Число желающих эмигрировать из России продолжает расти. Проблема в глобализации, считает ректор РАНХ, Владимир Мау. Как остановить «утечку мозгов», кто будет заниматься модернизацией страны в 2015-2025 годах и в чем причины низкого качества высшего образования в России, читайте в материале E-xecutive.

Исследование PwC показало: подавляющее большинство россиян уверено, что за последние 20 лет Россия потеряла значительную часть своего интеллектуального капитала, способного создавать и внедрять в производство инновационные продукты. А 67% опрошенных считают, что страна и сегодня остается непривлекательной для талантливых ученых и инноваторов. На тему того, где взять кадры для инновационной экономики России, РБК провел пресс-конференцию с Владимиром Мау, ректором Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. В числе других участников E-xecutive выяснил мнение спикера о том, кто будет заниматься модернизацией страны в 2015-2025 годах, почему сегодня «человек, работающий по специальности – это неуспешный человек» и какие причины провоцируют существование низкого качества высшего образования в России.

Ведущий: Согласно опросу ВЦИОМ, число желающих эмигрировать из России, по сравнению с 1991 годом, выросло – 39% молодых специалистов в возрасте до 24 лет желают уехать на ПМЖ в другие страны. Вопрос: кто будет заниматься модернизацией страны в 2015-2025 годах?

Владимир Мау: В моем понимании, данный вопрос является главным вызовом для судьбы страны, во всяком случае, на современном этапе. Мы можем бесконечно говорить об экономических проблемах, о бюджетном балансе, но стратегия ухода элиты (не алигархата, а активного интеллектуального класса) является главной проблемой. Когда мы берем цифры 1980-х – начала 1990-х годов (когда международное прогрессивное человечество хотело приехать в Советский Союз), то мы должны понимать, что дело не столько в том, что сейчас в России живется хуже, что открылись границы, выросло новое поколение людей, а в том, что издержки отъезда резко понизились – понизилась цена, которую нужно заплатить, чтобы жить в другой стране. Том Фридман, обозреватель The New York Times в своей книге «Плоский мир» говорит о том, что практически не важно, где вы живете. Вы можете, жить в одной точке, работать в другой, получать деньги в третьей, отдыхать в четвертой, благодаря интернет- и телекоммуникациям. Вся ситуация в глобализации. Человек может легко поменять место жительства. Это не проблема патриотизма, а сравнительных издержек. Если 25 лет назад невыезд из страны был связан с незнанием языка, то сейчас такой проблемы нет. И, уезжая из страны, вы не обязаны прощаться с ней навсегда из-за того, что обратно вас не пустят, как это было до 1989 года. Мы оказались в ситуации, когда изменить стране проще, чем изменить страну. Поменять место проживания проще, чем изменить условия жизни. И, естественно, никаких мер по закрытию границ для того, чтобы удержать элиту здесь, принять нельзя и невозможно. Не потому, что это аморально, а потому, что это бессмысленно и не решит всех проблем. Следовательно, надо создавать условия для того, чтобы креативный класс сам хотел оставаться здесь. Иначе будет возникать деградация социальной среды, потому что остаются те, кто не уезжает или приезжает,- баланс сдвигается в сторону дешевого труда. У меня есть простое решение, что нужно делать – сосредоточиться на двух сферах, которые критически важны для креативного класса: образование и здравоохранение. Эти сферы, как и пенсионная система, находятся в трансформационной стадии, отличия лишь в том, что учиться и лечиться человек может на протяжении всей жизни.

Ведущий: Существует ли статистика о количестве выпускников в вашей академии, работающих по специальности?

В.М.: Всегда, когда подобный вопрос мне задают в правительстве, я задаю встречный – «А сколькие из вас работают по специальности?» – Понятно, что никто. Человек, работающий по специальности, полученной пару лет назад, – это неуспешный человек. Сейчас известно, что из семнадцатилетних молодых людей, поступающих в вуз, 40-50% будут работать по специальности, которой на момент их поступления в вуз просто не существовало. Один из важных мифов образования – давать специальность. Но вуз должен решать две задачи: быть интересным местом для привлечения лучших (если вы будете иметь лучших на входе, вы будете иметь лучших и на выходе) и не испортить их в процессе обучения (создать максимально творческую атмосферу – отсюда возникает задача индивидуализации программ). Есть ряд специальностей, которые принципиально не могут быть вузовскими, особенно бакалаврскими. Я абсолютно убежден, что нельзя быть педагогом по образованию. В нашей модели образования выпускник педвуза – это специалист со знаком минус. Чтобы стать нормальным учителем, он должен поступить на гражданскую специальность (математика, физика, история, биология, литература…), окончить бакалавриат, а дальше быть ученым – поступить в академическую магистратуру, имея базовые навыки в области той или иной дисциплины. Более того, неплохо быть специалистом сразу по двум направлениям, например, математика-история или математика-литература.

Подводя итог, скажу, что не важно, где работают выпускники, важно, чтобы они были умными и получали самую высокую зарплату.

E-xecutive: Почему, с ваших слов, «Человек, работающий по специальности – это неуспешный человек»?

В.М.: Успешный человек должен уметь адаптироваться. Он ориентируется не на те профессии, которые были в прошлом, когда он учился, а улавливает новые тенденции. Быть генеральным директором не учат, и анализ успешного/неуспешного менеджмента говорит о том, что CEO в крупной компании редко бывает успешный, если он вырос в этой компании, и еще реже – если он профессионал в этой области. Если вы посмотрите на CEO-состав крупных компаний, то увидите, что там много людей не из сферы этого отраслевого бизнеса, часто – также с хорошим гуманитарным образованием.

E-xecutive: Однако чаще компании стараются растить кадры внутри своей системы? Для помощи в этом есть дополнительное профессиональное образование, бизнес-школы.

В.М.: Растить-то можно, вырастить нельзя. Обычно успешные менеджеры меняют компании. Во многих высокопрофессиональных университетах стараются не брать своих блестящих диссертантов сразу на работу, чтобы предварительно они поработали в различных других образовательных учреждениях. В России очень немного случаев, когда CEO вырос внутри компании, пройдя в ней все ступени своей карьеры. Взять тот же ОАО «Газпром» – явно председатель правления Алексей Миллер не рос в системе данной компании.

E-xecutive: Тогда, по вашему мнению, максимум до какой позиции человек может вырасти внутри компании?

В.М.: До любой, нет никакого правила. Я говорю о том, что японская модель, когда вы всю жизнь привязаны к компании и проходите путь от простого директора до CEO, – не самая эффективная, но и не абсолютно невозможная. Есть еще третий пример – посмотрите на Стива Джобса – сооснователя и генерального директора компании Apple – как только он уходит из нее, ее акции падают.

Ведущий: Какие плюсы и минусы современного высшего образования вы можете выделить?

В.М.: Наше общество не предъявляет спрос на модернизацию. Однако, есть спрос на высшее образование, что дает надежду. Но можно ли сказать, что спрос касается качественного образования? – К сожалению, нет. Пока это спрос на диплом, поскольку это – определенный показатель уровня социального статуса.

В моем понимании, есть одна причина, провоцирующая низкое качество высшего образования – это всеобщая воинская обязанность. Наша система хорошо работала бы в аграрных странах в начале индустриализации (способ вырваться из «идиотизма сельской жизни»), где цена человеческой жизни несколько ниже. Но она абсурдна для современного общества городской постиндустриальной цивилизации России. Когда вы попадаете в общество людей, жизнь которых лучше, чем в армии, то вы видите, что у них нет никакого желания туда идти. Это значит, что армия должна меняться.

Тут два варианта:

1) Сделать армию без отсрочек со сроком службы не более шести месяцев – без дедовщины и эксплуатации труда солдат.

2) Реализация альтернативной службы.

Такие преобразования сняли бы существенное давление на формальное образование: люди могли бы позволить себе поучиться два года, уйти – попытаться заняться бизнесом, вернуться. Это было бы реальным непрерывным образованием.

Ведь если бы Бил Гейтс вынужден был «косить» от армии, не было бы Microsoft…