Реакция первых лиц государства на очередной кровавый теракт и первые попытки анализа произошедшего по горячим следам вызывают недоумение. В частности, на экстренное совещание в Кремле из силовиков вызвали только председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина и генпрокурора Юрия Чайку, работа которых — выяснить, кто виновен в преступлении и как оно стало возможным. Вероятно, Рашид Нургалиев и Александр Бортников в тот момент находились в «Домодедово» или занимались другой неотложной работой, но отсутствие тех, кто отвечает за профилактику и пресечение терроризма, и невозможность задать им вопросы выглядели красноречиво.

Вчера на расширенной коллегии ФСБ президент потребовал увольнения и другой ответственности должностных лиц, отвечающих за безопасность на транспорте, допустивших (или, если хотите, пропустивших) смертника со взрывчаткой в здание аэропорта. Требование можно было назвать правильным, если бы не метод выявления виновных, который исключает или минимизирует персональную ответственность высокопоставленных генералов за очевидные провалы в деятельности их ведомств. Поиск проштрафившихся сотрудников поручен руководителям ФСБ и МВД, которые, разумеется, невиновны в очередном теракте.

Взрывы с человеческими жертвами в Париже в октябре 1995 г., Нью-Йорке в сентябре 2001 г., Мадриде в марте 2004 г. и Лондоне в июле 2005 г. стали первыми и пока, к счастью, последними в современной истории всех этих столиц. Государства сумели изменить законодательную базу борьбы с терроризмом и перестроить работу спецслужб так, что мы регулярно читаем отчеты о судебных процессах против вовремя обезвреженных полицией и контрразведкой членов подпольных ячеек. В частности, в Испании после взрывов в поездах власти не только увеличили численность силовиков, но и перевели часть опытных сотрудников, противодействовавших иностранным разведкам, на работу против радикальных исламистов внутри страны. Британские полиция и МИ-5 стали более тесно координировать антитеррористическую работу и наняли новых сотрудников из числа выходцев из Азии и Африки, которым легче проникнуть в среду террористов.

Эффективность борьбы с террором в развитых странах можно объяснить более высоким качеством государства или уровнем технического оснащения, но не только.

Руководители спецслужб и их ключевых подразделений понимают, что провал неминуемо превратит их в антигероев эфира и печатной прессы и повлечет почти неизбежную отставку. В США после 11 сентября 2001 г. постов лишились заместитель директора ФБР Томас Пикард и ответственный за контрразведку и программы нацбезопасности Нейл Галлахер. Министр внутренних дел, руководители полиции и гражданской гвардии Испании наказали не только себя, но и Народную партию, которую представляли: она потерпела поражение на парламентских выборах 14 марта. Бывшие руководители спецслужб и правительства во главе с премьером Хосе Марией Аснаром вынуждены были отвечать на неудобные вопросы парламентской комиссии.

В России руководители спецслужб тоже, бывало, уходили из-за кровавых событий. После нападения боевиков на Буденновск в отставку подали министр внутренних дел Виктор Ерин и директор Федеральной службы контрразведки (предтеча ФСБ) Сергей Степашин. После бесланской трагедии свой пост покинул министр внутренних дел Северной Осетии Казбек Дзантиев. Однако это исключения из правил. Руководитель североосетинской ФСБ Валерий Андреев на посту остался — равно как и начальники московских ГУВД и УФСБ после Дубровки, Тушина и взрывов в метро.

Теракты с многочисленными жертвами не мешают карьере генералов-силовиков. Николай Патрушев, директор ФСБ, — Герой России, за время его работы, в 1999-2008 гг., в терактах погибло более 1200 россиян. За время директорства Александра Бортникова, 2,5 года, число жертв терактов меньше — но все равно приближается к 200.

А ответственность возлагается на майоров и капитанов. За Беслан к суду привлекли только районных милицейских начальников, их уже амнистировали — в 2007 г.

Вчерашние предложения президента консервируют печальную традицию.