В Ровенской области на Украине снесли памятник советскому разведчику Николаю Кузнецову.

Бог с ними, с Лениными, Свердловыми и Орджоникидзе, статуи которых летят на землю уже по всей Незалежной. «Революция, ты научила нас верить в несправедливость добра». Но Кузнецова!.. Тем самым местные нацики сплелись в любовном экстазе с нашими родными пропагандистами. Они же говорят, что там фашисты. Фашисты и есть. Не забудем, не простим!

Великая Отечественная война и Победа в ней — единственное, что у нас осталось. Что нас объединяет, всех на бывшем пространстве СССР. Здесь не должно, не может быть компромисса. Никакие отговорки не принимаются: о безжалостной советской власти, о тиране Сталине, о бедных власовцах, жертвах раскулачивания… В вопросах войны может быть только одно: кто не с нами, тот против нас.

Но я опять о Сталине. На Украине (и не только там) его приравняли к Гитлеру, как советский режим — к нацистскому. Будь то простая математика, никто бы не спорил. А так и считают: сколько уничтожил один упырь, сколько другой, вот и объединяют их, как извергов рода человеческого.

Но… Идет война идеологий, геополитическая схватка, уже приближенная к ядерной. Надо понимать, что «наши западные партнеры» играют Сталиным, как куклой-неваляшкой, отстраняя его от великой Победы. Эту нашу Победу хотят приуменьшить, дабы зацепить Россию сегодняшнюю.

Исторический посыл бьет по нам бумерангом. И день 70-летней Победы тоже превращается в политтехнологию. Наша власть также старается ассоциировать себя с этим праздником, то и дело напоминая устами своих высокопоставленных спичрайтеров о несоразмерной цене, заплаченной Советским Союзом по сравнению с остальным миром.

Это все игры совсем не безобидные. Но приходится признать, что подвиг народа в Отечественной войне 1941–45 гг. неразделим с ролью Сталина в тот период. По-другому никак не получается.

Он в нас сидит, конечно, Вождь и Учитель. «Как в холопах», — скажут наши противники. Но, уступив в этой виртуальной борьбе Сталина, мы уступим и Победу. Разве нет?

Историю надо видеть такой, какая она есть, не приукрашивая, но и не унижаясь перед ней. И нас самих, то есть себя, как народ, стоит понимать без прикрас, со всей неотвратимой честностью. Или это сегодняшний Кремль так пиарит Сталина?

Вовсе нет. Ни в 90-е, ни в 2000-е даже намека на это не было. Что бы ни говорили, но на государственных ТВ-каналах все эти годы шли именно антисталинские, антитоталитарные художественные и документальные сериалы. И власть совершенно не ассоциировала себя со Сталиным, скорее с менеджерами высшего звена. Все это время в воздухе висели слова поэта о том, что вор-то нам милее, чем кровопийца. Вроде бы все с этим согласились.

Но Сталин лезет изо всех щелей. Из наших душ. Когда после хрущевского разоблачения начался мягкий брежневский реабилитанс. Когда он под аплодисменты появлялся в культовом сериале 70-х «Освобождение» режиссера Юрия Озерова. Когда при Андропове его портреты без страха и упрека вешали на лобовые стекла своих грузовиков дальнобойщики. Когда на сорокалетие Победы в 85-м Горбачев дважды упомянул это заветное металлическое прозвище, тут же принятое с воодушевлением… Но после Сталина начали мочить (и по праву!), возвышая Ленина.

…А дальше не стало великой страны — и начались 90-е. Которые, как и нулевые, и стали главным аргументом в реинкарнации святого Иосифа. Продажная власть — и человек, ушедший в мир иной, ничего не прихватив с собой, не набив карманы. Почувствуйте разницу! Ушел, связав нас с собой невидимой нитью навсегда, навеки.

Это миф, да. Но нет ничего более живучего, чем вот такие истории. Здесь как раз народ и партия едины как никогда. Они идут навстречу друг другу, чтобы встретиться у его могилы, для того, чтобы почтить память и преклонить голову. Власть вынужденно отменяет антисталинские фильмы, чтобы казаться сильней, чтобы укрепить хлипкое нынешнее государство. Но делает это исключительно по просьбам трудящихся. Потому что «трудящиеся» и есть его, Сталина, ядерный электорат. Его заложники. Они без него уже жить не могут, так мечтают о нем. И никакое «Покаяние» больше не поможет — его все равно выкопают. Нам на славу и на погибель.

Александр Мельман