«Жизнь сюрпризы преподносит, жизнь лупит нам под дых» (Тимур Шаов). Вот опять саданула, чудом выкрутился. Как я до ЭТОГО допер?! Как мне в три часа ночи такое озарение явилось, что и пациент живой, и я – без инфаркта? И ведь не первый же раз...

Поведаю несколько коротких, абсолютно реальных историй.

История первая

Рассказано доцентом Никитиным на семинаре по философии. Война. Группу разведчиков послали за «языком». Втихую захватить «языка» не удалось, и после короткой перестрелки единственный оставшийся в живых немец засел в блиндаже с пулеметом, направленным на дверь. Открыть и войти – самоубийство. Можно кинуть в дверь гранату. Немец будет убит, задание не выполнено. По этой же причине вернуться невозможно, а на шум вот-вот набежит вражья сила... Никитин дал нам полчаса на размышления. Мы не доперли. А разведчики действовали стремительно. Они открыли дверь и кинули внутрь гранату с невыдернутой чекой. Немец рухнул на пол мордой вниз. Дальнейшее понятно. Задание было выполнено.

История вторая

Из учебника по реаниматологии. Врач потратил уйму сил, спасая больного. И вдруг у больного остановилось сердце. Обалдевший от отчаяния врач изо всех сил двинул окаянного больного кулаком по грудине. Сердце запустилось, человек ожил и прожил еще долго и счастливо. Сейчас с обязательного удара кулаком по грудине начинаются все реанимационные мероприятия при внезапной смерти.

История третья

Случилась со мной. Давал наркоз сорокалетней женщине, вполне здоровой (если не считать повода к операции – своевременно обнаруженной опухоли в груди). Все как обычно. Ввел Пентотал, женщина заснула. Следом Сукцинил-холин (деполяризующий релаксант), чтобы расслабить мышцы и перевести больную на управляемую вентиляцию. И вдруг, вместо того чтоб расслабиться, женщина каменеет. Все мышцы напряглись и застыли. Никакими усилиями невозможно вогнать в легкие хоть молекулу кислорода. И она синеет, становится уже чугунного цвета. Сердце вот-вот остановится. Ничего не понимаю, вся операционная бригада тоже. Как со стороны услышал свой голос: «Олька, Тубарин, две ампулы, живо!» Ольга (анестезистка) выкатывает изумленные глаза: «Аркадиосич, вы что?!» Не помню, что я рявкнул, но шарообразная Ольга вспорхнула как колибри. Больная стала расслабляться, буквально по миллилитру поддаваться вентиляции, сначала маской, потом удалось открыть рот, интубировать, перевести на аппарат... Сел я не на пол, но табуретка перевернулась... Что это было? Через несколько лет, копаясь в литературе совсем по другому поводу, нашел ответ. Единственное спасение в такой ситуации – большая доза Кураре (Тубарина). Статья вышла в свет уже после этого приключения.

История четвертая

Из журнала «Изобретатель и Рационализатор». На автомобильном заводе шел брак. При резке металла новейшими гидравлическими ножницами край заготовки волнообразно изгибался и не годилась эта заготовка уже никуда. Специалисты из кожи лезли, добиваясь точнейшего совпадения режущих кромок – толку не было. Решение нашел один рабочий: он раздвинул лезвия и поставил их слегка непараллельно. Заготовки воссияли совершенством. Не знаю, нашли ли теоретическое обоснование этому эффекту.

История пятая

Когда в Первую мировую немцы пустили на наших солдат иприт, многие спаслись, помочившись на тряпку и прижав ее к лицу. Иприт частично нейтрализуется, проходя через раствор соли, но кто ж из солдатиков об этом знал?

Так откуда пришли спасительные решения во всех этих случаях? Не Боженька же их ниспослал. Тогда – Кто? Или – Что? Обычный ответ во всех случаях, когда я рассказывал эти истории: интуиция. И сразу всем все понятно и на душе приятно! А что оно такое, эта самая интуиция?

Если оставить за кадром модный нынче бред про информационные поля и клевету в адрес великого Вернадского с его биосферой, то начать придется с самых надежных источников, одним из которых представляется БСЭ. «В процессе интуитивного познания не осознаются все те признаки, по которым осуществляется вывод, и те приемы, с помощью которых он делается. И не составляет особого пути познания, идущего в обход ощущений, представлений и мышления. Она представляет собой своеобразный тип мышления, когда отдельные звенья процесса мышления проносятся в сознании более или менее бессознательно, а предельно ясно осознается именно итог мысли – истина». Красиво и понятно. Но возникает новый вопрос: почему правильные интуитивные решения приходят в голову не всем подряд, а вот именно этим, конкретным людям?

Вернемся к нашим историям. Известно, что у всех хороших кусачек лезвия слегка непараллельны. Умный рабочий-практик перенес особенность конструкции кусачек на гидравлические ножницы.

История с гранатой. Мы, студенты, видели гранаты только на картинке. А боевые разведчики имели с ними дело постоянно. И они кидали, и в них летели. Поэтому реакцию человека на упавшую рядом «лимонку» они представляли себе предельно отчетливо. Поскольку им труп ни к чему, чеку они оставили на месте.

История с релаксантами. К тому времени, когда происходил этот случай, механизм действия релаксантов был изучен досконально и изложен в учебниках. Не знать я этого не мог. Стресс мобилизовал память и сообразительность, тем более, терять было нечего, вернее все уже было потеряно. Решение «клин-клином» (а на уровне нейро-мышечного синапса именно так буквально и происходит) было вполне естественным. Не исключено, что стрессовая мобилизация мозга выудила из подсознания информацию, когда-то полученную, но до критического момента ненужную.

Иногда интуитивные решения приходят в состоянии сна или сноподобного состояния – грез, транса. Но не приснилась же химику Кеккуле периодическая система. Приснилась Менделееву. А Менделееву очень даже может быть снились змеи. Но он почему-то никак не вывел из них структурную формулу бензола. Известно много случаев, когда замечательные интуитивные решения приходят во сне. Очень редко – это прямое решение, как в случае с Менделеевым. Чаще всего это образ-подсказка, как в истории открытия циклических молекул. И понять ее может только человек, владеющий информацией, «находящийся в теме».

Змеи снятся многим. Сонники толкуют такие сновидения по-разному. Но только химик Кеккуле извлек из такого сна идею о замкнутых в кольцо молекулах и открыл новый раздел химии.

В состоянии дремоты-транса находился доктор Илизаров, когда его осенила идея его знаменитого аппарата. Монотонная дорога, ровной рысью бегущая лошадь... оглобли-хомут-телега – рама... лошадь внутри бежит... функционирует... все бежит... Единство свободного движения и жесткой фиксации...

Миллиарды людей триллионы раз ездили в конных, бычьих и прочих экипажах. Но только один был «в теме». И досконально знал физиологию восстановительных процессов в костной ткани. И чем более разносторонне развит человек, тем больше у него вариантов для поиска аналогов и подобий – горючего для мотора интуиции.

Остается сделать заключение: бог посещает того, кто приготовил достойный прием.