Загадочная смерть Березовского породила брожение в самых праздных умах. Людей, даже далеких от политики, занимает вопрос: сам умер или помогли?

Что в принципе, учитывая неспокойную жизнь покойного и туманные обстоятельства ухода из нее, неудивительно. Меня удивило другое - я обнаружил уверенное бытование третьей версии: Борис Абрамович жив, он все это гениально подстроил - умертвил двойника, а сам, сделав пластику, изменился до неузнаваемости и сбежал далеко. Сделал он это все, дескать, устав от жизни в борьбе. Этим предположением со мной поделились сразу несколько обывателей.

Я тоже вполне себе обыватель, но сам факт такой интерпретации мне показался неожиданным. Каждый раз, когда люди не хотели верить в смерть известного человека, я как-то себе это объяснял. В XIX веке многие в России считали, что Александр I инсценировал свою смерть и стал отшельником. Можно предположить, что люди, верившие в это, очень любили царя и не могли смириться с его кончиной. Так же как не могли привыкнуть к этой мысли миллионы поклонников Пресли или Джексона, поэтому для одних до сих пор «Элвис жив!», для других - Майкл. Весь XX век упорно ходили слухи, что жив Гитлер: людей не устраивало то, что величайший злодей смог избежать суда и принять быструю смерть, поэтому малейшая зацепка, наводившая на мысль, что он прячется где-то в Южной Америке, давала надежду на неотвратимость возмездия.

Но в случае с Березовским ни одно, ни второе объяснение не работает.

И тут я набрел на мысль, быть может, хорошо известную психологам, но для меня свежую, - что людьми, подверженными синдрому «Элвис жив!», движет совсем другая мотивация. Будь то слухи о Гитлере, Джексоне, российском императоре или Березовском - мотивация одна: подсознательное нежелание смириться с неизбежностью смерти. Зачастую люди невольно наделяют сильных мира сего если не бессмертием, то неким умением со смертью договариваться, причем это никак не связано с отношением к такому персонажу. Если обыватель видит в известной личности большой талант, злой гений или еще какую-нибудь неординарность, то подсознательно ему легче жить с мыслью, что вместе с этими качествами человеку дается способность управлять своей судьбой, а значит, такая возможность есть теоретически и у него, простого смертного.

Внезапный уход из жизни такой персоналии - это скрытый удар по надежде о бессмертии. Поэтому любая странность в обстоятельствах кончины - это спасительная соломинка для сознания и повод успокоиться: мол, не все так просто - еще одному представителю рода человеческого удалось одурачить смерть. Меня, как и многих, любая смерть, стремящийся к Земле метеорит или корейская ядерная угроза - наводит на мысли о бренности бытия, но тем не менее в итоге убеждает лишь в одном - в ежесекундной ценности жизни.