Текстовая версия
Сергей Роганов, философ, публицист:
"Поколение Next - это не только люди, которые родились в России. Это в международной практике принятый термин - поколение Next.
Собственно говоря, это современные нам подростки 15-16 лет, некоторые исследователи возрастные рамки увеличивают - 19-20 лет. Чем важно поколение Next для России? Это люди, которые родились после краха СССР. Т.е. они родились в России, и опыт коллективной травмы, крушения мира, ценностей, страны, в которой жили не одно поколение, этому поколению недоступно.
В чём проблема с поколением Next? Здесь в равной мере относится ко всем развитым странам. Оно очень негативно воспринимается нашим зрелым поколением, причём независимо, я подчеркну, от того, говорим ли мы об американцах, европейцах или о российских гражданах.
Причём, что самое парадоксальное, мне как-то приходилось отвечать одному блогеру - школьному учителю, который очень негативно высказался по поводу современных старшеклассников в такой вольной форме блогерской: «Курят. Секс беспорядочный. Интересуются только гаджетами, виджитами. На книжки, ценности – плавать. Интересует только заработок, чистые деньги. Больше ничего. Никаких патриотических, идеологических ценностей. Они не страдают. И вообще - конец России». Я отвечал ему в одной из газетных колонок.
Каково же было моё изумление, когда через некоторое время мне попалась в руки развернутая академическая журнальная статья, где те же самые обвинения современным абитуриентам, старшеклассникам, студентам были предъявлены, но расписаны с такой академической упорядоченностью, и я подумал, что, всё-таки, в России уже и профессура наша занимается серьёзно проблемами этого поколения Next.
Оказалось, что эта статья Марка Тейлора американского профессора, который двадцать пять лет своей жизни потратил на изучение молодёжи, и всё те же самые обвинения звучат в адрес американских современных подростков и студентов.
«Би-би-си» проводило исследование примерно пять лет назад о том, что 80% информации о новом поколении Next, которое сейчас в Сети, в журналах, в онлайнах, и т.д., - это негативная информация, критикующая, принижающая.
Из уст в уста, включая ЮНЕСКО, другие международные организации, передают слова бразильского студента, 19-летного мальчишки, который сказал: «Вы нам все говорите: мы - будущее, будущее, будущее. А мы даже не можем быть полноценным настоящим. Мы себя не чувствуем полноценным настоящим. Как мы можем быть будущим?».
В современном мире это, безусловно, проблема потому, что мы знаем о биотехнологической революции, мы знаем о проблеме старения общества, о том, какое радикальное вмешательство в человеческий организм ведёт сейчас наука - биология, генетика и т.д.
Но мы говорим ещё о технологической революции в системе коммуникации, компьютерных технологиях и т.д. Это совершенно другой мир, мироощущение подростков, это совершенно другое видение мира. Сейчас можно сидеть в глухой деревушке, хоть на ранчо в Калифорнии, хоть в сибирском городке, если там есть Интернет и, пожалуйста, ты можешь общаться со всем миром. Можешь не только общаться, - ты можешь делать какие-то совместные проекты, можешь придумывать, реализовывать, продвигать и точно так же свободно перемещаться по миру.
Безусловно, прежняя система культурных ценностей, я имею в виду статус академического образования, академической жизни, скажем, писатель, журналист, то, что было статусно, то, что говорило о высоком интеллектуальном уровне человека в 70-80-е годы, - всё это постепенно испаряется. Мир стремительно меняется, и успеть за этими изменениями (я имею сейчас в виду старшее поколение) очень непросто, и не всем удаётся.
Для России это отягощено. Этот поколенческий слом радикальный сейчас ощущается очень сильно. Он отягощается тем, что у нас поколение зрелое и это поколение Next родились в разных мирах. Они, собственно, из разных измерений исторических. Одно – в СССР, в супердержаве, которой теперь нет, и непонятно, каким образом это всё можно интерпретировать. А другое – родилось в России.
Причём обратите внимание: очень легко провести параллели, аналогии в XIX веке, в XVIII веке – в российской истории. Ну, давайте не будем забывать, что та Россия, которая сейчас, территория на современной карте мира - она такой не существовала лет 400 наверно. Те ценности, которые были в XIX веке, «Золотой век» русской литературы для мира, я имею в виду всю нашу классику, существовал в Российской Империи, которая занимала больше, чем 1/6 часть суши, включалась и Польша, и Финляндия и т.д. Это было особое мироощущение огромной гигантской страны, огромной культуры, науки.
Все те классики, которых мы перечисляем, давайте отдавать себе отчёт, что они были современниками, они общались между собой: и Менделеев, и Толстой, Достоевский – это было одно общество, одни читатели, одни слушатели, это была одна парадигма ценностей. А теперь мы имеем Россию, по территориальному признаку скорее. Но и по признаку тех архитектурных ценностей, артефактов, которые остались, мы можем отождествить, что да, это имело отношение к России.
Но вот та новая территория, которую мы называем Россия, - это совершенно новое государство, которое только-только начинает прорастать, складываться, обретать какое-то мироощущение. И в первую очередь это поколение Next и будет нести это мироощущение.
Мы увлекаемся культурными ценностями, особенно когда пытаемся обвинить это поколение Next в несостоятельности, в ангажированности, в пренебрежении всеми ценностями, забывая о том, что культура и, вообще, национальное самосознание, мироощущение складываются не из культурных ценностей, - это уже вторично, - оно складывается из общения в повседневности.
Когда люди в быту начинают каждый день понимать: что такое хорошо, а что такое плохо - между собой. Вот тогда начинает это прорастать потребностью углубить, расширить свои знания и объединяться на каком-то более высоком уровне в больших социальных группах. Вот это сейчас и делает поколение Next".
