2014 год завершился бедой. Путинская стабильность была убита, причем не протестами, не коррупцией, не межнациональными конфликтами и даже не «проклятым Западом», а ближайшими помощниками, которых президент защищает даже после кошмара, устроенного ими на ровном месте. Ведь кризис начался в январе 2014 года, когда девальвация и паническое бегство капитала начались без всяких внешних проблем. Но экономика еще держалась — до серии девальваций ноября-декабря, разрушивших доверие к экономическим властям и ставших обоснованием для запретительно высокой процентной ставки Банка России, уничтожившей как явление кредит производству.

Результат — сжатие деловой активности: «либеральная» финансовая политика 90-х вернула нас в то время.

Итоги 2014 года кажутся неплохими: и ВВП рос, хоть и вдвое медленнее прошлого года (0,6% против 1,3%), и инвестиции упали лишь на 2,4% (а ввод жилья и вовсе ускорился вдвое, до 14,9%), и реальные доходы населения, хоть и уменьшились впервые с 1999 года, но лишь на 1%. А промышленность благодаря девальвации и контрсанкциям нарастила выпуск на 1,7% по сравнению с 0,4% в 2013 году. Да и кризис выглядел в 2014 году скорее анекдотично: по всей стране толпы выстраивались в очереди не за «крупой и патронами», а за мебелью и иностранной техникой. Дефицитом же были не соль и сахар, а квартиры в удачных новостройках.

Но то было лишь эхо прежнего благополучия, смытого с лица России в ноябре-декабре: просто общество еще не осознало сотворенного с ним. Что говорить об обычных людях, если даже серьезные бизнесмены впадают в шапкозакидательство: мол, «выжили в 90-е, в 1998, в 2004, в 2008 году — выживем и сейчас». Они, однако, жестоко заблуждаются: нынешний кризис продолжит усугубляться до тех пор, пока государство не перейдет от разграбления богатейшей страны мира к ее модернизации и развитию. При этом внутренний кризис усугубится внешним.

Антикризисный «план» правительства со всей ясностью показал, что государство не будет выходить из кризиса: его действия — беспомощная смесь худшего из того, жертвами чего мы уже были в 90-е и в 2008–2009 годах. Называть этот набор разрозненных мер «планом» можно лишь в припадке пропагандистской истерии. Его проработанность выявили депутаты Госдумы, поинтересовавшись, кому, по каким критериям и для решения каких задач пойдут деньги: оказалось, что в правительстве об этом толком не задумывались.

У власти нет и тени стратегического подхода. Ее представители произносят стандартные реформаторские мантры, полностью игнорируя при этом общество. Чего стоит чистосердечное признание министра «открытого правительства» миллиардера-реформатора Абызова, что при подготовке «плана» не советовались не то что с губернаторами, но даже с некоторыми министрами.

Правительство намерено выделить на преодоление кризиса астрономическую сумму в 2,332,2 млрд руб. (более одной пятой части средств, которые без движения валяются в федеральном бюджете) — но две трети этой суммы достанутся крупнейшим (похоже, прежде всего государственным) банкам.

При этом наши эффективные модернизаторы не торопятся: еще в январе этого года никакие средства на его преодоление не направлялись. А в феврале-марте правительство, по признанию министра финансов, использует лишь 73 млрд руб. от обещанной экономике страны суммы — потому что для остальных антикризисных мер в правительстве не удосужились даже подготовить нормативную базу.

Весь мировой экономический опыт показывает, что единственная действенная стратегия выхода из подобного рода кризиса — это стимулирование деловой активности, в первую очередь модернизацией инфраструктуры. В России первыми ее направлениями должны быть автодороги, электроэнергетика и ЖКХ. Но в антикризисном «плане» этого нет: напротив, новые инвестиционные проекты не рассматриваются, а ранее одобренные могут быть урезаны (исключение сделано лишь для инвестиций в Крым, которые толком так и не начаты).

В целом же «план», несмотря на намеченные астрономические бюджетные траты (характерно, что наши «системные либералы» говорят о намерении «тратить» деньги налогоплательщиков, а отнюдь не «инвестировать» их), представляется простым продолжением путинского послания, озвученного в декабре: мол, мы посидим и подождем, пока трудности в экономике не рассосутся сами собой.

Курс правительства на подавление деловой активности в стране стал столь очевиден, что выглядит это так, будто кто-то целенаправленно намерен, сделав жизнь россиян невыносимой, довести их до отчаяния и протеста в стиле Майдана. Дошло до того, что об опасности, угрожающей самому существованию России, заговорил даже глава официозных профсоюзов господин Шмаков.

Но есть и позитивные новости.

Попытка устроить массовые народные волнения прямо сейчас — путем отмены множества пригородных электричек — провалилась: президент спохватился и заставил подчиненных пересмотреть решение (так, впрочем, никого и не наказав). Ведь граждане России, несмотря на низкую мобильность, чувствительны к запрету на перемещение. Помните, как во время людоедской «монетизации льгот» 2005 года катализатором массовых протестов (на улицы вышли более 2 млн чел.) стало фактическое лишение пенсионеров возможности пользоваться городским транспортом?

Электрички пока вернули. Но что с того? Ведь в целом экономическая политика осталась неизменной.

А теперь, если позволите, мой прогноз.

1. Если в 2015 году ВВП России сократится на 5%, инвестиции — на 16%, реальные доходы населения — на 7%, а международные резервы — на 100 млрд долл. при росте официальной инфляции не выше 15% за календарный год — это будет для нас неслыханным везением.

2. Похоже, уже весной нас ждет начало крупных социальных протестов (небольшие прошли еще в сентябре — не только в Москве и Уфе, но и в Севастополе).

3. Летом граждане, полагающие, что кризис, как в 1998 и 2008 годах, пройдет через полгода и надо просто перетерпеть, поймут: беда в их дом пришла надолго. Их отчаяние породит новые социальные протесты, которые осенью начнут сливаться в общую протестную волну с едиными требованиями — как, если кто забыл, было в 1997 году.

4. Как и тогда, ее поддержат региональные элиты, напуганные безысходным и тотальным кризисом региональных бюджетов, организованным «стратегами» из правительства.

5. Наконец, с ноября 2015 года Россия может сорваться в системный кризис (утрату управляемости общественными процессами), грозящий даже не стану повторять чем.

Остановиться на этом планомерном пути к развалу можно в любой момент: просто надо от политики разграбления страны под видом самых разных «реформ» перейти к развитию. Но «просто» — это сказать, а делать, похоже, некому.

«Разрешили лгать и воровать и назвали это демократией и рынком», — заключила одна мудрая женщина, наблюдая еще зарю российского «реформаторства». А нам, нынешним, пора осознать, чтобы не питать иллюзий: в современном мире государства с такими ценностями долго не живут. Потому что они несовместимы с жизнью.

Михаил Делягин