Ровно 10 лет назад — в конце мая 2003 года — увидел свет доклад Совета по национальной стратегии (СНС) «Государство и олигархия». После которого, как считают многие безответственные и недалекие наблюдатели, начался разгром крупнейшей тогда нефтяной компании ЮКОС, гонения на Михаила Ходорковского / Платона Лебедева и т.п.

За 10 лет я как один из основных соавторов доклада и бывший гендиректор СНС устал объяснять очевидную вещь: после этого — не значит «вследствие этого». Никто не стал бы сажать Ходорковского, поначитавшись доклада, — статус и влияние экспертов в российском обществе, которое управляется не идеями и не знаниями, а деньгами, невысок. Но пользуясь торжественно-грустным случаем, я хотел бы немного вспомнить, как оно тогда было, что из всего этого вышло и к чему мы 10 лет спустя медленно пришли.

Разумеется, доклад не был никем заказан и не содержал ничего кровожадного. Он всего лишь описывал наши представления о том, как сложилось господство олигархии в постсоветской России. А Михаил Ходорковский упоминался в контексте известного проекта трансформации России в президентско-парламентскую республику с премьер-министром — хозяином ЮКОСа. Тогда этот проект разрабатывался некоторыми экспертными центрами, близкими к нефтяному гиганту. Их представители с выпученными глазами носились по Москве, с плохо скрываемой гордостью рассказывая об амбициозном проекте. К ним время от времени присоединялись и отдельные типичные сотрудники ЮКОСа, иногда — высокого уровня. Правда, уже в июне 2003-го все начали всё отрицать и обвинять меня в том, что информацию, известную всей Москве, я высосал из пальца. Ну что ж…

С 2003 года меня обвиняют в том, что я посадил Ходорковского. Эта версия для меня по-своему почетна (приятно иногда упиться не спиртными напитками, а своим могуществом), но неверна. В драматической судьбе МБХ роковую роль сыграли три субъекта:

— сам ЮКОС;

— руководство администрации президента России во главе с Александром Волошиным;

— российская прогрессивная общественность.

ЮКОС — потому что нефтяная мегакорпорация в 2003-м повела себя как самая богатая и мощная унтер-офицерская вдова в новейшей истории. Высекла себя более чем яростно. Сначала PR-службы нефтегиганта, которые курировал тогда младший партнер МБХ Леонид Невзлин, провели бешеную PR-кампанию по популяризации доклада «Государство и олигархия», вложив в это гигантские ресурсы. Без такой кампании доклад совершенно не приобрел бы вселенской (не побоюсь этого слова) известности, оставшись всего лишь точкой зрения 11 его авторов. Потом начали мочить кремлевских силовиков под лозунгом «Победа или смерть!». На что силовики достаточно логично, с точки зрения их собственных интересов, ответили лимоновским лозунгом «Да, смерть!».

Руководство кремлевской администрации — как подсказывает мне недырявая память, Александр Волошин и Ко, хотели банально использовать Ходорковского как таран против конкурирующей фирмы в самом Кремле — Игоря Сечина и еще нескольких соратников Путина по ленинградско-питерскому периоду жизни. Но чугунная гиря, запущенная против путинских друзей, угодила не в них, а в бетонную стену. И на противоходе ударила совсем не по тем, кто ожидал удара. Нет, Волошин, я уверен, вовсе не желал ареста объекта своих манипуляций. Он просто не просчитал силу и последствия ответной атаки. В итоге сам он отделался легкой отставкой с сохранением почетного места на РФ-Олимпе, а Ходорковский — многими годами тюрьмы.

Особую же роль сыграла наша прогрессивная общественность. Которая свою работу по якобы защите владельца ЮКОСа построила в основном на лжи. Например. Всё передовое медиапространство было переполнено утверждениями, что доклад СНС называется «Заговор олигархов», или «В России готовится олигархический переворот» (неправда), что в тексте содержатся призывы к посадке владельцев ЮКОСа (ничего подобного не было), что якобы я лично ходил к Ходорковскому в камеру и заставлял подписывать какие-то бумаги и тексты, которые он подписывать не желал (вообще бред). Один консервативный публицист призвал даже повесить меня на березе. А когда я в 2004 году публично извинился перед МБХ — но не за доклад, отказываться от которого не намерен, а за недооценку личности экс-олигарха, оказавшегося истинно человеком из железа, — одна моя приятельница, известный журналист, написала, что я попросил прощения специально, чтобы дискредитировать узника.

Все эти люди, безусловно, по-прежнему считают себя приличными, изряднопорядочными и рукопожатными. Ни передо мной, ни перед другими авторами «Государства и олигархии» никто из них никогда и не подумал извиниться, хотя бы приватно.

Говорят, что за 10 лет власть в России захватили силовики, навязавшие стране неколебимые представления о коррупции и правовом беспределе.

Может, отчасти это и так.

Но прогрессивная общественность сыграла ничуть не меньшую, если не большую негативную роль в становлении на этой территории типичной клептократии образца и уровня третьего мира.

Ее представители почему-то считались «критиками Кремля» и чуть ли не оппозиционерами. При этом они разрабатывали для власти бесчисленные концепции, во многом определяя смысловые основы политики. Состояли в Общественной палате, разных советах при президенте и даже в «Единой России». И всегда применяли один и тот же прием: есть, мол, плохие силовики, у которых кровь христианских младенцев стекает по густопсовым усам, и хорошие либералы, у которых стекает почти такого же цвета коньяк. Кровь — плохо, коньяк — хорошо. Чем еще — по целям, ценностям и методам — силовики отличаются от либералов, объяснено так и не было. Зато время от времени удавалось преизрядно пугать Запад, чтобы он давал больше денег на прогрессивные исследования и проекты.

Правда, так и не удалось решить главные задачи. Например, запугать Владимира Путина, который человек какой угодно, но только не глупый. И не может, как представляется, без иронии воспринимать 125-ю попытку направить пластмассовый снаряд в одну и ту же замученную воронку. Не удалось и доказать, что Дмитрий Медведев на русском троне — это ай-ай-ай как хорошо (свобода-то она, понимаешь, лучше, чем несвобода), а Путин — ой-ой-ой, как плохо.

Вот сейчас развертывается новый скандал — вокруг уходящего ректора Российской экономической школы (РЭШ) Сергея Гуриева.

Я к проф. Гуриеву отношусь с уважением, хоть лично с ним не знаком. Но утверждать, что отъезд профессора в Париж, где живет его семья, равнозначен полному краху исторической России и гибели надежд на какое бы то ни было будущее, как это делают многие изряднопорядочные люди…

Да, г-н Гуриев сходил на допрос в Следственный комитет РФ. Это неприятно. Я на допросах бывал десятки раз (никто из рукопожатных людей меня почему-то в таких ситуациях не поддерживал) и замечу: если бы после каждого визита к следователю я навсегда уезжал в Париж, то в этом городе уже не осталось бы ни одной устрицы. Не говоря уже о том, что и РЭШ, и многие другие заведения, разыгрывающие фронду, учреждены государством и/или финансируются им. И жестокий тиран живительный бюджетный кислород им за все фрондерские годы почему-то так и не перекрыл.

А помогли ли МБХ всевозможные статусные правозащитники и просто самопровозглашенные либералы, которые регулярно писали Путину истерической тональности письма с «категорическими требованиями» немедленно узника освободить? Нет, они Ходорковскому только навредили.

А как они приняли программную статью МБХ «Кризис либерализма в России» (2004)? Ядовитой слюной, вот как. Слышать неприятные слова и про себя и признавать ошибки что-то не захотелось.

За 10 лет представителям прогрессивной общественности удалось почти полностью дискредитировать многие идеи и темы, которые она номинально отстаивала. В результате мы пришли туда, куда пришли.

Сегодня российское общество — в лице прежде всего тех, кто выходит на Болотные площади и проспекты Сахарова, — требует новой искренности и новой серьезности. Политический же класс предлагает обществу в основном фальшивый и пошлый фарс. Который есть лишь пародийная версия ценностей все того же «кровавого режима».

Серьезными фигурами на этом фоне остаются: Путин; Ходорковский, не только 10 лет продержавшийся в тюрьме, но и ставший большим мыслителем; пожалуй, еще Эдуард Лимонов, который предложил для современной русской политики идеи жертвенности и бескорыстия («Стратегия-31»).

Ну и еще — Болотная площадь. Этот Солярис еще только начинает порождать новых людей.

Автор: Станислав Белковский