Текстовая версия
Павел Кудюкин, российский политик, историк:
"О борьбе с коррупцией говорят уже больше двадцати лет. Вот первый указ о предотвращении коррупции был издан ещё в декабре 1992-го года.
Принимались разного рода законы, принимались программы, делали широковещательные заявления, но как-то не было видно действий. И вдруг, вот действительно вдруг неожиданно, начала раскручиваться эта замечательная история вокруг Минобороны, что тоже необычно.
Коррупционных скандалов хватало. Хватало выражения недовольства теми или иными министрами. Но никогда ещё министров не снимали в такой несомненной связи со скандалом в подведомственной ему сфере. Вопрос, конечно: что это? Действительно всерьёз начали бороться с коррупцией? Или это результат некоторой внутренней борьбы в нашей элите? Я боюсь, что, всё-таки, второе.
Действительно господин Сердюков вызывал недовольство очень многих и недовольство в самих вооружённых силах. Явно он вступил в жёсткий клинч с военно-промышленным комплексом, в том числе и с закупками вооружения за рубежом. Тоже очень чувствительный вопрос.
Конечно, даже если зарубежное вооружение, скажем, эффективнее закупать с точки зрения экономики (дешевле продают). Даже если они, скажем, действительно не имеют (пока не имеют) отечественных аналогов. Но нужно понимать, что это всегда вопрос политический, который нужно очень внимательно рассматривать, с тем, чтобы уровень зависимости от внешних поставок не перешёл некий критический рубеж.
Поэтому тут тоже понятно, что, наверное, тут всё слилось. А тут ещё действительно подоспел коррупционный скандал. Но что значит подоспел? Вот очень интересно связаны с этим высказывания по поводу ГЛОНАСС - когда, наверное, вся страна недоумённо хихикала после заявления нынешнего руководителя президентской администрации Сергея Иванова: «Да, я-то это знал, но просто спугнуть боялся».
Очень интересно действительно, что большая часть вот этих громких сейчас скандалов, отставок, возбуждения уголовных дел развиваются вокруг оборонки, в целом – Минобороны. Вот «Роскосмос». Видимо, здесь есть элемент не только внутренних разборок элиты, но и некоторого понимания, что перейдён какой-то критический рубеж, когда действительно коррупция стала угрожать, вообще, управляемости как таковой.
Т.е., с одной стороны, у нас, вообще, государственное управление во многом построено на том, что все на крючке: каждый хоть чуть-чуть чем-то замазан и поэтому легко и управляем. Но видимо количество перешло в качество, и как раз получилось, что начали уже брать, что называется, не по чину.
Тоже совершенно скандальная история с продажей этого НИИ Минобороны, который занимался разработками вообще-то тоже весьма чувствительных вещей. А тут взяли, приватизировали и потом продали. Какой-то беспредел начался.
Возможно, что это, всё-таки, и какое-то понимание - что жить так дальше нельзя, и что за коррупцию нужно приниматься всерьёз. Хотя вероятней всего это пойдёт по пути некоторой сепарации - кому можно, а кому нельзя. Возможно, установление некоторых, всё-таки, пределов - сколько можно - и будут на это смотреть сквозь пальцы, а где начнут давать по шапке.
Сейчас очень трудно предсказывать, насколько эта компания будет длительной, насколько она пойдёт вширь. Потому что совершенно аналогичные явления существуют в большинстве других ведомств российских. Проблема не столько в тех поверхностных вещах (которые, скажем, господин Навальный ловит: ах, закупили мебель, ах, закупили роскошные автомобили), а гораздо серьёзней.
Основные вот эти прорехи, из которых просто выливаются общественные деньги, т.е. наши с вами деньги, - это скажем, капитальное строительство, но это надо быть гораздо квалифицированней, чтобы выявлять коррупционные схемы. Когда сметы в процессе реализации возрастают иногда до десятка раз, когда начинают строительство без утверждённого проекта. Ну, скажем, вот тот же зенитовский стадион в Санкт-Петербурге, затраты на который по-моему чуть больше, чем в десять раз превзошли то, что первоначально объявлялось.
Да, там сложный проект, сложное техническое оборудование. Но получился, вообще, один из самых дорогих, и он ещё не достроен. Посмотрим, что будет. Но он, в общем, грозит стать одним из самых дорогих стадионов в мире. Строится за деньги городского бюджета, притом, что бюджет дефицитен. Вот интересно: это что? Первоочередная потребность или то же строительство на острове Русском во Владивостоке, те же строительства в Сочи?
Т.е., на самом деле, копать здесь ещё и копать. Но вот здесь нужна системность, а вот системности, боюсь, не будет. В частности характерная вещь, казалось бы, простая, очень простой шаг: есть ратифицированная Россией конвенция ООН о борьбе с коррупцией. Но Россия её ратифицировала, за исключением одной статьи, самой принципиальной, на мой взгляд.
Это статья о презумпции незаконного обогащения - о том, что если чиновник или, вообще, должностное лицо (это может быть не обязательно государственный служащий, это может быть, не знаю, руководитель государственной компании какой-то) не может доказать законности получения доходов, они автоматически признаются незаконно полученными со всеми вытекающими последствиями.
Во всём мире почему-то это не вызывает протеста. По этому поводу они говорят: «Ах-ах-ах! Нарушается презумпция невиновности». Если ты - публичное лицо - с тебя спрос больше, чем с обычного гражданина. И это работает. Это наиболее эффективная антикоррупционная мера. Не можешь доказать, что доходы законны, как минимум значит подпадёшь под конфискацию, как максимум - под уголовное преследование, и уж наверняка распрощаешься с должностью. Вот у нас сразу – ах-ах!
Мы же так любим права человека, мы же не можем нарушать презумпцию невиновности для себя любимых, и конвенция осталась как бы кастрированной. Принять - приняли, но наиболее важную статью - самую эффективную, о борьбе с коррупцией - в действие не вводят и упорно отказываются это делать.
Ясно, что, с одной стороны, это болезнь, уже глубоко проникшая не только в госаппарат, а что особенно опасно, коррупция ведь разъедает общество в целом. Мы уже как бы и не задумываемся о том, что: там, на месте, заплатить штраф ГИБДДшнику - это ж тоже коррупция. А мы думаем, что нет. А это так.
То, что действительно тонкие вопросы - где кончается вполне естественная благодарность врачу за хорошо проведённое лечение, а где это перерастает в мзду - тоже вопрос такой. Это уже действительно вопрос не только чиновничий - это вопрос всех нас. И тут хочется вспомнить по поводу коррупции, борьбы с ней слова из песни Газманова: «Как мы можем побеждать, если нас легко продать? Как мы можем победить, если нас легко купить?»"
