Политреформа отражает государственную иерархию: выше всех президент, затем - ФСБ.

Политическая реформа, объявленная г-ном Медведевым и получившая очертания в двух законопроектах, уже внесенных в Думу, и есть главный ответ «властей» на требования «рассерженных горожан». Протестуя против фальсификации выборов, люди требуют того, чего всегда в конце концов требуют граждане от авторитарных режимов — политических прав.

Что же им ответили?

На первый взгляд ответ выглядит благожелательным, но по сути является не омраченным тенью благих намерений вдохновенным надувательством.

Первый законопроект устраняет барьеры для регистрации партий и их участия в выборах. Надо иметь 500 членов — и можно регистрироваться и участвовать. Бросаются в глаза две странности. Снижение барьеров выглядит слишком радикальным. Эдак мы вновь получим вместо бюллетеней простыни с 30 партиями всех цветов радуги. К тому же законопроект выглядит как-то обескураживающе куце: ничего не говорится о том, по какой модели будут проходить выборы. Судя по обмолвкам, предполагается так называемая «биноминальная система», при которой в каждом округе разыгрываются два мандата

Этот вариант выглядит чистой работой над ошибками ПЖиВ. Выборы показали, что они не могут уже иметь большинства, но еще лидируют в условиях выжженного поля политической конкуренции.

При биноминальной системе это лидерство вновь конвертируется в абсолютное превосходство: достаточно стать лидером с 30% в половине округов, чтобы получить 50% мест в Думе. Теперь понятен и неожиданный либерализм в допуске партий: чем их больше, тем больше шансов у ПЖиВ на победу.

Но настоящим шедевром юридического жульничества является законопроект о выборах губернаторов. Здесь встречаем совершенно невероятную формулу: «Выдвижение кандидатов может осуществляться политическими партиями после консультаций с Президентом РФ, порядок проведения которых определяется Президентом».

Вы думаете, это значит: могут консультироваться, а могут — нет? Нет, это значит, что не могут осуществлять выдвижение без консультаций.

В законе как бы совмещены две интерпретации губернаторского поста. Губернаторы последовательно именуются здесь такой титулатурой: «высшее должностное лицо субъекта РФ (руководитель высшего исполнительного органа субъекта РФ)». Первая часть указывает на лицо, выбранное населением, у него не может быть начальника. А наименование в скобках отсылает нас к той юридической идее, на которую опирался Кремль, отменяя выборы губернаторов: мол, органы исполнительной власти в РФ образуют единую систему, а значит, главы исполнительной власти регионов являются подчиненными президента как главы всей системы исполнительной власти. Таким образом, губернатор мыслится в законе одновременно и как избираемый (населением), и как назначаемый (президентом).

Ответ на вопрос, кто же он в большей степени, вытекает из порядка отстранения губернатора. Президент России, выясняется, вправе отстранить губернатора «в связи с утратой доверия», основанием для чего может стать «выявление… фактов коррупции или неурегулирование конфликта интересов». Тут стоит ссылка на закон «О противодействии коррупции», где описан этот конфликт. То есть отстранять губернатора президент может без всякого судебного решения. Ниже в проекте, где описывается возможность отрешения губернатора гражданами, заключение суда о правонарушении признается уже обязательным.

Главное же - вот где.

Согласно закону «О противодействии коррупции» понятие неурегулированного конфликта интересов применяется в отношении государственных и муниципальных служащих. Такого служащего, действительно, начальство может отстранить от должности, если имеется такой конфликт. То есть губернатор трактуется как обыкновенный бюрократ-исполнитель. Даже министры, послы и члены арбитражного суда не являются госслужащими, но лицами, занимающими государственные должности. А губернатор, избранный населением, оказывается госслужащим. Логично тогда, что (это оговорено в законопроекте) для губернатора обязательной является и процедура допуска к гостайне.

Избрали вы губернатора прямым голосованием, а ФСБ не дала ему допуска - и никакой он не губернатор.

Логика закона отражает две вещи — реальную практику путинизма и его, так сказать, политическую доктрину. Что касается практики, то легко заметить, что по схеме, описанной в законе, проходили прошлые президентские выборы: сначала Владимир Путин согласовал кандидатуру Дмитрия Медведева по установленной им самим процедуре, а затем население имело возможность проголосовать.

Отражено здесь и политическое мировоззрение путинизма: выше всех в иерархии государства президент, затем - ФСБ, затем - те, за кого населению позволено голосовать, ну и дальше - уже само население. Характерна и роль суда: он признается как значимая инстанция для населения, но не для президента.

Данный здесь ответ на требования «рассерженных горожан» сводится к следующему: 1) исполнительная вертикаль и ее глава являются единственным источником власти и распорядителем властных полномочий в Российской Федерации, 2) прямое выражение гражданами своей политической воли посредством выборов недопустимо и 3) право как таковое является лишь инструментом обмана граждан и механизмом ограничения их прав.

Кирилл Рогов