Что говорят плакаты "Единой России" о российском обществе

Стиль коммуникации российской власти с обществом медленно, но верно эволюционирует от угрюмого недоверия к обезоруживающей искренности.

Например, мэр Москвы Сергей Собянин совершенно откровенно ответил журналу «Итоги» на вопрос о том, почему агитационные плакаты горизбиркома практически идентичны наружной рекламе «Единой России».

«Зачем лукавить? Конечно же, мы не стоим отдельно от партий и политики, - сказал Собянин. - Когда говорим о «Единой России», подразумеваем, что в масштабах Москвы власти городская и партийная, по сути, выступают в одном лице, мы занимаемся теми же вопросами, решаем общие задачи. Было бы странно, если бы у партии власти оказались свои лозунги, а у городской администрации другие».

«Не ищите злой умысел там, где его нет, - продолжил он. - Если рейтинг низкий, хоть весь город обклей рекламой, не поможет. Людей не обманешь. Более того, у меня внутреннее ощущение, что любая наружная реклама не дает большого эффекта. Я ее почти не замечаю, в машине обычно работаю с документами».

Бернар Клервосский, молясь, не замечал Женевского озера. Российский топ-чиновник, работая с документами, не замечает продуктов жизнедеятельности собственной партии.

Ему стоит посочувствовать. Он опутан сетью табу и условностей, иррациональных в силу того, что их корни уходят вглубь позапрошлого десятилетия.

Его избирают или назначают на должность нормальным, здоровым человеком, но немедленно требуют от него раздвоения личности, граничащего с шизофренией. Разделить «Единую Россию» и власть в России сложнее, чем сиамских близнецов.

Топ-чиновник вынужден аргументировать самые естественные вещи. Почему на сайте премьер-министра размещены материалы Общероссийского народного фронта? Можно ли, когда и в каком объеме транслировать встречи президента со сторонниками – и как их воспринимать: как работу или как предвыборную активность? Могут ли агитационные материалы избиркома и «Единой России» дублировать друг друга?

Российской власти повезло. К тому моменту, как у нее закончились аргументы, общество ослабло настолько, что ему просто нечем ответить на обезоруживающую искренность. Оно не может предпринять никаких действий, если не считать действием подъем челюсти с пола. К тому же, если покопаться, то выяснится, что и возмущаться, по большому счету, нечем.

Наружная реклама политических партий по закону оплачивается из средств избирательных фондов. Агитационные материалы избиркомов финансируются из бюджетных средств, то есть, в том числе, и за счет налогоплательщиков. Если агитация «Единой России» и материалы избиркома суть одно и то же, то выходит, что партия власти получает дополнительные и никаким законом не оговоренные бонусы из бюджета. Из налогов. И здесь наступает ступор. Система устроена таким образом, что единицы (на самом деле, единицы) воспринимают налог, выплаты в городской или федеральный бюджет как реальное действие, которое они совершают.

Слово «налоги» не вызывает в России священного трепета, «налогоплательщик» звучит подчас как наименование мифического существа, вроде тролля или единорога, и именно поэтому никакие операции с бюджетными деньгами, вероятно, проблематичные с точки зрения законности, не способны спровоцировать массовой реакции, повлиять на политическую картину.

Лукавить при таком раскладе, конечно, нет смысла, как нет смысла стараться при создании агитационных плакатов.

Сергей Собянин совершенно прав. Наружная реклама «Единой России» неэффективна. Более того, ее создатели и не преследуют цели сделать эффективную рекламу. Они просто занимаются ею, она просто висит, на нее просто смотрят – или не замечают.

Когда реклама партии дублирует материалы избиркома, вопрос бюджетных бонусов – лишь одна сторона медали. Вторая сторона – это халтура.

Халтура креативщиков, работающих на партию власти, - лучшая характеристика самой тухлой избирательной кампании в современной российской истории. Когда власть дает зеленый свет партиям-спойлерам, когда она использует черный пиар против еще дышащих политических оппонентов, можно испытывать отвращение, но нельзя не отметить старание.

А сейчас нет старания. И все разговоры о том, что «нас ждет борьба, тяжелая кампания, нам бы удержать устойчивое большинство» - в пользу бедных. Это слова, которые противоречат действиям, а действия – это минимально необходимые реакции политического организма в условиях пассивной среды.

Искренность, святая простота и халтура возможны, когда политик не испытывает страха за свое будущее. Сейчас это так.

Из искренности, святой простоты, убожества плакатов, халтурности лозунгов российское общество как из кусочков пазла может сложить свой портрет.

Я бы не стал умиляться, глядя на него. Это зрелище, достойное слез.

Станислав Минин, обозреватель при главном редакторе НГ