Озабоченные демографией законодатели намерены заставить российских женщин рожать нежеланных детей «по залету». К такому выводу приходишь, следя за обсуждением законопроекта «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», ожидающего сейчас второго чтения в Думе. Целью своих нововведений авторы документа видели, на мой взгляд, не рост рождаемости с улучшением демографических показателей, не укрепление семьи, не сокращение количества абортов, а именно рост численности нежеланных детей и несчастливых семей.

Как ни отвратительна сама по себе манера оценивать государственную политику с точки зрения ее влияния на численность поголовья, рассматривая судьбы живых и разумных людей в качестве средства для достижения неких статистических показателей, текущая кампания по принуждению к рождаемости несостоятельна даже с этой позиции.

Лучше всего общий дух «антиабортных» предложений иллюстрирует самое одиозное из обсуждающихся новшеств (не вошедшее в текущий вариант законопроекта): предложение ввести для замужних женщин требование получить согласие мужа на проведение аборта, сочетающее в себе несколько характерных черт. Во-первых, это пренебрежение к праву: мало того, что предложение фактически приравнивает факт замужества к поражению в базовых гражданских правах, ставя женщину в зависимость от супруга в вопросах контроля над собственным телом, так еще и уничтожает элементарное равенство перед законом для замужних и незамужних, женатых и неженатых. А если встать на позицию пролайферов, приравнивающих эмбрион к человеческому существу, то уничтожает закон и равенство в правах детей, зачатых в браке и вне брака. Во-вторых, это пренебрежение социальной реальностью: как ни грустно было бы это признавать моралистам, штамп в паспорте в современной России отнюдь не равен реальному существованию семьи (хоть тему прописки-регистрации возьмите) и даже при ее наличии не дает гарантии отцовства данного индивида. В-третьих, законопроект контрпродуктивен как в отношении заявленной «благородной» цели — ведь гармонии в семье принуждение женщины к деторождению явно не способствует, — так и в отношении подразумеваемого «государственного» блага — ограничение легального доступа к аборту повсеместно работает против роста рождаемости.

Недалеко от этого предложения ушли и идеи самих авторов законопроекта: запрет проводить аборт раньше чем через неделю после обращения (в ситуации, когда каждое промедление увеличивает опасность операции), обязательное «психологическое консультирование» (противоречащее этическим основам профессии психолога, подразумевающим свободу обращения пациента), право врача отказаться от проведения операции по этическим причинам (не объявить о своем несогласии проводить аборты вообще и выбрать себе работу, не подразумевающую в том числе и эту обязанность, что было бы естественным правом не действовать в противоречии со своими убеждениями, а именно произвольно отказать в услуге конкретной женщине) и прочие проволочки. Именно проволочки: нет никаких сомнений, что в реальности существующей российской медицины все эти прекрасные меры сведутся даже не к «промыванию мозгов», как опасаются противники законопроекта из числа прочойсеров, а просто к набору проволочек, позволяющих дотянуть до того момента, когда выйдут безопасные (и законные) сроки прерывания беременности. Для неимущих, разумеется. Коррупционные и легально-коммерческие схемы «срезания углов» для тех, кто может платить, не замедлят появиться. Точно так же, как сейчас можно за вполне подъемную сумму пройти все экспертизы на получение водительских прав или разрешения на покупку оружия за 30 минут в одном месте, так и предабортные формальности заинтересованные фирмы живо научатся продавать среднему классу в одном флаконе с самой услугой. А вот бедные, безынициативные и живущие в какой-нибудь глухой глубинке будут рожать.

Рожать — да. Увеличивать рождаемость — вряд ли. Демографы знают, что затруднение доступа к абортам рождаемости не способствует. На каждого рожденного против воли матери ребенка приходится слишком много факторов, работающих против статистики рождаемости. Перечислим лишь некоторые. Женское бесплодие в результате криминальных абортов. Неблагополучие в семьях, сформированных «по залету», приводящее к нежеланию или невозможности заводить второго и тем более следующих детей, — тут и бедность, и разводы, и просто психологическая ситуация в доме. Нежелание девочек, выросших в подобной обстановке, заводить собственных детей, наконец.

И еще. За постсоветские 20 лет на фоне не особенно значительных колебаний рождаемости количество абортов в России сократилось примерно в 3,5 раза и продолжает падать. Доступность более цивилизованных методов контрацепции, распространение сексуального просвещения, видимый невооруженным глазом рост общей ответственности людей за свои действия дали этот эффект без всякого насилия сверху, без государственных кампаний по борьбе против всего плохого за все хорошее, без ограничения свободы частных людей. На фоне этой динамики попытки выдать кампанию по принуждению к деторождению за борьбу с абортами как отдельным от демографических устремлений правительства моральным и социальным злом выглядят лицемерными, если не злонамеренными.