Продукты в России могли бы стоить на 15% дешевле, связь — на 10% дешевле, а недвижимость — на 25-30% дешевле. Виноваты бюрократия и легализованная коррупция, говорят эксперты правительства

Эксперты группы по развитию конкуренции, работающие над обновлением стратегии развития России, выяснили, где именно сосредоточены плохие институты, тормозящие бизнес-активность, экономический рост и приводящие к завышению цен на товары и услуги. Наиболее сильно негативное влияние неэффективной и коррупционной бюрократии проявляется там, где предпринимателю приходится иметь дело с недвижимостью — строить офисное здание, магазин, ферму или арендовать площади, говорится в докладе Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Фундамент инфляции

Авторы проанализировали доступность продовольственных товаров, недвижимости, услуг связи в России и странах Европы и в США на основе покупательной способности зарплат, скорректированной на производительность труда (чем она ниже, тем меньше потребление). Почти во всех странах возможности покупки жилья в 2–5 раз превосходят российские, аренды офисов – в 2–7 раз. Высокие коррупционные издержки, с одной стороны, закладываются в конечную цену, завышая ее, с другой – приводят к снижению предложения, что также сказывается на ценах.

Плохие институты ответственны за 25-30% цены жилья и коммерческой недвижимости (в Москве — до 60%), 15% дополнительной торговой наценки в розничной торговле и 10% — в услугах связи, посчитали эксперты.

В недвижимости сложилась система генерирования ренты вполне легальными способами — через экспертизы, согласования, разрешения, рассказывает соавтор доклада Вадим Волков. Например, при множестве ведомств процветают «карманные», вроде бы частные компании, обладающие неформальной монополией на получение различных документов.

Процедуры согласований приводят к удвоению срока строительства. Взятки для прохождения административных препон составляют 5-15% стоимости проекта, коррупционные платежи за подключение к сетям — еще 7-10%. По расчетам Института государственного и муниципального управления Высшей школы экономики (ИГМУ ВШЭ), при строительстве многоквартирного жилого дома сумма дополнительных неформальных платежей в среднем в 7 раз выше формальной стоимости разрешений и согласований.

Дискреционные полномочия чиновников столь широки, что в нарушении закона для получения коррупционной ренты они и не нуждаются, говорит Сергей Плаксин из ИГМУ ВШЭ: часто неформальные платежи — инициатива бизнеса, нарушающего правила, но правила таковы, что специально стимулируют нарушения.

«Если контролирующие органы будут полностью следовать закону, ни одно здание никогда не сможет быть введено в эксплуатацию: законы осознанно составляются таким образом, чтобы оставалась коррупционная составляющая», — говорит управляющий партнер Management Development Group (сети «Гастрономчикъ» и «Продэко») Дмитрий Потапенко. Одной рукой зазывают в бизнесмены, а другой прихлопывают, удручен Геннадий Лобанов из «Опоры России».

«Стоимость согласований на различных уровнях власти может составлять от 30 до 60% себестоимости строительства здания в зависимости от региона и сложности объекта», — продолжает Потапенко: согласования могут тянуться годами, как, например, получилось с торговым центром IKEA в Самаре. Шведская розничная сеть начала его строительство в 2006 г. и до сих пор не может получить разрешение на открытие. Вместо запланированных 4 млрд руб. инвестиций в проект IKEA вынуждена была вложить вдвое больше.

«Валовая прибыль российских ритейлеров — грубо говоря, наценка к закупочной стоимости товара — это до 25% от конечной цены, а чистая прибыль не превышает 3%», — уверяет Потапенко.

Это средние цифры для отрасли, соглашается исполнительный директор Ассоциации компаний розничной торговли Илья Белоновский.

«Хотите сети? Пожалуйста. Вот цена. Ты выбираешь среди ограниченного числа компаний, работающих на этом рынке. Хочешь канализацию — только в этом институте тебе согласуют ее», — цитируются в докладе университета слова совладельца сети гипермаркетов.

«Ты не знаешь, сколько тебе будет стоить подключиться к воде, канализации, сколько времени займет согласовать проект, пройти экспертизу. Ты не знаешь, в каком году ты вообще откроешь свою гостиницу», — пожаловался авторам исследования владелец отеля.

Из-за низкой предсказуемости и высоких рисков горизонт бизнес-планирования не превышает пяти лет — стремление предпринимателей быстрее окупить вложения также приводит к завышению цен. Короткие сроки окупаемости увеличивают торговую наценку на 10%, высокие капитальные издержки — еще на 3%, еще столько же — дополнительные операционные издержки из-за плохого регулирования, т. е. около 16 из 25-30% торговой наценки, приводят эксперты Европейского университета расчеты одной сети из 25 гипермаркетов: если бы не плохие институты, наценка могла быть вдвое ниже.

Исследователи ИГМУ сравнили стоимость и время получения сопоставимого объема госуслуг для предприятий автокомпонентов в технопарке «Кип-мастер» в Татарстане, созданном при инициативе нынешнего президента республики Рустама Минниханова, и группы разрозненных предприятий той же специализации в Самаре: стоимость подключения к инфраструктуре в Татарстане оказалась на 30% ниже, а время — в 4,6 раза меньше. Так что власти, если хотят, умеют сделать систему более эффективной, замечает директор Института анализа предприятий и рынков ВШЭ Андрей Яковлев. Проблема плохих институтов более масштабна, чем просто взятки, считает он: система работает без стимулов, в монопольно организованных структурах, сидящих на своих функциях и извлекающих из них ренту.

Самая высокая стоимость строительства новых магазинов в Северо-Западном федеральном округе и Москве и Московской области, утверждал ритейлер «О'кей» в меморандуме к IPO, называя в числе рисков растянутый на годы срок получения разрешительной документации на строительство и ввод в эксплуатацию. Из-за того что начать строительство не всегда удавалось в срок, ритейлер лишился двух участков.

В Москве для проведения госэкспертизы проектной документации надо собрать около 30 согласований, ни одно из которых не предусмотрено в федеральных законах, выяснил мэр Москвы Сергей Собянин. Лишние согласования сейчас отменены. Процесс согласования вместо 1,5-3 лет будет занимать максимум шесть месяцев, обещает Леонид Казинец, советник первого заместителя мэра Москвы Владимира Ресина.