С каждым годом взаимосвязь технологий и медиа усиливается, а поведение и привычки аудитории меняются порой до прямо противоположных. Мы выделили основные тренды, которые, по нашему мнению, будут влиять на новые медиа в 2016 году.

1. Алгоритмы для вовлечения и таргетинга аудитории

"Редакторское чутье", "ощущение аудитории", наши представления о привычках читателей — все это уже не имеет особого значения. Сегодня у вас есть конкретные большие данные о том, кто, что и как читает, смотрит и слушает. Причем данные не какой-то репрезентативной выборки, но знания о каждом человеке, зашедшем на ваш сайт.

Методы анализа этих данных и основанные на них алгоритмы значительно улучшились. И именно это абсолютное знание аудитории стало оказывать главное влияние на принятие любых решений во многих редакциях.

Раньше всех взяла алгоритмы на вооружение реклама. Мировой рынок программатик-рекламы (автоматический подбор площадок для таргетинга по заданным параметрам) растет впечатляющими темпами. Россия не отстает — в Рунете уже около двух десятков крупных площадок продают соответствующий инвентарь. И хотя объем программатик-рекламы на российском рынке оценивается в диапазоне от 7 до 30% (что уже немало), его динамика позволяет ожидать дальнейшего бурного роста в 2016 году.

Помимо рекламы, алгоритмы помогают лучше таргетировать сам контент, что улучшает качественные показатели сайта: увеличивает время, просмотры страниц, снижает процент выходов. Судя по данным одного из лидеров рынка алгоритмических решений для редакций в России, relap.io, их скрипт работает даже лучше, чем отбор рекомендаций вручную. По итогам сравнительного теста CTR (показатель кликабельности) контента, отобранного скриптом, был в два раза выше "человеческого".

Тоже, в общем-то, примета времени: теперь любой спор о преимуществе информационного стиля перед репортажным или о метафоричном заголовке перед агентским можно проверить с помощью А/Б-теста: выдвигай гипотезу и тестируй.

Дальше нас ждет появление возможностей по еще более глубокому анализу не только того, что читает наша аудитория, но и то, как она на прочитанное реагирует — комментирует, делится в соцсетях или наоборот, в гневе закрывает вкладку. Алгоритмы будут становиться все сложнее и изощреннее, и их роль в ежедневной работе издания будет лишь возрастать. Совместите эти данные с возможностями современных роботов-журналистов (мы выделяли их как один из основных трендов еще в 2014) — и вы можете получить практически полностью автономное СМИ, без участия человека. Подключенные к нескончаемым потокам данных роботы будут писать тексты, постепенно улучшая их качество и стиль на основе анализа реакции своих читателей.

Радует одно: все-таки в журналистике еще много жанров, в которых роботы пока чувствуют себя неуютно. Например, разговорить сомневающийся анонимный источник пока не под силу ни одному скрипту. Впрочем, возможно и это — лишь вопрос времени.

2. Переход аудитории в мессенджеры

Аудитория мессенджеров могла достичь 1,4 млрд человек к концу 2015 года, по данным аналитической компании eMarketer. Это три четверти всех пользователей смартфонов. Рост за 2015 год составил 31,6% — умопомрачительная динамика. В 2018 году пользоваться мессенджерами будут уже 2 млрд человек (80% обладателей смартфонов).

Мессенджеры становятся "новыми социальными сетями" — люди играют в них в игры, смотрят видео, взаимодействуют с брендами, заказывают еду, такси и дарят друг другу подарки. И конечно, читают и обмениваются новостями.

Все больше людей по всему миру хотят не выкладывать публичные посты на всеобщее обозрение, а делиться информацией с разными группами своих друзей, знакомых, коллег и единомышленников. Благодаря пуш-уведомлениям, взаимодействие с этими приложениями часто происходит даже более интенсивно, чем с соцсетями.

СМИ идут вслед за аудиторией: на мобильных версиях сайтов появляются кнопки "поделиться в WhatsApp", отдельные издания запускают свои публичные чаты в Viber или ботов в Telegram. На первый взгляд, кажется, что это лишь первые робкие шаги, но, как это уже было сначала с интернет-сайтами, а потом с соцсетями — аудитория уже там, и для большинства издателей вопрос с мессенджерами стоит не в смысле "идти туда или нет", а "как правильно распределить усилия для достижения максимального эффекта".

3. Онлайн-видеотрансляции как новый массовый формат

До сих пор массовое распространение онлайн-видеотрансляций сдерживало лишь несколько факторов: стоимость и качество мобильного интернета и проникновение смартфонов. 2015 год стал в этом плане переломным, и на рынке появилось сразу несколько удобных и популярных приложений для онлайн-видеостриминга.

Ситуацию здесь можно сравнить с расцветом блогов в нулевых годах: все сидят в Periscope и Meerkat, там появляются свои звезды, собираются многотысячные аудитории, а редакции опять это пропускают.

Пропускают, конечно, не все — есть и экспериментаторы. Но, как и в случае с любым новым инструментом, выработать свой стиль работы с ним и использовать все сильные стороны новой платформы удается немногим.

2016 покажет, смогут ли редакции использовать прямые видеотрансляции себе на благо или они останутся своеобразной "повинностью" — все же делают, а чем мы хуже?

4. Новые способы борьбы с фейками и верификации контента

С каждым годом всё активнее становятся информационные кампании, которые ведутся различными группами влияния, включая государства и коммерческие структуры. Диапазон их воздействия – от локальных рекламных акций до масштабных информационных войн. Потому всё более возрастает потребность в «сторожевой» журналистике (watchdog journalism), которая бы охраняла интересы общества в неравной борьбе с властью и бизнесом, располагающих большими ресурсами.

Одна из ключевых функций такой журналистики – верификация контента и борьба с фейками. То есть буквально разгребание информационного шлака и выискивание ценных достоверных сообщений. Мы уже писали о технологиях фактчекинга в 2015 году.

За рубежом бурно развиваются ресурсы и организации, которые специализируются на проверке фактов. Причем как в формате отдельных проектов, типа Factcheck.org, Politifact.com, FactCheckEU.org, так и в составе редакционных медиа: например, Fact Checker газеты The Washington Post. Ожидаем развития этого направления и в России.

Другое перспективное направление, которое также связано с трендом развития «сторожевой» журналистики и фактчекинга, – развитие инструментов для гражданских расследований.

Лучшим гражданским (да и журналистским) расследованием 2015 года можно назвать проект Фонда борьбы с коррупцией «Чайка». Здесь мы видим детальную работу с открытыми источниками и изобретательное применение разных инструментов, в том числе для сторителлинга.

С другой стороны, чувствуется и контртренд: желание запретить, контролировать, управлять процессом со стороны власти и бизнеса. Но такая разнонаправленность трендов — это не борьба всего хорошего против всего плохого. Свобода и приватность коммуникаций может встать на службу террору. А контроль, наоборот, защищать детей от жёстокого или откровенно непристойного контента.

5. Возвращение от увлечения технологиями к социальным функциям журналистики

Медиасреда переживает новый всплеск интереса к сути профессии журналиста: говорить правду, защищать общественные интересы и приносить людям пользу. Фокус с технологий смещается в сторону человека.

Если рассуждать в прагматичных категориях, то в этом есть рыночная логика: технологии быстро осваиваются всеми лидерами медиарынка, поэтому их ценность нивелируется. Предложить же набор ценностей, лежащих в плоскости глубинных потребностей аудитории, её инсайтов, сокровенных желаний и страхов – это даёт конкурентные преимущества в долгой перспективе. Развитие гуманитарных проектов, образовательных технологий и научного просвещения – здесь острый дефицит и высокий потенциал роста.

Решение заниматься журналистикой всё чаще становится личным этическим выбором. Это скорее про неравнодушие, «не могу молчать» и «больше всех надо», чем про ремесло, навыки и технологии. Соответственно, на первое место во многих свежих медиапроектах выходит эмпатия, а не технология.

Потому мы видели в 2015 году и увидим в дальнейшем появление и развитие таких образовательных платформ и ресурсов, ориентированных на организацию и трансляцию культурно-просветительских ценностей и мероприятий, как «Арзамас», «Такие Дела», «N+1», «Постнаука» и прочие. При этом по форме они могут и не относиться к журналистике, но по содержанию выполнять многие социальные её функции.

Грани между журналистами, блогерами и гражданскими активистами продолжат стираться. С одной стороны, можно быть сотрудником редакции, владеть инструментами и навыками создания самого актуального мультимедиа-продукта и носить бэйдж «Пресса», но пропагандировать чьи-то политические или коммерческие идеи. Автора можно кнутом или пряником заставить делать информационный контент, но нельзя заставить быть искренним.

Или напротив — быть блогером, активистом или просто сознательным гражданином и реально приносить обществу и конкретным людям пользу, делая честные, объективные, непредвзятые и независимые публикации на актуальные темы. Даже российское государство соответствующим законом фактически приравняло блогеров с ежедневной аудиторией более 3000 тысяч человек к статусу журналистов.

6. Геймификация новостей

В ситуации, когда у вашего пользователя есть выбор: прочитать ваш искрометный репортаж, посмотреть новую серию "Игры престолов" или поиграть в Call Of Duty, нашим материалам тоже приходится становится немножко "игрой престолов" или видеоигрой. Разбалованная игровыми механиками, аудитория требует такого же подхода и в сторителлинге — так что в 2016 году мы все чаще будем играть в новости. 7. "Уберизация" как всей журналистики, так и отдельных ее областей

Приложение для вызова такси Uber произвело революцию в частном извозе, значительно снизив цены и избавив цепочку по заказу машины от посредников в виде таксопарков и телефонных операторов. То же самое происходит и с журналистикой: расцвет сервисов типа HackPack, Pressfeed, МастерСМИ пришелся на 2015 год. Они позволяют быстро найти исполнителя, фиксера (местного проводника для иностранного журналиста), дизайнера или эксперта всего в несколько кликов, что значительно упрощает и удешевляет работу и ускоряет создание контента. Грех не воспользоваться этим в 2016 году.

8. Атомизация контента и glance-журналистика

Хотя Apple и не раскрывает конкретных объемов продаж своих умных часов Apple Watch, их релиз в 2015 году заставил издателей присмотреться к носимой электронике как к еще одному, и немаловажному каналу распространения информации. Маленький экран требует лаконичности и конкретности — длинные истории дробятся на атомы, тексты становятся жестко структурированными.

9. Виртуальная и дополненная реальность Мы говорили о них еще в конце 2014, но лишь недавние события начали "легализовывать" виртуальную и дополненную реальность как в массовом сознании, так и в журналистике, в качестве полноценной медиаплатформы. В частности, в начале ноября 2015 года The New York Times распространила более миллиона картонных очков виртуальной реальности Google Cardboard по подписчикам своего воскресного выпуска. Одновременно газета запустила совместимое приложение, и теперь выпускает один-два новых фильма в виртуальной реальности в месяц.

В 2016 году ожидается первый коммерческий релиз очков виртуальной реальности Oculus Rift (напомним, компанию, создавшую их, — Oculus VR — Facebook купил за 2 млрд долларов).

10. Охлаждение к лонгридам

Хотя тут и там появляются данные о том, как определенному сайту удалось аккумулировать большую аудиторию именно с помощью лонгридов, похоже, это исключения из правил — для массового читателя все эти мультимедийные истории утратили новизну, а инвестировать слишком много своего времени в одну-единственную тему современный пользователь, который все время отвлекается, просто не готов.

Поэтому совет на 2016: верстайте любую новость с не меньшим вниманием к дизайну, чем лонгрид, но самими лонгридами чрезмерно не увлекайтесь. Всеволод Пуля, Максим Корнев