«Я не умею защищать свои границы…», «не могу говорить «нет», «всегда
уступаю другим»… Почему так происходит? Можно ли научиться защищать
себя?
Когда я слышу подобные
высказывания, у меня неизменно возникает встречный вопрос: «А у вас есть
что защищать?». Потому что, если уж быть буквалистом, мы защищаем не
границы, а то, что находится за ними.
Граница – это линия контакта
«моего» и «чужого», и при взаимодействии первого и второго неизбежны
нарушения. Если защищаться от любого «посягательства» на границу, проще
всего запереться где-нибудь в одиночной камере и никого в нее не
пускать. А любого, кто осмелится в нее заглянуть (неважно, с какими
намерениями!), – встречать с топором. И тогда любое «привет, я хочу с
тобой познакомиться» будет страшным преступлением, потому что человек не
спросил нашего разрешения на то, чтобы познакомиться.
Итак, мы защищаем не границы (хотя они очень и
очень важны как маркер), и даже не то пространство, которое находится по
ту сторону границы, – оно может быть пустым. Мы защищаем то, что свое, и
то, что ценно. Есть два условия, при которых человек может четко
проводить границы между своим и чужим.
Присвоение – обозначение чего-то как принадлежащего себе.
Наделение ценностью – переживание присвоенного как ценного.
Человек
этим, в общем-то, постоянно и занимается: приглядывается, пробует на
вкус, присваивает или отторгает, а присвоенное осознанно или неосознанно
ранжирует по степени ценности. Хороший процесс, начинающийся с
младенчества и заканчивающийся со смертью.
Правда,
в детстве в ребенка запихивают множество «вещей» (привычек, правил),
которые он автоматически сваливает внутрь своей границы, так и не
разобравшись толком – мне это нужно вообще-то или можно вернуть «за
рубеж»?
Иногда полжизни уходит на то, чтобы разобрать пыльные
завалы и выбросить из себя то, что не нужно и что не стало «моим». Когда
нечто присвоено и переживается как ценное, вопрос о том, «защищать или
не защищать», не стоит – защищать, конечно!
Себя, свое тело,
территорию, вещи, образ жизни, социальные связи и взгляды на жизнь мы
можем защищать только тогда, когда они переживаются как безусловные
ценности, безраздельно принадлежащие нам. Там, где нет «это мое, и это
важно для меня», защиты нет в принципе. Там, где вроде есть «это мое»,
но нет уверенности в том, что это имеет ценность, возникает чувство вины
перед тем, кому человек доставляет дискомфорт своей «защитой».
Если человек не в состоянии говорить «нет», то
собственные планы и собственная личность не обладают безусловной
самоценностью. Тогда ее нужно оправдывать, обосновывать как-то, чтобы
быть убедительным для другого.
Мы наделяем других людей правом
распоряжаться в наших границах и сортировать то, что находится в их
пределах: «Так, это, так уж и быть, мы примем во внимание, а вот эти
ваши желаньица – ну, как-то неубедительно… Докажите мне, что они имеют
право на существование».
Примером полной и не требующей никаких
обоснований уверенности в самоценности «Я» может выступать профессор
Преображенский с его легендарным «не хочу». Профессор не испытывает ни
малейшего желания оправдываться за свое «не хочу», объясняться и
доказывать обоснованность своего «не хочу» по отношению к манипуляторам.
Весь
фильм «Собачье сердце» посвящен тому, как суверенная личность, у
которой все в порядке с самоценностью и присвоением/отчуждением,
обороняет то, что значимо для нее, от нарушителей границы. И делает это
успешно.
Множество манипуляций построено на том, чтобы человек усомнился в собственных желаниях или значимости
Множество манипуляций построено на том, чтобы
человек усомнился в собственных желаниях или значимости, – и тогда он
сможет отказаться от кусочка своей территории добровольно. Процесс
рождения «личных границ» (в очень упрощенной форме) можно представить
примерно так:
Сначала рождается наше «Я» как самосознание, и мы начинаем осознавать себя в этом мире.
Наше
«Я» начинает осваивать этот мир, захватывая в нем все больше и больше
пространства в эгоцентрической уверенности, что «этот мир – МОЙ!»
Наше
«Я» сталкивается с чужими «Я», которые почему-то не горят желанием
отдавать свои миры в наше владение. Наше «Я» вступает в сложное
взаимодействие с чужими «Я», в ходе которых постепенно устанавливаются
границы между «Я» и «не-Я».
И горе нашему «Я», если «чужаки»
(например, родители) оказались настолько сильны, что смяли всякое
сопротивление и установили в нашей душе оккупационный режим. И нельзя
уже говорить на своем языке души – это язык проигравших, бедных или
отсталых. Учи язык победителей – умных, сильных, успешных. Усваивай их
желания, их правила, их нормы…
Внутренняя оккупация чужим содержанием – увы, очень частое явление.
В конечном итоге формируются критерии того, как со
мной можно обходиться, а как – нельзя. Можно ли меня унижать, бить,
обесценивать, игнорировать мои желания – или нет. Можно ли мне выражать
свои чувства, или же они не настолько значимы, как чужие…
Люблю
приводить в пример мужа и жену, которые проходили мимо лотка с
мороженым, и жена, захотев мороженого, спросила мужа: «Ты хочешь
мороженого?». Обозначить свое желание, заявить о нем вслух, да еще так,
чтобы услышали другие? Нет, нельзя, это какое-то неправильное желание,
если его не разделяет другой человек. «Вот если муж тоже захочет
мороженого, тогда и мое желание станет законным и оправданным».
Защищаются
личные границы гордостью и злостью, пробиваются – токсическими
чувствами (стыдом, виной или страхом). Нападение на чужие границы тоже
осуществляется через гордость, раздувшуюся в нарциссическую гордыню (мое
важнее, чем твое!), и через злость.
Мы не нуждаемся в оправдании
того, какие мы. Стыд за себя и вина за свои чувства, тело, интересы или
ценности – свидетельство ощущения некоего «базового дефекта» в своем
«Я». Этот дефект не дает возможности быть уверенным в том, что «твое» –
это значит ценное, просто потому, что оно твое. Младенец, рождаясь в
этот мир, громким криком заявляет «Я есть!» – и никаких оправданий перед
этом миром, что, мол, извини, мир, что я нарушил твой покой своим
желанием жить.
Важно вернуть себе свое же внутреннее пространство, а не искать новые изощренные способы говорить «нет» там, где нечего защищать
Есть шесть прав, которые есть у нас по факту рождения, и на них распространяется наша полная и безраздельная суверенность:
тело, территория, вещи, образ жизни, социальные связи и взгляды на жизнь.
Попытка
сказать, что «у тебя неправильное тело… образ жизни» – это попытка не
просто вторжения в личные границы, а попытка установить оккупационный
режим, смяв заслоны на рубежах. Если вы себя ненавидите за неправильные
тело или образ жизни, стыдитесь своих партнеров или мыслей – что ж, вы
разгромлены, и в вашей душе уже установлены правила захватчиков – кем бы
они ни были (а это совсем не обязательно родители).
В общем,
важно вернуть себе свое же внутреннее пространство, а не искать новые
изощренные способы говорить «нет» там, где нечего защищать или нет
уверенности в том, что это нужно делать. Возвращать себе себя – трудная
задача, если чужие порядки уже давно укоренились.
Иногда нужны
союзники – психолог/психотерапевт, друзья, книги. Но с присвоением и
проживанием собственной уникальности возникает решимость защищать свое
«Я». И, кстати, появится способность ценить чужую уникальность.
