Доменик Рикарди — известный канадский писатель, эссеист, футуролог и популя­ризатор науки. Родился в 1946 году в семье иммигрантов. Многие годы провёл в одино­честве на канадском севере, в провинции Квебек, а также на севере Аляски, изучая по­следствия техногенного влияния на экосистемы. Полиглот — свободно говорит на шести языках, в том числе по-русски. Один из “отцов-основателей” “Движения Куль­турной Альтернативы” (Mouvement d/Alternative Culturelle).

       А.Светов: Предваряя нашу беседу о недалёком будущем, я хотел бы напомнить читателям о том, что практически все предыдущие твои прогнозы, Доменик, сбылись с удивительной точностью. И совсем недаром многие называют тебя “квебекским Но­страдамусом”: именно ты предсказал в 70-е годы высокую вероятность возникновения катастрофического по своим последствиям стабильного циклона в Тихом океане,— который впоследствии был назван “феноменом Эль-Ниньо”, и именно ты, во время “Уотергейтского скандала”, назвал точную дату отставки американского прези­дента Никсона,— с точностью до одного дня! В середине 80-х ты предсказал разруше­ние Берлинской стены и распад Югославской Федерации. И наконец, не кто иной, как ты, ещё в самом начале 1987-го года, предсказал развал Советского Союза к середине 1991-го, то есть за четыре с половиной года до реального события! Многие не верили тебе и крутили пальцем у виска. Но время показало, что ты был прав.
       Скажи пожалуйста, Доменик, что именно позволяет тебе столь точно предви­деть события за несколько лет до их реального воплощения: точный анализ действи­тельности сегодняшнего дня или какие-то паранормальные способности?

       Д.Рикарди: Ни то и не другое в отдельности, а, скорее, органическое сочетание по­стоянного накопления больших объёмов фактической информации о настоящем — и то загадочное и трудноопределимое, что безусловно имеется в человеческой психике и что Анри Бергсон называл “творческой интуицией”, Сократ — “личным даймоном”, а со­временные парапсихологи — “даром предвидения” и “паранормальными способно­стями”. Именно поэтому мне совсем не нравится, когда некоторые называют меня “прорицателем” или “пророком”. Это, может быть, и верно, но лишь наполовину. Более точное определение моих возможностей, определение, которое меня никогда не поко­робит, заключается в эмоционально нейтральном термине “футуролог”, то есть, в бук­вальном переводе, “исследователь будущего” или “специалист по будущему”. То, что мои футурологические прогнозы, касающиеся будущих событий, в основном сбыва­ются, а у других футурологов — в основном не сбываются, говорит лишь о том, что я довольно хороший футуролог, что я “профи”, и занимаюсь тем самым делом, которое мне по-душе и которое мне удаётся.
       Как всем известно, человеческий мозг состоит их двух полушарий — левого и пра­вого.
       Левое полушарие заведует логическим мышлением и определением структурных связей между объектами или событиями с тем, чтобы попытаться восстановить тот об­раз мира, который более всего приближается к подлинной реальности. Если тебе или мне покажут глыбу льда в форме полусферы и десяти дюймов в диаметре, то ведь нам с тобой не придёт в голову рассуждать о том, кто именно так ровно и тщательно обтесал этот кусок льда из бесформенного монолита. Напротив, в первую очередь мы предпо­ложим, что кто-то сперва налил воду в котелок, а затем выставил его на мороз. Замёрз­нув, вода превратилась в лёд, который в свою очередь принял форму той ёмкости, в ко­торую была налита вода, то есть, принял форму котелка. Даю 99 против одного, что в этом конкретном случае мы с тобой окажемся правы. И этот наш прогноз будет следст­вием успешно проведённого логического анализа, основанного на уже имеющемся у нас прошлом опыте. — Это и будет, в свой черёд, доказательством того, что левые по­лушария наших с тобой мозгов функционируют нормально и находятся в хорошей форме. Между тем, у многих людей, в том числе и у профессиональных футурологов, есть проблемы в этой области, так как они зачастую забывают золотое правило Оккама, средневекового британского логика, которое гласит: не умножай варианты объяснений без надобности!
       Но вот правое полушарие нашего мозга функционирует принципиально иначе: оно работает творчески и интуитивно, вне всякой связи со всем тем, что способно быть вер­бализированным и разъятым на отдельные элементы с объяснительными табличками. Мир правого полушария — это мир вещих снов и нерушимой целостности персональ­ного и трансперсонального; неделимый мир прошлого, настоящего и будущего. Я пола­гаю, что очень многие люди (в особенности это касается женщин) способны заглянуть в будущее в своих снах или в своих видениях. Но очень немногие из них способны затем правильно интерпретировать свои видения и найти им соответствия в личной или об­щественной жизни. Они легко путаются в интерпретации увиденного и дают ему не­верные или абсурдные объяснения.
       Приведу тебе такой типичный пример неверной интерпретации: однажды ко мне пришла женщина, домохозяйка из Торонто, которую в последнее время преследовали весьма зловещие сны. Ей часто снилось, будто её сын, банковский служащий из Ок­ленда, тонет в глубокой яме, наполненной отвратительной зловонной смесью из крови, мочи и фекалий. Он тонет в этой мерзкой жиже и кричит: “Помогите! Я больше не могу держаться на плову! Если меня не спасут сегодня, завтра я захочу умереть!” Эта женщина предположила, что сына ожидают большие проблемы на профессиональном поприще; она боялась того, что её сын вскоре разорится, начнёт пить и в итоге потеряет работу и семью. Я же не согласился с этим прогнозом, и предположил, что зловонная яма — как бы это не выглядело на первый взгляд неубедительно — метафора его тепе­решней вполне успешной карьеры на 36-ом этаже своего стерильного банковского офиса. Я предсказал ей, что весьма скоро он либо погибнет, совершив самоубийство, либо найдёт в себе силы “завязать” с теперешним бизнесом, который является безус­ловно грязным бизнесом хотя бы потому, что связан с большими деньгами. Но она не поверила мне и ушла, разочарованная в моих способностях.
       Но через два или три месяца она позвонила мне и, рассыпаясь в извинениях, сооб­щила о том, что мой прогноз оправдался: её сын после многодневного запоя и двух по­пыток самоубийства попал в больницу, а выйдя из неё, уволился с работы, уехал из Ок­ленда и вместе с женой и двумя детьми поселился в Богом забытой деревушке среди маори, аборигенов Новой Зеландии. Его сегодняшняя профессия — фермер. Он пасёт овец в горах и говорит, что только теперь понимает, какое это счастье — быть челове­ком и жить на Земле... Кстати, почти все свои немалые деньги, заработанные в банке, он отдал в экологические фонды, в частности, на программы по спасению китайской панды.
       Вот тебе характерный пример ясного предвидения будущего, которое имела эта женщина, и типичной ошибочной интерпретации с её стороны...

       А.С. Доменик, может быть, тебе это покажется невежливым, но мне не тер­пится задать тебе ряд заранее подготовленных вопросов, касающихся России и её ближайшего будущего. Признаюсь тебе в том, что мне хотелось бы за оставшееся у нас с тобой время, отведённое для этой беседы, вытянуть из тебя как можно больше сведений о будущем моей страны.

       Д.Р. (Смеётся.) Я в твоих руках! Давай, пытай меня, пока наш поезд не прибыл в Москву!

       А.С. Первый вопрос: какой ты видишь Россию через десять-двадцать лет?

        Д.Р. Мне не хотелось бы тебя огорчать, но через 10 лет я её не вижу...

        А.С. Поясни, что ты имеешь ввиду? Что в настоящий момент ты не мо­жешь ни­чего сказать о будущем России или что России не будет как независимой страны и са­мостоятельного государства?

       Д.Р. Последний вариант из двух, то есть что Россия прекратит существование как отдельное государственное и культурное образование.
       Но перед тем, как поговорить об этом подробнее, мне хотелось бы попытаться не­много успокоить тебя, так как для меня не прошло незамеченным твоё волнение.
       Видишь ли, Андрей, я ведь отнюдь не фаталист, и жизнь постепенно научила меня одной парадоксальной истине: будущее можно успешно прогнозировать не только для того, чтобы в последствии сказать себе: “ах, какой я молодец! ах, как я точно всё пред­сказал!”, но и затем, чтобы его, это будущее, если оно нежелательно, можно было бы попытаться предотвратить,— тем самым девальвировав собственный прогноз и значит, как “пророк”, оставшись в дураках!
       Наша вселенная не фаталистична, а вариантна. Будущее — оно как дерево, состоя­щее из одного ствола и многих ветвей: оно имеет не только основной прогноз, но и раз­личные второстепенные варианты; но чтобы осуществиться вариантам, а не основному прогнозу, нужны большие и сознательные усилия с нашей стороны.
       Тот, кто посещает казино, знает, что в рулетке есть только один закон, который “работает”. Это “закон двух третей”. Он гласит, что из 36-и чисел игрового поля при­мерно 24 повторяются в 48-и попытках, а приблизительно 12 чисел не выпадают вовсе. Опытный игрок знает это и учитывает в своих ставках. Но опытный крупье знает, как его перехитрить: надо резко начать прилагать усилие, вращая колесо и бросая шарик. Тогда есть шанс на то, что даже железный “закон двух третей” не сработает!
       Вам, русским, нужно сегодня приложить усилия к тому, чтобы мои прогнозы (кото­рые, замечу в скобках, как правило сбываются) на этот раз не сбылись! Великая Россия, с её огромной территорией и 130-ю коренными этносами, лично мне очень дорога как культурное и историческое пространство, и я не хочу, чтобы с Россией случилось то-то непоправимое! Помоги вам Бог добиться того, чтобы мои прогнозы не сбылись нико­гда!
       Перед тем, как начать говорить о страшных для русского уха вещах, я должен зара­нее заявить: что бы ни случилось, я буду до конца “болеть за вашу команду” именно потому, что я люблю Россию; моя душа и моя совесть всецело на вашей стороне!

       А.С. Тогда поставим вопрос иначе: какой тебе видится вот эта территория, ко­торую сегодня занимает Россия, ровно через десять лет?

       Д.Р. С востока на запад эта, как ты выразился, “территория” выглядит так:
       Южная часть острова Сахалин, все острова Курильского архипелага и юго-западное побережье Камчатки находятся под японским протекторатом. Границы этой зоны очень жёсткие и хорошо охраняются. Японцы контролируют также прилегающую к этим зем­лям акваторию Тихого океана, всё Охотское море и Японское море от Владивостока до западного побережья самой Японии. Военная база и порт Петропавловск-Камчатский — под совместным управлением США и Японии.
       Далее на запад картина выглядит так:
       Территория от 65-ой параллели с юга на север, и от Уэлена на востоке до Архан­гельска на западе — под юрисдикцией США. (Далее на северо-запад начинается юри­сдикция Британии; на северо-восток — Германии и Норвегии.)
       Всё, что южнее 65-ой параллели, то есть практически вся Восточная Сибирь южнее Северного полярного круга, а также Монголия, находятся под влиянием Китая. Китай­ский оккупационный режим будет очень жёстким, напоминающим китайский режим на Тибете первых лет оккупации. Тюрьмы и концентрационные лагеря переполнятся си­бирскими и монгольскими партизанами. Однако пограничная служба поставлена плохо, и любой желающий, будь то беженец или контрабандист, сможет без особого труда по­кинуть китайскую зону. В самом Китае будет развёрнута пропагандистская кампания, призывающая народ заселять “северные провинции Китая”. Китайские власти активно помогут своим переселенцам — новым “хуа-цяо” — политически и экономически. Де­сятки миллионов китайцев устремятся в Монголию и Восточную Сибирь. В короткий срок этнический состав этих районов радикально изменится: китайцы составят подав­ляющее большинство на этих территориях. Денежная единица — современный китай­ский юань. Небольшая подробность: все вывески и информационные указатели на этих территориях должны дублироваться по-китайски. За нарушение — непомерный штраф или даже лишение лицензии (если говорить о частном бизнесе).
       Великая русская равнина и вся Западная Сибирь выглядят так: от Уральского хребта до Петербурга и от Мурманска до Астрахани территория разделена на директо­рии, находящиеся под объединённым командованием НАТО. Предыдущее администра­тивное деление на области сохранится полностью. Разница лишь в том, что каждая об­ласть находится в зоне ответственности конкретного государства — члена НАТО. В ча­стности, Курская, Брянская и Смоленская области — это будущая зона ответственности французской администрации, Тверская, Ярославская, Архангельская, Костромская — британской, а Калининградская и Ленинградская — германской... И лишь в Москве и Московской области администрация будет смешанной: в ней будут представлены почти все страны — члены НАТО, исключая почему-то Грецию и Турцию.
       Официальный язык всех этих администраций — английский. Вся документация в директориях ведётся на этом языке. Но личные документы гражданских лиц составлены на двух языках — по-русски и по-английски. Гражданская администрация этих облас­тей — смешанная, то есть состоит из местной бюрократии и представителей НАТО, ко­торые и обладают реальной властью в своих зонах ответственности. Денежная единица — рубль, но не такой, как сейчас.
       Совершенно особой будет ситуация на юге России. Весь российский Кавказ и гра­ничащий с ним Ставропольский край надолго погрузятся в пучину этнических и рели­гиозных междоусобиц. Хотя основная борьба всё-таки будет идти не между отдель­ными этносами, а между двумя многонациональными армиями, представляющими два враждебных друг другу течения в исламе...

       А.С. То есть, ты хочешь сказать, что через десять лет ситуация на Кавказе бу­дет во многом схожей с ситуацией в теперешнем Афганистане?

       Д.Р. Вот именно. Затяжная многолетняя война афганского типа: хаос, разруха, от­сутствие легитимной гражданской администрации и даже чётко обозначенной на карте линии фронта. Войска НАТО не решатся туда сунуться, опасаясь чрезмерных по­терь в своих рядах. Командование НАТО предпочтёт пытаться повлиять на разрешение ситуа­ции в этом регионе путём различных политических интриг, но больших успехов на этом поприще так и не добъётся.
       Теперь несколько слов о двух других странах СНГ, также изменивших свой статус. Речь пойдёт об Украине и Белоруссии.
       Украине удастся сохранить формальную независимость, пожертвовав Крымским полуостровом в пользу Турции, когда-то принадлежавшем Османской Империи, кото­рый при помощи союзников по НАТО будет отчленён от Украины, как говорится, “мирным путём” и “без единого выстрела”.
       Белоруссии повезёт меньше: она, как и Россия, утратит государственную независи­мость и будет де-факто управляться военной администрацией НАТО под прикрытием марионеточного правительства, номинальной главой которого станет бывший белорус­ский политэмигрант: худощавый седеющий брюнет невысокого роста. Именно в Бело­руссии впервые в Европе удастся осуществить классический латиноамериканский сце­нарий: “дядюшка Сэм” ставит свои игральные фишки на политика-коллаборанта из числа “аборигенов”, а тот, в свой черёд, делает ставку на американский штык. — Это для Европы беспрецедентный сценарий!

       А.С. Что ты мог бы сказать в двух словах об остальных странах СНГ?

       Д.Р. Что касается других стран СНГ, то все они сохранят формальную, а от­части и фактическую независимость. Однако расстановка сил в этих странах, конечно, заметно изменится. Так, скажем, Азербайджан надолго попадёт в орбиту влияния Тур­ции, в то время как сегодняшнее несомненное влияние Ирана в этой стране заметно ос­лабнет. Казахстан станет ареной длительной и изнурительной закулисной борьбы ме­жду сосед­ним Китаем и Турцией (которую объединяет с этой страной устойчивая ори­ентация на ислам светского образца), и будущее правительство Казахстана будет более или менее успешно маневрировать между обеими этими силами: геополитической и культурно-религиозной.

       А.С. Всё, что ты сейчас произнёс, выглядит поистине чудовищно! Мне ка­жется...

       Д.Р. Извини, Андрей, я тебя перебью, чтобы вставить одно необходимое заме­чание. Я несу полную личную ответственность за свои слова. Под каждым словом сво­его про­гноза я готов подписаться и готов отвечать за каждую произнесённую здесь фразу. Я полностью отдаю отчёт в серьёзности всего, что было здесь сказано. Моя ноша весьма тяжела: если предположить, что я всё выдумал, то тогда я — провокатор, дос­тойный презрения и плевка в лицо. Если же признать, что я говорю правду, то тогда я — “пре­датель интересов Запада” и “пятая колонна” в своей стране.
       Был такой хороший советский фильм, который назывался так: “Свой среди чужих, чужой среди своих”. Так вот, это — я! Но я сделал свой выбор и никого не боюсь. Я пожил достаточно, у меня взрослые дети, и я заработал себе право быть честным перед своей совестью и ничего не бояться. Вот так.
       Ты же понимаешь, что не весь Запад целиком состоит из открытых врагов России, которых меньшинство, и большинства “диффузных” обывателей, которым наплевать вообще на всё, что творится за калиткой своего дома. На Западе всегда были и есть дру­зья России — как актуальные, так и потенциальные друзья. И хотя для последних Рос­сия — это как бы “другая планета”, им всё-таки далеко не безразлично, будет ли она жить и дальше, или же внешние и внутренние силы разорвут эту планету на отдельные астероиды...

       А.С. Хорошо. Теперь такой вопрос:
       Для меня остаётся совершенно непонятным, какие предшествующие события приведут Россию к той ситуации, о которой ты рассказал? Каким образом Запад, Китай и Япония смогут одновременно решиться на интервенцию и оккупацию России? Почему Россия не сможет оказать успешное сопротивление этому вторжению? Что станет с ядерным арсеналом нашей страны? Будет или не будет использовано в этих событиях ядерное оружие?

       Д.Р. Ты и сам отлично знаешь, что политическое и экономическое влияние со­вре­менной России неуклонно ослабевает. Высшие эшелоны власти поражены поваль­ной коррупцией. В отношении коррумпированности бюрократии Россия уступает, ка­жется, только Нигерии, где эта болезнь ещё более вопиюща. Этот процесс разложения россий­ской законодательной и исполнительной системы будет продолжаться и дальше, пока не достигнет своего максимума и “точки бифуркации”, после которой тотальный распад всей государственной машины станет неизбежным.
       Одновременно с этим, демографическая ситуация в вашей стране выглядит весьма плачевно. Смертность намного превышает рождаемость, население стареет, а огромный уровень безработицы среди активной части населения имеет своим следствием рост преступности и алкоголизм. — Я своими глазами видел на русских кладбищах целые аллеи, состоящие из свежих могил русских бандитов, убитых в гангстерских войнах. А как пьют в русской провинции — не мне тебе говорить! Я и сам иной раз люблю крепко поддать, из-за чего моя жена называет меня “юконским алкашом” и “Джонни — крас­ный нос” (это более ласковый вариант), но если бы она видела, как пьют и что пьют русские мужчины, то она — клянусь своей седой бородой! — сочла бы меня закорене­лым трезвенником!
       Понятно, что такая ситуация долго продолжаться не может. Мне кажется, что и сами русские отлично понимают, что их страна, малозаселённая и экономически ослаб­ленная, но фантастически богатая природными ресурсами, уже давным-давно является объектом самого пристального внимания финансовых и промышленных бонз и на За­паде, и на Дальнем Востоке. В этот самый момент, когда мы с тобой едем в поезде, пьём кофе и разговариваем, их компьютеры дымятся, просчитывая различные “вари­анты” и “планы действий”, при ознакомлении с которыми, будь они обнародованы, во­лосы встали бы дыбом не только у русских, но и у западных обывателей.
       Ты можешь спросить: “За что они нас так ненавидят?” Я же тебе отвечу, что на са­мом-то деле “бескорыстная” ненависть присуща лишь очень немногим влиятельным маньякам, таким, например, как Збиг Бжезински или миссис Олбрайт. Это самые на­стоящие патологические русофобы. Они вполне реальны — их можно потрогать ру­кой,— если, конечно, позволит охрана (Смеётся.). Остальные важные господа просто-напросто очень и очень любят деньги. И совсем не какие-то там мифические “либе­ральные ценности” или “идеалы демократии”, а один только острый крысиный нюх за­ставляет поворачивать их чуткие натренированные носы по направлению к России.
       У меня создаётся впечатление, что ваше правительство вполне искренне почему-то хочет нравиться им, хочет услышать от них какие-то поощрительные слова, дескать, о/кей, братцы, вы молодцы! так держать! Мы вас поддержим, и может быть, дадим вам новые “транши”! (Кстати, этот термин из жаргона финансистов довольно двусмыслен­ный: его бытовое значение во французском языке — разносортные колбасные обрезки, которые домохозяйки покупают для кошек и собак,— “des tranches mixtes”.) Но по “траншам”, которые уплывают неизвестно куда, нужно платить кабальные проценты, и отсюда возникла и непрерывно усугубляется ещё одна тяжкая беда России: долговое рабство у Запада.
       Я предчувствую, что весьма скоро наступит момент, когда русское правительство наберётся смелости напрямую спросить у Запада:
       Чего вы ещё от нас хотите? Мы сделали всё, что вы хотели. Мы утвердили здесь ваши “либеральные ценности”. Наша экономика — в ваших руках. Наш народ остался без работы и без будущего. Мы — ваши неплатёжеспособные рабы. Наше дальнейшее существование целиком зависит от вашей милости и от ваших продуктовых подачек. Так чем вы ещё недовольны? Чего вы ещё требуете от нас?
       И тогда Запад впервые скажет своё заветное слово: “Умрите!” И это будет послед­нее требование к народам России... И это слово будет произнесено не с ненавистью фа­натика, а с холодным расчётом диккенсовского “дядюшки Скруджа”, уже успевшего забыть о существовании своей очередной жертвы и бесстрастно подсчитывающего в уме свои будущие барыши...

       А.С. И всё-таки, ты пока ничего не сказал о войне и интервенции...

       Д.Р. О какой войне? Слава Богу, никакой большой войны в России не будет! Буду­щая оккупация, несмотря на свою стремительность, будет носить относительно мирный и организованный характер. Смена администраций на местах по всей западной части России займёт всего несколько недель. (В китайской зоне этот процесс пойдёт медлен­нее в силу ряда объективных причин, о которых я сейчас, за недостатком вре­мени, не стану говорить подробнее.) Россия не будет завоёвана, она будет “сдана на ми­лость по­бедителя” — есть такая средневековая формула. Военные арсеналы, включая ядерное оружие, по договорённости НАТО с Китаем, перейдут под полный контроль американ­цев, и впоследствии тяжёлое вооружение будет частично вывозиться за пре­делы Рос­сии, а частично уничтожаться на месте. Российская армия будет расформиро­вана и де­мобилизована, и единственными “аборигенами”, которым будет официально позволено иметь стрелковое оружие, останутся охотники, егеря и сотрудники милиции.

       А.С. Насколько изменится повседневная жизнь рядовых граждан России? Станет ли она лучше или хуже, чем сегодня?

       Д.Р. Поначалу никаких больших изменений в повседневной жизни местного насе­ления не произойдёт. В западных зонах не будет ни массового голода, ни эпидемий, ни серьёзных беспорядков. Все основные нужды населения (включая традиционный рус­ский напиток) будут незамедлительно удовлетворяться, а все проявления протеста бу­дут подавляться быстро и жёстко. (Замечу в скобках, что это не касается юга России, где, как я уже говорил, будет совсем иная ситуация.)
       Но это обманчивое относительное спокойствие и благополучие не сможет продол­жаться долго. Позднее народы России ждут поистине драматические испытания. Скажу тебе откровенно, что если бы я был российским гражданином, я постарался бы очу­титься во французской, или, на худой конец, в германской зоне оккупации, но ни в коем случае не в британской или американской!

       А.С. Я не совсем понимаю, что ты имеешь ввиду. Ты говоришь какими-то за­гад­ками, а у меня, честно говоря, не хватает воображения для того, чтобы попы­таться их разгадать. Не мог бы ты разъяснить мне всё это конкретнее?

       Д.Р. Дело в том, что история имеет обыкновение повторяться, а большим евро­пей­ским нациям свойственно на протяжении столетий сохранять свои традиционные при­вычки и рефлексы при контактах с другими народами и культурами. У англичан — одни рефлексы, у французов — совсем другие, у итальянцев — и вовсе специфические.
       Поясню это на примере моей родины — Канады. Как известно, эта страна условно разделена на две части — западную часть, то есть Британскую Колумбию, и восточную часть, то есть провинцию Квебек. Британскую Колумбию заселяли в основном англи­чане и ирландцы, и там говорят по-английски. Квебек заселялся в основном францу­зами, и естественно, что там доминирует французский язык и французские традиции. И британские, и французские переселенцы вступали в разнообразные отношения с мест­ными индейскими племенами, и далеко не всегда эти контакты носили мирный харак­тер. Для белых все индейцы были на одно лицо: культурные и языковые различия ме­жду индейскими этносами белых переселенцев нисколько не интересовали. В представ­лении канадского француза и канадского англичанина все они были “варварами” и “ди­карями”. Но если для английского пуританина это были почти животные, “факинг догс”, навсегда потерянные для постного англиканского рая, то для французского пере­селенца это были живые люди — со своими человеческими правами и своей человече­ской судьбой.
       Эта разница между французами и англичанами в отношении к индейцам имела и чисто житейское продолжение. Так, если англичанин решался взять в жёны индианку, даже крещёную, то он, как правило, вынужден был бежать в Квебек, так как в родной Британской Колумбии он подвергался остракизму и изгонялся из общества “джентль­менов” и вообще “порядочных людей”. Отныне он становился изгоем и нечистоплот­ным “трахальщиком скво”.
       Между тем, в Квебеке таких явных проявлений расизма никогда не было. Смешан­ные браки французов с индианками были заурядным явлением, которое никого не удивляло. В Квебеке были даже целые посёлки, целиком состоящие из метисов или смешанных семей.
       Я уверен в том, что эта разница в реакции на “аборигенов” постепенно проявится и в России, когда она будет заселяться “белыми людьми”. Поэтому, будь я русским, я предпочёл бы жить не в британской зоне ответственности, а во французской. Во всяком случае, во французской зоне мне никто не бросит в спину: “факинг дог!” Моё мнение лишено всякой предвзятости по той простой причине, что мои предки не были ни французами, ни англичанами. Моя мать была украинкой, а отец — итальянцем из Лом­бардии.
       И ещё два слова на ту же тему.
       Так же, как американские пионеры в Вест-Индии плохо различали между собой ин­дейские племена, на самом деле очень разнообразные по культуре, языку и обычаям, точно так же современные европейцы и американцы не видят никакой разницы между народами России. Неважно, кто ты — русский, татарин или якут,— ты “рашен”, ты “абориген”, то есть, ты не “американ” и не “юропиан”, и никогда им не будешь, даже если станешь очень стараться.
       Вот сейчас они подняли тему: “Русская мафия наступает!” В нашумевшем деле о “калифорнийском бензине”, которого за 5 лет было украдено на пол-миллиарда долла­ров, было три десятка фигурантов — “русских мафиози”. Но среди них не было ни од­ного этнического русского, хотя все они и были выходцами из Советского Союза. Но эти моменты янки не улавливают. Для них вы все на одно лицо.
       В общем, что бы ты не предпринимал в целях своей добровольной ассимиляции, как бы блестяще ты не заговорил по-английски, ты навсегда останешься в их глазах “чужаком” и “человеком второго сорта”. Тебе постоянно будут давать это понять, но никогда в трезвом виде не скажут тебе этого в лицо. Понимаешь, о чём я говорю?
       В Штатах было такое большое индейское племя — чироки. В какой-то момент они решили не воевать с янки, а стать янки. Они крестились у методистов, оделись в евро­пейские одежды, заговорили по-английски и отдали своих детей в школы для белых. Они думали, что проблема решена — ведь они во всём уподобились янки. Но не тут-то было! Когда на их землях нашли золото, их без всяких церемоний прогнали штыками из своих домов и заставили переселяться на “Дикий Запад”. Они безропотно перебрались на запад, потеряв в этом переходе половину своего народа, но вскоре там нашли нефть, и история повторилась... Чироки думали, что, предав своё прошлое, они перехитрят судьбу, но в итоге судьба перехитрила их самих. В своих скитаниях они гибли тыся­чами, и не сопротивлялись. В это же самое время воинственные сиу и делавары тоже гибли тысячами, но они гибли в боях с “бледнолицыми”, а не в попытках стать “блед­нолицыми”...
       В общем, изучайте историю индейцев, скоро она станет для вас весьма актуальной!
       Ваши сегодняшние “демократы” и “западники” напоминают мне космополитичных чироки и пуэблос, которые вымерли, когда соблазнились фальшивым блеском стеклян­ных бус и захотели стать “цивилизованными” на западный манер. Ваши “патриоты” и “государственники” воинственны, как делавары, стремившиеся сохранить свою само­бытную культуру и свой образ жизни под напором циничных и алчных “бледнолицых”, экспансию которых, действительно, могло остановить только одно оружие: великая мощь духовного сопротивления.
       Этими индейскими аллюзиями я не хочу никого обидеть. Как убеждённый мульти­культуралист, я не считаю культуру “бледнолицых” в чём-то превосходящей индейские культуры. Что же касается конкретно российской культуры, то лично я считаю её го­раздо более позитивной и жизнеутверждающей по сравнению с культурой “гнилого За­пада”. В самом деле, каких идеологических авторитетов дал Запад в ХХ веке? Шпенг­лер, Сантаяна, Штайнер, Сартр, Делез, Леви,— одни сплошные декаденты и мазохисты! И эти кладбищенские призраки заставляли внимать себе целые поколения?! На этих американских и европейских кладбищах духа никогда не смогли бы родиться великие российские пророки: Чаадаев и Кропоткин, Лев Толстой и Достоевский, Циолковский и Вернадский...
       Прислушайтесь к словам “одинокого траппера”:
       Не верьте Западу, потому что он вас обманет! Не верьте басням о “либеральных ценностях”, потому что они лживы! Единственной вещью, обладающей несомненной ценностью в глазах дядюшки Сэма, являются деньги, только деньги! Вы же сидите на деньгах, так как ваши ресурсы легко конвертируемы в зелёные бумажки, которые печа­тают за океаном. Когда же речь идёт о деньгах, нет такого преступления, и нет такой подлости, на которые не пошёл бы дядюшка Сэм, чтобы их заполучить! И хотя правда на вашей стороне, он слишком силён и слишком коварен! Перефразируя одну вашу сюрреалистическую поговорку, я скажу так: у вас не хватит шапок, чтобы его закидать! Сейчас вы для него — довольно лёгкая добыча. И не сомневайтесь — он свой шанс не упустит!
       Я уверен, что многие русские политологи и сами могли бы дать такое же “грозовое предупреждение”, да только ангажированная русская масс-медиа не выдаст его в эфир...
       Послушай, мне не хотелось бы выглядеть здесь этаким очередным заграничным болтуном, которые наводнили вашу страну и налево-направо раздают свои “мнения” и “советы”, которые никогда не срабатывают. Эти безмозглые “эксперты по всем вопро­сам” вообще не знают о реальности ничего достоверного,— кроме, разве-что, точного количества штанов, до дыр протёртых ими в Гарварде. В отличие от этих господ, я от­нюдь не считаю, что знаю о России нечто такое, чего не знают о ней сами русские. И я не утверждаю, что сказал здесь что-то неожиданное и новое. Мне лишь хотелось ещё раз напомнить о страшной опасности, которая угрожает этой стране. Я ведь не уличный проповедник Апокалипсиса, а просто один из второстепенных последователей доктора Зорге, который пытается из своего далёкого угла предупредить вас о приближающейся Катастрофе.

       А.С. Неужели ситуация совсем для нас безнадёжна? Неужели совсем уже поздно даже пытаться что-то предпринимать, чтобы спастись от этой напасти?

       Д.Р. Да нет же! Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь в том, что безвы­ходных ситуаций вообще не бывает. Вы, действительно, находитесь в чертовски слож­ном по­ложении, но пока эта ситуация отнюдь не фатальна и не безнадёжна. Всё ещё можно было бы поправить,— была бы на то воля тех людей, которые живут в этой стране.
       Возможно, моя точка зрения может показаться наивной и поверхностной, но мне кажется, что русским в этом столетии с убийственным постоянством не везло с ли­де­рами и вождями.
       Я никогда не разделял того примитивного суждения, что каждый народ достоин своих тиранов. Жители Спарты были храбры и свободолюбивы, а тиранов там было полно. Народы средневекового Тибета были кротки и смиренны, но тиранов там не было вовсе.
       Я неплохо знаком с вашей историей, и смогу перечислить всех ваших вождей в ХХ-ом столетии. Предлагаю тебе пари на сто рублей, что не пропущу ни одного:
       Царь Николай Второй был слабым и нерешительным человеком, который ради проблематичных и мелких выгод в ничтожных балканских дрязгах и междоусобицах позволил втянуть Российскую Империю в Первую мировую войну,— чем и подписал смертный приговор себе самому, своей семье и своему огромному государству.
       Александр Керенский был типичнейшим судейским демагогом, пол-жизни провед­шим в пыльных залах суда присяжных. Диапазон возможностей этого человека был весьма узок: адвокатура, бульварная журналистика и ещё, может быть, мелодраматиче­ские роли в любительских спектаклях. Тем не менее, фортуна забросила этого арлекина на самый верх российской власти. Что из этого вышло — ты знаешь лучше меня.
       Ульянов-Ленин напоминает мне Робеспьера — он тоже был жесток и пытался вы­мостить дорогу к своим абстрактным утопиям перемолотыми костями миллионов лю­дей, своих же сограждан.
       О Сталине я не хочу говорить, потому что этот человек меня ужасает. Я буду плохо спать сегодня ночью, если примусь перечислять все те его дела, которые мне известны. О тех же его поступках, которые мне неизвестны, я не хочу ничего знать: я слишком стар для этого, к тому же у меня слабое сердце.
       Мистер Хрущёв — это типичный деревенский придурок из канадской глубинки: соломенная шляпа и белые лакированные ботинки. Настоящий “crapeau rouge”,— не знаю, как это перевести...

       А.С. Чудак на букву “М”.

       Д.Р. Как-как? А, ну да, понимаю! Вот именно! (Смеётся.)
       Брежнев, по-моему, был просто очень больным человеком: как физически, так и психически. В последние годы жизни он походил на плохо смазанную старинную швейную машинку “Ремингтон”. В промежутках между инфарктами он награждал сам себя орденами и медалями, так что вскоре стал походить на коллекционера пожарных жетонов, которого я однажды видел в Чикаго: всю свою роскошную коллекцию он, сгибаясь от тяжести, носил на груди.
       Затем был мистер Андропов, который вскоре умер, и мистер Черненко, который... который тоже вскоре умер.
       Потом пришёл “Горби” — но это уже не человек, а стихийное бедствие. Совер­шенно закономерно и справедливо, что почти все русские ненавидят его всей душой, а почти все янки — всей душой любят: таких ценных коллаборантов и агентов влияния у Запада ещё никогда не было. Если когда-нибудь будет составлен рейтинг самых извест­ных предателей всех времён и народов, то он несомненно займёт в нём почётное второе место: сразу после Иуды. Между тем, как лидер и как политик он просто жалок. Одна­жды я смотрел по телевизору какое-то его выступление в американском университете и, клянусь, ничего не понял! Вообще ничего! Его речи не то что бы глупы или неинфор­мативны — они феноменально бессмысленны! Какая дьявольская сила занесла это ни­чтожество на российский Олимп — одному Богу известно!
       Возможно это тебя удивит, но мне кажется, что Ельцин был наименее патриотич­ным лидером вашей страны за всю её историю. Он очень любил власть, но он совсем не любил Россию. Иначе он хотя бы раз попытался сделать хоть что-то, чтобы помешать совершавшемуся на глазах у всего мира ужасающему разграблению вашей страны куч­кой обнаглевших проходимцев, которых у вас почтительно именуют “олигархами” и которых Ельцин совершенно открыто называл “членами семьи”. Будь я Господом Бо­гом, я бы не доверил этому человеку даже охрану автостоянки, — потому что он уже через пару недель за бесценок продал бы кракерам и пропил все автомагнитолы из всех охраняемых машин.
       О Путине, как о действующем президенте иностранного государства, я диплома­тично промолчу...
       Ну, так как, я выиграл пари?

      А.С. Доменик, я должен тебя разочаровать, ты проиграл пари: ты пропустил ми­молётную фигуру Маленкова. С тебя сотня.

      Д.Р. Купим на неё пива в вагоне-ресторане.

      А.С. Ладно, так и быть!
       И всё-таки, Доменик, что, по-твоему, является в России той реальной духовной основой, которая могла бы сплотить наши народы ради того, чтобы обеспечить соб­ственное выживание и сохранение независимости нашей страны?

       Д.Р. Во всяком случае, этой основой не могут являться ни традиционные секу­ляр­ные идеологии, ни традиционные религии.
       К концу ХХ века мы увидели собственными глазами, как секулярные идеологии, одна за другой, во всём мире потерпели полный провал.
       Все эти бесчисленные “позитивизмы”, “большевизмы”, “прагматизмы”, “национал-социализмы”, “маоизмы” и “либерализмы” благополучно вымерли повсеместно, и уже никакая сила не способна вдохнуть в них новую жизнь.
       Забавно наблюдать, как бывшие арабские “прогрессисты” отпускают бороды и со­вершают хаддж в Мекку. Забавно наблюдать, как бывшие советские “партократы” тер­пеливо выстаивают обедню, поминутно крестясь той же самой рукой, которая когда-то перелистывала Маркса и любовно поглаживала новенький партбилет.
       Но последствия для будущего у всех этих идеологических метаморфоз могут быть самыми плачевными.
       Скажем, Россия — страна многоконфессиональная, и сегодняшнее абсолютизиро­вание одной из конфессий, то есть православия, не может не вызывать внутреннего от­торжения и глубинного духовного “исхода” из России российских инаковерующих, в частности, мусульман, которых в России более 20%. Тезис о том, что “Россия — право­славная страна”, а “Москва — Третий Рим”, не способен воодушевить ни бурятского ламаиста, ни столичного еврея, ни казанского мусульманина.
       Кроме того, не стоит забывать и о том, что православие в России явилось причиной по крайней мере двух гражданских войн из трёх основных. Так, крещение Руси в 988 году явилось причиной двухсотлетней религиозной междоусобицы, которая колос­сально ослабила страну и сделала её лёгкой добычей Орды. Церковный раскол ХVII века спровоцировал ещё одну гражданскую войну, отдельные очаги которой тлели вплоть до конца XVIII столетия...
       Нет, я не думаю, что православное христианство могло бы стать той самой силой, которая смогла бы спасти Россию в её будущих испытаниях. Вспомним историю Сирии и Египта: мало кто ещё помнит, что когда-то это были мощные православные государ­ства. Православие не спасло от молниеносного уничтожения турками в 1453 году и “второй Рим”, то есть Константинополь и могучую Византийскую империю. Не спасло оно и Российскую империю в 1917-ом году, хотя Николай Второй и построил за годы своего царствования более 10.000 церквей...

       А.С. Но если ни одна из религиозных систем и ни одна из, как ты выража­ешься, “секулярных идеологий” не способны стать духовной основой для будущего сплочения общества, то что вообще смогло бы их заменить в этом качестве?

       Д.Р. Ваш мыслитель Пётр Чаадаев (который, кстати сказать, писал на превос­ходном французском языке) полагал, что Россия является как бы гигантским полиго­ном, на ко­тором отрабатываются только такие варианты будущего, которые должны стать уроком для всего мира о том, как ни в коем случае не следует поступать. За это Чаадаева объя­вили сумасшедшим. Я думаю, меня не объявят здесь сумасшедшим за то, что я испове­дую прямо противоположную позицию: я глубоко уверен в том, что Рос­сия,— если, ко­нечно, её не растерзают стервятники с Запада,— должна дать всему миру именно тот образ будущего, который окажется приемлемым для всего остального мира.
       Это также было глубоким убеждением великого американского провидца Эдгара Кейса, которого я считаю своим духовным учителем. Незадолго до смерти, в самый разгар “холодной войны” он писал о том, что спасение мира и его преображение придут именно из России, и что именно Россия должна дать миру совершенно иные духовные измерения, которые захватят коллективное сознание всех народов планеты.

       А.С. В свете всего вышесказанного это звучит не очень-то убедительно...

      Д.Р. И тем не менее, такой исход возможен, потому что к тому есть свои при­чины и обстоятельства, хотя они и не лежат на поверхности. Та духовная парадигма, которой Россия давно беременна, кажется, ещё не имеет своего имени. Но это не имеет значе­ния: имя, как правило, дают после рождения младенца, а не до того. Я могу ска­зать лишь одно: эта новая духовная парадигма будет связана, в основном, с людьми из Рос­сии. Часть из этих людей мне известна, другая часть — ещё нет, хотя я уверен, что они существуют. Николай Фёдоров, Владимир Вернадский, Евграф Короленко, Влади­мир Налимов, Чижевский, Данченко, Аверьянов...,— вот лишь часть того клада, кото­рый был вами зарыт и который вам следовало бы найти и раскопать! Не будет преуве­личе­нием сказать, что от успеха этого предприятия зависит не только ваше спасение, но и спасение для всего мира. Теперь у вас, как единоличных собственников этого пока не выкопанного сокровища, выбор простой: победить или умереть вместе с нами!
       Райнер-Мария Рильке говорил, что европейская духовная элита едет в Ясную По­ляну не затем, чтобы поглазеть на Толстого, а для того, чтобы найти в России собствен­ную заблудившуюся душу.
       Но вскоре русские теософы, Блаватская и Рерих, сбили с толку всех этих западных искателей и направили их по ложному пути: дескать, не ищите здесь ничего, тут всё уже исхожено и ничего не найдено, а идите-ка вы на Восток, в Индию...
       Но в Индии местные брахманы-интеллектуалы, в лице Вивекананды и Ауробиндо, решительно отправили этих европейцев назад, в Россию — искать там...
       А там — бах! — революция...
       Так западная мысль надолго заблудилась в поисках своего спасения, и постепенно погрязла в самом откровенном цинизме и духовной апатии, в которой она и пребывает поныне...
       На Западе если и не говорят вслух, то подразумевают: ну и что, что у нас больше нет души, а у русских, по слухам, она вроде бы ещё есть. Зато мы богатые, а они — ни­щие! Но на самом-то деле настоящие нищие — это они сами: “нищие духом” предста­вители “золотого миллиарда”. Ужас их положения заключается ещё и в том, что они уже не в состоянии даже осознать всю глубину своего духовного обнищания.
       Они считают себя “носителями цивилизации”, хотя на самом-то деле они являются наихудшими варварами, когда-либо жившими на Земле, так как их ненасытная алчность (теперь заменяющая им духовную жажду) в последние десятилетия подрывает саму ос­нову существования нынешней земной формы жизни на Земле. — Здесь я имею ввиду глобальный экологический кризис, 90% ответственности за который несёт Запад и “зо­лотой миллиард” его населения...
       Что же касается меня лично, то я продолжаю верить в то, что предмет наших ду­ховных поисков всё-таки находится именно в России. Хотя он всё ещё не выставлен на всеобщее обозрение. Нам всем надо бы поспешить с этим делом. Только так мы смогли бы сообща спасти весь этот обезумевший мир, пока ещё не поздно!.

                                                                                                                                            Октябрь 2000 г