Как стало известно Sportbox.ru, первым новичком «Оренбурга"станет полузащитник ЦСКА Дмитрий Ефремов, проведший последний сезон на правах аренды в либерецком «Словане».

За клуб из Чехии 21-летний хавбек сыграл в том числе пять матчей в Лиге Европы, забив один мяч.

Пока неизвестно, идет ли речь об аренде Ефремова или о выкупе оренбуржцами прав на игрока, но вопрос о его переходе, по нашим данным, практически решен. За ЦСКА с 2012 по 2015 годы Ефремов провел 21 матч.

Напомним, что уральский клуб, сменивший недавно название «Газовик» на «Оренбург», выиграл турнир ФНЛ и теперь дебютирует в российской премьер-лиге.

Очередным собеседником обозревателя «Спортфакта» Бориса Левина, находящегося рядом со сборной России в швейцарском Бад-Рагаце, стал человек, от которого во Франции будет зависеть многое.

И разговор с Игорем Акинфеевым как-то сам собой вышел за рамки сиюминутных проблем, затронув куда более глубокие материи.

Месяц после Бразилии из дому лишний раз не выходил

— Ваше фантастическое спасение в игре с «Рубином» обсудили даже в женских журналах. Но очень интересно, что сказали партнеры сразу по возвращению с поля в раздевалку?

— Раздевалка-то была чемпионской. И когда я туда дошел, обнаружил настоящую кучу-малу: ребята обливались шампанским, водой, соками, в общем, всем, что попадалось под руку. Было не до разбора полетов и обсуждения чьих-то конкретных действий. Да это и правильно — выиграл не кто-то один, победила команда в целом. Каждый, кто выходил на поле или помогал нам за его пределами, внес свою лепту в очередной триумф ЦСКА. Выделять одного-двух-трех человек в такой ситуации глупо и неправильно.

— Но в последующие дни в ваш адрес прозвучало немало комплиментов — как со стороны партнеров, так и из уст журналистов и болельщиков. Мне интересно вот что: привыкли ли вы уже к тому, что если спасли команду — объявляетесь героем, но стоит пропустить — сразу становитесь изгоем и главным объектом для критики?

— Для начала «герой» — это слишком громкое слово для футбола. По сути же: с годами приходит понимание, что ко всем подобным оценкам надо относиться с максимальным спокойствием. Не скрою, в начале карьеры я внимательно изучал все, что обо мне писали и говорили. Сейчас же научился не обращать внимания — ни на похвалы, ни на ругань.

— Ладно, на похвалы. Но можно ли беззаботно воспринимать жесткую критику? Что, в частности помогло вам пережить последствия ошибки на бразильском чемпионате мира, когда пнуть Акинфеева стало модным трендом?

— У нас, к сожалению, такое общество, что критика востребована лучше всего. Ладно еще, когда она действительно по делу, но даже в безобидной ситуации стараются найти, как пройтись по человеку. И я сейчас не только о футболе — о жизни вообще.

Что же касается чемпионата мира, то я отлично понимал, какой будет реакция на мою ошибку в игре с Кореей. И на вылет нашей команды в целом. Первый месяц из дому старался лишний раз вообще не выходить, а СМИ просто не открывал.

В подобной ситуации есть только один рецепт: ждать, пока волна схлынет и своей работой стараться доказать, что ты еще на что-то годен. Прежде всего — самому себе, а потом уже — всем остальным. Только так можно выправить ситуацию.

После рождения детей стал гораздо спокойнее

— Мне кажется или так и есть: после женитьбы и рождения детей вы стали гораздо спокойнее и выдержаннее?

— Так и есть. Семья, отцовство меняют твою психологию. В жизни появляются ценности совсем другого порядка. На их фоне многое кажется куда менее значимым, чем раньше. Да и твой жизненный распорядок сильно меняется: вместо каких-то не совсем обязательных встреч или мероприятий спешишь домой — к жене и детям.

Фото: РФС

— Есть такой рецепт от профессиональных неприятностей: прийти домой и заглянуть в глаза ребенку…

— Хороший рецепт, действенный. Но не надо забывать и о другой стороне вопроса: ребенок подрастет и станет интересоваться, чего добился его отец. Не хочется, чтобы ему пришлось краснеть.

— Вашему сыну исполнилось 2 года — он уже понимает, что такое футбол?

— Естественно. Смотрит, как папа играет по телевизору, а дома мы постоянно возимся с мячом. Он уже умеет бить по воротам.

— Забивает папе?

— Да. Папе же забить очень легко (улыбается).

— То есть, если он решит стать футболистом, то пойдет в нападение?

— Не уверен, что он им вообще станет, да это и не главное — куда важнее, чтобы вырос достойным человеком.

— Маленькие дети не мешают готовиться к матчам?

— Мне — точно нет. Только помогают. Тем более, что предматчевый день мы проводим обычно на базе.

— А что для вас вообще главное в этот день или, может, дни? Кому-то нужно уйти от внешнего мира, кому-то — наоборот, подзарядиться эмоциями. Что необходимо вам?

— Раньше действительно старался уйти от всяких контактов, сейчас же нормально общаюсь с родными и близкими, и это только помогает.

— Но исключительно с родными и близкими?

— Да. Какие-то другие разговоры мне точно не нужны.

Психологически сборная словно в 2008-й перенеслась

— Сейчас вы находитесь на сборе перед четвертым своим чемпионатом Европы и пятым крупным турниром, считая чемпионат мира. Отличается ли этот сбор от всех предыдущих?

— Он очень похож на сбор в Австрии 2008 года — и по окружающим нас местам, горам, свежему воздуху, и по атмосфере в команде. А вот от Бразилии, где сборную закрыли в тренировочном лагере, отличается просто разительно. Хотя по большому счету все подобные сборы похожи: подъем — завтрак — тренировка — обед — отдых — тренировка — ужин — восстановительные мероприятия. Плюс еще теоретические занятия. Времени на что-то иное практически не остается. Разве только с семьей пообщаться через современные средства связи.

Фото: РФС

— Но командная атмосфера при этом может быть свободной и раскованной, а может — напряженной и давящей. Вот Олег Иванов сказал мне в интервью, что Леонид Слуцкий очень похож своим демократизмом на Гуса Хиддинка, при котором наша сборная достигла наибольшего успеха в своей истории. Согласитесь с партнером?

— Да. Психологически мы реально словно в 2008 год перенеслись.

— Огромный личный опыт помогает вам проходить такой сбор эффективнее, чем раньше?

— Знаете, нынешний сбор действительно будет полегче, но не по причине опыта — он просто короче всех предыдущих, всего-то чуть больше двух недель.

— Для игроков это лучше?

— Без сомнений! Был длинный сезон, все так или иначе эмоционально устали. Но, правда, и работать сейчас приходится очень интенсивно. Однако при понимании цели такая работа переносится легче. Очень хочется через месяц быть в хорошем настроении, а не стараться лишний раз остаться дома, как два года назад.

Если бы на стадионе болели, как в «Что? Где? Когда?», мы бы не проигрывали

— Мы упомянули о главном тренере. Как выстраиваются ваши личные отношения со Слуцким? Менялись ли они на протяжении тех 6 лет, что он работает в ЦСКА?

— Нет, они как установились нормальными и доверительными, так и продолжают такими оставаться. Мы хорошо общаемся.

— А как вы восприняли Слуцкого-капитана на «Что? Где? Когда?»?

— Нормально. Леонид Викторович старше и опытнее нас, поэтому лучше понимал, что в том или ином моменте требуется за столом.

— Но вы явно обиделись, когда ваша версия о полях тюльпанов в Голландии была отдана для ответа Алексею Березуцкому.

— Капитан потом сказал, что не услышал меня. Что ж, на первый раз поверим, хотя есть подозрения, что они с Лешей заранее договорились, кому достанется «Хрустальный атом» (улыбается). Если же серьезно, то здесь как в футболе — не важно, кто забил, главное общий результат. А подробности зрители сами рассмотрят.

— Какие впечатления остались от участия в легендарной телеигре?

— Говорил сразу после передачи: мы уже выиграли, а я все еще не мог поверить, что поучаствовал в любимой программе. Знаете, на прогоне казалось: ну что тут такого сложного, сядем-ответим. Но когда начался эфир, зазвучал голос ведущего, и надо было идти за стол, сердце забилось, как птица в клетке. Давно такой паники не было. Стоишь и думаешь: вокруг супермагистры, как они сейчас будут смеяться над нашим обсуждением! Ведь когда смотришь на их игру, вообще иногда не понимаешь, каким образом люди доходят до того или иного ответа, такое глубокое обсуждение идет.

— Как же удалось эту панику преодолеть?

— Наверное, футбольные привычки помогли: сел за стол, включился в обсуждение и сразу обо всем забыл. Когда ты в игре — ты в игре. Надо включать мозги и бороться. Паника при этом сразу уходит.

— Что было самым трудным?

— Как раз первые мгновения.

— А самым запоминающимся?

— Да все. Ощущения просто классные. Я смотрел эту передачу с детства и представить не мог, что сам сыграю. А уж когда победили! И еще очень понравилась поддержка зала. Если бы за нас всегда так болели на стадионе, поражений было бы значительно меньше. Самое главное, что мы сумели показать: футболисты — не такие тупые, как принято думать.

— Вы согласились участвовать в передаче сразу — в отличие даже от тех, кто сел за стол, и не говоря уже о других, побоявшихся это сделать. Откуда взялась такая решимость?

— Мне было очень интересно с самого начала. Но это — как на тарзанке. Ты легко соглашаешься попробовать, а потом выходишь на исходную позицию, заглядываешь вниз и обнаруживаешь землю метрах в двухстах от себя. Вот тут и становится страшно. Но отступать уже некуда.

— Что вам говорили родные и друзья после игры?

— Всем очень понравилось. А еще мне читали отзывы незнакомых людей, которые восторгались не счетом даже, а уровнем нашего обсуждения.

— Действительно, главная реакция многих — удивление тем, что футболисты так сообразительны и настолько раскрепощены. Почему, как думаете, в обществе столь превратное мнение о вас и ваших партнерах?

— Потому что они видят нас только на футбольном поле. Плюс та самая установка на негатив, о которой мы говорили в начале. И если эта передача помогла сломать какие-то стереотипы, значит, мы добились сверхцели. Получив при этом еще и удовольствие (улыбается).

— Во второй раз пошли бы за стол?

— Не хочу ущемлять интересы знатоков — у вас и так не очень много игр (улыбается). Вот в качестве зрителя обязательно приду, если пригласите. Тем более, что моя супруга очень хотела побывать в Охотничьем домике, однако обстоятельства ей в этот раз помешали. Но если наша футбольная команда когда-нибудь соберется еще раз, обязательно ей помогу.

Шестое чемпионство далось тяжелее всех предыдущих

— Настроения перед тяжелой пахотой ЧГК добавило?

— Могу честно сказать: психологически передача расслабила, то есть безусловно помогла. Да и после нее получил массу положительных эмоций от общения со знатоками и гостями программы. Напряжение последних туров чемпионата России сразу ушло куда-то на второй план.

— А насколько важным для успешной работы перед Евро было приехать сюда, в Бад-Рагац, чемпионом России?

— Работал бы я так же, но психологически удар от потери первого места был бы сильным.

— Это, шестое ваше чемпионство далось тяжелее, чем все предыдущие?

— Да, поскольку все висело на волоске до самых последних минут самого последнего матча. В голове постоянно сидело, что где-то в тысяче километров идет вторая игра, из-за которой нельзя расслабиться и на минуту.

— Ждали такого сопротивления от «Рубина», которому ничего уже не нужно было?

— Конечно. Дома «Рубин» всегда грозен, а мы наоборот играем в Казани не самым удачным образом.

— Успехам «Ростова» вы не удивлены?

— Удивляться тут нечему — там играют такие же люди, как мы, у них есть прекрасный полководец, который выстроил игру и настроил свою команду на победный лад. Ребята очень хотели, а когда ты очень хочешь, то, как правило, своего добиваешься. Другое дело, что мы хотели не меньше.

— Насколько трудно заставить себя вновь тяжело работать после длинного сезона и хэппи-энда в его конце?

— Трудно. Но необходимо.

— Чем нынешний сбор отличается от предсезонных?

— По работе — практически ничем. Но по психологии всем — нельзя расслабиться ни на минуту, потому что время сейчас спрессовано и любую его потерю уже не наверстать. Зимой, за два месяца, можно успеть несколько раз потерять и снова набрать форму. Здесь же — только одна попытка. Плюс уже думаешь о предстоящих играх. Хочется ведь сыграть с той же Англией достойно.

— Вратарям приходится полегче, чем полевым игрокам, или нагрузки сравнимы?

— Не сказал бы, что легче. Те же двухразовые тренировки, тренажерный зал, теория. Понятно, что бегаем мы меньше, но зато другой работы хватает. Когда тебе, например, полчаса бьют по воротам, и ты упал-встал, упал-встал, нагрузки поспорят с беговыми.

— Как приняли в команде Гильерме?

— Хорошо. Гиля точно не жалуется. Если человек вызван в команду, он так ли иначе становится ее частью. Может только, какие-то нюансы разнообразных шуток Гиля до конца не понимает, но так, наверное, и проще.

— А Нойштедтер из коллектива не выпадает?

— С чего вы взяли? Рома тоже классный парень — никаких вопросов к нему нет. Другое дело, что любому человеку необходимо какое-то время для полной адаптации в новой команде.

— Что психологически помогает восстанавливать силы после тренировок, добрать растраченные за сезон эмоции?

— Дело тут скорее не в доборе эмоций, а в правильном восстановлении. Понятно, что ты общаешься с семьей, но в остальное время нужно в основном отдыхать — в этом, на мой взгляд, главный принцип. Для меня лично — точно.

— Это нужно для «физики». А что делать с головой?

— В сауне или на массаже голова тоже прекрасно расслабляется. Главное — не забивать ее дурными мыслями.

— Есть ли у вас уже какие-то предчувствия перед грядущим Евро?

— Пока нет. Но даже если бы были, говорить о них не стал бы.

— Что станет успехом для нашей команды?

— Не люблю давать долгосрочные прогнозы — предпочитаю идти от матча к матчу. И не объявлять на весь мир: мы должны, условно, выйти в полуфинал. Чем больше рассказываешь до турнира, тем быстрее обычно едешь с него домой.

— Насколько важен первый матч?

— Как показывает практика, решают все второй и третий. В первом можно крупно проиграть, как Испании в 2008-м, и пройти далеко. А можно, наоборот, одержать уверенную победу, как над Чехией в 2012-м, и не выйти из группы.

— Но с фаворитом группы начинать хорошо?

— Мне кажется, да. Хотя на таких турнирах проходных матчей вообще не бывает.

— Давление на вас лично никогда не прекращается, но сейчас оно будет запредельным. Вспомнят все — и прежде всего последний чемпионат мира. У вас есть рецепты, как от этого абстрагироваться?

— Есть. Я уже научил себя относиться ко всему спокойно и любить даже своих недругов. Тебя критикуют, а ты улыбайся.

— Это же очень непросто?

— Поначалу да. Но постепенно, с опытом, все получается. Главное помнить: никакие слова ничего не меняют, решают все только дела. И ты должен не спорить, кому-то что-то доказывая, а делать свою работу. Сделаешь ее хорошо — результат обязательно придет.

— Но в футболе он зависит не от вас одного.

— Если проиграли, значит, я пропустил. То есть, отработал не до конца. Поэтому спрашивать, так или иначе, нужно именно с себя.

Лучшим вратарём КХЛ прошлого сезона признан 20-летний Илья Сорокин из ЦСКА. Немаловажную роль в этом сыграл тренер голкиперов московского клуба, чемпион России-1998 в составе «Ак Барса» Дмитрий Ячанов. В интервью «БИЗНЕС Online» бывший вратарь сборной России рассказал, почему стал тренировать, объяснил, что ставит во главу своей системы, а также заявил, что Сорокину предстоит ещё много работы.

«В ЦСКА МЕНЯ ПОРЕКОМЕНДОВАЛ АЛМАЗ ГАРИФУЛЛИН»

Официальная группа СКА «Вконтакте»

— Дмитрий Николаевич, как вы попали в ЦСКА и почему вообще начали тренировать?

— Здесь, скорее, воля обстоятельств. Спортивный директор ЦСКА Алмаз Миннеханович Гарифуллин порекомендовал меня небезызвестному Дмитрию Вячеславовичу Квартальнову как специалиста по вратарям. Он решил дать мне шанс, посмотреть, что получится на уровне команды КХЛ. С ребятами не такими взрослыми я уже работал, а вот опыта работы с мастерами на тот момент не было. Дали шанс, я постарался ничего не испортить.

— Вы ожидали такого успеха в первый же год работы?

— А вы думаете, что это успех? Я имею ввиду коллективный труд нашей команды. Я считаю, мы пока только на пороге возможного успеха. Хотелось бы получить медали другого достоинства, но, к сожалению, седьмой матч расставил все точки над i. И мне, и тренерскому штабу ЦСКА, и хоккеистам нашей команды хотелось бы чего-то другого. А что касается работы с вратарями, может быть, со стороны виднее, есть ли успех. Ребята мне помогли — и Илья Сорокин, и Виктор Фаст, и Стас Галимов, и Максим Третьяк — они своим трудолюбием помогли.

— Вы в какой-то момент были хоккейным агентом. Не пошло?

— Это было на самом первом этапе после окончания карьеры, какое-то время помогал в этой деятельности одному из агентств, сам агентом не был. Можно сказать, на добровольных началах этим занимался. Не то, чтобы не пошло, но была какая-то недосказанность, чувства удовлетворения работой не было. Не всё получалось. Как сейчас понимаю, просто было не моё.

— Потом вы работали в СКА.

— Да, там был один очень интересный проект прямо перед тем, как я приехал в Москву. Мы занимались созданием команды по следж-хоккею в системе клуба СКА. Я был главным менеджером команды, полгода это всё продлилось, команда была уже практически готова, состав набран, были готовы к реализации. Но руководство сказало, что подождёт с этим проектом.

— Это при нынешнем руководстве было?

— Да, уже при нынешнем. Проект застопорился, не знаю, по каким причинам, хотя был уже готов. Думаю, что материальные проблемы в первую очередь сказались. Сложная обстановка во всей стране. Проект был настолько интересным, что захватил меня без остатка на те полгода. Честно говоря, не ожидал от себя такой увлеченности! Сам вид спорта потрясающий, спортсмены, которые им занимаются невероятные люди с очень непростыми судьбами! Про это можно долго говорить. Это тема для отдельного интервью.

— Но там ведь даже борта на катке особые нужны.

— Есть такие моменты, но все технические и юридические вопросы мы решили, не было никаких предпосылок к тому, чтобы клуб не открывать. Всё было обговорено, даже календарь составлен полностью. Я звонил в Италию, в США, в Канаду, где нашу команду уже ждали. Существует ведь много турниров по следж-хоккею, кроме официальной Паралимпиады, чемпионата России. В Европе, США и Канаде неофициальные встречи развиты на самом высоком уровне. Договорённости были, но, к сожалению, не получилось.

— А в тренерский штаб СКА вы не пытались пробиться?

— Тут ведь как — если предлагают какую-то должность, то инициатива, как правило, идёт от нанимателя. Сам я не спрашивал. Хотя, может быть, и спрашивал. Честно говоря, не помню сейчас. Но в любом случае какого-то внятного ответа от СКА не было, предложения работать в уже родном для меня городе я не получил. На этом всё как-то и затихло.

«НЕЛЬЗЯ СТАТЬ ТРЕНЕРОМ ТОЛЬКО ЧТО ВЫЙДЯ ИЗ ВОРОТ»

— Ваш коллега из «Ак Барса», Ари Мойсанен считает, что невозможно стать тренером вратарей сразу после завершения карьеры. У вас какой взгляд на это?

— Я абсолютно согласен с ним на все сто процентов. Я придерживаюсь мнения, что очень сложно, завершив профессиональную карьеру, сразу стать достойным тренером вратарей, особенно для команд с высоким уровнем, ставящим целью максимальные места в чемпионатах и кубках. Теоретический багаж, который нужен для работы тренера, отсутствует. Я понимал это, когда закончил играть. Были предложения из клубов разного уровня стать тренером вратарей, но теоретически и на практике, я не был готов что-то дать ребятам. Я не знал многого, чему должен был научить, поэтому отвергал все предложения.

Нечего было мне сказать, кроме баек о том, как я играл в воротах, как выигрывал и проигрывал, больше ничего интересного, а главное полезного я дать не мог. Тренерская работа — это не столько байки из прошлого, хотя и они тоже (улыбается). Но и знания теории физкультуры, психологии, физиологии, биомеханики, анатомии, многих других знаний, вплоть до геометрии. Пришлось многому учиться, прежде чем ответить ЦСКА и самому себе «Да, я готов».

— Частная школа вратарей IGoalie. pro в Санкт-Петербурге помогла этому?

— Да, безусловно! Я там работал менеджером и помогал в тренировочной работе. Главный тренер нашей школы Вадим Евгеньевич Митин очень мне помогал в освоении сложной теории современной подготовки вратарей. Я многому у него научился, тому чего не знал, будучи профессиональным спортсменом. Большое ему за это спасибо! Глубина знаний — это главное, что отличает тренера от только что закончившего профессиональную карьеру вратаря, а они приходят только с обучением и тренерской практикой.

— При этом тренеру важно самому перестроиться? Преподавать, исходя из нынешних реалий, с учетом изменений, а не учить тому, чему его учили, или основываться на том, как он играл сам?

— Естественно, это выглядело бы несколько нелепо. Хоккей совершенно изменился, если бы я учил ребят тому, чему учили меня, была бы катастрофа. В рамках работы в школе вратарей в Санкт-Петербурге мы много общались со шведскими специалистами, ездили на сборы, проходили обучение, обменивались взглядами. Сами очень много думали. Кстати, мы шведам тоже много интересного смогли рассказать, порой заставляли задуматься о развитии подготовки вратарей в современном хоккее. Общение было очень плодотворным и взаимовыгодным. В общем, многое изменилось со времён, когда я защищал ворота — экипировка, скорости, тактические действия, взаимодействие между вратарём и защитниками. Можно рассказывать о том, как было раньше, но обучать играть в стиле Кена Драйдена и других великих вратарей своего времени сейчас нерационально.

— Что вы ставите во главу своей вратарской философии? Какой у вас базовый принцип?

— Рациональность действий в воротах. Она превалирует во всех заданиях, упражнениях, которые я даю на тренировках. Задача — максимально перекрыть с помощью разнообразных движений открытые места для бросающего, при этом исключить лишние, спонтанные движения. На этом основывается моя работа с вратарями, я убираю лишнее, добавляю более эффективные элементы, приёмы, которых у подопечных не было до работы со мной.

«ФАСТ — ЛУЧШИЙ ВРАТАРЬ-ЛЕГИОНЕР»

— В начале сезона в нашем интервью вы говорили, что Илья Сорокин обязательно будет играть, но позже.

— Ну, я вам обещал, слово держу.

— А почему всё-таки ставку сделали на Сорокина? Некоторые тренеры называли Фаста лучшим вратарём в лиге.

— Я считаю, что это действительно так. Виктор Фаст — это, как минимум, сильнейший из вратарей-легионеров в этом сезоне. Со мной кто-то может поспорить, но зная ситуацию изнутри, зная Фаста, я совершенно точно могу это утверждать. Но тут возникает простой факт — Сорокин был лучше, вот и всё. Илья был надёжнее в какой-то момент, он этим убедил тренерский штаб, что достоин места в воротах. Специально мы ни для кого условия не создаём, для нас главное — результат, и тот, кто его приносит, достоин места в составе.

Фото: официальный сайт СКА

— А у вас не было опасения, что чередование вратарей может сказаться в плей-офф?

— А что вы считаете чередованием? Дать возможность вратарю отдохнуть? В этом ничего страшного нет, если играет не менее достойный. А у нас в этом сезоне так и было. Если вы обратили внимание, мы меняли вратарей и после игр «на ноль», хотя, как правило, это не практикуется. Меняли, чтобы функционально они были готовы к главным играм.

— То есть, на их психологии это никак не сказалось?

— Абсолютно. Оба наших парня с крепкой, устойчивой психологией, мощной харизмой, их эти нюансы не беспокоили. Конечно, мы им всё объясняли, рассказывали, почему мы принимаем такие решение, что происходит. Я проводил собрания на русском и на английском, чтобы прийти к консенсусу и дать вратарю понимание, для чего мы это делаем. Естественно, Витя хотел играть больше, и я его понимаю, это спортсмен с большой буквы, профессионал, невероятный человек, глыбище! Но обстоятельства сложились так, что в плей-офф играл Илья, и к нему больших вопросов не было. А менять вратаря именно на этом отрезке соревнования, просто для того, чтобы сделать приятно другому вратарю, не совсем правильно на мой взгляд. В этом сезоне было так, в следующем может быть по-другому. Будем решать проблемы по мере их появления.

«ГАЛИМОВ НЕ БЫЛ ТРЕТЬИМ В ЦСКА»

— Когда Станислав Галимов перешёл в «Ак Барс», он как будто с обидой говорил о конкуренции в ЦСКА: «Если дают играть, то я за здоровую конкуренцию».

— Несколько парадоксальная фраза на мой вкус. Ну да ладно. В нашем клубе шанс был дан всем вратарям. Но случилось так, и это никоим образом не говорит о низком профессиональном уровне Стаса. Он очень сильный вратарь. Звёзды так сложились или ещё что, но на тот момент нам показалось, что Сорокин с Фастом выглядели надёжнее. Сложилась такая ситуация, мы не можем искусственно создавать для кого-то специальные условия и не будем никогда ни для кого этого делать. Я очень рад, что Стас Галимов подписал новый контракт в Казани. Я в нём уверен, это сильный вратарь, один из лучших в России.

Фото: Михаил Бормин

— Но в ЦСКА он оказался третьим.

— Это очень формальные цифры. Да, по прошествии сезона можно расставить их по местам, но по сути никто у нас третьим не был. Вспомните, что Сорокина все считали третьим в начале, а для меня он таким никогда не был, как и Виктор, и Стас. У меня любимых сыновей нет, и я за своих вратарей переживаю одинаково так же, как за моих детей Ваню и Леона. Мы работали в зависимости оттого, как ребята играют на сегодняшний день и час. О доверии тренерского штаба ещё можно говорить, но оно тоже меняется. Со Стасом у нас было много разговоров по этому поводу, я ему говорил: «Вот, у тебя сейчас шанс», и он им тогда прекрасно воспользовался.

— В последних трёх матчах за ЦСКА у него две пропущенные шайбы и «сухарь».

— Немножко нелогично выглядит, да? Поверьте, логика есть, но я не могу о ней говорить, потому что это несколько не моя отрасль производства. Есть другие процессы, но Стас не являлся человеком, от которого мы все обязательно хотели избавиться, глупости это. Он был полноправным членом нашей команды, помогал нам достигать результатов и если бы не определённые нюансы, работал бы с нами до конца сезона. Но так сложились обстоятельства непреодолимой силы.

«У СОРОКИНА СИБИРСКИЙ ХАРАКТЕР»

— Что делает Сорокина таким крутым вратарём?

— Вы мне мальчика-то не портите! Какой он крутой? Он находится в процессе обучения.

— Приз лучшему российскому вратарю, «бронза» ЧМ, Матч звёзд КХЛ.

— Ну и что? Разве это предел мечтаний? У него всё ещё впереди. Илья — алмаз, конечно, но пока ещё не до конца огранённый, ещё достаточно граней, над которыми стоит поработать. Но это скорее уже ювелирная работа, перелопачивать груды породы нет необходимости. Николай Александрович Мишин просто огромный объём работы с Ильёй проделал, за что ему низкий поклон от меня и, думаю, от болельщиков. Этот тренер дал ему очень многое. И я свои пять копеек вставил, но поверьте, Сорокин ещё так не блистает, как может. Много работы и, надеюсь, успехи впереди. Да, в прошедшем сезоне он был сильнейшим российским вратарём, но никто не знает, что будет в следующем сезоне. Естественно, я не дам ему потерять голову, да и сам Илья не такой человек, чтобы остановиться на достигнутом и не пройти эти медные трубы, которые вокруг него сейчас играют. Характер у Ильи сибирский, стойкий, мужицкий. Несмотря на юный возраст, это уже мужчина — суровый, настоящий.

— Он вроде бы справляется с похвалой.

— Вы, журналисты, очень сильно постарались в этом, а мы всю информацию, которая лилась на Илью в течении сезона, воспринимали дозировано. Важно было вычленять из неё положительные для работы моменты. Поэтому когда писали уважаемые специалисты по поводу игры Ильи, говорили о том, какие есть проблемы, мы читали данную информацию взахлёб и с удовольствием.

— То есть, критиковать лучше?

— Конструктив нужен, конструктив. Если это не огульная критика в виде троллинга, то бывает очень полезно. Может, я чего-то уже не замечаю, глаз замылился, а со стороны порой бывают полезные мнения. Я-то человек заинтересованный, а независимые эксперты иногда помогают объективно взглянуть на ситуацию. А хвалебные фанфары приятны, конечно, чего душой кривить. Любому спортсмену нравятся высокие оценки, мы все немного тщеславны. Нет таких спортсменов, которым абсолютно всё равно, что о них пишут и говорят болельщики, специалисты. Но ничего полезного в постоянных панегириках, кроме утешения собственного эго, нет.

— Сорокин поэтому не разговаривает с прессой перед матчами?

— У нас с Ильёй в самом начале работы был разговор по поводу отношений с прессой. Я рассказывал в какие моменты обязательно нужно общаться, обязательно нужно находить общий язык с журналистами, дружить даже с ними. Для спортсмена очень важны хорошие отношения с журналистами. А когда говорить не нужно, понимает и сам Илья, и многие корреспонденты. В начале сезона мы приняли общие правила, объяснили их прессе, и никто не обижался, поверьте. Спасибо журналистам за это. На мой взгляд, Илья довольно много общался с прессой, закрытости у него нет никакой, просто всему своё время. Я сам всегда был готов к разговору, когда играл, у меня определённый опыт есть, поэтому помогаю парню и сейчас.

— Насчёт критики — кто-то считает, что у него не очень хорошо работает ловушка. Хотя это общая проблема вратарей, и Сорокин не самый габаритный при этом.

— На мой взгляд, он достаточно габаритный. И надо понимать, что большой рост и вес необходимо координированно носить, правильно перемещать в пространстве двухметровое тело, а это довольно сложно. Большой объёмы иногда являются проблемным фактором, да, ты перекрываешь ворота, но когда начинается движение, возникают сложности. Проблемы Ильи мы оба знаем, их хватает, поэтому и говорю, что всё впереди. Но вам мы о них не скажем (улыбается).

«ТРЕНЕРУ ВРАТАРЕЙ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ НА СКАМЕЙКЕ»

— В ЦСКА во время матча вас нет на скамейке.

— Мне там нечего делать. Чем я могу помочь голкиперу, который уже играет? Вся работа проводится до матча. Помочь полевым игрокам, подсказать что-то можно, кто-то из тренеров вратарей других команд так и делает, но я этим заниматься не могу, у меня узкая специализация. У нас в команде достаточно квалифицированных тренеров в тренерском штабе, которые могут вовремя скоординировать происходящее на льду. По ходу матча я занимаюсь другой важной работой — снимаю игру на три камеры.

— Вы разговариваете с вратарями в перерывах?

— Нет, конечно. Я и перед матчами с ними особо не разговариваю, только на предигровых раскатках. Считаю, что если ты не донёс важные вещи в определённое время, значит, ты сам специалист недостаточного уровня компетенции. Всё должно быть объяснено и показано на тренировках, перед матчем, по ходу игры повлиять можно только на замену вратаря. Сказать тренерам «Ребята, давайте мы его поменяем, не пошло», либо когда счёт крупный уже в нашу пользу, можно выпустить второго поиграть. Это максимум, на что я могу повлиять во время игры, и то, без меня в этом разбираются. Да и зачем лишний раз дёргать пацанов, у меня они достаточно самостоятельные. Работают профессионально, как и положено спортсменам, мы не в детско-юношеском хоккее. Поэтому непосредственно перед игрой я их оставляю в покое.

— В ЦСКА оборона строится от вратаря?

— Нет, она строится совместно с вратарём, идёт постоянное взаимодействие. На тренировках мы очень много работаем над тем, чтобы защитники и вратари лучше понимали друг друга. Нельзя сказать, что мы отталкиваемся от каких-то проблем, как это бывает в НХЛ. Там команда подстраивается, если у вратаря не очень хорошо поставлена работа с какой-то одной стороны, то тогда учитываются его удачные и неудачные действия. Порой за океаном именно от этих особенностей вратаря строится оборонительная философия команды. У нас такого нет.

— Недавно объявили окончательный состав на Кубок мира, в который попал Андрей Василевский. Некоторые эксперты говорили, что третьим вратарём лучше было бы взять Сорокина — он всё равно не сыграет, но аванс получит.

— Что третий вратарь точно не сыграет — это вопрос спорный. Было у меня такое в 2008 году, что третий не играет, и я уехал на Бали отдыхать. А потом мне Вячеслав Аркадьевич Быков звонил и спрашивал «Дима, ты где? Давай приезжай в Канаду». В этом году тоже такая же ситуация была — заболел Варламов. Пожалуйста, Сорокин вышел играть. Поэтому пока давайте не расставлять акценты, кто сыграет, а кто не сыграет.

А что касается Василевского, то он безусловно очень талантливый вратарь. Очень. Он достойно проявлял себя в «Тампе» в концовке сезона, когда предоставилась такая возможность. И заслуживает большого уважения работа с Андреем его отца, которого я очень хорошо знаю, мы давно общаемся. А кого взять, не мне решать. Моя фамилия не Знарок, и я не Рашит Давыдов, не могу я ничего решить. Может быть, Илюшке лучше здесь побыть, при мне, а с другой стороны, хочется, чтобы он там «поварился». Нет у меня пока определённого мнения, потому что с меня за это никто не спросит, можно думать абстрактно.

Марсель Магизов

Как стало известно «Чемпионату», Максим Третьяк продолжит карьеру в «Адмирале». 19-летний вратарь ЦСКА в ближайшее время будет обменян в клуб из Владивостока. Третьяк является серебряным призером молодёжного чемпионата мира 2016 года.

В минувшем сезоне Третьяк выступал в ВХЛ за фарм-клуб ЦСКА «Звезда», одержал 3 победы в 13 играх при коэффициенте надёжности 2,82 и проценте отражённых бросков 88,9. Провёл также 2 матча в МХЛ, одержав одну победу с коэффициентом надёжности 2,5 и процентом отражённых бросков 92,4.