Когда они познакомились, он уже переписывался с одной девушкой;
девушка даже однажды приезжала к нему в гости из другого города. Но встреча с
моей матерью изменила всю ситуацию - отец просто влюбился в Ермакову Светлану
Ивановну; она спела ему что-то из "Beatles". В те времена семья отца тоже
терпела существенные изменения: мой дедушка Альбин уходил от моей бабушки Аиды.
Ну что ж, он просто пошел к другой женщине. Развелись после долгих лет
совместной жизни (причиной, как мне известно, стала разница во взглядах на
порядочность и здоровый образ жизни). Пару лет спустя в бабушкиной
трехкомнатной квартире появилось странное задумчивое новорожденное существо.
Назвали его в честь другого деда, известного в Тюмени писателя Ивана
Ермакова. Он умер в 74-ом году, а я родился в 79-ом. Говорят, он меня ждал...
Позже я взял его фамилию, тоже захотел стать известным в Тюмени писателем...
Те два первых года, которые я прожил с мамой, папой и бабушкой, наверно, и
были лучшими годами в моей жизни (возможно, потому, что я абсолютно ничего из
них не помню). И еще: наверно, маленький, я был похож на животное (как и
все, по-моему, дети). Надеюсь, не на паивана (я в детстве говорил павиану
паиван).
----
Мой отчим Лёня пожаловался, что его дети от первого
брака, Борис и Глеб, опять не поздравили его с днем рождения. Лёня целый месяц
ждал, что они вспомнят, но не дождался. Увещеваниями тут не поможешь:
наверно, они его просто, между нами говоря, не ценят... Я бы обиделся (он-то
про них не забывает). И посоветовал Лёониду обидеться. И он обиделся!!! Еще
сегодня мне удалось подзарядиться: я послушал записи, которые привез от отца из
Ноябрьска, и поиграл на электрогитаре. Громко поиграть не удалось: Света и
Леонид не любят тяжелый авангард, а вот отцу нравится, как я играю. Вообще,
мне иногда очень жалко, что отец не живет с нами. Не потому, что Леонид очень
плохой, просто отец очень хороший. Но совместная жизнь моих родителей не
удалась.
--- Когда мне было два года, бабушка Аида разменяла свою
трехкомнатную квартиру (причин было много). Нам с мамой и папой досталась
однокомнатная квартира над мебельным магазином. Именно в этой квартире в
маленьком неразумном существе - во мне - стал появляться разум. Хорошо помню
родителей, их ссоры (к сожалению, нередкие), обстановку комнаты - много полок и
большие поролоновые диванные подушки, которые помогали мне играть в прятки с
родителями. Отец тогда уже работал детским хирургом и работал много, часто
сутками (маме это не нравилось). Мое первое воспоминание о нем такое: мы легли
спать на диване, и он все время говорил: не колбасИсь!.. Он и сейчас часто
говорит мне: не колбасись! Только уже по другим жизненным поводам. Хотя мою
привычку ворочаться на диване тоже так и не полюбил. Света сидела дома со
мной, часто мне читала разнообразных “Тараканищ”, постоянно ходила в очках. В
три года меня попробовали отдать в детский сад, но я тут же заболел и остался
дома с мамой. Еще помню, что к нам в гости часто приходила семья Жаровых. Я
учил маленького Борю плохим словам (хорошо получалась КАКА). Взрослые
заседали на кухне, иногда выходили и ругали меня, тоже КАКОЙ. Как и когда
ушел отец, не помню. Помню только, что стал его видеть редко, и мы сами ходили к
нему на работу повидаться. Папа всегда был нам рад, поэтому Света вызывала его
из больничного здания на улицу: "Ваня по тебе соскучился". Эти встречи,
наверно, были радостнее, чем нудная скандальная семейная жизнь.
---
Второе лето без папы я провел с дядей Лёней. У меня был бронхит, и мы
часто ездили за город. Когда я уставал, дядя Лёня сажал меня на шею и нес домой.
А зимой мне объявили, что дядя Лёня будет жить с нами. И разрешили называть
его Лёней. Постоянные "бронхические хрониты" привели меня в санаторий
"Большой Тараскуль". Мне было лет шесть, и я впервые оказался без родственников.
Сразу возникла проблема противного питания и раннего укладывания в кровать.
Потом ничего. Нашлись даже девчонки, которые мне понравились. Вокруг были сосны,
чистое озеро... и осенью наша новая семья обменяла однокомнатную городскую
квартиру на двухкомнатную в санаторном поселке Большой Тараскуль. Так я стал
деревенщиной.
---
Как только мы поселились в Тараскуле, я
подружился с девочкой-ровесницей К., мы вместе ходили в первый класс, вместе
делали уроки, гуляли, играли, ссорились и мирились... и еще много интересного
;-) Тем временем мой отец уехал в город Ноябрьск, стал работать там детским
хирургом, получил квартиру. Вскоре туда же уехала его школьная знакомая тетя
Ира; они поженились, у них родилась дочка (моя сестренка Мария). Потом они
захотели взять меня к себе. Навсегда. Прощание с К. было очень трогательным.
Всю ноябрьскую зиму я по¬лучал от нее любовные письма и отвечал на них. Но,
вернувшись через год, я ее просто не узнал: она ко мне не подходила, шепталась с
подружкой и смея¬лась. С тех пор я не слышал от нее ни единого слова в свой
адрес (сам подойти ужасно стеснялся. Я от природы во многих вещах стеснительный.
Чтобы бороться с этим, пришлось выбрать профессию журналиста). С тех пор я
боялся девушек.
----
Рука еле-еле водит ручку по бумаге, потому я
весь день бегал, как серый волк под Иваном-царевичем. Не успел я приехать в
Тараскуль, как Света и Леонид накидали мне работы. А в десять вечера послали за
водой в общедеревенский колодец. Иногда я жалею, что не живу в Ноябрьске.
Хотя один раз попробовал...
---
Немало дурных воспоминаний (из
хороших - рождение сестры Марии) связано с тем годом, который я смог прожить
там. Я попал в компанию, с которой часто уединялся в подвалах, учился курить
и материться. Когда приехали Леонид со Светой навестить меня и повыступать в
ноябрьских школах, я рассказал им, как пробовал курить. Они очень смеялись, и
вместе мы написали главу "Объятия табачного змея" для книжки "Я просто Ванька".
Литературным прототипом главы был как раз этот случай.
------
Многих читателей, возможно, уже бесит моя неограниченная
свобода. "Вот, разгуливает по всяким училищам, по друзьям, а ведь идет учебный
год!". Да, я не учусь. Не считаю необходимой для счастья оргхимию и
геометрию. Не считаю необходимым и аттестат об окончании одиннадцати классов, и
универ¬ситетский диплом. Скорее, для счастья нужна свобода и ...чуть-чуть
денег. Я замечательно их зарабатываю, обходясь вообще без всякого аттестата,
причем зарабатываю головой, мозгами, а не руками. Но... если бы не Света,
возможно все было бы по-другому. Из всего ранее написанного нетрудно сделать
вывод, что отличником я никогда не был. Это правда. Зато прогульщиком был почти
всегда. Исключая год в Ноябрьске у отца и тети Иры (там меня сделали почти
отличником). Сначала я пропускал уроки по болезни. Потом Света забрала меня
из школы, и я с четвертого по девятый класс учился дома по учебникам. А
когда общественное положение привело меня в школу-лицей №34, прогули¬вать я стал
по вине гопствующих одноклассников, да по инициативе Лягушки. Девятый класс
я протянул пополам с грехом и с Лягушкой. В десятом классе, после поездки в
Америку по программе обмена учениками, я подружился с Даней. Каждое утро мы
встречались на остановке у гостиницы "Восток" и ехали не в школу, а налево (если
встать спиной к "Востоку"). Но Даня закончил девятый класс, благодаря мне, а
я десятый класс закончить не успел, благодаря Дане. Было много задолженностей,
учить помогала бабушка Аида, сидела со мной весь май. Света же сказала: "Плохо
учишься. Не буду тебя кормить с первого июня. Хочешь - работай, не хочешь -
голодай". С первого июня все начинают сдавать задолженности, но Свете этого
не докажешь. Учебный год закончен! Бабушкам на шею садиться грех, у них одна
пенсия, мать скинула меня, шестнадцатилетнего, со своей. Вешаться или работать!
Несчастный я ребенок! Вот я и пошел работать...
(купить книгу у
автора, в формате pdf или обычным файлом: ion@eti-band.ru )
