ЧЕРСКИЙ ИВАН ДЕМЕНТЬЕВИЧ (1845-1892)

Евгений Иорданишвили – проф., МС СССР
Герман Андреев – врач-спасатель, МС СССР

 Выдающийся геолог, палеонтолог и географ. Родился 3 мая 1845 г. в поместье Сволна Витебской губернии. По происхождению он был из литовских дворян. В 1857-1859 гг. обучался в гимназии, а в 1859-1863 гг. – в Виленском шляхетском институте. В 18 лет принял активное участие в Польском восстании, за что был арестован, осуждён и сослан в Омск рядовым в 1-й Западно-Сибирский линейный батальон. Там, в Омске, он познакомился с известным русским путешественником Г.Н. Потаниным, со ссыльными поляками, инженером Марчевским, библиофилом В.И. Квятковским, часто встречался с академиком Миддендорфом. Черский начинает заниматься самообразованием, изучает геологию, анатомию, антропологию, зоологию и пишет свой первый научный труд – геологический очерк окрестностей Омска. В 1869 Черский был уволен из батальона и оставлен на вечное поселение в Сибири.

В 1871 – Сибирский отдел Русского Географического общества вызвал Черского в Иркутск. Там он продолжил научную работу в тесном сотрудничестве с талантливым геологом А.Л. Чекановским, выдающемся исследователем Байкала Б.И. Дыбовским, путешественником Н. Гартунгом. Черский работал препаратором и библиотекарем в музее Сибирского отдела.

Первое своё путешествие (1873) Черский совершил вместе с Н. Гартунгом в Китойские и Тункинские гольцы и в бассейн р. Онота.

В 1874 – Черский отправился во второе путешествие в Восточные Саяны. Он исследовал связи структур Тункинских гольцов и Хамар-Дабана.

В третье своё путешествие в 1875 г. Черский отправился от Иркутска до р. Бирюсы, а затем от Нижне-Удинска до нижне-удинских пещер.

В 1877 – Черский приступил к изучению Байкала и составил первую геологическую карту его побережья. Впервые выдвинул идею эволюционного развития рельефа и предложил одну из первых тектонико-палеографических схем внутренних районов Сибири. В сентябре того же года Черский женился на Мавре Павловне Ивановой, дочери иркутской прачки, а поздней осенью совершил путешествие на Верхнюю Ангару.

В 1878 – Черский, уже вместе с женой, совершает новое путешествие к Байкалу, во время которого исследует приморский хребет, реки Большую и Банную, Баргузинский залив. За исследование Байкала Русское Географическое общество награждает Черского Золотой медалью.

В 1879 – Черский снова отправился в путешествие по Байкалу, за время которого он исследовал о. Ольхон и р. Онгурен. В этом же году у Черских родился сын Александр.

В 1880 – Черский исследовал р. Селенгу, а в 1882 г. исследовал р. Нижнюю Тунгуску, провёл метеорологические наблюдения в с. Преображенском, в котором Черский оставался до конца 1883 г.

В 1885 – Черский был амнистирован и по приглашению Петербургской академии наук отправился вместе с семьёй в Петербург, проведя по пути подробное геологическое исследование почтового тракта от Иркутска до Урала.

В 1886 – Русское Географическое общество поручает ему обработку материалов А.Л. Чекановского, собранных на Нижней Тунгуске, Оленеке и Лене. П.П. Семёнов (с 1906 – Семёнов-Тянь-Шанский) привлекает Черского к составлению дополнений к «Землеведению Азии» К. Риттера.

В течение XIX века по всей Сибири, включая и Колыму, было зарегистрировано более тридцати находок мерзлых трупов мамонтов и несколько экземпляров сибирских носорогов и Черский занялся обработкой коллекции костей этих ископаемых. Об этой коллекции Черский написал большую монографию. За успехи в научных исследованиях Черский был награждён второй золотой медалью им. Литке.

В 1891 – Черский продолжил изучение остеологичеих коллекций Геологического комитета, Петербургского университета, Военно-медицинской академии. В результате этой многолетней работы Черский написал объёмную (50 печ. листов) монографию, опубликованную Академией наук. Через год эта монография была издана на немецком языке.

По-прежнему оставалось неясным, каким образом попали на Крайний Север мамонты и сибирские носороги, останки которых продолжали находить в Сибири и на Колыме. Необходимо было уточнить вопрос о происхождении и родине этих млекопитающих и сохранить для науки хотя бы одну находку. Ответ на этот вопрос можно было получить только после тщательного изучения послетретичных отложений системы северо-восточных рек – Колымы, Индигирки и Яны. Черский предложил свой план: он, как работник Академии наук, должен на несколько лет, поселиться в Колымском крае. Академия наук решила отправить экспедицию на Колыму. Несмотря на плохое здоровье, Черский с большим увлечением взялся за организацию экспедиции, которая была отправлена в середине июня 1891 г.

В задачу экспедиции входили зоологические, геологические, ботанические исследования, сборы материалов. Необходимо было также произвести маршрутную съемку и нанести на карту все незнакомые земли, попутно собрать данные по этнографии и истории края.

Путь экспедиции проходил по топкому бездорожью, зимним якутским почтовым трактом, от одной жилой юрты до другой. Из Якутска дорога шла на восток, через Приалданскую низменность и реку Алдан вплоть до подножья Верхоянского хребта. Участники экспедиции пересекли с большими трудностями крутые южные отроги хребта и прибыли в Оймякон. Дальше дорога шла вниз по Индигирке, через стойбище Тарын в устье реки Неры, затем через обширное плоскогорье Ула-Хан-Чистай и стойбище Кыгыл-Балыктах на реке Моме. Оставив позади Момские горы и их отроги Арга-Тас, отважные путешественники спустились по реке Зырянке до впадения ее в Колыму. На Зырянке Черский обнаружил месторождения каменного угля, которые разрабатываются в настоящее время.

28 августа экспедиция после 76 дней путешествия прибыла в устье реки Ясачной, в пос. Верхнеколымск. В Верхнеколымске Черский оставался в течение девяти месяцев. Тяжелый путь и зимовка в холодном доме, сильные морозы и скудное питание вконец подорвали и без того слабое здоровье Черский. У него обострился туберкулезный процесс в легких. Предвидя, что ему не удастся завершить начатое дело, Черский привел в порядок все свои записи, наблюдения. Он приготовил письмо в Академию наук и в письменном распоряжении поручил жене Мавре Павловне без него продолжить и довести работу экспедиции до конца: «…экспедиция под управлением жены моей Мавры Павловны Черской должна всё-таки ныне летом непременно доплыть до Нижнее-Колымска… Если экспедиция 1892 года не состоится в случае моей смерти, академия должна потерпеть крупные убытки и ущерб в научных результатах, а на меня, вернее, на моё имя, до сих пор ничем не запятнанное, ложится вся тяжесть неудачи. Только по возвращении экспедиции обратно в Верхнее-Колымск она должна считаться законченной».

Письмо он закончил обращением к местным властям: «… смею надеяться, что местные власти за всё время экспедиции благоволят способствовать её целям так же, как это делалось ими и при моей жизни». В конце мая могучая Колыма, взломав ледяной панцирь, ринулась вниз, в студеный океан. 31 мая 1892 года тяжело больного Черского на руках перенесли на карбас.

10 июня экспедиция прибыла в г. Средне-Колымск. Черский уже не мог выходить на берег и взбираться на скалы. Он обессилел настолько, что рука отказывалась держать карандаш. С 20 июня все наблюдения вела его жена Мавра Павловна, а записи под диктовку отца или матери делал сын Саша. Но все же Черский приказывал подплывать к берегу около каждого интересного в научном отношении места.

25 июня 1892 года самоотверженный исследователь в возрасте 47 лет безвременно скончался. Похоронен Черский в Колымской заимке, на левом берегу Колымы, против устья реки Омолон. На его могиле установлен памятник.

После смерти мужа Мавра Павловна, выполняя волю умершего, продолжила работу экспедиции по намеченному маршруту до Нижне-Колымска и зимним путём возвратилась в Иркутск, а оттуда в Петербург. Все материалы и коллекции, собранные Черским, были благополучно доставлены в Российскую академию наук. Все ценные наблюдения и данные, полученные Черским, широко использовались при новых, более детальных геологических исследованиях богатейших месторождений полезных ископаемых (золота, олова, каменного угля) бассейнов рек Колымы, Яны и Индигирки.

По предложению известного геолога С.В. Обручева, система горных хребтов, пересекающих реки Колыму и Индигирку, названа именем Черского. Эта система простирается от нижнего течения Яны до верховьев Колымы на 1600 км, занимает в ширину до 400 км и состоит из двух самостоятельных цепей – Билибина и Обручева, разделённых Момо-Селенняхской впадиной и долиной р. Индигирка. К цепи Билибина относится Селенняхский хр. (дл. ок. 240 км, выс. 1461 м), продолжением которого на правом берегу Индигирки является Момский хр. (дл. ок. 470 км, выс. 2533 м). Самая высокая гора – Победа (3147 м). Характерно чередование хребтов и межгорных впадин-грабенов. На склонах гор – лиственничная тайга, выше пояс кедрового стланика, горная тундра.

В честь И.Д. Черского назван пос. городского типа в Якутии – пристань в низовьях Колымы.

Подробнее >>>

ЛЕЙЦИНГЕР РУДОЛЬФ РУДОЛЬФОВИЧ (1843-1910)

Захаров Павел Павлович – МС СССР, инструктор альпинизма.

По материалам д.и.н., профессора Григория Самойловича Усыскина (СПб) и директора Пятигорского ЦДЮТиЭ А.Г. Евтушенко.

В 1863 году из небольшого швейцарского городка Нетшталь в Россию приехал 19-летний юноша по имени Рудольф Лейцингер. Он много слышал о Кавказе и мечтал побывать в этих прекрасных горах. Приезд в Россию считал первым этапом на пути к Кавказу. Новую страну он полюбил настолько, что не помышлял о возвращении на Родину. Работать начал в Тамбове, завел собственное вполне успешное дело. Среди местных предпринимателей он очень скоро завоевал репутацию человека энергичного, надежного в делах, сторонника всего нового и прогрессивного.

 Страстный любитель природы, альпинист-самоучка после первого же путешествия по Кавказу, Рудольф Лейцингер становится еще более горячим поклонником его красот. В 1883 переезжает на постоянное жительство в Пятигорск и покупает не малый участок земли под собственный дом-усадьбу. Начинает активно заниматься благоустройством города, на что тратит большую часть собственных средств. Рудольф Рудольфович был основателем и членом товарищества Пивоваренных заводов Пятигорска. За первые полтора года жизни в Пятигорске он открыл завод по обработке солода и небольшую кофейную фабрику.

Рудольф Рудольфович и в Терской области начал применять паровые молотилки, широко внедрял технические новшества в мукомольном производстве, Его Пятигорские предприятия были оснащены самой современной (для того времени) техникой. Все это занимало не мало времени, но наряду с постановкой промышленных предприятий, он активно и не безуспешно развивал сельскохозяйственное производство. Обладая непоседливым характером, Лейцингер внутри всех своих дел умел находить время для личных путешествий по Кавказу. Он прекрасно понимал, что дикий и загадочный край с природой фантастической красоты, буйной растительностью и, главное, огромным числом минеральных источников, мог стать приманкой для любителей путешествий, не только из России, но и Европы. Он лелеял мысль о превращении Пятигорья (так тогда называлось это место) в курорт мирового значения!

На рубеже XIX-ХХ вв. Лейцингер поставил вопрос о создании Кавказского Горного Общества (КГО), ссылаясь на опыт Швейцарии, процветающей за счет туризма. В конце июня месяца 1899 года в Николаевском цветнике Пятигорска, собралось 50 человек представителей местной и столичной интеллигенции для выработки положения и определения конкретных действий по созданию Общества. Р.Р. Лейцингер был избран председателем рабочей группы, которая в конце года направила в Москву проект Устава «Кавказского Горного Общества в Пятигорске». Лишь 14 декабря (старого стиля) 1901 года Министром Земледелия и Государственных Имуществ А. Ермоловым Устав КГО был утвержден.

Даже сейчас вызывает уважения глубокое понимание проблем и задач, стоявших в то время перед организаторами Общества:

1. Всестороннее научное исследование Кавказских гор и прилегающих к ним предгорий, степей и морей, а также ознакомление с бытом и жизнью населяющих Кавказ народностей.

2. Поощрение к посещению и исследованию этих местностей учеными, художниками и туристами и оказание им в том возможного содействия.

3. Поддержку местных отраслей хозяйства, садоводства и горной промышленности.

4. Охрану редких видов горных растений и животных, исторических памятников и всяких достопримечательностей.

Это всего лишь 4 пункта Устава Общества утвержденного в 1901 году. Не правда ли, все это звучит вполне современно?!

Общество развернуло бурную деятельность. Уже в 1902 году для отдыхающих и местных жителей предлагались интересные экскурсии1/ по Кавказским Минеральным Водам, начали обустраиваться туристские тропы, был построен приют Общества на горе Большой Бермамыт (2.620 м), в районе Северного Приэльбрусья.

 Председателем временного Правления был избран г-н Ржевусский, бывший в то время наказным атаманом Пятигорского Отдела Терского Казачьего Войска, Его заместителем, как тогда было принято говорить – товарищем, стал Лейцингер. О начале деятельности Общества Лейцингер помещает объявления в русских периодических изданиях. Правление установило связи и с зарубежными Горными Обществами и Альпийскими Клубами, поставив их в известность о начале своей деятельности. Вскоре от них для библиотеки КГО стали приходить почтовые отправления со справочной и научной литературой, путеводители, карты. Летом 1902 года избирается основной состав Правления.

Подробнее >>>

АЛЬПИНИСТКА МОЯ, СКАЛОЛАЗКА МОЯ…

К 200-летию мирового женского альпинизма

Иорданишвили Евгений Константинович,
 д.т.н., проф., МС СССР

 Официальной датой рождения мирового альпинизма считается 8 августа 1786 года, когда в 18 часов 23 минуты два француза – энтузиаста – Мишель-Габриэль Паккар (врач) и Жак Бальма (проводник) достигли вершины высочайшей горы Альп (но не Европы), – Монблана.

Однако среди «археологов» альпинизма есть мнение, что начало альпинизма было положено эллинскими богами, обитавшими на вершине Олимпа. Они любили по всяким поводам и без повода, тревожить людей, для чего должны были спускаться вниз. Перевоплощение в лебедя, в поисках своей идеи, было достаточно сложным, поэтому не исключено, что «дюльфер» родился раньше своего изобретателя с той же фамилией… Кстати, кто видел, на фотографиях, или в реальности – Олимп, оценил его грозный вид (не смотря на скромную высоту – 2917 м), с многосотметровыми, почти отвесными стенами.

Вернёмся, однако, к подножью красивейшей и сложнейшей вершины мира, носящей название – альпинизм…

Интерес к горам и, конкретно, к Монблану родился ещё в середине XVII века у части европейской элиты, пресыщенной салонными играми и дальними путешествиями.

В 1741 г. два англичанина – Покок и Уиндхэм посетили горную деревушку Шамони и совершили восхождение на вершину Монтевир. Один из них был путешественником и литератором, другой – профессиональный военный. Таким образом можно считать, что этим восхождением было дано начало и военному альпинизму, столь активно проявившему себя спустя полтора века в период памирского противостояния Российской и Британской империй, и «интеллектуальному альпинизму», ставшему весьма популярным спустя два века в СССР, среди научно-технической интеллигенции.

Но всё же вернёмся к прекрасному полу.

Покорение Монблана произвело сенсацию (читайте статью ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ АЛЬПИНИЗМА – 8 августа 1786 года), прежде всего, в аристократических кругах и салонах Европы. Путешествия к ледникам и вечным снегам, становится популярными к радости жителей окружающих Монблан селений. Пастухи и сыроделы быстро оценили преимущества новой специальности – горных проводников – перед тяжелыми и скудно оплачиваемыми прежними их занятиями. К 1802 году путь к «Белой горе» был расширен и, вплоть, до её подножья, стал доступен не только новомодными горными ботинками первых фанатов гор, но и каретам их более состоятельных партнёров. Для привлечения любителей экзотики на одном из ледников массива Монблана, названным «Ледовым морем», была оборудована система лестниц через трещины (их, при желании, можно было и обойти), по которым новорожденные альпинисты передвигались с применением пеньковых веревок.

Однако по прошествии 10-15 лет поток туристов стал постепенно превращаться в ручей, дальнейшее обмеление которого уже просматривалось дальновидными владельцами альпийских хижин и горными проводниками. И тогда у пиарщиков начала XIX века родилась простая, как всё гениальное, мысль – «Шерше ля фам – ищите женщину!» – восхождение на Монблан женщины приведет к вспышке интереса к вершине. Со всеми вытекающими материальными для тех, кто уже связал своё благополучие с этими восхождениями.

«Женская жертва альпинизма» была найдена поблизости – в бывшей горной деревушке Шамони, уже превращавшейся в горно-туристский центр. Мари Паради (Парадиз – в другой транскрипции), молодая, но решительная (а что ещё нужно – оба рекламных фактора налицо), девица, как нельзя больше подходила для «пиар – акции». Девушку прельстило не только естественное желание прославится, но и весьма серьёзное, по тем временам, и с учётом скромного достатка её семьи, вознаграждение.

13 июля 1808 года группа восходителей, в составе которой была и Мари Парадиз, вышла из Шамони. Группой руководил Жак Бальма. Чтобы развеять сомнения юной девушки, он сказал: «Мари, ты должна подняться на вершину. И ты, я уверен, обязательно поднимешься. Твой поступок станет примером для других, примером, достойным подражания».

Подробнее >>>