Mia cara madre, sta pe' trasi Natale, e a sta luntano cchiu mme sape amaro.... Comme vurria allumma duje o tre biangale... comme vurria senti nu zampugnaro!... A 'e ninne mieje facitele 'o presebbio e a tavula mettite 'o piatto mio... facite, quann'e 'a sera d''a Vigilia comme si 'mmiez'a vuje stesse pur'io...
E nce ne costa lacreme st'America a nuje Napulitane!... Pe' nuje ca ce chiagnimmo 'o
cielo 'e Napule, comm'e amaro stu ppane!
Mm'avite scritto ch'Assuntulella chiamma chi ll'ha lassata e sta luntana ancora... Che v'aggi''a di? Si 'e figlie vonno 'a mamma, facitela turna chella "signora". Io no, nun torno...mme ne resto fore e resto a fatica pe' tuttuquante. I', ch'aggio perzo patria, casa e onore, i so carne 'e maciello: So emigrante!
E nce ne costa lacreme st'America a nuje Napulitane!... Pe' nuje ca ce chiagnimmo 'o cielo
'e Napule, comm'e amaro stu ppane!
Моя дорогая мама, Скоро наступит Рождество, И жить вдали Мне еще горестнее. Как бы я хотел зажечь Два или три бенгальских огня, Как бы я хотел услышать волынщика! Моим детям сделайте ясли, И на стол поставьте мою тарелку. Сделайте так в канун Рождества, Как будто бы я тоже среди вас.
И нам эта Америка стоит слёз, Нам, неаполитанцам. Для нас, которые плачут по Неаполитанскому небу, Как
горек этот хлеб!
Вы мне написали, Что Ассунточка зовёт. Та, кто её бросил, всё ещё далеко... Что я вам могу сказать? Если дети хотят маму, Сделайте так, чтобы вернулась та "госпожа". Я — нет, не вернусь, я остаюсь от вас далеко. И остаюсь трудиться ради всех вас. Я, что потерял Родину, дом и честь, Я — пушечное мясо, я эмигрант.
И нам эта Америка стоит слёз, Нам, неаполитанцам. Для нас, которые плачут по Неаполитанскому небу, Как горек
этот хлеб!
