ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ СОЗНАНИЯ
В целом существует три основные точки зрения. Первая - это теория заката, согласно которой положение дел постепенно ухудшается, а сознание не развивается, а деградирует. Вторая точка зрения утверждает, что сознание неизменно, т.е. с доисторических времен до наших дней сознание, по крайней мере религиозное сознание, не претерпело сколько-нибудь существенных изменений. Третье направление - теория подъема, полагающая, что в сравнении с прошлым человеческое сознание существенно продвинулось на пути своего

развития.

Деградация
Чаще всего идея деградации условий жизни человека и его сознания обнаруживается в мифологии народов мира. В мифах нередко сообщается о доисторическом золотом веке наряду с историями о следующих за этим лишениях. В христианстве - это райский сад Эдема и последовавшее за этим изгнание из него. В Китае - это век благоденствия, закончившийся периодом упадка. В индуизме - закат сатья-юга, золотого века мудрости и добродетели, и наступление кали-юга, времен пороков и невежества. Современные ученые обычно считают подобные идеи чисто мифологическими, хотя некоторые авторитетные мыслители допускают возможность, по крайней мере в общем, идеи упадка.

Неизменность
Вторая теория утверждает, что в истории человеческого сознания (или, по меньшей мере, религиозного сознания) не было существенных изменений ни в лучшую, ни в худшую сторону. С этой точки зрения самые первые практики духовных учений равны практикам новейших времен, а доисторические реализации были такими же глубокими, как и современные; шаманы древности входили в те же состояния, испытывали те же переживания, исследовали те же сферы, что и мистики совсем недавнего прошлого. Такие мысли, хотя и не подкрепленные убедительными доводами, подразумеваются в трудах таких известных ученых, как Мирча Элиаде, Джозеф Кэмпбелл и Карл Юнг. Элиаде, например, пишет:
"В шаманских переживаниях мы неоднократно отмечали "ностальгию по раю", напоминающую один из самых древних типов христианского мистического опыта. А что касается "внутреннего света", играющего первостепенную роль не только в христианской мистической теологии, но и в мистицизме и метафизике Индии, то упоминание о нем документально засвидетельствовано уже в шаманизме эскимосов."
Гораздо больший отклик эта тема находит в работах некоторых современных популяризаторов шаманизма. Для них шаманские переживания, стадии и прозрения равносильны состояниям мистиков более поздних традиций и даже превосходят их. Это пример популярной, но и сомнительной в наше время точки зрения, согласно которой все духовные практики ведут к одной и той же мистической конечной цели; все они - разные дороги к вершине одной горы.
Некоторые из более искушенных популяризаторов этой идеи, используя язык состояний сознания, заявляют об эквивалентности шаманских и других состояний. Мы уже упоминали о том, что и шаманы, и йоги, и буддисты достигают одного и того же состояния сознания и что шаманы "используют экзистенциальное единство - то, что индуизм называет самадхи, а спиритуализм и мистицизм Запада - озарением, просветлением, unio mystica.
Однако, как мы уже убедились, при тщательном сравнении обнаруживается явное несходство состояний шаманов, йогов и буддистов. Конечно, эмпирические различия необязательно свидетельствуют о различном эволюционном уровне этих состояний. Для оценки эволюционного уровня нужна шкала развития, позволяющая сравнивать состояния. Ничего подобного у тех, кто заявляет об эквивалентности этих состояний, нет. Такую шкалу нужно искать в другом месте, а именно в работах приверженцев третьей точки зрения, согласно которой сознание эволюционировало и, видимо, продолжает эволюционировать, все выше и выше поднимаясь по пути своего развития.

Эволюция
Для большей части истории человечества время - это не столько победный марш прогресса, сколько сменяющаяся череда циклов дня и ночи, зимы и лета, рождения и смерти. Мысль о том, что время куда-то движется, что идет непрерывный эволюционный процесс, - мысль на удивление новая, но успевшая уже глубоко укорениться в коллективном сознании Запада, а потому неудивительно, что само сознание также считается эволюционирующим. Эту идею выдвинули такие светила человеческой мысли, как Тейяр де Шарден, Джин Джебстер, Кен Уилбер, а также индийский интеллектуал и гений духа Шри Ауробиндо.
Уилбер считает, что субтильное, каузальное и абсолютное состояния последовательно появлялись в истории человечества точно так же, как они возникают и у современных созерцателей. Поэтому он высказывает мысль о том, что утонченные (субтильные) состояния были первыми трансперсональными состояниями, достигнутыми человечеством. Тысячелетия спустя за этой реализацией последовала каузальная, а еще через несколько веков была открыта абсолютная.
Субтильные состояния, полагает он, были выявлены на заре человеческой истории благодаря шаманам. Достижение каузальных состояний произошло примерно две - две с половиной тысячи лет тому назад благодаря таким великим мудрецам, как авторы Упанишад, Будда, ранние даосы и Иисус. Открытие абсолютных состояний он относит приблизительно к VI веку н.э. и приписывает его таким мудрецам, как Бодхидхарма в Китае и Падмасамбхава в Тибете.

ТЕХНОЛОГИИ ТРАНСЦЕНДЕНТНОГО
Технологии духовных традиций, ведущие к каузальной и абсолютной реализациям, обычно содержат четыре элемента духовной практики: строгую систему этики, эмоциональную трансформацию, поиск мудрости. Одни направления уделяют некоторым из этих элементов больше внимания, другие меньше, но в подлинных каузальных и абсолютных традициях обнаруживаются, пусть и в различной степени, все четыре элемента.
Широко распространена убежденность в том, что этическое воспитание - это важный первый шаг на пути к любой значительной реализации. Это не конвенциональная этика, основанная на страхе и чувстве вины: "Делай так, а то Бог накажет". Это, скорее, подробно разработанная дисциплина воспитания ума, основанная на понимании того, что безнравственное поведение проистекает из таких разрушительных психических состояний, как жадность, ненависть, осуждение и зависть, и, более того, укрепляет их, а высокая мораль, напротив, способствует трансценденции. Интересно отметить, что этичное поведение - огромное благо не только для духа, но и для психики человека, что хорошо понимали еще в античные времена. Современные психотерапевты только сейчас начинают заново открывать эту древнюю истину.
Преобразование эмоций является частью этического воспитания, делающей этот процесс более устойчивым и успешным. Практически универсален особый акцент великих духовных традиций на важности работы по ослаблению таких разрушительных эмоций, как страх и злоба, и одновременно по поощрению более благотворных для личности и общества состояний любви, радости и сострадания. Уход от разрушительных эмоций уменьшает и их растлевающее воздействие на психику. Не разрываясь более между алчностью и страхом, практикующему теперь легче концентрировать и удерживать внимание на любом выбранном им объекте, а это открывает путь к дальнейшему развитию, поскольку ум можно теперь сознательно направлять к желанным состояниям и таким образом культивировать их.
Эти традиции утверждают, что внимание можно и нужно развивать. Однако психологи на Западе во многом согласны с Уильямом Джеймсом, который считает, что "произвольное внимание невозможно поддерживать постоянно". В этом - разительный контраст между представлениям большинства западных психологов (внимание не поддается тренировке) и духовных традиций (внимание нужно развивать). Поэтому можно легко понять, почему "нет другого такого предмета, который занимал бы более важное место во всех традиционных учениях; нет другого такого предмета, который подвергался бы большему забвению, непониманию и искажению в современном мире.
Джеймс, признавая ограниченность нашего нетренированного внимания, понимал и важность его развития:
Способность снова и снова произвольно возвращать назад ускользающее внимание - основа рассудительности, характера и воли. Невозможно быть compus sui, не обладая этой способностью. Воспитание, направленное на усиление этой способности, было бы воспитанием par excellence.
Медитативные традиции, такие, как классическая йога или буддизм, утверждают, что дают преимущественно именно такое воспитание.
И наконец, последняя из четырех составляющих программы подготовки - поиск мудрости. Это не обычное знание и даже не житейская мудрость. Скорее, это трансцендентная мудрость, называемая на Западе гнозис и на Востоке джнана, основанные прежде всего на непосредственном переживании и интуитивном проникновении в сущность своего ума и природы.
Различные традиции на некоторых из этих четырех аспектов сосредоточивались в большей, на других - в меньшей степени, но все истинные пути в той или иной мере используют все четыре составляющие. Этическое воспитание универсально. Тренировка внимания, вплоть до достижения непоколебимой устойчивости, - основная цель классической йоги. Эмоциональной трансформации и культивированию чувства любви придают особое значение бхакти-йога и христианство, в то время как тибетский буддизм подчеркивает важность сострадания. Джнана-йога и некоторые школы буддизма обращены к мудрости.
Предшественников всех этих видов подготовки можно найти среди представителей шаманизма. В своих лучших проявлениях шаманизм уже давно основывается на этике сострадания и служения. В определенной мере существенным компонентом подготовки шамана является и эмоциональная трансформация, особенно укрощение страха. Шаманов австралийских аборигенов, например, предупреждают об ужасающих видениях, с которыми им предстоит столкнуться во время подготовки, и о необходимости не поддаваться страху. "Вы видите, как горит ваша стоянка, как разливаются реки крови, льет дождь, гремит гром, сверкает молния, как колеблется земля и движутся холмы, как вращаются смерчи и раскачиваются на ветру деревья. Не бойтесь... Если вы будете слушать и смотреть на это все без страха, то никогда и ничего не будете бояться".
Нередко описывается, насколько шаманы превосходят других по силе концентрации внимания. Хотя они не ставили себе целью достижения тех чрезвычайных степеней непоколебимого внимания, к которым стремились поздние йоги, ясно, что напряженные занятия по развитию внимания нередко были частью подготовки шамана.

Итак, технология трансцендентного значительно продвинулась вперед на своем эволюционном пути с тех пор, как кто-то из древних обнаружил, что удар по натянутой коже барабана порождает раскатистый звук, а если бить в нее снова и снова, последуют странные, приятные переживания. Шаманы припоминали и воссоздавали такие случайные открытия, вплетая их в действенный набор приемов и знаний, передаваемых из поколения в поколение. Тысячи лет спустя первые мудрецы усовершенствовали, отточили некоторые аспекты шаманской технологии, добавили к ним свои собственные и таким образом открыли человечеству путь к каузальной и абсолютной реализациям.

СРАВНИТЕЛЬНЫЕ ТРУДНОСТИ РАЗЛИЧНЫХ РЕАЛИЗАЦИЙ
Пожалуй, пора сделать некоторые замечания относительно сравительных трудностей, связанных с доступом к переживаниям тонкого, каузального и абсолютного уровней. Важный аспект проблемы какой процент последователей различных традиций достигает реализации, которая является целью этих традиций? У нас есть некоторый косвенные и, к сожалению, не слишком надежные данные. Эти косвенные данные позволяют предположить, что достичь определенной степени шаманской реализации намного легче, чем реализовать цели более поздних традиций.
Например, Майкл Харнер, исходя из своего собственного опыта полагает, что 90 процентов участников школ шаманского мастерству способны начать шаманские путешествия. С другой стороны, если мы обратимся к более поздним традициям, то в целом складывается впечатление, что среди христианских созерцателей, индийских йогов, буддийских медитирующих и неоконфуцианцев существенной реализации суждено достичь лишь немногим, да и то только после долгих лет упорной подготовки. Говорят, например, что приблизительно один из 100000 буддийских медитирующих овладевает высшими формами концентрации.
Это наводит на мысль о наличии определенной связи между эволюционной стадией и временем, частотой и легкостью ее открытия, общем, чем выше эволюционная стадия, тем позже она проявляется практике человечества в целом и тем ниже процент людей, достигавших ее лично. С этим хорошо согласуется тот факт, что шаманизм самая ранняя из зародившихся традиций, и даже в наши дни он открывает людям сравнительно легкий доступ к измененным состояниям сопровождающим их озарениям.

Полный текст статьи "ТЕХНОЛОГИИ ТРАНСЦЕНДЕНТНОГО" >>>

ARTE/SCIENZA

Термины "левополушарный" и "правополушарный" вошли в обиход с легкой руки лауреата Нобелевской премии, профессора Роджера Сперри. Он обнаружил, что в подавляющем большинстве случаев левое полушарие коры головного мозга -- это источник логического, аналитического мышления, в то время как правое полушарие - это источник мышления образного и картинного.

В самом начале своего эссе о взаимосвязи науки и искусства и ее значении в жизни и творчестве Леонардо, искусствовед Кеннет Кларк настойчиво подчеркивает органическую взаимозависимость обеих сфер знания: "Существует обычай отдельно рассматривать Леонардо-ученого и Леонардо-живописца. И это, вне всякого сомнения, весьма благоразумный подход, учитывая те трудности, которые неизбежно встают перед искусствоведом, пытающимся повторить в своем воображении весь путь его механических изобретений и научных изысканий. Однако этот подход не может нас полностью удовлетворить, поскольку, в конечном итоге, нельзя должным образом понять историю искусства, избежав всяких ссылок на историю науки. И здесь, и там мы имеем дело с символами, посредством которых человек постулирует свою психическую сущность, и эти символы, будь то рисунок или математический знак, басня или научная формула, отражают те же психологические изменения". Видный специалист по истории науки Джордж Сертон, рассматривая ту же самую проблему со своей колокольни, приходит к аналогичным выводам:
"Поскольку рост знания - это сердцевина всяческого прогресса, история науки должна была бы составлять ядро всеобщей истории. И тем не менее, одни лишь люди науки или одни лишь художники и гуманисты не смогли бы разрешить главные вопросы бытия: для этого нужно, чтобы все эти деятели сотрудничали друг с другом. Наука - всегда необходимое условие, но оно никогда не бывает достаточным. Мы жаждем красоты, и там, где нет милосердия, все прочее бесполезно и бессмысленно". И затем Сертон добавляет: "Выдающаяся заслуга [Леонардо] в том и состоит, что он на своем собственном примере представил доказательство того, что стремление к красоте и стремление к истине отнюдь не исключают друг друга".
Таким образом, перед нами встает вопрос, кем же в действительности был Леонардо: ученым, изучавшим искусство, или художником, изучавшим науку? Вполне очевидно, что он был и тем, и другим. Например, изучая камни, растения, полет птиц, течение воды и человеческую анатомию, он запечатлевал результаты своих изысканий не в сухих и формальных чертежах и рисунках, а в прекрасных, незабываемых, необычайно выразительных произведениях искусства. В то же самое время, композиционные планы его картин и скульптур предельно детализированы, в них ощущается кропотливый аналитический подход и математическая точность.
Как сказал об этом Джейкоб Броновски, автор "Возвышения человека", "[Леонардо].., привнес в науку видение художника. Он понял, что наука - в той же мере, что и живопись, - призвана отыскать исходную цель и творческий замысел природы и разработать его во всех деталях... Он привнес в науку именно то, что было для нее более всего необходимо, - свойственное художнику ощущение значимости каждой детали, которая есть в природе. До тех пор, пока наука не обрела этого ощущения значимости, никому не было дела до того, с какой скоростью падают на землю два тела с неравной массой, или до того, движутся ли планеты по идеальным круговым орбитам или эллиптическим; никому не приходило в голову, что подобные вещи могут иметь значение".
Для Леонардо искусство было неотделимо от науки. В своем "Трактате о живописи" он со всей добросовестностью предостерегает ее потенциальных адептов: "Тех, кто воспылают страстной любовью к искусству, не изучив предварительно и со всем должным усердием научной части оного, уместнее всего было бы сравнить с моряками, которые вышли в море на корабле без руля и без компаса, а посему не могут и надеяться когда-нибудь прибыть в желаемый порт".

Несмотря на то, что он изначально провозгласил своим идеалом суровость (его излюбленным девизом было "Ostinate - Упрямая суровость!), пуританский ригоризм и пристальное внимание к деталям, а также всячески восхвалял логику, математику и глубокий практический анализ, Леонардо настойчиво призывал своих учеников пробуждать в себе силу воображения. Для этого он придумал оригинальный и по тем временам весьма необычный способ, который он именовал "новой и вполне умозрительной идеей, которая - хотя и могла бы показаться тривиальной и почти смехотворной, - имеет немалую ценность, ибо споспешествует духу изобретательства". В рамках этого метода он настоятельно советует ученикам подолгу и пристально всматриваться в камни, дым, тлеющие угольки, облака и придорожную грязь, воспитывая в себе способность видеть в этих низких и приземленных предметах "подобие божественных пейзажей... и бесконечность Вселенной". И далее он пишет, что подобные прозрения "возникают точно так же, как это бывает со звуком колоколов, в перезвоне которых вы откроете любое имя и слово, какое всплывет в этот миг в вашем воображении".
Этот наказ представляет собой нечто большее, нежели просто полезный совет, как нужно стимулировать воображение художника; это - крупное достижение в развитии человеческой мысли. Леонардо да Винчи положил начало традиции, которая уже в наши дни завершилась становлением современной научно-педагогической дисциплины, так называемой "методики формирования умственных способностей". А до Леонардо, как нетрудно догадаться, ни самой концепции "творческого мышления", ни соответствующей ей научной дисциплины попросту не существовало.

ARTE/SCIENZA И ВЫ
Все семь принципов мышления, о которых идет речь в этой книге, так или иначе можно использовать с той целью, чтобы привести в гармонию оба полушария вашего мозга и пробудить в вас дремлющие таланты, способные приблизить вас к идеалу Леонардо да Винчи. Однако у вас есть возможность направить все свои сознательные усилия на достижение подобной гармонии, прибегнув к простому, но в высшей степени действенному методу, специально разработанному для того, чтобы добиться согласованности Arte и Scienza в вашем повседневном мышлении, целевом планировании и решении проблем. Этот метод именуется картографией ума.
Картография ума (или, иначе, составление умственных карт) - это особый метод продуцирования и сортировки идей, опирающийся на совокупную деятельность единого и целостного мозга; создавая его, психолог Тони Бьюзен по преимуществу черпал вдохновение в леонардовском подходе к пометкам, которые маэстро делал в своих записных книжках. Вы сможете прибегнуть к этому методу, когда вам будет нужно сформулировать свои личные цели, заняться повседневным планированием или решить проблемы в ваших отношениях с людьми. Составление умственных карт принесет вам немалую пользу и на работе, и в ваших взаимоотношениях с детьми, и в реализации любых ваших устремлений. Однако самое замечательное свойство этого метода заключается в том, что посредством его регулярного применения вы тренируете свой мозг и приучаетесь мыслить более гармонично, a la Леонардо.
Справедливости ради, нужно сказать, что составление плана - это весьма ценный инструмент, который поможет нам надлежащим образом оформить наши идеи и представить их в опрятном, упорядоченном виде. Однако план (или план-конспект) может принести нам какую-то пользу лишь тогда, когда соответствующий акт мышления уже состоялся и увенчался каким-то результатом. Если же вы попытаетесь составлять план, чтобы с его помощью продуцировать некие идеи, то наверняка обнаружите, что этот метод служит лишь тормозом для вашего мышления и душит свободу мысли. В самом деле, нелогично было бы пытаться упорядочивать ваши идеи прежде, чем они у вас возникнут.
Вдобавок ко всему, составляя план или прибегая к каким-нибудь другим линейным методам ведения записей, вы совершенно игнорируете способность вашего мозга мыслить образно - посредством цвета, масштаба, синтеза и ритма. Составляя план, вы поневоле оказываетесь пленниками одного цвета и единой формы изложения, навязанной вам откуда-то извне; таким образом, вы гарантированно обречены на монотонность. Составляя план, вы продуктивно используете лишь одну половину вашего разума, тогда как вторая его половина простаивает, а ее ресурсы самым досадным образом пропадают зря.
Метод картографии ума счастливо избавляет вас от тирании преждевременного упорядочивания, которая подавляет ваше мышление и мешает вам свободно генерировать идеи. Описываемый здесь метод высвобождает концептуальную мощь вашего разума, поскольку способствует установлению гармоничного равновесия между продуцированном идей и их последовательной систематизацией. И это оказывается возможным потому, что вы пускаете в ход весь диапазон выразительности, присущий вашей психике.
Подумайте о той книге, которую вы недавно закончили читать, или о семинаре, на котором вы недавно побывали. А теперь вообразите, что вам нужно написать об этой книге или семинаре солидный доклад или сообщение. Для начала, постарайтесь припомнить всю необходимую информацию. Выполняя эту задачу, пристально наблюдайте за тем, как работает ваш ум.

Проверочный список для самооценки
- Я люблю вникать во все детали.
- Я почти всегда прихожу вовремя.
- Я неплохо соображаю в математике.
- Я во всем полагаюсь на логику.
- Я пишу ясно и четко.
- Мои друзья наверняка вам скажут, что у меня есть дар хорошо выражать свои мысли.
- Анализ - одна из моих сильных сторон.
- Я человек организованный и дисциплинированный.
- Мне нравится составлять всевозможные списки и перечни.
- Я всегда начинаю читать книгу с первой страницы и прочитываю ее по порядку до самого конца.
- У меня очень богатое воображение.
- Во время мозговой атаки я проявляю себя с самой лучшей стороны.
- Я часто говорю или делаю что-нибудь непредсказуемое.
- Я люблю что-нибудь машинально чертить или рисовать.
- В школе мне лучше давалась геометрия, чем алгебра.
- Я читаю книгу наобум, перескакивая со страницы на страницу.
- Я предпочитаю видеть всю картину в целом - а уж в деталях пусть копается кто-нибудь другой.
- Я часто теряю ощущение времени.
- Я во всем полагаюсь на интуицию.

Полный текст статьи >>>

Продолжение в следующем номере

Самая насущная потребность нашего времени - это человек, способный контролировать себя и свои желания, с сочувствием относящийся к своим ближним, понимающий и ищущий вечные ценности культуры и общества, глубоко сознающий свою ответственность в мире.
Питирим Сорокин.

На основе многолетнего опыта общения со здоровыми и больными людьми, обращавшимися к нему за помощью, ученый предлагает четыре методики самодисциплины: отсрочка удовольствия, принятие ответственности, преданность реальности и сбалансированность поведения.

Вспомним, как часто в разных жизненных ситуациях нам не хватает гибкости, как, испробовав один-два способа их решения и оказавшись в тупике, мы приходили в отчаяние, считая ситуацию безнадежной. "Для поддержания душевного здоровья... требуется чрезвычайно развитая способность поддерживать чуткий баланс... между противоречивыми потребностями, целями, указаниями извне, внутренним долгом и ответственностью. >>>

Наши текущие модели внутренних когнитивных процессов основаны на системе двоичного компьютера, который воспринимает информацию в пошаговой последовательной процедуре. Современные достижения в нейробиологии, нейровычислениях и когнитивной науке продемонстрировали, что мозг является более взаимосвязанной, параллельной сетью обширно распространенных, децентрализованных, одновременно работающих процессов. Основные различия между биологическими и электронными вычислениями, о которых новое поколение когнитивных ученых кричало годами в глухие уши научного сообщества:
1. Мозг может допускать ошибки.
2. Мозг имеет возможность самоперестройки и самокоррекции, как мы часто говорим, учиться учиться.
3. Мозг может рассеивать свободную энергию, успокаиваться и возвращаться в состояние энергетической релаксации, устанавливая порог для менее и более важной информации, в отличие от перегрева и взрыва, как некоторые компьютеры, с которыми я работал.
4. Мозг способен делать много операций одновременно.
5. Мозг может мечтать. Воспоминания могут обрабатываться мозгом снова и снова, выстраиваясь по уровням важности (кратковременная и долговременная память).
6. Мозг может забывать. Люди имеют долгую и быструю память.

Многие из современных стратегий представляют собой упрощения ментальных процессов, просто "удобные функции''. Стратегии памяти, произношения, принятия решения, мотивации и обучения, как мы теперь учим, могут быть объединены вместе в сети для описания одновременного процесса. >>>

Возврат в начало