N 191

от 31.03.15

      Здравствуйте, друзья. До сих пор затянутые паузы между нашими рассылками вызывались причинами в основном личными: книги дописывал, ребенок рождался – один, другой, запарки с пациентами... И сейчас есть такие обстоятельства, но примешалось еще одно.
      Бывают времена, когда язык во внутренности проваливается: и молчать не можешь, и матом не хочется. О таком писал во время свое, в позапрошлом веке, Некрасов:
      Я книгу взял, восстав от сна,
      И прочитал я в ней:
      Бывали хуже времена,
      Но не было подлей.
      Все в сравнении. Клиническая подлость времен нынешних поэту и в страшном сне не могла присниться.
      Четверть века назад написалось у меня шуточное алаверды Тютчеву ("Умом Россию не понять, аршином общим не измерить..." и Губерману ("Давно пора, ..... мать, умом Россию понимать"):
      Нам больше не на что пенять –
      самих себя перехитрили:
      умом России не понять
      без помощи психиатрии.
      Накликал, уже не до шуток. Первое апреля на носу, пошутим по расписанию, посмотрим, как это у нас получится, рассылку готовлю отдельную. А пока можно поговорить всерьез. Не о временах, нет, рассылка о другом, хотя куда же ото всего этого денешься.
      Постаравшись не слишком испортить себе и вам настроение, побеседуем в очередной раз о том, откуда у нашей общей беды, у матушки-подлости ноги растут. Об одном из корней.

Снова здорОво: почему нельзя бить детей,
особенно если очень хочется.
Зачем человеку тик.
Что такое истерики, и как с ними не бороться.

      Беды растут из детства. А детство растет из взрослости, верней, из того, что принимается за взрослость и что растет, опять же, из детства. Круг кажется замкнутым, но это не совсем так.

      ВЛ, прошу уделить хоть самый минимум внимания моему письму: очень не хочется растить невротика!
      Мне 34 года, жене Свете 28. Взгляды на жизненные ценности у нас совпадают во многом, но вот в вопросах воспитания ребенка расходятся сразу, как только дело касается возможности и необходимости физического наказания ребенка. Я считаю, что иногда можно, а жена всегда категорически против.
      Николке, сыну нашему, сейчас 3 года 4 месяца. До года были частые капризы и бессонные ночи, иногда животик беспокоил, но серьезно ничем до сих пор не болел. Со второго года жизни начала проявляться высокая возбудимость и чувствительность психики: капризы, чуть что в рев, и надолго. С года до полутора позволяли ему все, кроме разве ковыряния в розетках и прочих реально опасных занятий. Большого внимания на капризы не обращали, пытались кое-что объяснять, но речь он еще не воспринимал. Очень легко его обидеть, повысив тон, запретив что-то делать или рассказав какую-нибудь страшилку: сразу сворачиваются губы в трубочку, на глаза наворачиваются слезы.
      А с полутора до двух лет стали замечать, что его капризы не просто следствие незрелости, младенчества, несмышлености, а настоящие капризы во имя достижения цели. манипулирование. Хочет есть большой ложкой, а не маленькой – получите родители истерику, и не имеет значения, что в рот она не влезает. По-всякому пытались – и переключать его, и заговаривать и смешить – в редких случаях удавалось, в большинстве же ситуаций побеждал он.
      В этот период мы еще надеялись, что подрастет, поумнеет, начнет понимать слова (с двух с половиной лет говорит уже внятно), будет легче с ним договориться... Ничего этого не произошло, наоборот, все усугубилось. Если говорим ему, что идем гулять на улицу (или спрашиваем, пойдешь ли гулять, там вороны, сороки, собаки, жуки), то он делает все, чтобы не идти – не дает себя одеть, кричит, выкручивается, убегает. Стоит только вывести его на улицу, как загнать домой становится невозможно. Если видит машинку у другого ребенка, то готов пойти на все, лишь бы она была у него. Ему ее дают, но забрать обратно и без истерики – это из разряда "очень повезло". Бывает и пай мальчиком, слушается; если по привычке начнет истерить, тут же вспомнит, что сегодня он "другой", и опять хороший. Такое бывает не часто, примерно в 20 % случаев, и для этого приходится прилагать много усилий, но не наши усилия составляют в таких случаях перевес, а его хорошее настроение задает тон. Пытались сопоставить события, предшествующие его хорошему и плохому настроению, но никакой взаимосвязи не выявили.
      Иногда истерики расходятся до такого состояния, что страшно за него становится, думаешь, как-бы у него не слетело в голове что-нибудь важное. В один из таких моментов, когда он сильно истерил, а я ему перед этим и во время этого (ну в истерике он ничего не слышит) усердно объяснял, почему нельзя то, чего он хочет, – я шлепнул его по попе. Аргументов больше не было, истерика разошлась не на шутку, я взвинтился и шлепнул, шлепнул хорошо. Он сразу замолк, как бы пытаясь понять, что произошло, истерика закончилась всхлипываниями, не прошло и 3 минут, как он уже, казалось, обо всем забыл и играл как ни в чем не бывало.
      Такие ситуации повторялись уже раз 10. Доводит себя и меня до исступления (или я сам себя довожу?), шлепаю ему по попе, ору "прекрати!" – замолкает, через 2-3 минуты от истерики не остается и следа.
      Сам переживаю жутко, видеть его больно, но в моменты истерик не знаю, что мне делать. Света говорит, что я не прав, что так поступать нельзя, я понимаю, что, возможно, она права, но в свое оправдание говорю, если обобщить, следующее:
      1. Необходимо формировать в ребенке хорошие привычки и сопротивляться формированию негативных привычек. То, что наш Николка пытается достичь неких целей истерикой, манипулировать нами так – привычка негативная, и ее формирование надо пресекать.
      2. Когда ребенок достигает состояния истерического ража, лучше, считаю я, прервать истерику извне, чем ждать еще 5 минут, пока пройдет. Да и не всегда проходит за 5 минут. Что разрушительней влияет на психику: самозатухающая истерика (от ребенка, допустим, все отошли, оставили, пусть себе орет) – или истерика прекращенная физическим воздействием родителя? Ребенок зависим от родителей, многое мы делаем за него и вместе с ним, так почему я не могу вот так, единственно возможным и действенным способом, прерывать его истерики? Слов не слышит, холодной водой полить – распалить, да и простудить можно, временная изоляция тоже ничего не дает.
      3. Негативное поведение не должно закрепляться в его психике, реакция внешнего мира (родителей) на его негативные действия должна быть негативной для него! Как можно игнорировать его негативное поведение, если тот же детский сад или его сверстники спуску ему в том же случае не дадут? Уж лучше подготовить его нам.
      Света все это слушает, не возражает, но повторяет, что бить нельзя. А я говорю, что жизнь в таком случае будет бить его. Когда предлагаю самой попробовать с ним сладить, то у нее руки быстро опускаются – часто бывает просто невыносим.
      Вот, а теперь про тик. Недавно шли с Николкой по улице, из-за машины выскочила собака и рявкнула на него. Он не заплакал, только чуть дернулся (я держал его за руку), на собаку я прикрикнул, она убежала. Пошли дальше. Пришли домой, смотрю – моргает как-то неестественно. Значения не придали, думали может что-то попало в глаз. На следующий день моргания продолжились, и сейчас, спустя уже 3 недели, не прекращаются. Сходили к неврологу. Диагноз – мигательный тик. Пейте такие-то таблетки, пройдет. Читал в интернете, что после таблеток будет откат к прошлому, и тики могут усилиться, поэтому пить их пока не будем.
      Скажите, пожалуйста, как избавиться от тика, и почему нельзя бить детей? Спасибо. Виталий

      Предварительные соображения
      Полновесный запрос на развернутую детско-семейную врачебно-психологическую консультацию. Пишет хороший папа – не упертый, эмоционально не тупой, любящий, думающий. Психологически наивным считать нельзя, но и шибкой продвинутости не наблюдается; заметен контраст между душевной чуткостью и унылой механистичностью воспитательских рассуждений. Мама тоже хорошая; в отношении к битью ребенка безусловно права.
      Маме не хочется, чтобы папа бил сына. Папе тоже не хочется его бить, но возникают моменты, когда начинает очень хотеться. Легко оправдать это хотение и его многократные удовлетворения идеей недопустимости негативных привычек и гипотетической возможностью недопущения их классической методой отрицательного подкрепления "негатив на негатив", освященной авторитетами академика Павлова, генералиссимуса Сталина и царя Гороха. Что и делается, но с сомнением: не хочется растить невротика. Спасибо тику: дал знать.
      И маме не хочется растить невротика. Обоим хочется, чтобы тик прошел. Обоим хочется, чтобы сын был здоровым и управляемым, жизнерадостным и послушным, счастливым и удобным. Оба вряд ли ясно осознают несостыковки в букетике этих таких обычных родительских хотелок.
      Ребенок, по старым врачебным понятиям, из типажа нервно-неуравновешенных, дистимик по более современным. (Дистимия= преобладание отрицательных эмоций над положительными, больше ада, чем рая). Крупных неприятностей не переживал, серьезным психотравмам не подвергался, но своим внутренним устройством уже исподволь вызывает их на себя, вытягивает – между ним и миром начинает работать магнит отрицательных ожиданий, создающий что-то вроде индукционных полей: вот папа провоцируется на атата, снова и снова, вот собака набрасывается, вот тик заработал – сигнальную лампочку этих самых отрицательных ожиданий... Кризис первого возраста упрямства меж тем уже в полном цвету.

      Такой нарисовалась картинка после прочтения этого первого письма от Виталия. Как обычно: для предположений достаточно, для предложений – нет. (При врачебно-психологических консультациях предпочитаю термины "предложение", "послание", "видение", а не "совет", "инструкция" или "рецепт". Разница в категоричности, в градусе авторитарности, в свободе интерпретации).
      В ответном письме задал кучу вопросов: мама и папа, их собственное детство, история их семей, их отношений с родителями, здоровье, занятия, убеждения, привычки, уточнение обстоятельств нынешней жизни, многое еще о мальчике... Получил пространные ответы, фотографии, видеокадры с Николкой, в том числе одной из его "истерик".
      Написал подробное консультационное письмо; публикую выдержки, опуская некоторые детали и кое-где дополняя.

      Из ответа

      Виталий, тик – сигнальная лампочка внутреннего неблагополучия, предсрывного состояния психики, и задача наша с Вами не в том, чтобы от тика избавиться, ребенку от него не плохо ничуть – наоборот, можно поблагодарить эту моргалку за своевременную обратную связь: у ребенка ведь нет понятий и слов, чтобы объяснить, рассказать, что с ним происходит. А в том задача, чтобы ребенка понять и выстроить с ним понимающее обращение, Понимающий Мир вокруг – тогда и лампочка мигать перестанет.
      "Почему нельзя бить детей" – попробую дальше объяснить еще раз. У меня в "Нестандартном ребенке" глава есть и об этом, но, видимо, ее недостаточно.

      Программа-НЕТ и некоторые прогнозы

      Сразу заметил, что и по характерам, и физиономически наши сыновья – Ваш и мой старше-младший (2г. 4 месяца) имеют немало общего. Наш тоже головасто-лобастый, глазенки живые, сложения изящного, худощавенький, с виду хрупкий, но довольно сильный, ловкий и быстрый, хорошо координированный. Повышенно эмоциональный, выразительный во все стороны – и в плюс, и в минус, с неукротимыми и нетерпеливыми желаниями. Резко расстраивается, если что не по его, обижается, плачет, орет, иногда "заходится" в том, что Вы называете истериками. Наполеон, заметим, в детстве тоже был вот такой, упрямый и плаксивый, "заходился" плачем. Энергичный, стремительный, с задатками высокого интеллекта, тонкокожий, уязвимый. У нашего тиков нет, но вижу, что при накоплении негативов быть могут.
      Николка сейчас переживает классический первый "возраст упрямства", многократно описанный в хрестоматийных руководствах по детской психологии. Программа-НЕТ такая врожденная, стадия развития личности, у кого почти незаметная, у кого выражаемая ярко и трудно как для родителей-воспитателей, так и для ребенка. Может восприниматься как невменяемый эгоизм (в каком-то масштабе оно так и есть, природно) и как злостный манипулятивный психотеррор с целью убить как можно больше нервных клеток принимающей стороны. Это уже толкование собственного непонимания и бессильной ярости. Потери в столкновениях несут обе стороны, но риск скверных последствий у ребенка, в силу неразвитости сознания и слабости защитных сил психики несравненно выше.
      Вот что важнее всего зарубить на извилинах. Ребенок растет, ребенок меняется, развивается каждую секунду своей жизни. Извне – от часа к часу, от суток к суткам, от недели к неделе нам это незаметно, при малой наблюдательности не видно и от месяца к месяцу, при большой тупости и от года к году, от жизни к жизни. Не забывайте, прошу Вас: ребенок – поток внутреннего развития, а не машинка для выработки рефлексов воздействиями извне.
      При умном терпении родителей и педагогов программа-НЕТ отыграет, перерастется, перекроется другими слоями развития, уровнями более высокими. Уже между четырьмя и пятью – у вас, может, ближе к пяти – если не напортачите сейчас, с большой вероятностью получите достаточно вменяемого, расположенного к сотрудничеству гражданина. До следующего возраста упрямства!:)

      Плач, капризы, манипуляции

      Да, ребенок нами манипулирует! Да, прямо с первого крика – изо всех сил, отчаянно манипулирует!! И правильно делает!!!
      А как думаем, птенец своим писком и разинутым клювиком родителями не манипулирует? Цыпленок – наседкой? Котенок – кошкой? Щенок – собакой?
      Манипулируют и правильно делают. Ничего другого Природа не выдумала, чтобы выживать детишкам натурально наивных родителей. Надо их брать за живое, инстинкт пробуждать, мозги выносить, чтобы получить достаточную вероятность догадки, какая у тебя в данный момент потребность.
      Все средства природной сигнализации предназначены для воздействия на себе подобных и не подобных – для манипуляции, ни для чего более. Плач, крик и так называемые истерики, детские и взрослые, стоят в этом ряду.
      Важно только понимать разницу между осознанной манипуляцией и неосознанной, намеренной и ненамеренной, непроизвольной.
      Плач и крик ребенка (да и взрослого, большей частью) – поведение непроизвольное, инстинктивное. Запускаемое разными раздражителями изнутри (голод, плохое самочувствие...) и извне (боль, страх, ощущение одиночества, мокрые пеленки, еще какие-то неудобства, лишение игрушки, препятствие, которое хочется одолеть, а не получается...).
      Так же – ВНИМАНИЕ! – так же непроизвольна и реакция взрослого (не только родителя) на плач и крик.
      Ребенок кричит не потому, что исполняет такое свое намерение. Нет у него такого намерения. Плачет не потому, что желает плакать и исполняет это желание. Это не его желание! Ребенок (и внутренний ребенок во взрослом) плачет потому, что ему плачется, кричит потому, что кричится. Не он плачем плачет, а плач плачет им, крик им кричит, и он этого не понимает, просто кричит и плачет.
      А родитель не понимает, почему от плача, от крика, от орева, бьющего в мозг, так ему становится невыносимо, так адово. Не знает взрослый, что в глубине мозга для плача, как и для смеха, есть специальный центр. Возбудимость и работоспособность этого центра бывает разной. У некоторых младенцев, похоже, есть некая количественная норма плача, которую они должны выполнять за сутки, чтобы просто обозначать свое бытие, ну и чтобы жизнь родителям не казалась медом. Все потребности вроде удовлетворены, здоровье в порядке, ничего не должно болеть (разве только душа?..), а орет и орет, и пока не выорется, не успокоится, хоть качай, хоть пой, хоть пляши, хоть в пятьсот первый раз сисю суй.
      Не ведает взрослый и того, что в мозгу у него, неподалеку от скопления нервных клеток, образующих центр плача, есть еще скопление: центр реакции на плач, плачевосприятия. Оба так близко друг с другом соприкасаются и так тесно связаны, что их можно считать единой подсистемой, входящей в многомодальную нейронную систему отрицательной обратной связи – сеть наказательных нервных клеток, которую я называю мозговым адом. (Подробнее см. мою книгу "Доктор Мозг. Записки Бредпринимателя").
      Центр плачевосприятия – один из подотделов этой системы. Производит широкий спектр состояний, как то: дискомфорт, напряженность, беспокойство, тревога, чувство вины, подавленность, растерянность, раздражение, гнев, ярость, остервенение... Подпорогово возбуждает и сам центр плача, а у многих детей и женщин, особо расположенных к сочувствию, и не подпорогово – автоматически, как всем известное заражение смехом, вызывает ответный плач, сочувственный. за компанию.
      И вот – ВАЖНО! – когда мы стараемся непременно что-то сделать, что-то придумать, как угодно исхитриться или прикрикнуть, стукнуть, прибить! – лишь бы ребенок перестал, наконец, прекратил ор – мы не ребенка хотим успокоить, нет, не ребенка! – а себя, да, СЕБЯ – СВОЙ центр плачевосприятия утихомирить, пришибить как-нибудь.
      Это НАМ беспокойно, НАМ тяжело, НАМ трудно, НАМ больно, НАМ невыносимо от того, что ребенок плачет и орет благим матом, НАМ, НАМ! – и вот мы посредством того или иного способа ликвидации этого ора, посредством ребенка – успокаиваем себя, приводим в сносное состояние не кого-нибудь, а себя. Срабатываем как послушные роботы того же инстинкта, который работает у наседок, собак, кошек, хорьков и свиней – непроизвольная природная манипуляция проявляет над нами всю полноту своей власти. "Ах, ребенок страдает, ах, ребеночку плохо, ах, от этого плача у него крыша не в ту сторону повернется" – это вот этот самый инстинкт и орет в нас, вербализуя и рационализируя свое иррациональные побуждение. Не повернется у ребенка никуда крыша от плача, это у нас она поворачивается.
      Скажу больше: не давать ребенку (и взрослому тоже!) плакать и кричать, выплакиваться и выкрикиваться, препятствовать этому – медицински и психологически опасно, а в крайних и жестких формах – разрушительно и преступно.
      Ну вот, подошли к вопросу, что такое истерики.

      Театр состояний

      Тот же плач и крик, с более или менее выраженным двигательным сопровождением: кручение головой, сотрясение телом, битье ногами, катание по полу и прочая. Те же вопли, сопли и содрогания, набравшие полные обороты, сами себя поддерживающие, почти судороги – пока не разрядят весь свой внутренний потенциал, пока мозговой центр не затормозится.
      С одной стороны, внешней – театр одного актера, спектакль, адресуемый конкретному зрителю, жестокий спектакль на вынос мозгов и сотрясение внутренностей. Аааа!!! – вот догадывайся, если еще не, какая у меня в данный момент потребность, и какая ты сволочь, что не удовлетворяешь ее немедленно. Пока не удовлетворишь, будешь вот так садирован. И даже если удовлетворишь, все равно – пока спектакль не отыграется, актер не умолкнет.
      С другой же стороны, внутренней – никакой не спектакль. Просто жизнь. Просто состояние, вот такое. Отчаяние от невозможности быть понятым. Отчаяние от отсутствия средств донесения этого отчаяния до адресата. Отчаяние от непонимания других, от непонимания себя. Глас вопиющего в пустыне. И – что критически важно – разрядка, физиологическая разрядка крайней степени психического напряжения – разрядка, необходимая, чтобы напряжение это не разрушило изнутри мозг и тело. Что она может порушить в мозгах и телах окружающих – вопрос отдельный.
      Надо, правда, заметить, что при повторных таких вопёжных разрядках и накоплении обратной связи от них извне, внутреннее качество их со временем может меняться – и как раз в сторону действительного театра, спектакля с подачей на определенного адресата и определенный эффект. Уже и у годовалых малышей видно иногда, что капризы и скандалы не безадресны, а направлены на кого-то, обычно на маму или бабушку.
      Это тоже пока инстинктивно, в русле врожденной программы – кому же еще предъявлять претензии, как не mother или grandmother? Но лет с трех-четырех, девочки чаще, чем мальчики, могут начинать воспроизводить свои сцены и демонстративно, актерски клишируя прежние приступы неподдельного вдохновения. Самозабвенное вживание в самообраз. Отличить демонстративную истерику от инстинктивной не просто – тут вам и слезы ручьем, и судорожные задыхания, и заведение глазенок под лоб – но при должной наблюдательности дифференцировать можно. Один из признаков – украдочные взгляды, отслеживащие производимое действие: артист нуждается в обратной связи, в аплодисментах!

      Не так страшен черт

      Ладно, так что же делать, в конце-то концов, что делать с этими истериками? С инстинктивными, с демонстративными – делать-то что?..
      А ничё.
      Ничего не делать.
      Игнорировать? Внимание не обращать?
      Нет, не игнорировать. Внимание обращать. Только этого не показывать. Наблюдать, не выказывая реакции.
      На одном из Ваших видео запечатлена сопротивлятельская истерика Николашки во время одевания в детский садик. Вот что там видно:
      +Николке мучительно не хочется рано вставать и в садик тащиться, всем своим существом он противится этой каждодневной каторге, и есть в этом его здравая природная правота.
      ++Вы одеваете его решительно и упорно, потому что так НАДО, и быстро от этого утомляетесь, ну еще бы, и Николка от своей истерики тоже утомляется, стенка на стенку.
      +++ Превратить это энергоемкое и нудное одевание с сопротивлением в веселую игру, в смешную забаву, облегчающую дело и улучшающую атмосферу общения, Вы или не догадываетесь, или не считаете нужным. Возможны сотни импровизированных вариантов, только пускать себя в них посмелей, с победительной всесокрушающей верой в успех.

      Что наблюдаем во время каждой истерики?
      Столкновение.
      Очередное неизбежное столкновение крохотного неукротимого слепыша – мира детских Желаний – с огромным циклопом – миром взрослых Необходимостей. Циклоп этот глуп, туп и тоже подслеповат, а то и совсем не видит практически ни фига, но у него власть, и на нем ответственность.
      Итак, твердо: во время истерики не делать ничего с целью, чтобы она прекратилась, вот ничего. Просто дать ей быть, дать разрядиться – или, если демонстративная, дать утомиться. Терпеть, терпеть и терпеть.
      Делать же просто то, что в данный момент должно: одевать, например. Ежели надо, применяя и некоторое принуждение, ТОЛЬКО НЕ БИТЬ, NB!
      Да – делать что надо и не делать чего не надо: не бить, не давать конфету, не включать телевизор. Истерику с благодарностью принимать как запрос на повышение уровня понимания своего ребенка, как бесплатный тренинг стрессоустойчивости и жизненного артистизма. Поскольку ребенок – существо живое и пребывает в общении с нами, совсем, вакуумно ничего не делать с его истериками у нас не получится. Игнорирование – тоже чего-то делание. Не возбраняется что-нибудь вытворять такое, что может ненароком сбавить градус происходящего, или наоборот, наддать пару: петь, танцевать. дурачиться, клоунаду устроить, чтобы и самому смешно стало... Много раз наблюдал, как легко Иосик наш посреди крутейшей истерики начинает весело хохотать над каким-нибудь моим идиотством, потом, словно опомнившись, снова за свое, когда с затуханием, когда еще пуще... Непостижимая для взрослого детская переключаемость психики! Не так страшен истерический черт, как себя малюет!

      ...Прерываюсь, друзья, продолжение в следующей рассылке, сразу дуплетом – вплотную о том, ПОЧЕМУ НЕ БИТЬ. О матушке-подлости, как обещал, не забудем.

Всего светлого!