Личность Владимира Ильича Ленина явилась одной из самых значительных в истории XX века. Его теоретическая мысль и практическая деятельность повлияли не только на жизнь миллионов людей бывшего Советского Союза, но и на весь мир. Даже сейчас, после разрушения СССР, это влияние огромно. В СМИ не прекращается дискуссия о судьбе Мавзолея на Красной площади. В соседней Украине навязывание образа Ленина как символа "ненавистной России" привело к сносу и осквернению памятников, к обострению отношений между братскими народами.

В советские годы личность Владимира Ильича Ленина была одним из главных символов страны, ее общественного строя, и это наложило отпечаток на изображение Вождя. Авторы придерживались определенного, сложившегося канона его жизнеописания, не раскрывались отдельные "неудобные" документы, некоторые детали его личной жизни. "Перестройка" 1980-х годов дала возможность высказаться всем, гласность и свобода слова привели к тому, что маятник пропаганды резко качнулся в другую сторону. Журналисты, писатели, публицисты, представители Церкви, политики заполнили информационное пространство таким количеством "сенсаций" и "разоблачений", что в этом мутном потоке потерялись голоса серьезных исследователей-лениноведов, работающих медленно и кропотливо. Особенно мощно этот поток излился в 1990-е годы. Здесь хотелось бы поговорить о Ленине спокойно, без умалчивания и пристрастий.

Эта статья посвящена теме отношения Вождя социалистической революции к религии. Выбор темы неслучаен. Именно в этом вопросе мы сталкиваемся с большим количеством замалчиваемых фактов и целым набором мифов, прочно укоренившихся в массовом сознании. Циркулируя в СМИ, эти мифы создают почву для взаимных упреков и вражды между двумя патриотическими общественными течениями - теми, кому близки благородные коммунистические идеи, и теми, чей духовный поиск основан на христианских истинах. 

Увы, недобросовестные публицисты с 1990-х годов создают представление о Ленине как о тиране, который только и занимался тем, что приказывал уничтожать храмы и расстреливать священников. Однако действительная картина совершенно противоположна такому представлению. Изучая свидетельства очевидцев, воспоминания современников, как сторонников, так и противников большевизма, знакомясь с рассекреченными документами и серьезными современными историческими исследованиями, а также собирая упоминания о Церкви, священниках и религии в "Полном собрании сочинений" Владимира Ильича и в его "Биографической хронике", несложно убедиться, что тема якобы крупномасштабных "гонений на религию" в 1917-1922 годах надуманная, а образ фанатичного и жестокого "безбожника", каким пытаются нарисовать Ленина, не соответствует реальности.

Отец Ленина - Илья Николаевич Ульянов - до конца своих дней был глубоко верующим человеком и в этом ключе старался воспитывать своих детей, однако делал это мягко, оставляя за ними свободу мировоззренческого выбора. И поэтому, когда в юном возрасте Владимир, как многие его сверстники, поставил себя вне религии, отец не возражал. Детство и юность будущего Вождя революции протекала в традиционных для той поры культурных рамках. 

Через несколько дней после рождения маленький Володя был крещен. При поступлении в гимназию сдавал экзамены по Закону Божию, умению читать по-церковнославянски, знанию общеупотребительных молитв, а также ветхозаветных и новозаветных сюжетов, причем прошел все вступительные испытания с высшими баллами. Столь же блестящими были его результаты на выпускном гимназическом экзамене по Закону Божию и, чуть позже, на университетском экзамене по церковному праву. Видимо, отсюда и глубокое знание Лениным христианства, и обилие библейской фразеологии в его статьях и выступлениях. Следует отметить также, что не было у Владимира Ильича и приписываемого ему презрения к вековым религиозным традициям. Ему, к примеру, доводилось участвовать в качестве свидетеля в церковном таинстве бракосочетания, да и венчание самого В.И. Ульянова с Н.К. Крупской происходило в церкви по всем церковным канонам(1).

Если говорить о литературном наследии Ленина, то среди его трудов всего 4 работы целиком или почти целиком посвящены религии. Это небольшие статьи по 5-10 страниц(2). Отдельные небольшие высказывания Владимира Ильича о религии разбросаны по другим материалам - выступлениям, программным документам, письмам и т.п. В общем и целом тема религии в ленинском наследии занимает исчезающе малое место. Очевидно, что для Ленина эти вопросы были сравнительно малозначительными.

Для правильного понимания проблемы необходимо учитывать сложность самого понятия "религия". Например, даже неграмотные слои населения Российской империи различали, а иногда и противопоставляли Церковь и веру. Что же касается Ленина, с его образованием, знанием языков, утончением ума, широтой и гибкостью подхода, то он очень индивидуально подходил к различным "составляющим" религиозной жизни, осмысляя их в духовном, историческом и социально-политическом контексте. Выделим три такие "составляющие": 1) духовенство и простые верующие; 2) религиозные организации; 3) религиозные учения. Разговор об отношении Ленина к религии невозможен без подробного освещения его отношения к каждому из этих "уровней" религии. В этой статье обсуждается тема его взаимоотношений с верующими и представителями духовенства.

* * *

Совершенно очевидно, что главным стремлением Владимира Ильича было улучшение жизни простых людей, составлявших громадное большинство населения России. В основной массе своей это были люди религиозные, и потому было бы странным, даже нелепым предполагать у Владимира Ильича неприязнь к ним.

Так, Ленин с большим уважением и доверием относился к деятелям Церкви, преданным интересам народа, и радовался их искреннему участию в борьбе за благо народа. Вот что он писал в 1907 году: "...я считаю своим долгом сейчас же, прямо и открыто сказать, что социал-демократия борется за полную свободу совести и относится с полным уважением ко всякому искреннему убеждению в делах веры (курсив мой. - Г.Х.), раз это убеждение не проводится в жизнь путем насилия или обмана. Я тем более считаю обязанным подчеркнуть это, что намерен говорить о своих разногласиях с священником Тихвинским, - депутатом от крестьян, достойным всякого уважения за его искреннюю преданность интересам крестьянства, интересам народа, которые он безбоязненно и решительно защищает"(3).

Полезным и даже необходимым Ленин считал участие духовенства в политической жизни: "Демократ, - пишет Владимир Ильич в одной из своих дореволюционных работ, - безусловно враждебен самомалейшей подделке избирательного права и выборов, но он безусловно за прямое и открытое вовлечение самых широких масс всякого духовенства в политику. Неучастие духовенства в политической борьбе есть вреднейшее лицемерие. На деле духовенство всегда участвовало в политике прикровенно, и народу принесет лишь пользу переход духовенства к политике откровенной"(4).

Таких искренних и бесстрашных борцов за народное благоденствие Владимир Ильич приглашал вступать в ряды большевиков. Вот что он писал в 1909 году: "Если священник идет к нам (большевикам. - Г.Х.) для совместной политической работы и выполняет добросовестно партийную работу, не выступая против программы партии, то мы можем принять его в ряды в партию, мы безусловно против малейшего оскорбления их религиозных убеждений, но мы привлекаем их для воспитания в духе нашей программы, а не для активной борьбы с ней"(5).

Таким образом, Ленин как до прихода к власти открыто шел на сотрудничество с искренним духовенством, так и после Октября 1917 года искал возможности диалога и совместной работы со свободной Церковью и другими религиозными общинами, давая возможность священнослужителям самостоятельно определиться со своим отношением к советской власти. Он был уверен, что искренне верующие поддержат действия большевиков как праведные, отвечающие интересам народа и заветам основателей религий. И он не ошибся в своих расчетах. Определенные слои духовенства действительно поддерживали программу большевиков и не скрывали своих взглядов. Эта поддержка оказалась настолько ощутимой, что на Соборе Православной церкви 1917-1918 годов даже была создана специальная Комиссия о большевизме в церкви, на заседаниях которой признавалось: "Большевизм захватил немалое число священнослужителей"(6).

Стоит отметить, что и в Средней Азии - регионе широкого распространения ислама - в Коммунистическую партию тоже вступали не только верующие, но и духовенство(7). Так, в 1923 году 2/3 членов Бухарской коммунистической партии (65,5%) составляли верующие(8), причем во многих случаях партийные ячейки возглавлялись мусульманскими священнослужителями(9). По свидетельству очевидцев, на III Съезде Советов Туркестана в 1918 году многие делегаты покидали заседания, чтобы совершить намаз(10). (Намаз - молитва, совершаемая индивидуально или коллективно 5 раз в день в строго определенное время.)

* * *

Коснемся некоторых малоизвестных и, как правило, замалчиваемых эпизодов из жизни ленинской России. 

Как известно, царь Петр I упразднил патриаршество и сделал фактическим главой Русской православной церкви императора. Однако на протяжении двух столетий мечты о возрождении патриаршества жили в церковной среде. С падением российского самодержавия в марте 1917 года эти надежды обрели контуры реальной перспективы. 15 августа 1917 года в Москве открылся Поместный собор Русской православной церкви, в ходе которого состоялось избрание первого со времени петровских реформ Патриарха Московского и всея России. Им стал митрополит Тихон, в миру - Василий Иванович Беллавин. Восстановление патриаршества стало эпохальным событием в истории Русской православной церкви. Ведь "для церкви ее канонический строй есть сугубая ценность. Он не только гарантирует ее внешнюю и внутреннюю свободу, но и силу ее мистических действий. Нарушение канонического строя причиняет глубокие страдания совести членов церкви, ибо порождает сомнения, подлинна ли, истинна ли, спасительна ли в мистическом смысле та видимая церковь, к которой принадлежат данные, может быть самые религиозно добросовестные лица. Этих страданий не поймут люди внецерковные. Они понятны лишь изнутри церкви"(11).

Примечательно, что и выборы патриарха, проходившие в храме Христа Спасителя 18 ноября 1917 года, и его интронизация в Успенском соборе Московского Кремля 4 декабря 1917 года, и завершение Поместного собора 20 сентября 1918 года пришлись на период правления Ленина. Вопреки устойчивому представлению о якобы фанатичном уничтожении большевиками духовенства никого из участников Собора не расстреляли и даже не арестовали. 

А летом 1918 года Русская православная церковь озаботилась тем, чтобы известить главу мирового православного сообщества - Вселенского Патриарха, находившегося в Константинополе (Стамбуле), об избрании в России своего, российского патриарха. Передать это важное уведомление поручили иеромонаху Питириму (Ладыгину) - одному из самых известных афонских исповедников. Чтобы выехать из Москвы, потребовалось разрешение Ленина. Отец Питирим между 20 и 26 июня 1918 года лично встретился с Владимиром Ильичом, который после дружеской беседы и расспросов распорядился выдать все необходимые документы для выезда иеромонаха из Москвы(12).

Бывало, что верующие люди, не скрывавшие от Ленина своих убеждений, при его личной поддержке занимали высокие государственные посты. Так, во время первой встречи с главой правительства Советской России инженер И.Н. Борисов, оглядев углы рабочего кабинета и не найдя иконы, спокойно перекрестился в присутствии В.И. Ленина и тут же, по результатам вполне доброжелательной деловой беседы, был назначен... заместителем народного комиссара (в нынешней терминологии - министра) путей сообщения(13). Нечто подобное произошло в 1921 году при встрече Владимира Ильича с крестьянином И.А. Чекуновым. Тот совершенно открыто сказал Ленину, что он верующий христианин и ходит в церковь. Общественная активность Чекунова сразу покорила вождя, который загорелся идеей создания Совета трудового крестьянства, в "ядре" которого были бы Чекунов и еще двое верующих христиан! "Вот за таких людей нам надо изо всех сил уцепиться", - восторженно писал Ленин о своем собеседнике(14). 

О доброжелательном и доверительном отношении Владимира Ильича к религиозным людям красноречиво свидетельствует и тот факт, что среди большевиков чуть ли не до начала 1920-х годов имелось достаточно большое число верующих, религиозность тогда не являлась препятствием для вступления в партию(15). Определенные слои большевиков в эти годы посещали церковь, участвовали в публичных религиозных обрядах, венчались, крестили детей, исповедовались, ездили на поклонение святым мощам, держали дома иконы, участвовали в крестных ходах, отмечали религиозные праздники(16). 

Порою иконы можно было увидеть в помещениях сельсоветов, а их заседания начинались с молитвы(17). Открытие школ и сельскохозяйственных кооперативов подчас сопровождалось молебном(18). Настроения в партийных организациях, особенно провинциальных, хорошо переданы в отчете секретаря одной такой ячейки, написанном в 1921 году: "Сознательно отказались от религии, - пишет он, - из 40 членов только 3, остальные думают, что коммунизм - хорошо, и религия - хорошо; то и другое можно совместить... Умершего партийного товарища похоронят в церкви... Бывший секретарь волостного комитета, теперь председатель волостного исполкома ходит в церковь и поет на клиросе (место для певчих во время богослужения. - Г.Х.)"(19). 

Или вот еще одна характерная зарисовка того времени: "Найти у нас в деревне коммуниста, у которого бы не висела в избе икона - большая редкость. Религия и коммунизм отлично уживаются в деревне. Вот факты. Женится в одной деревне коммунист. В церковь идет полный свадебный кортеж. Впереди красное знамя с надписью: "Пролетарии всех стран" соединяйтесь", потом иконы, потом жених с красным бантом во всю грудь и т.д. Такие "красные свадьбы" не редкость в деревне. Мужики по-своему поняли коммунизм и советскую власть. Считая ее своей, родной, он (мужик. - Г.Х.) даже молит за нее Бога"(20). Далее автор с досадой рассказывает о провинциальных священниках - "красных попах": один служит панихиды по убитым красноармейцам, желая "многие лета" уездному комитету партии, другой - носит красноармейскую звезду и т.д.(21) И это, заметьте, репортаж 1922 года - после пяти лет управления Владимира Ильича!

Имеется масса свидетельств о поддержке представителями Церкви Красной армии, особенно на заключительном этапе Гражданской войны (с конца 1919 года). Так, скрупулезный исследователь жизни уральского духовенства кандидат исторических наук М.В. Булавин со ссылкой на архивные материалы пишет о "фактах служения торжественных молебнов и производства колокольного звона при вступлении частей Красной армии в населенные пункты. Пермские чекисты зафиксировали несколько случаев, когда духовенство, по их словам, "принимает участие в политической работе и делает съезды своих районов с целью агитации среди крестьянства для укрепления Советской власти и поднятия политического уровня крестьян". Имели место публичные выступления священнослужителей в поддержку политики советского правительства. Священник В. Васильевский из Прокопьевской слободы Верхотурского уезда даже выступил на собрании крестьян с просьбой записать его добровольцем в ряды Красной армии, а некий священнослужитель из Челябинской епархии предсказывал своим прихожанам, что, в силу своей справедливости, советская власть будет существовать вечно"(22). Можно только гадать, сколько подобных фактов было по всей стране!

В разгар Гражданской войны, в 1918 и 1919 годах, Ленин неоднократно получал телеграммы верующих с просьбами не призывать местного священника на военную службу, вернуть священника из тылового ополчения, освободить - в виду наступления церковных праздников - арестованного священника и т.п. Во всех известных нам подобных случаях Владимир Ильич шел навстречу просьбам верующих и поручал решение этих вопросов соответствующим уполномоченным лицам, о чем сохранилось множество документов(23). 

* * *

Отдельного разговора заслуживает отношение Владимира Ильича к неправославным - так называемым сектантским - течениям. Ныне слово "секта" в массовом сознании носит преимущественно негативный оттенок, а тогда это был достаточно нейтральный термин, которым обозначались духовные общины, не связывающие себя с господствующей Церковью. Здесь и далее мы будем использовать термин "секта" именно в таком нейтральном смысле. В 1910-1920-х годах в России из примерно 126-миллионного населения в "сектантских" движениях участвовало, по разным оценкам, от 10 до 35 млн человек(24). Многочисленность этого слоя, особенно с учетом того, что по дореволюционным законам выход из православия был запрещен(25), свидетельствовала об интенсивных духовных поисках русского народа, его стремлении к искренней вере.

До 1917 года эти течения испытывали существенные притеснения со стороны Русской православной церкви и официальных властей. Владимир Ильич первым, причем задолго до Революции, обратил внимание партии на эти явления и счел необходимым включить в партийные задачи агитацию против религиозного угнетения(26). В целом ряде работ он осуждал преследование "сектантов"(27), требовал для них амнистии(28), осуждал "позорную русскую инквизицию, травящую исповедание неказенной веры, неказенных мнений, неказенных учений"(29). В 1903 году Ленин подписал проект резолюции об издании большевистской газеты для "сектантов"(30). А в следующем, 1904 году один из видных большевиков, знаток русского "сектантства" В.Д. Бонч-Бруевич начал издавать листок для "сектантов" под названием "Рассвет"(31).

Октябрьская революция принесла этим духовным течениям значительное облегчение по сравнению с царским режимом. Закон о свободе совести и заметное ограничение влияния Русской православной церкви (напомним, она почти сразу была лишена государственного финансирования и некогда широких возможностей взаимодействия с государственными структурами) привело к расширению деятельности многих религиозных объединений. Так, например, пока у руля страны стоял Ленин, каждый год - в 1918, 1919, 1920 и 1921 годах - в Москве и Петрограде проводились Всероссийские съезды евангелических христиан. Их организатором был И.С. Проханов, который считал советскую власть гарантом проведения принципа свободы совести, а факты притеснения христианских общин относил на счет произвола и неосведомленности местных властей(32). 

Советская власть ленинского периода в целом относилась к "сектантам" благожелательно. Тем более что многие из этих течений придерживались установок, близких к коммунистическим (отрицание частной собственности на средства производства, коллективность труда, ориентация на сельскохозяйственные общины и т.п.). Лидеры нетрадиционных духовных течений порою лично встречались с Владимиром Ильичом, который помогал им в обустройстве сельскохозяйственных коммун. Известно, к примеру, что весной 1918 года с Лениным встречался И.П. Петров - руководитель баптистской коммуны "Прилучье" из Новгородской губернии. В результате коммуна получила 84 десятины земли(33). Эта помощь и моральная поддержка Вождя вызывала у "сектантов" ответные глубокие чувства. В трудные годы они направляли целые вагоны с продовольствием в личное распоряжение Владимира Ильича(34), приглашали его участвовать в своих съездах(35). В молельных "секты" трезвенников наряду с иконой Христа и их духовного лидера И.А. Чурикова стоял портрет Ленина, украшенный свежими розами(36). 

Условия жизни "сектантских" общин в Советской России были настолько благоприятными, что вставал вопрос о переезде в Россию их единоверцев из других стран. Так, в феврале 1922 года Ленину сообщили о прибытии в Москву представителей американских "сектантов" для переговоров о возможности их переселения. Владимир Ильич придал этим переговорам большое значение и попросил принять меры для оказания всяческого содействия приехавшим представителям при осмотре участков земли и выяснения других условий переселения(37). Тогда это было частью государственной политики. Дело в том, что несколькими месяцами ранее советская власть приступила к реализации большого проекта по привлечению "сектантов" к социалистическому строительству. Предполагалось передать им опустевшие в результате Гражданской войны земли на юго-востоке страны для устройства хозяйственных объединений. В этой связи был выпущен призыв к "сектантам"-эмигрантам возвращаться в Россию, который был горячо поддержан Лениным(38). 

Осложнение в диалоге власти с "сектантскими" движениями внес вопрос о военной службе: некоторые течения не желали пополнять своими представителями ряды Красной армии. Идя навстречу этим настроениям, в самый разгар Гражданской войны, в январе 1919 года, Владимир Ильич подписал особый Декрет об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям. Согласно этому закону, лица, отказывавшиеся служить в Красной армии по религиозным убеждениям, имели право заменить военную службу на общественно-полезные работы, а в исключительных случаях - даже полностью освобождались от этой обязанности, без всякой замены(39). 

Несмотря на определенные сложности, большевики завоевали симпатии многих "сектантов" - молокан, духоборов, штундистов и др.(40) Целый ряд документов 1917-1924 годов свидетельствуют о росте влияния и численности "сект" в России со времени прихода к власти большевиков(41). Один из духовных лидеров старообрядцев - всероссийский архиепископ Мелетий летом 1923 года писал о том, что только Советская власть осуществляет идеи, заповеданные их учителем Христом и что только она в состоянии удовлетворить потребности трудящегося народа(42). 

Однако после того, как Ленин на рубеже 1922-1923 годов навсегда оставил руководство страной, ситуация стала постепенно меняться. Уже в середине 1923 года партия занялась "сектантами": в частности, вынашивались планы по организации расколов в наиболее массовых течениях, что способствовало бы их к "моральному разложению" и естественной приостановке роста "сектантства" в СССР(43). Тем не менее в течение еще нескольких лет "сектанты" чувствовали себя достаточно свободно. 

Скажем, в 1925 году известный баптист В.Г. Павлов в ряде интервью с представителями шведской печати подчеркивал, что в СССР "баптисты находятся в несравненно лучших условиях, чем при царизме"(44), а упоминавшийся выше евангелист И.С. Проханов основал и вел в Петрограде библейскую школу (впоследствии - Библейский институт), которая за 1922-1929 годы выпустила 420 проповедников(45). Он же с 1924 по 1928 (?) год издавал журнал "Христианин", в котором публиковались проповеди, богословские очерки, исповеди, инструкции для проповедников, духовные стихи и песни евангельских христиан. Известно, что к 1928 году, скажем, в Тверской губернии количество "сектантов" и "раскольников" достигло почти 5000 человек, существенно превысив дореволюционную численность(46). Однако в 1928-1929 годах началось наступление на все без исключения религиозные объединения в стране, и многие представители "сектантства" подверглись гонениям - травле в печати, арестам, ссылкам, физическому уничтожению.

* * *

В качестве иллюстрации взаимоотношений между Лениным и искренними верующими хотелось бы обратиться к одному малоизвестному эпизоду. Покушение на Ленина 30 августа 1918 года всколыхнуло широкие трудящиеся массы. Отовсюду пошли запросы о его здоровье, пожелания скорейшего выздоровления, армейцы и матросы предлагали воинские наряды для личной охраны Вождя. Отсутствие его на митингах, перерыв в газетных статьях породили слухи о кончине Ленина. "Скажите мне откровенно, когда умер Владимир Ильич? - допытывался у В.Д. Бонч-Бруевича один из сотрудников Кремля. - Мне нужно это знать. Я очень уважаю его... Я верующий и буду молиться богу за его бессмертную душу"(47). В эти тревожные дни Владимир Ильич получил уникальный подарок - Новый Завет, переданный ему простым верующим, неким А.С. Пономаревым. Вот что было написано им на титульном листе книги: "Сей Самый Верный Талисман: В.И. Ульянову-Ленину! от Самого Бога Любя отныне и вовеки! Аминь"(48). Сам факт существования этого удивительного свидетельства народной любви, насколько мы знаем, замалчивался и в советские годы, и после СССР. Для обоих периодов такие отголоски ленинской "пятилетки" одинаково неудобны, поскольку выбиваются из советского, а также из конструировавшегося в 1990-е годы мифов о Владимире Ильиче. Сложно представить себе, сколько еще подобных даров и признаний хранится в архивах или было утрачено "за ненадобностью". 

Отдельного разговора заслуживает тема отношения высшей церковной власти к Владимиру Ильичу Ленину. Упоминавшийся выше патриарх Тихон возглавлял Церковь в течение всей ленинской "пятилетки" и умер через год после ухода Вождя. На время патриаршества Тихона пришлись первые большевистские преобразования в церковной сфере, ожесточенная Гражданская война, голод, разруха и затем постепенное возвращение жизни страны в нормальное русло. Как первоиерарх он неоднократно высказывал свои оценки происходящего, обращался к верующим и властям с различного рода воззваниями. В этой связи обычно вспоминают и обильно цитируют его грозное Послание от 19 января 1918 года, в котором он предал анафеме всех творящих "кровавые расправы" и возмущался политикой большевиков(49). Однако те же авторы зачастую обходят молчанием позицию Тихона в последующие месяцы и годы. Уже в начале сентября 1918 года он, по свидетельству очевидцев, вполне ясно понимал, на чьей стороне симпатии трудящихся масс. "Как сын народа, - вспоминал известный историк Церкви А.В. Карташев, - патриарх Тихон тогда уже инстинктом чувствовал силу и длительность народного увлечения большевизмом, не верил в возможность скорой победы белого движения..."(50). А чуть позже, осенью 1919 года, патриарх обратился к православному клиру и мирянам с призывом не вмешиваться в политическую борьбу и подчиниться Советской власти. 

* * *

Начиная с 1923 года вплоть до своей смерти в 1925 году, Святейший Патриарх выступал с целым рядом обращений и указов, в которых раскаивался в прежних "обличениях" Советской власти, признавал ее народный характер, отмежевывался от ее внутренних и внешних врагов, в том числе лелеющих надежды на реставрацию монархии. 

Наиболее ярким документом в этом ряду, безусловно, является Послание Патриарха Тихона, появившееся в 1925 году. Нынешние авторы о нем зачастую умалчивают, поскольку оно не вписывается в навязываемую нам сегодня картину прошлого. Развернутое, проникновенное, это послание говорило о Советской власти как о богоустановленной и действительно народной, отмечало важность и правильность провозглашенного Конституцией принципа свободы совести. Патриарх призывал горячо молиться Всевышнему о ниспослании помощи Советской власти, заботящейся о благоденствии народов СССР и в очередной раз советовал оставить попытки контрреволюционного сопротивления ей. Приводим выдержки из этого Послания Патриарха:

"В годы великой гражданской разрухи по воле божией, без которой в мире ничто не совершается, во главе русского государства стала Советская власть, принявшая на себя тяжелую обязанность - устранение жутких последствий кровопролитной войны и страшного голода. <...> Пора понять верующим христианскую точку зрения, что "судьбы народов от господа устрояются" и принять все происшедшее, как выражение воли божией. Не погрешая против нашей веры и церкви, не переделывая чего-либо в них, словом, не допуская никаких компромиссов или уступок в области веры, в гражданском отношении мы должны быть искренними по отношению к Советской власти и работе СССР на общее благо, сообразуя распорядок внешней церковной жизни и деятельности с новым государственным строем, осуждая всякое сообщество с врагами Советской власти и явную или тайную агитацию против нее. <...> Призывая на архипастырей, пастырей и верных нам (Тихону. - Г.Х.) чад благословение божие, молим вас со спокойной совестью, без боязни погрешить против святой веры, подчиниться Советской власти не за страх, а за совесть, памятуя слова апостола: "Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от бога, - существующие же власти от бога установлены" (Рим. XIII, I)"(51). 

После всего сказанного совершенно по-особому звучат слова патриарха Тихона о Ленине, сказанные им по случаю смерти Вождя в 1924 году:

"...Владимир Ильич Ленин не был отлучен от православной церкви высшей церковной властью и поэтому всякий верующий имеет право и возможность поминать его.

Идейно мы с Владимиром Ильичем Лениным, конечно, расходились, но я имею сведения о нем как о человеке добрейшей и поистине христианской души"(52).

Полагаем, здесь уместно привести и заявление Священного Синода, руководящего органа Русской православной церкви, по случаю кончины Владимира Ильича:

"Священный синод российской православной церкви выражает вам (М.И. Калинину. - Г.Х.) искреннейшее сожаление по случаю смерти великого освободителя нашего народа из царства векового насилия и гнета, на пути полной свободы и самоустроения.

Да живет же непрерывно в сердцах оставшихся светлый образ великого борца и страдальца за свободу угнетенных, за идеи всеобщего подлинного братства, и ярко светит всем в борьбе за достижение полного счастья людей на земле. Мы знаем, что его крепко любил народ. Пусть могила эта родит еще миллионы новых Ленинов (так в тексте. - Г.Х.) и соединит всех в единую великую братскую, никем неодолимую семью. И грядущие века да не загладят из памяти народной дорогу к этой могиле, колыбели свободы всего человечества.

Великие покойники часто в течение веков говорят уму и сердцу оставшихся больше, чем живые. Да будет же и эта отныне безмолвная могила неумолкаемой трибуной из рода в род для всех, кто желает себе счастья.

Вечная память и вечный покой твоей многострадальной, доброй и христианственной (так в тексте. - Г.Х.) душе"(53). 

Как сообщалось в секретных информсводках советских спецслужб, в дни прощания с Лениным на траурных собраниях крестьяне часто требовали упоминания его имени на богослужениях в церквях, крестились на портрет Вождя, желая ему Царствия Небесного(54). В некоторых уездах еще до дня похорон местное население устраивало церковные панихиды и затем шествия по улицам с портретом Владимира Ильича(55). В массовом сознании, особенно в среде крестьян, личность Ленина обретала совершенно особый статус: его изображение подчас можно было увидеть среди священных образов. Вот, к примеру, что говорилось в отчете комиссии по проверке деревенских партийных ячеек Новгородской губернии: "Когда мы зашли к зам. секретарю волячейки Кошелеву, то первым делом бросилась в глаза икона в центральном углу квартиры в рост человека. Это центральное место Божьей Матери, справа от нее - небольшой портрет Ленина..."(56).

Сейчас, когда образ Ленина искажен почти до неузнаваемости, приведенные факты кому-то, быть может, покажутся вымыслом или, в лучшем случае, необъяснимым "недоразумением". Нет, господа, именно такое - сердечное, любовное отношение связывало миллионы простых тружеников нашей страны с человеком, который все силы отдал борьбе за ее благоденствие. 

http://sovross.ru/articles/1561/33283