Что можно сказать о будущем России, как будет складываться ее образ в новом тысячелетии? Будущее, к сожалению, всегда прикрыто плотной завесой неопределенности. Как сложится судьба, не знает никто, кроме Бога. Наука может лишь высказать некоторые предположения, привести те или иные аргументы в пользу той или иной гипотезы развития. Не более того. Но и в этом случае наши представления об образе России XXI века неизбежно напомнят уже сложившийся ее портрет. Тем более, что разухабистые повороты новейшей российской истории преподнесли в последнее время так много новых загадок, что еще более размыли и без того расплывчатые горизонты будущего.

Это вовсе не означает, что разговор о будущем несостоятелен. Наоборот, он крайне важен - и именно сейчас, на историческом перепутье, на котором оказалась Россия. Но для этого его необходимо повернуть из футурологической плоскости в русло обсуждения содержательных проблем, раскрывающих причинно-следственные связи нашего прошлого. Из анализа состоявшегося потока событий мы сумеем более отчетливо понять, чего заведомо нельзя делать и, наоборот, что необходимо предпринять в первую очередь, чтобы российское общество и его экономика пошли на подъем, нашли бы, наконец, твердые опоры для своего возрождения.

Оглядываясь назад, в наше недалекое прошлое, невольно задаешься вопросом - что происходит со всеми нами? Куда мы все время поспешаем? Была полуфеодальная Российская империя. На смену ей пришел советский социализм. Выдвинутые им идеалы тоже рухнули. Куда теперь? Какие вновь будем выстраивать миражи?

В чем причины столь трагического разворота событий? Почему Злое Провидение дважды за одно столетие выбирает именно Россию для своих безжалостных экспериментов? Первый раз - в октябре 1917 года. А семьдесят лет спустя, Россия вновь оказалась в центре мировых катаклизмов

Конкретизация содержательных сторон происшедших событий позволяет посмотреть на них с более общих, системных позиций. И тогда, может быть, мы сумеем лучше понять, что у возникновения и гибели социализма следует искать общий корень. И дело здесь не в пороках самой социалистической доктрины. Она не только не хуже, а во многом более значима и перспективна, чем современная неолиберальная доктрина, взятая на вооружение нашими либералами. Обычно, говоря о социализме, доктрину отождествляют с социалистической системой. А, между тем, это принципиально разные вещи.

Одно дело социализм, как один из глубинных символов эпохи, взыскуемая жизнью возможность, выступающая в своей непосредственной достоверности, трагической масштабности и напряженности. И совсем другое, когда речь идет о социализме в его опосредованной политико-экономической форме как о системе диктатуры пролетариата, или в духе ленинской формулы "социализм - это советская власть плюс электрификация всей страны", или о чем-то подобном, в таком же роде

Социалистическая доктрина, как справедливо отмечает д.э.н. В. Гребенников, воплощает в себе идею солидарной заботы о будущем, объединяющая всех перед лицом ощутимой угрозы потери этого будущего или угрозой распада упорядоченной картины будущего, как достояния любого человека данной культуры. Она направлена на продление существования привычного уклада жизни, где каждый человек чувствует себя как дома. Она выходит за рамки обыденной предусмотрительности или лично-семейных притязаний. Это нечто существенно более значимое, способное объединить всех перед лицом общей беды.

Такая идея выступает на первый план, с неумолимостью судьбы, подчиняя своей силе настроения и действия как масс, так и политической и культурной элиты, всегда, когда угроза будущему достигает предельных отметок. В Англии, в середине XX века правительство сделало решительный крен в пользу политики социального мира и справедливости, и страна была спасена от неминуемой социальной катастрофы. Социалистическая идея призвала к жизни "Новый курс" Рузвельта. Не просто сказалось давление обстоятельств - воодушевляющая Идея явилась в нужный момент достойным ее людям и сыграла роль своего рода мембраны, гигантски усилившей импульсы решимости и воли отдельных людей, оказавшихся в полном смысле на своем месте в истории США, да и всего мира.

То же произошло и в России, когда социально-политический кризис начала века поставил страну на грань национальной катастрофы. Социалистические идеалы тогда сыграли роль препятствия, помешавшего глобальному кризису разразиться во всеобщий хаос. Благодаря российскому социализму в мире установился своего рода баланс, а в самой России - условия для того, чтобы выжить в рамках этого баланса, отнюдь не мягкие по отношению к населяющим ее народам.

Продолжение истории - Великая Отечественная война, когда страна вновь была поставлена на грань распада. И опять на первый план выдвигается идея спасения уклада жизни для всех, вне рамок которого нет для страны, для ее народа будущего. И благодаря этой идее народ объединяется и творит чудеса: побеждает одну из самых могущественных в ту пору держав мира - фашистскую Германию. Таких примеров в истории предостаточно.

Вспомним, что всякий раз, когда Россия выходила из, казалось бы, безнадежного положения, народ, во всяком случае его большая часть, был охвачен порывом - неким общим устремлением. Этот общий порыв побуждает людей работать, идти на лишения, мириться с трудностями и потерями. В сознании людей он всегда связывался с духовным и живым, с образом Совести народной.

В самом названии этого образа два собирательных начала. Это, прежде всего, весть - благая весть. Известие для души об истинах, которые как бы сами собой выстраиваются в понятный и неоспоримый принцип праведного поведения человека. Это то, что воспринимается сердцем, сразу, безоговорочно и навсегда. Благая весть переполняет человека и поэтому он невольно ищет соучастия других в этой вести. Ищет сам, без принуждения, без идеологических кампаний и "культурных революций", способствуя быстрому ее распространению. Отсюда второе начало представленное приставкой "со" - выражающей общее участие, совместность. Соучастие в общем деле, объединяющем всех в едином порыве духовного озарения и подъема.

У народов России существует генетическая предрасположенность к взаимной солидарности и выручке, духовному обогащению в процессе общения людей, к коллективизму. Конечно, речь идет не о том коллективизме в кавычках, который в СССР был канонизирован и выхолощен официальной государственной доктриной.

По своей природе российский коллективизм является защитной реакцией на опасность разрушения исторически сложившегося уклада жизни, истинных ценностей, на попытки навязывания народу чуждой для него морали - возвышения материального и личного над духовным и общим.

Дух приобретательской идеологии, ярче всего выраженный в протестантской этике с ее индивидуальной избранностью к спасению - несовместим с духовным наследием нашего народа - спасутся все или никто. Он всегда отстаивал равенство всех перед Богом! Вот что является ключом к пониманию духовных начал российского общества, российского коллективизма с его предрасположенностью к идеям социализма, к стремлению решать стержневые вопросы жизни сообща, коллективно. В этом смысле, социалистические идеалы вырастают из исходных принципов основных религий народов, населяющих нашу страну. И с православием, и мусульманством. Никакие революции и глобальные потрясения не в состоянии были разрушить этой первоосновы российского общества. Силой складывающихся обстоятельств можно, и то лишь на время, притупить восприятие истины. И тогда человек начинает терять реальные ориентиры в жизни, второстепенное и наносное принимает за основное и главное. Наступает духовное перерождение, а вместе с ним и разъедающие общество противоречия. Противоречия между Словом и Делом, более того - между Мыслью, Словом и Делом: "Думаю одно, говорю другое, делаю третье". Определяющим становятся не нравственные принципы служения общему делу на пользу всем, а занятие как можно более высокого положения в иерархии власти, удержание его любой ценой.

За нравственным вырождением стоит не доктрина, а господствующая Система институтов власти. Советы за годы своего господства над государством, экономикой, культурой, человеком выстроили гигантский мавзолей, подчинивший жизнь миллионов людей ритуалу поклонения трупу. Трупу великой социалистической Идеи - солидарной заботы о будущем. Умертвляя ее, система присвоила себе ее имя. Но она ничего не смогла предложить, кроме коллективной аскезы массам и властных привилегий руководящему меньшинству. Система убивает Идею, доведя ее до крайности, до абсурда. Да и как могло быть иначе? Ведь законом развития советской системы был тоталитаризм. И если его признаки еще недостаточно четко проступали в самом начале перехода власти в руки Советов, то лишь потому, что Система только набирала силу и поэтому не могла сразу вытеснить жизнь в подполье. Но разрушительный заряд стремления к тоталитарному господству она несла изначально. Это и послужило основой глобального конфликта между Идеей и Системой. Идея - жизнь, стала стремительно поглощаться мертвой Системой. Последняя, как раковая опухоль стала разрушать живую общественную ткань, порождая множество метастазов. В конечном счете, это не могло не привести к гибели и самой Системы.

Именно так и произошло во времена Горбачевской перестройки. Болезнь подточила сами механизмы насилия, сдерживающие рычаги социальной машины ослабели и накопившиеся противоречия выплеснулись наружу. Удержание огромной империи силой было уже невозможно. А другой консолидирующей скрепы в ту пору не нашлось.

Неолиберальные лозунги и политические призывы к выстраиванию на обломках социалистической системы капитализма не могли возбудить энергию масс, направить ее от разрушения в русло творческого созидания. Совесть народа оказалась глуха к этим призывам. И уже тогда, в первые годы верхушечной рыночной эйфории стали отчетливо проступать признаки социальной усталости и разочарования массовых слоев общества в реформах. Нравственная компонента, которую так усиленно пытались затушевывать реформаторы, стала все более проявлять себя. Это нашло отражение в массовой тяге населения к религии, к Церкви как носительнице и провозвестнице ее истин и заветов. И это не случайно. Церковь всегда, во все времена являлась той определяющей компонентой, которая скрепляла общество, удерживала и сохраняла Русь. Тысячелетняя история нашей страны изобилует множеством катаклизмов и перемен. Россия прошла через множество войн и революций, через смутные времена. Менялись общественные уклады, прокладывались дороги и строились города, возводились промышленные гиганты. Менялся ландшафт, менялось экономическое положение и социальный статус множества людей. Неколебимой оставалась лишь Церковь, проповедуемые ею вечные истины. В историческом плане у России нет другой более значимой константы сохранения и развития населяющих ее народов. Церковь является хранительницей Совести народной, первоосновой нравственного здоровья нации. Будет нравственность - будет и возрождение. Но никак не наоборот!

К сожалению, для господствующей элиты так и остался непонятым фундаментальный тезис - любая власть не обладает и никогда не будет обладать секретом построения справедливого общества на основах иных, чем на началах духовного и нравственного возрождения.

Это наглядно продемонстрировали события последних лет.

Вместе с СССР пала не мировая доктрина, а мировая Система социализма. Но ее провал не следует оценивать как успех альтернативного способа социально-экономической организации общества, именуемого капитализмом, как подтверждение его здорового начала.

Системная болезнь мира не менее серьезно поразила капитализм. Но его сопротивляемость, иммунная защита, оказалась намного выше, чем у его социалистического "двойника".

Современный капитализм сумел лучше адаптироваться к изменяющимся условиям мирового порядка. За прошедшие десятилетия Запад многое воспринял у социализма: усиление роли государства в решении общеэкономических, научно-технических, социальных проблем; широкое использование системы социальных гарантий и страхования; регулирование оплаты труда, введение широкомасштабных трудовых соглашений между бизнесом и профсоюзами -вот далеко не полный перечень. У социализма были позаимствованы и плановые методы управления экономикой, в особенности на уровне предприятий и крупных корпораций и концернов. Капитализм умело вплел в рыночную ткань и элементы мобилизационного механизма, в особенности в военной и научно-технических областях.В итоге он приобрел дополнительную устойчивость к кризисным явлениям, смог сформировать новый привлекательный образ капитализма "с человеческим лицом".

Однако это не должно заслонить от нас тех противоречий, которые изнутри продолжают подтачивать капиталистическую систему.

Капитализм раскрепостил личность, снял с человека оковы традиционных зависимостей, обычаев и верований, предоставил ему свободу выбора в приложении своего труда и распределении своих доходов. Но человек оказался заложником созданной им индустриальной системы, машинообразных монстров современной технологии власти и массмедиа. Не устранены причины резкого расслоения общества на богатых и бедных, не созданы условия для раскрытия духовного потенциала личности.

Показательны в этом отношении высказывания вице-президента США Альберта Гора в недавно изданной книге "Земля на чаше весов". Он пишет, что, несмотря на гигантское развитие экономики, американское общество потребления зашло в тупик. Потребительская цивилизация постепенно подводит нашу планету к гибели. Гор признает, что забвение нравственных начал, духовный кризис грозят Америке драматическими последствиями.

И что же в итоге?

Появляется не менее жесткая, чем социалистическая Система, которая разворачивает сознание людей против идеалов свободы и равенства, против естественного стремления человека к взаимной солидарности и выручке, против духовного обогащения в процессе общения людей. Происходит замыкание сознания на своем, личном. Человек ограждается от общества своей семьей, своим домом, своим благополучием. Система превращает человека в отчужденную производительную силу, мумию культуры, низводит богатство человеческого общения к механическим взаимодействиям по схеме "стимул-реакция". Идея свободы личности для творчества, созидания, для духовного возвышения себя и других редуцируется Системой до идеи индивидуального обогащения, а то и прямого стяжательства.

Капиталистическая система с заметным ускорением также продвигается к своему вырождению.

По-видимому, человечество переживает сейчас глобальный кризис современной постиндустриальной системы. Историческое Провидение нащупывает новый глобальный баланс, продлевающий существование мира. И в этой ситуации нам не пристало довольствоваться ролью козла отпущения за мировой грех нынешней индустриальной и постиндустриальной цивилизации, смиренно ожидать очередных испытаний судьбы. Нам следует быть очень осторожными в своем выборе, не усугублять собственными действиями у себя дома и во внешней политике мировой кризис, а добиваться глобального перераспределения рисков, связанных с его опасными проявлениями.

В этом поиске новой самоидентификации ничто - включая институты плановой экономики - не может быть заведомо отброшенным в угоду "чистоте" антисоциалистической доктрины, как ничто - включая западные методы государственного прессинга экономики - не может быть принято только потому, что фактически применяется в рамках системы, альтернативной социализму У магистрали, ведущей Россию в будущее, нет поворотов к социалистической Системе. Но она не лежит и на путях поглощения ее капиталистической Системой. Вглобальном конфликте между Системой и жизненным Миром человека Россия должна решительно встать на сторону последнего.

У России, у ее народа свои, специфические проблемы. Но только близорукий не видит, что в этой специфике проявляются те проблемы, те противоречия и конфликты, которые - где явственней, где глуше - сотрясают всю мировую почву, грозясь вырваться на поверхность глобальной катастрофой. Выбор нового, воистину человечного пути развития - задача, стоящая перед всеми народами мира. И если мы говорим, что в силу многовековой историко-культурной традиции начала совместности, соучастия, совести как движущей силы глубинно присущи российскому народу, то это вовсе не следует понимать как отрицание возможности переустройства миропорядка другими народами на тех же началах (пусть с определенными модификациями). Речь идет не о делении народов на "чистых" и "нечистых", богоизбранных для нового пути и обреченных жить в античеловечных системах. Путь в будущее открыт для всех. Но кто-то может вступить на него раньше других.

В серии документов: "Повестка для XXI века", подготовленных ООН и получивших всеобщее признание на международных встречах высшего уровня, приводится мысль о том, что современный мир, со всеми его социально-хозяйственными системами и укладами, находится в глубоком общецивилизационном кризисе, чреватом эколого-экономической и социальной катастрофами.

Под эгидой ООН за последние десятилетия разработана разносторонняя концепция устойчивого развития общества и экономики, в которой решительный крен был сделан на гуманизацию социально-экономической жизни общества, обеспечении действенного контроля над эффективностью использования природно-ресурсного потенциала Земли в интересах всего населения планеты, соблюдении прав и свобод граждан, социальной защиты населения на путях более равномерного распределения доходов и капиталов и т.д. По своей сути это есть концепция третьего пути социально-экономического развития, свободная от различного рода идеологизмов и политико-экономических штампов. Концепция, опирающаяся на социальное творчество и общественную консолидацию, на неукоснительное соблюдение демократических свобод и выполнение обязательств власти перед народом. Важнейшими из этих обязательств являются: недопущение снижения жизненного уровня народа и ухудшения экологической среды обитания человека в результате реформ или любых других преобразований, соблюдение всего свода установленных Законом социальных гарантий и нормативов. Несоблюдение социально гарантированного уровня заработной платы, пенсий и других социальных выплат населению, а тем более несвоевременная их выплата, должны рассматриваться как величайший грех, как тяжкое уголовное преступление.

Притягательный образ третьего пути находит все большее число сторонников среди ученых, специалистов, общественных и политических деятелей разных стран мира. Но многие из них задумываются над экономической моделью этого третьего пути.

Вряд ли в качестве такой модели может быть принята та экономическая система, которая сложилась в процессе интеграции стран в крупнейшие экономические союзы государств. Жизнь обнаруживает глубокие противоречия между этими союзами и всем остальным миром.

Вот главные из них.

Первое. С одной стороны, современное индустриально-информационное общество является обществом безграничных возможностей, обеспечивающим высочайшую производительность труда, создающим все необходимые условия для переоснащения производства на базе новейших технологий, развития современных быстродействующих систем коммуникаций и средств связи, накопления и распространения научной, технической и иной важной для жизнедеятельности людей информации. Все это сближает страны, создает необходимые предпосылки для обеспечения устойчивого функционирования информационных сетей и интеграции в мировую рыночную систему.

С другой стороны, для эффективного функционирования этой системы, как обоснованно отмечали два западноевропейских публициста Ганс-Питер Мартин (Германия) и Герольд Шуман (Австрия) в ставшей широко известной мировой общественности книге "Глобальная западня", достаточно 20 процентов населения - наиболее квалифицированных работников, ученых и специалистов планеты. Сегодня они в подавляющей своей части уже интегрированы странами золотого миллиарда. А как быть с остальными 80 процентами, населяющими другие страны мира? Ответа на этот вопрос архитекторы современной информационной модели общества не дают. По-видимому, речь, в лучшем случае, может идти лишь об оказании благотворительной помощи отсталым странам со стороны стран золотого миллиарда. А эта помощь, как показывает жизнь, ставится в прямую зависимость от лояльности ее получателей по отношению к установленному Западом миропорядку.

Вряд ли народы мира согласятся с отведенной для них ролью. Политика социальной деградации, оттеснения большей части трудоспособного населения на задворки мировой цивилизации заведомо обречена на провал. Она будет порождать все новые социальные конфликты, региональные столкновения и локальные войны, которые при достижении определенной критической массы могут превратиться в глобальное противостояние стран и народов мира.

Второе. Еще в начале нынешнего столетия известным экономистом В.Парето было обращено внимание на то, что объемы финансовых соглашений на много опережают число реальных товарных сделок. Сегодня разрыв между финансовыми и товарными рынками настолько усилился, что первые теряют непосредственную связь со вторыми. Каждый из них как бы живет своей жизнью. Что из себя представляет современная мировая финансовая система? Это своеобразная перевернутая пирамида. Узкое ее основание - финансы, обслуживающие поток товарных благ. На их долю сейчас приходится не более 10-12 процентов от общего оборота мировых финансовых ресурсов. Весь остальной денежный капитал не имеет реального материального наполнения. Это рынок, где деньги делают деньги, то есть рынок игроков в рулетку.

Благодаря компьютерным технологиям, обеспечивающим передачу огромных массивов финансовой информации из одной точки земного шара в любую другую с огромной скоростью, локальные финансовые рынки оказались закольцованными в единую глобальную финансовую сеть. Она "наброшена" на все страны мира, что обеспечивает им, по существу, открытый доступ на крупнейшие финансовые рынки Старого и Нового Света и возможность участия международных спекулянтов в миллиардных сделках в реальном масштабе времени. Финансовый рынок, львиная доля которого является рынком спекуляций, стал воистину вселенским. Он железным обручем стянул все страны вокруг крупнейших магнатов стран золотого миллиарда. Это позволяет им ставить те или иные страны на грань финансового краха - стоит только осуществить через компьютерную систему переброску капиталов с одного регионального рынка на другой. И нередко получается так, что кризис возникает как раз в тех странах, экономика которых перед этим шла на подъем.

Мировая финансовая система превратилась по существу в раковую опухоль наживой ткани мировой экономики. Масштабы ее постоянно разрастаются. Метастазы пронизывают хозяйственные системы все большего числа стран. Если болезнь не остановить, то, как предсказывают прогрессивные мыслители современности, она может привести к глобальному мировому кризису XXI века.

Третье. Мир свободной конкуренции и торговли во все большей мере замещается миром транснациональных корпораций (ТНК), поделивших между собой более трети рынка труда, более половины рынка капитала, более двух третей общего объема продаж наукоемкой продукции и основную массу финансового капитала. Поскольку ТНК представляют страны золотого миллиарда, последние получают возможность аккумулировать у себя через соответствующие финансовые механизмы и институты подавляющую часть добавленной стоимости так называемых отсталых и развивающихся стран. В обратном направлении идут потоки капитала на создание экологически грязных производств и переработку накопленных отходов стран золотого миллиарда. Такая ситуация, как отмечает академик Н.Моисеев, порождает обратную связь, которая разводит народы все дальше и дальше друг от друга по шкале национального благополучия. Сложившуюся систему, которая еще более возвышает возвысившихся и содействует дальнейшей деградации деградирующих, часто называют новым мировым разделением труда. Если еще десять-двадцать лет тому назад у так называемых развивающихся стран была хоть отдаленная надежда приблизиться по уровню благополучия к странам золотого миллиарда, то теперь, в условиях нового миропорядка, они обречены быть отсталыми уже навсегда.

Такая перспектива не может вдохновлять народы мира. Она неизбежно будет усиливать противостояние стран золотого миллиарда со всем остальным миром.

Четвертое. С одной стороны, мы являемся свидетелями интенсивных процессов интеграции стран, формирования глобальных экономических союзов национальных экономик, выстраивания наднациональных институтов управления международными рынками. С другой стороны, не менее отчетливо мы можем наблюдать и обратные процессы - рост национального самосознания, возрождение казалось бы, ушедших в прошлое устремлений к формированию и укреплению государственности в пределах национальных границ. Интернационализация мирового экономического пространства сопровождается взрывной волной национализма, локальных конфликтов и войн. Удерживать мировую капиталистическую систему в равновесии странам золотого миллиарда становится все сложнее. Для этого им приходится все чаще прибегать к методам прямого диктата и даже непосредственного военного вмешательства.

Пятое. Исторически, в общественном сознании народов западных стран все более укореняется ложное представление об истинных человеческих ценностях, подлинных источниках национального богатства. Главный упор там делается на капитал как на определяющую компоненту получения доходов. Ресурсы же, заимствованные человеком у природы считаются, как отмечает один из ведущих экологов мира Р.Репетто, как бы бесплатными. Если износ капитала традиционно включался в издержки производства, то "износ" природных ресурсов вообще не учитывался. Отсюда заведомо завышенная оценка роли капитала в добавленной стоимости при почти нулевой оценке природных ресурсов. Благодаря этому как бы подтверждалась закономерность увеличения добавленной стоимости главным образом в странах золотого миллиарда, сконцентрировавших у себя большую часть международного капитала. Развивающиеся или отсталые страны, располагающие огромным ресурсно-природным потенциалом и сравнительно небольшим объемом капитала, якобы закономерно получают существенно меньшую долю мирового дохода. При этом вуалируется истинное положение вещей - все возрастающая роль антропогенной нагрузки на природный потенциал планеты и соответственно крайне заниженная его доля в формировании мировой добавленной стоимости. Здесь источник дополнительного усиления противоречий между странами золотого миллиарда и всем остальным миром, возникновения новых угроз для безопасности самой планеты.

Правительства западных стран постоянно подчеркивают, что мировая капиталистическая система гарантирует свободу обмена основными факторами производства. Эти гарантии опираются на законы и регулирующие механизмы, действующие на рынке труда и капитала. Но из этих норм и правил существует одно принципиальное исключение: цены труда и капитала не уравновешиваются ценой природных ресурсов. А это нарушает принцип эквивалентного обмена в условиях конкурентного рынка. Отсюда неизбежность различий в стартовых условиях для отдельных субъектов рыночных отношений, что не может не усиливать дифференциацию стран и их населения по уровню дохода. Прокламируемый социальный мир, свобода и равенство для всех становятся идеологическим прикрытием постоянно усиливающейся зависимости малоимущих слоев населения от прихоти властных структур, выражающих интересы богатых. Корневой причиной возникающего в результате этого противоречия является нерешенность проблемы собственности на природные блага в капиталистическом обществе. Ни одно из западных правительств никогда не посягало на частную собственность на землю и природные ресурсы. Это "священная корова" капитализма, не способного устранить глобального противоречия между социальным миром человека и неравенством базовых условий его жизнедеятельности.

Вот как выглядит современный капиталистический мир во всем многообразии его проблем и противоречий. И не случайно, что сегодня, на пороге XXI века, человечество продолжает искать секрет построения нового общества, свободного от пороков и социализма, и капитализма.

Вдохновляющий образ перспективы невозможен без ясного представления о наборе тех возможностей, которые помогут России подняться с колен и снова занять достойное место в ряду ведущих стран мира.

Итак, на что мы должны сделать ставку?

Во-первых, на интенсивное формирование опорного слоя нации. Это тот слой, для которого творчество и созидание являются исходной нормой жизни, а не только и не столько средством существования. В подлинном смысле слова - это Мастера, создающие научные школы, передающие людям новые знания, обучающие их новым профессиям, производители редких продуктов, поддерживающие и восстанавливающие здоровье людей, хранители духовных и культурных ценностей народа, работники, способные творить и созидать, а не только перераспределять уже накопленное. К ним правомерно также отнести и нашу военную элиту, руководящий состав армии, так называемых государственных служащих, обеспечивающих суверенитет и безопасность России. В целом, это тот слой нации, интересы которого неразрывно связаны с интересами развития государства Российского.

Весь опыт послевоенного развития подтверждает, что на роль лидеров в социально-экономическом развитии всегда претендовали страны, имеющие наиболее высокий уровень образования, науки, здравоохранения и культуры и конечно же духовности. Поддержание и умножение этого потенциала обходится ныне крайне дорого, требует огромных ресурсов. Но без него нет и не может быть инновационного общества, независимого государства, способного к быстрому саморазвитию в современной весьма сложной геополитической и экономической обстановке. Можно сравнительно легко восполнить потерю части производственного потенциала. Но нельзя рассчитывать на это, когда речь идет о фундаментальной науке, о системе общего и профессионального образования, в целом о системе воспроизводства интеллектуальной элиты и высококвалифицированных кадров. Возможность вернуть утраченное здесь крайне ограничена, если не отсутствует вообще. В этом суть дела. Мы либо оседлаем творческий фактор, для чего пока еще не утеряли возможностей, либо окажемся одним из главных фигурантов мирового подполья, деструктивного геопояса, угрожающего существованию всего мира.

Мы вправе говорить о своего рода возрождении мастерства и ремесла как одной из исторических стадий развития России на новом витке.

Интеллектуальная рента превращается в фундаментальный источник социально-экономического развития страны. Это по настоящему козырная карта, которой мы располагаем. Она может быть либо пущена в ход в ближайшие десять-пятнадцать лет, либо за это время она обесценится до нуля.

Вот почему весь экономический механизм нам необходимо развернуть на поддержку не только морального, но и материального статуса Мастеров. Поднять оплату их труда, поддержав ее соответствующими структурными и институциональными маневрами в экономике - в этом и должна состоять стратегическая задача реформ. Причем подъем оплаты труда следует рассматривать не как отдаленное следствие реформы, а как ключевую ее предпосылку.

К сожалению, с самого начала реформ был запущен механизм, действовавший в противоположном направлении. За годы реформ произошла либерализация всех факторов производства, кроме наиболее "зажатого" фактора - труда.

Да, мы отстаем по уровню производительности труда от передовых стран Запада. Но то, что происходит в России с заработной платой, никакими ссылками на более низкую производительность труда оправдать нельзя. Факты говорят об обратном. На один доллар заработной платы российский среднестатистический работник производит в 3 раза больше конечной продукции, чем аналогичный работник в США. За такую нищенскую заработную плату, как в России, тот же работник в США или Западной Европе просто не будет работать. Наша средняя заработная плата в промышленности в 5-7 раз ниже пособия по безработице, выплачиваемого в этих странах. Мировое сообщество в лице соответствующих организаций ООН давно признало, что часовая заработная плата ниже 3 долларов является недопустимой. Она выталкивает работника за красную черту жизнедеятельности, за которой идет разрушение трудового потенциала экономики. А сколько долларов в час получает у нас квалифицированный работник? Во много раз меньше! И это безобразие происходит в условиях, когда нашему, по существу нищему по западным меркам работнику, приходится обменивать свой труд на продукцию и услуги, цены которых близки или уже сравнялись с мировыми.

Настала пора развеять стародавний стереотип, что мы, дескать, плохо живем потому, что плохо работаем. Мировая статистика и наш собственный опыт опровергают этот тезис. Пора признать другую истину - мы плохо работаем потому, что плохо живем!

Сейчас всей логикой развития событий наш народ поставлен в ситуацию социального геноцида. Поэтому нет и не может быть для нас более важной задачи, чем развязывание проблемы заработной платы.

Повышение средней заработной платы хотя бы до доли заработной платы в валовом продукте передовых стран является для нас необходимой и в то же время реальной мерой. Без нее никакие реформы у нас не пойдут. А для этого нам необходимо сменить ориентиры в экономической политике - с поддержки макроэкономической финансовой стабилизация за счет все нарастающего объема внутренних и внешних кредитных заимствований на рост реального сектора производства, переориентации экономики на внутренний рынок. Развитие внутреннего рынка - важнейшая и, может быть, особо трудная проблема нашей действительности. В самом деле, ведь емкость внутреннего рынка зависит, прежде всего, от уровня жизни населения. Если население непрерывно нищает, то и емкость рынка также непрерывно падает, а богатства страны неизбежно утекают за рубеж, несмотря на все барьеры. А как население может не нищать, когда непрерывно сокращается производство. Настоящее богатство страны - это, прежде всего, производительный труд. Будет подъем производства, будет расширяться и рынок, будут создаваться столь необходимые предпосылки для роста оплаты труда, повышения жизненного уровня населения. Мешают этому лишь искусственно выстраиваемые проводимой экономической политикой финансовые ограничения. В результате монетаристские догмы оказываются превыше человека, непререкаемого права каждого на достойный уровень жизни.

Нынешние ориентиры финансовой политики отвращают от основного и главного - от созидания во имя всех, ориентируют бизнес не на развитие производства, а на посреднические услуги, подавляющая часть которых носит спекулятивный, а то и непосредственно криминальный характер. И, самое опасное, именно в эту сферу вовлекается все большее количество молодежи. Тем самым перечеркивается будущее России.

Согласиться с этим - равносильно выбору смерти. Мы должны, просто обязаны резко развернуть нынешнюю экономическую политику лицом к человеку, к его естественному стремлению к творчеству и созиданию, к духовному и живому.

Экономическая наука, которую сегодня столь упорно вталкивают в оголтелую односторонность либералистской доктрины, не обладает и никогда не будет обладать рецептами построения экономической политики и финансовой системы на иных основах, как на началах умственного и нравственного развития общества. А оно возможно лишь тогда, когда общественное самосознание и опирающаяся на него воля правительства ясно и недвусмысленно обращены в первую очередь на то, чтобы труд и мастерство, воплощенные в них производительные силы нации могли найти полнокровное применение здесь, у себя дома, в непосредственном духовно-культурном окружении, в погруженности в бездонную глубину смыслов - что только и в состоянии предотвратить превращение человека в физикалистскую "рабочую силу", покорно ожидающую обмена на мертвые блага животного существования.

Сегодня модно говорить о том, что неэффективный труд развращает еще больше, чем открытая безработица и вспомоществование ее жертвам со стороны государства или частных доброхотов. И что поэтому всем только лучше, если полная занятость приносится на заклание так называемому принципу "максимизации богатства", воплощенного в меновой ценности производства. Так, шаг за шагом, притупляется восприятие страшной картины хирения целых отраслей, территорий и городов, вымирания профессий, омертвления национальных производительных сил в колоссальных масштабах.

Может быть, лучшим ответом экономической теории, оправдывающей все это с фанатическим спокойствием жрецов смитовского "Богатства народов", являются слова Фридриха Листа: "Мир богатства не существует! Только представление о духовном или живом может быть соединено с понятием о мире... Разве возможно говорить, например, о мире минералов? Устраните духовное начало, и все, что называется богатством, превратится лишь в мертвую материю. Что сталось с сокровищами Тира и Карфагена, с богатством венецианских дворцов, когда дух отлетел от этих каменных масс?"

Сохранение занятости должно быть поднято до степени безусловно приоритетной задачи экономической политики Вторая наша ставка в тяжелейшей борьбе за возрождение экономики России - прорыв к росту за счет использования простаивающих сегодня дееспособных производственных мощностей.

Россия может и должна в ближайшие годы совершить решительный прорыв к высоким темпам экономического роста, обеспечить тем самым необходимые условия для дальнейшего устойчивого развития.

Идеологи монетаризма традиционно связывают экономический рост исключительно с инвестициями. Они видят при этом, что ни при каких условиях внутренних сбережений, даже если они полностью будут трансформированы в капитальные вложения, недостаточно для решения стоящих перед страной проблем. Отсюда - ставка на масштабное привлечение иностранного капитала, отсюда, видимо, и принципиальная установка на сохранение открытости российских финансовых рынков. Между тем, мировой, да и наш собственный опыт свидетельствуют о другом.

В макроэкономической теории давно сформулирован так называемый парадокс бережливости. Его суть заключается в том, что при наличии свободных мощностей стимулировать следует не сбережения и инвестиции, а текущие потребительские расходы (разумеется, на отечественную продукцию). И хотя в этом случае норма сбережений падает, общий объем сбережений и инвестиций не уменьшается, так как возрастает за счет загрузки неиспользованных ранее мощностей общий объем выпуска. И это отнюдь не абстрактная теория. Сегодня уже эксперты Мирового банка признают, что в тех постсоциалистических странах, где имеет место экономический рост, он начинался раньше роста капитальных вложений.

На эту сторону дела ученые Отделения экономики РАН неоднократно обращали внимание правительства. Простаивающие производственные мощности, часть из которых способна выпускать продукцию, пользующуюся повышенным спросом, являются сегодня главным резервом прорыва экономики к росту. В сложившихся после финансового кризиса 17 августа 1998 года условиях, когда внутренний рынок наполовину оказался очищенным от импорта, создались реальные предпосылки резкого увеличения объемов выпуска отечественной продукции. Производственный капитал предприятий оказался востребованным, и уже в первый год после кризиса отмечается резкий рост производства и прежде всего - в обрабатывающей промышленности. Такого не было за все годы реформ. Но такой рост не является результатом продуманной экономической политики правительства. К сожалению, она осталась той же, что и вчера и пять лет назад. Все те же финансовые ограничения для предприятий, все те же проблемы с кредитами под пополнение оборотных средств, все те же трудности с оплатой выполненных заказов, своевременной выплатой заработной платы. Все тот же бартер и неплатежи, захлестнувшие экономику снизу доверху. Следовательно, рост начался не благодаря, а вопреки экономическому курсу правительства.

Естественно, ожидать дальнейшего роста экономики не приходится. Об этом свидетельствуют и осторожные цифры прогноза Минэкономики на 2000 год (1,5 процента увеличения ВВП и 4-5 процентов прироста промышленной продукции).При прогнозируемых правительством темпах роста Россия никогда не сможет вырваться из жесточайших тисков экономического кризиса! Нам нужны минимально ежегодно 5-6 процентов прироста ВВП, 12-14 процентов в машиностроении, 15-17 процентов в производстве конструкционных материалов и т.д. Именно на такой подъем в ближайшие два-три года обоснованно ориентируют экономику расчеты Института народнохозяйственного прогнозирования РАН.

Принципиально важным обстоятельством в этих предложениях является то, что проблема роста рассматривается в непосредственной взаимосвязи с проблемой стимулирования конечного спроса путем увеличения заработной платы и оборотных активов предприятий. Такое увеличение полностью перекрывается ростом объемов налогооблагаемой базы от расширения масштабов выпуска необходимой потребителю продукции. Сколько-нибудь заметной инфляцией такая эмиссия сопровождаться не будет. В этом суть проблемы.

К сожалению, наши неолибералы так и не поняли истинных причин инфляции в российской экономике. Они стандартно считают, что причины инфляции лежат в сфере денежного спроса. Но это не отвечает российской действительности. На самом деле, источник российской инфляции следует искать в особенностях воспроизводственной структуры нашей экономики - технологической отсталости и крайней монополизированности. Механизм конкуренции у нас практически не работает. Наши внутренние цены ориентированы на импортные. Основой нашей инфляции является не рост денежной массы, а бесконечный бег внутренних цен за убегающими ценами импорта. События 17 августа - наглядное тому подтверждение.

С инфляцией надо бороться увеличением масштабов внутреннего рынка, снятием искусственных ограничений на конечный спрос. Вот тогда экономика пойдет в рост. Будут созданы необходимые предпосылки и для роста заработной платы, развязывания проблемы неплатежей.

Необходимо помнить, что неплатежи - хуже всякой инфляции.

Но при этом нельзя и забывать, что рассматриваемый не инвестиционный рост может быстро сойти на нет, если за ним не последуют мощные вливания инвестиционных ресурсов. Поэтому надо успеть за относительно короткий период вывода экономики в режим ускоренного роста накопить необходимый стартовый капитал для перехода к устойчивому развитию. Такая задача, как показывают макроэкономические расчеты, может быть практически решена. И не надо будет обращаться к МВФ и другим международным финансовым организациям.

Третья наша ставка - на эффективное использование природно-ресурсного потенциала страны и ее территории В расчете на душу населения ресурсный потенциал России в 2-2,5 раза превышает этот потенциал США, в 6 раз - Германии, в 18-22 раза - Японии. Природные запасы России оцениваются триллионами долларов. Ежегодный поток доходов от используемого природно-ресурсного потенциала оценивается в 60-80 млрд. долларов США. Это в три-четыре раза больше общего объема бюджетных средств, которыми мы располагаем в настоящее время. К сожалению, в бюджете находит отражение лишь малая часть этого общего финансового потока. Основная его часть "обслуживает" теневой оборот и вывозится за границу, то есть работает на развитие западных экономик. Национальное богатство страны за годы реформ оказалось секвестрированным не менее, чем на 2/3.

И, наконец, Россия - это уникальное геополитическое пространство.

Россия, занимающая север Евразийского материка - это, прежде всего, всем необходимая и самая короткая связь между странами Атлантического и Тихоокеанского регионов: авиационная, железнодорожная, автомобильная, морская, оптиковолоконная ...

Разработка альтернатив развития инфраструктуры географического пространства России могла бы стать, как справедливо отмечает академик Н. Моисеев, аналогом плана ГОЭЛРО, который сыграл столь значительную роль в истории нашей страны.

Сегодня, как никогда раньше, нам нужен подобный образ далеко идущих замыслов, опирающийся на организацию громадной территории в рамках современной России. Образ, объединяющий народ в едином порыве преобразования своей страны во имя ее великого будущего.

Четвертая ставка - это стратегия взаимодополняющего развития двух экспорто-ориентированных секторов экономики - топливно-сырьевого и военно-промышленного комплексов России.

Всей логикой предшествующего развития структура российской экономики сформировалась в виде своеобразной двухполюсной модели. На одном из них - природные ресурсы, имеющие высокий потенциал конкурентоспособности на мировом рынке. На другом - военно-технический потенциал страны, новейшие технологии и изобретения. Его формирование и развитие шло главным образом за счет финансовых ресурсов, получаемых от наращивания экспортного потенциала ТЭКа. В своем развитии эти два сектора дополняли друг друга, но в результате такого взаимодействия в провальном положении оказалась технологическая база всех других отраслей промышленности и, прежде всего - конечных отраслей экономики, непосредственно работавших на человека. Они характеризовались крайне высокой ресурсоемкостью производства. Эта слабость конечных отраслей компенсировалась наращиванием производства в первичных, еще более ресурсоемких. Предприятия же военно-промышленного комплекса, по существу, были выключены из попыток разорвать этот порочный круг.

В результате задача снижения ресурсоемкости и повышения конкурентоспособности отечественной промышленной продукции была подменена решением другой - расширением вывоза сырья и энергоносителей.

Вариант ущербный, поскольку конкурентоспособность экспорта сырья, нефти и газа достигается фактическим проеданием прежних капиталовложений.

С каких отраслей следует начинать снижение ресурсоемкости? Нередко приоритет здесь отдается отраслям конечного потребления. Мировой опыт указывает на важность технологической модернизации для широкого продвижения крупной экономики к постиндустриальной модели развития. Такая модернизация связана с формированием конкурентоспособного производства потребительских товаров длительного пользования. Однако, при нынешнем состоянии отечественного инвестиционного машиностроения оно не способно обеспечить быстрый переход производства потребительских благ на современные технологии. Подобная попытка уже предпринималась в начале конверсии ВПК. Оказалось, что без предварительного развития специализированного машиностроения добиться массового обновления технологической базы не удается. Уникальное оборудование "оборонки" используется в этом случае неэффективно.

Переоснащение конечных отраслей за счет импорта сопряжено с наращиванием сырьевого экспорта, с увеличением внешнего долга. Оно зависит и от готовности импортеров поделиться новейшими технологиями с обрабатывающей промышленностью.

Выход из положения состоит в обновлении отечественного инвестиционного машиностроения, с тем чтобы оно стало поставщиком ресурсосберегающих технологий. Для обеспечения не отдельных достижений в ресурсосбережении, а изменения ситуации в целом исключительно большое значение имеет первоочередное обновление технологического ядра, определяющего качественный уровень всего инвестиционного машиностроения.

Стратегическим решением здесь могло бы стать наращивание используемой на эти цели природной ренты не за счет увеличения объемов добычи сырья, а прежде всего - через ресурсосбережение в самом добывающем секторе.

Фактором ресурсосбережения может стать увеличение отечественных поставок современного оборудования в этот сектор. Высокая металлоемкость значительной части такого оборудования облегчает конкурирование здесь отечественных производителей с внешними поставщиками. Особенно привлекательно подключение к решению этой задачи конверсируемых оборонных производств.

Таким образом, традиционное взаимодействие важнейших промышленных комплексов страны будет меняться, приобретая характер удвоенной локомотивной тяги, обеспечивающей экономике устойчивый рост.

Основные усилия должны быть направлены на создание мощнейших финансово-промышленных групп в этих секторах экономики, которые могли бы составить конкуренцию ТНК Запада. Отечественные финансово-промышленные корпорации могли бы стать организационно-технологической основой реализации стратегического проекта создания Евроазиатского моста - новой территориальной инфраструктуры российской экономики. Это откроет путь к неиспользуемым пока кладовым минеральных ресурсов в отдаленных труднодоступных сегодня районах.

Так, шаг за шагом будет формироваться новое индустриальное лицо России, заработают простаивающие сегодня мощности оборонных предприятий, окажется востребованным научный потенциал страны, всколыхнется жизнь на ныне замирающих территориях и в отраслях промышленности.

Так, шаг за шагом будет формироваться новое индустриальное лицо России, заработают простаивающие сегодня мощности оборонных предприятий, окажется востребованным научный потенциал страны, всколыхнется жизнь на ныне замирающих территориях и в отраслях промышленности.

В реализации проекта Евроазиатского моста могли бы существенную роль сыграть как страны Запада, так и юго-восточной Азии. Привлечение ресурсов наших ближайших соседей для создания трансконтинентальных магистралей является крайне выгодным для них делом. К этому проекту могли бы быть привлечены и ресурсы международных ТНК.

Не малую роль в реализации идеи Евроазиатского моста могли бы сыграть и страны СНГ. Тогда и выгодой от реализации этой крупномасштабной акции могли бы воспользоваться все и это послужило бы мощным стимулом к интеграции, созданию прочного экономического союза, обеспечению на деле единого экономического пространства на территории стран содружества. В перспективе это могло бы стать реальной основой для их политического объединения.

(Окончание следует)

Источник: Экономическая наука современной России No. 3, 1999 г.

http://www.koreneva.com