СКАЗКА О ТОМ, КАК ТРУД УБИЛ ПЛОДОРОДИЕ

Тяжелый, продолжительный труд на свежем воздухе скотинит и зверит человека.

М. Успенский.

Непродуктивный труд, к тому же, наводит порчу и насылает хворь.

Наблюдение автора.

В природе плодородие почвы никогда не падает. Из этого следует простой и очевидный вывод: если бы мы делали с землей что-то правильное, полезное, ее плодородие бы постоянно увеличивалось. Урожаи бы росли. Растения поражали бы своей мощью и гигантизмом. И никаких разрушений почв!

Землю мы копаем повально. Большинство дачников считает, что обрабатывать нужно всю площадь дачи. Они не замечают, что под урожайными растениями – не больше 30% почвы. Остальное трудолюбиво обрабатывается для борьбы с сорняками. Есть образцовые хозяева – у них все идеально и все засажено, но все свободное время они – борцы на передовой. Я не из их числа: слишком занят работой, а после нее люблю отдохнуть да еще сходить в горы, съездить к друзьям. Разница между тем, как мало и нестабильно отдает земля и как много и стабильно приходится на ней работать, меня просто шокирует. Так не должно быть! Должно быть наоборот. Снимая шляпу перед трудолюбием, я продолжаю искать ответ на вопрос: ну что же, что мы делаем не так, настолько не так, что трудолюбие необходимо?!

И вот, наконец, кажется, нашелся исчерпывающий ответ. Не в курсах академии и не в горе современной литературы. В брошюре, изданной небольшим тиражом в 1899 году. Автор – агроном-практик Иван Евгеньевич Овсинский. Он научился повышать плодородие почв, сделал урожай гарантированным, при этом вчетверо сократил затраты труда и средств. В Бессарабии, а затем под Подольском он увеличил урожай хлебов с 8 до 80 ц/га. Его корнеплоды поражали своей величиной и гладкостью. Его поля зеленели в любую засуху, когда соседние выгорали досуха. В научных и административных кругах России его опыт производил фурор на протяжении нескольких лет. Я не встречал более полного и многопланового научного анализа, большего понимания жизни и растения. Книгу Овсинского разыскал и опубликовал в прошлом году ростовский журнал общества “Народный опыт” – “Жизнь земная”. А я приведу вольный пересказ Овсинского с комментариями.

КТО СОЗДАЕТ ПЛОДОРОДИЕ ПОЧВЫ?

“Попробуйте вырезать из целинной степи кубик почвы – увидите вы в нем больше корней трав, ходов червей, жучков, личинок, чем земли. Все это бурлит. точит, роет почву, и получается несравнимая ни с чем живая губка”.

Академик Докучаев.

Дорогие огородники, плодородие наших почв создаем не мы! Мы, со всеми нашими лопатами, со всей техникой, поливами и удобрениями постоянно разрушаем плодородие.

Плодородие, то есть способность почвы отдавать питательные вещества, накапливать и удерживать влагу и воздух, уже миллиарды лет создают почвенные живые организмы. Те, что обитают внутри почвы: прежде всего – корни, черви и насекомые, а по стенкам их ходов – микроорганизмы. И те, что занимаются переработкой слоя мертвой органики – те же черви, насекомые и микробы – на поверхности. Вот это живое внутри плюс живое снаружи и есть сама почва. Глина, песок и прочие породы – не почва, а всего лишь ее каркас.

Живность создает структуру почвы: сеть каналов, труб и ходов. Эта структура не разрушается веками. Она и обеспечивает жизнь: всасывает и накапливает воду, проводит воздух, спускает вниз углекислый газ, без которого не растворяются минералы. Все это поступает из атмосферы, и поэтому прямая связь с атмосферой – основа жизни почвы.

Копка и пахота создают слой разрушенной, перемешанной почвы, быстро оседающей после первого дождя. Почва изолируется от атмосферы. Вся жизненная структура разрушается. Это все равно, что пустить автомобиль под пресс, а потом удивляться, почему он не едет. Вскопанная почва испытывает шок, застывает: не дышит, не всасывает воду, но главное – перестает отдавать питательные вещества. Оголение поверхности и перемешивание структуры – самый эффективный способ уничтожить почву как активную, плодородную среду.

Мы как раз этим и заняты. Хорошо, если раз, а то – дважды в год. Старательно сводим на нет усилия почвенной живности. А потом все лето пытаемся восполнить то, что разрушили. Но – тщетно. Нарушенную структуру не заменить ничем. “Смесь глины, песка, органических остатков и минералов, даже в нужной пропорции – далеко не будет составлять плодородия рядом с почвой того же состава” (Грандо, автор минерально-органической теории, конец прошлого века).

Итак, милые дачники, налицо порочный круг. Внося навоз, копая, рыхля, поливая, удобряя (внося новейшие стимуляторы, сдабривая хитрыми составами, просеивая, соблюдая гороскопы, согревая почву теплом своих рук, на груди и даже во рту!), вы убиваете плодородие. И оно держится на минимуме. А откуда же берется питание в естественной почве?

ЧЕМ ПИТАЮТСЯ РАСТЕНИЯ

“Если бы мы захотели на погибель земледелию создать систему, затрудняющую извлечение питательных веществ из почвы, то нам не нужно было бы особенно трубиться над этой задачей: довольно было бы привести советы приверженцев глубокой вспашки. которые вопрос о бездействии питательных веществ в почве разрешили самым тщательным образом...”

И. Е. Овсинский, 1899 г.

Есть факты, которые мы принимаем, потому что верим науке. Например, Галине Сергеевне Шаталовой, создательнице теории некалорийного питания, часто приходится напоминать своим противникам-оппонентам: балерина тратит в сутки до 8000 ккал, а рацион ее – не больше 1000 ккал. Почему же балерины не умирают, а напротив, являют собой физическое совершенство? У нас ситуация похожая. Как получается, что естественные почвы, не удобряемые ничем, тысячелетиями производят биомассу, на порядок большую, чем лучшие из наших полей, которые удобряются ежегодно и так обильно, что листовой и травяной опад и в сравнение с этим не идет?

Уже почти сто лет считается очевидным: почва быстро истощается, теряет питательные элементы и главная задача – их регулярно восполнять. И вот “новость”: именно тогда, в конце прошлого века, Овсинский и еще ряд европейских ученых доказали, что это не так. Похоже, мы столкнулись с самым значительным агрономическим мифом нашего столетия. Агрохимия учитывала и учитывает только растворенное в воде количество элементов. А почва содержит и накапливает стократно больше связанных, нерастворимых веществ. И дело в том, что естественно активная почва растворяет и отдает этот неистощимый запас корням растений. По сути, это и есть плодородие. Приведу данные об источниках питания, о которых в курсах академии нам не говорили.

Атмосфера весьма близка почве по составу. Активно дышащая почва получает из воздуха огромное количество азота, кислорода, углекислого газа и воды, а также заметное количество нитратов, аммиака, метана, сероводорода, йода, фосфора и органической пыли. Лишайникам, многим орхидеям, бромелиям и другим растениям, живущим без почвы, хватает для жизни только этого, Паханая почва из-за разрушения канальной структуры почти не дышит, не обменивается с атмосферой газами и не получает веществ из воздуха.

Минеральная основа почвы – песок, глина и породы подпочвы содержит все основные элементы (кроме азота – калий, фосфор, кальций, магний) и микроэлементы (цинк, йод, сера, марганец, железо, молибден, бор и т. д.) в количествах, в десятки раз больших, чем выносится с урожаем. При обороте пласта почти все эти элементы остаются в нерастворимом состоянии. Важно понять и вот что: в естественной почве корни проникают на большую глубину – до 2–4 метров, и весь этот объем служит им источником питания! В сравнении с ним пахотный слой мизерно мал.

Иван Евгеньевич научился использовать питательные резервы почвы: “...В почве содержится просто невообразимое количество питания... а мы тратим ужасные суммы на плуги, удобрения, создаем о них литературу и науку...”

“Старая (в 1899 году!) система обработки почвы затрудняет приготовление пищи для растений... Формулы обработки и рецепты удобрения давно уже стали анахронизмом (!!!), и приверженцы старой (пахотно-копочной) системы, портя землю своей обработкой, стараются свою ошибку замаскировать удобрением и известкованием. Поступают они в данном случае так, как врач, одной рукой дающий отраву, другою же – противоядие, утверждая при этом, что вся эта операция полезна для его пациента”.

Убытки действительно огромны. Мы тратимся и трудимся, и все равно теряем урожай из-за засухи и переувлажнения, уплотнения и выщелачивания почвы, из-за болезненности ослабленных такими условиями растений. “...Никакая военная контрибуция не сравнится с убытками, приносимыми глубокой вспашкой...” – и Овсинский приводит убедительный анализ затрат.

Для любопытных приведу данные классиков тогдашней науки Дэгерена и Шлесинга, а также самого Овсннского о поступлении в почву разных веществ. Замечу: скрупулезность тогдашних исследований вызывает уважение.

Азота растениям нужно до 1,5 кг на сотку. Около 0,1 кг приносит роса, столько же – осадки. На пахотной земле это – все. А если почва структурирована и накрыта слоем перегноя, к этому прибавляется:

1. Перегной охлаждается вдвое быстрее, что вдвое увеличивает количество росы. Мелочь?
2. Под перегноем почва влажнее. Влажный перегной фиксирует вдвое, а влажная глина – в 20 раз больше азота, чем сухие.
3. Вот этого мы не знали: каналы и полоски ненарушенной почвы всасывают воду – вдвое больше, чем дают осадки. И с ней – до 0,6 кг азота на сотку. Уже достаточно для урожая!
4. Бактерии, грибки, микроводоросли и прочая живность при наличии перегнойного одеяла активно фиксируют азот, накапливая его в себе и отдавая почве. И дают они до 15 кг азота на сотку. В перегнойной почве может быть до 80 кг азота на сотку! А надо – 1,5. Хай живе и процвитае производство минеральных туков!

Калий нужен урожаю в дозе 1,0 кг на сотку. В разных почвах его содержится 3–19 кг на сотку. Наши почвы – одни из самых богатых. При наличии кислот калий освобождается и переходит в раствор. Главный растворитель – угольная кислота. Дэгерен доказал это на опытах.

Фосфора нужно до 0,5 кг на сотку. В почвах – от 30 до 80 кг фосфатов на сотку. Вспашкой мы блокируем <биопроизводство кислот. И производим удобрения.

Кальция надо до 2,5 кг, а в почвах – от 20 до 200 кг! Доступность его также зависит от кислых продуктов живого. Известкование глинистых почв увеличивает пористость, но “при рациональном содержании пористость гарантирована и без этих аптекарских средств”.

Другие элементы содержатся в почве в еще больших количествах и усваиваются при тех же условиях.

“Очевидно, они (приверженцы пахоты) думают, что природа не знала, как распределить питание в почве, дала изобилие одних веществ и забыла о других, или же дала в неусвояемой форме, вследствие чего посредничество профессоров и фабрикантов искусственных удобрений сделалось необходимым. Они забывают, что в девственных степях и в лесах, где человек не испортил почвы вспашкой, природа без туков производит такую обильную растительность, какой ни один поклонник вспашки создать не в состоянии, хотя бы он удобрения употреблял целыми возами...

Но если бы даже удобрения доставались земледельцу совершенно даром и если бы они всего лучше могли помогать растениям, то и в этом случае приверженцы вспашки (вскопки!) оказались бы бессильны в борьбе с засухой, или же наоборот – вспаханная почва слишком намокает во время частых дождей, что может погубить урожай окончательно...”

Какою же должна быть почва, чтобы быть плодородной на самом деле?

ЧЕТЫРЕ УСЛОВИЯ ПЛОДОРОДИЯ

“Мы не знаем, что влага воздуха может сгущаться в почве и что вопрос этот легко решаем".

И. Е. Овсинский, 1899 г.

Условия освобождения питания и активности почвы следующие:

1. ОПТИМАЛЬНАЯ И ПОСТОЯННАЯ ВЛАЖНОСТЬ. Если слишком сухо, почва становится плотнее, а жизнь в ней почти замирает – прекращается разложение органики и фиксация азота. При избытке воды все задыхается и начинается вредное бескислородное сбраживание органических остатков (силосование).

2. СИСТЕМА ВОЗДУШНЫХ ПОЛОСТЕЙ И КАНАЛОВ, СВЯЗАННАЯ С АТМОСФЕРОЙ. Без кислорода не происходит перевод азота в усвояемые формы (нитрификация), не работают кислоты, растворяющие фосфор, калий и другие элементы; без каналов в почву не засасывается вода (внутренняя роса), не живут микробы, черви и насекомые.

3. ЛЕТОМ ПОЧВА ДОЛЖНА БЫТЬ ПОСТОЯННО ХОЛОДНЕЕ ВОЗДУХА. Иначе на стенках внутренних полостей не будет выпадать роса. Вообще, скачки температуры – стресс для корней и почвенной живности.

4. ИЗБЫТОК УГОЛЬНОЙ КИСЛОТЫ (Н₂СО₃) ДЛЯ РАСТВОРЕНИЯ МИНЕРАЛОВ. Она получается от соединения углекислого газа с водой. Без нее подпочва не отдает в раствор элементы питания.

Так образуется наилучшая среда для корней. Разверну эти пункты.

1 и 2. ВЛАГА И ВОЗДУХ

“Глубокая вспашка (вскопка) разоряет созданные гниющими корнями и червями канальцы и растирает почву в порошок, из которого после первого дождя образуется тесто, засыхающее после, как кирпич, и лопающееся. Вывернутая подпочва еще более склонна к образованию вредной корки, что окончательно задерживает доступ воздуха в почву...” А мы еще сами сверху воду хлещем! Тяпка помогает немного влагу сохранить, но рыхление не может спасти почву от удушья: слишком толст плотный слой и недолговечна структура – до первого дождя.

Влага и воздух – не отдельные вещи, как мы наивно верим, сперва копая, а затем поливая. Поступая через корневые каналы, вода и воздух вместе заполняют их и уравновешивают количество друг друга, поддерживая оптимум. Каналы, остающиеся ежегодно от отмерших корней, – это “поры” и “легкие” почвы. Их миллионы, и многие уходят вглубь до 4 метров. Видимо, в почве нет ничего главнее этих каналов. Они проводят в почву воздух. На их стенках в самую лютую жару выпадает внутренняя роса, дающая влаги вдвое больше, чем осадки. По ним дождевая вода стекает в подпочву, и верхний слой спасается от переувлажнения. По ним же спускается углекислый газ, и в них происходит растворение минералов. На их стенках благоденствуют микробы, усваивающие азот воздуха.

Но самое главное: по этим готовым влажным и живым каналам легко движутся молодые корешки новых юных растений, быстро проникая в подпочву, к воде и питанию. Не страдал от засухи и лучше рос картофель, посаженный по срезанному люпину. Корнеплоды получались удивительно длинными и ровными.

Главная цель огородника – сохранить эту структуру и ее связь с воздухом. Для этого:
1) почва не обрабатывается глубже, чем на 4–5 см, и
2) сверху почва прикрыта постоянным слоем перегноя. Как в природе. Обработка сводится к подрезанию сорняков с помощью плоскорезов (о них – далее). В таком режиме почва прекрасно рыхлит сама себя и плодородие ее “оживает”.

3. ПОЧВЕННАЯ ПРОХЛАДА

Нужную температуру и углекислый газ создает перегнойная мульча.

Чтобы вода конденсировалась в почвенных полостях, они должны быть прохладными. Холоднее в тени. Именно поэтому леса так водоносны – там даже рождаются ручьи. Однако для нитрифицирующих бактерий нужно, наоборот, тепло. Если почву копать, это противоречие неразрешимо: весной почва быстро теряет прохладу и сохнет, а растения страдают от недостатка азота, и мы сыплем селитру. Перегнойное одеяло решает эту проблему. Почва, прикрытая мульчой, долго – все лето – остается достаточно прохладной. Сам перегной быстро прогревается, и в нем активно идет нитрификация и освобождение других элементов, которые по каналам спускаются к молодым корням. В теплом, насыщенном парами воды и углекислым газом слое воздуха, на перегное прекрасно развиваются вершки.

4. УГЛЕКИСЛЫЙ ГАЗ

Опыты Дэгерена показали, что при наличии кислоты фосфаты растворяются в 30 раз быстрее. Другие элементы – примерно так же. Кислоты для растворения минералов выделяют сами корни растений, а также микробы. Но главный растворитель – угольная кислота. Ее источник – углекислый газ.

Его выделяют при дыхании насекомые и микробы, разлагающие органику. Он необходим для фотосинтеза: если поднять его содержание в воздухе до 15–20%, урожай может повыситься в полтора раза. Поэтому в теплицах делают специальные горелки, повышающие содержание углекислоты в воздухе. Но и тут – неувязка! Избыток углекислого газа глушит нитрификацию. Отсюда дикие дозы азотных удобрений и проблема нитратов. И опять выход – в перегнойной мульче. Образовавшись в теплом перегное, углекислый газ. как более тяжелый, по каналам опускается в подпочву, где и становится угольной кислотой. А наверху остается воздух и продолжается активная нитрификация.

Вот так. Иван Евгеньевич Овсинский всегда оставлял на поле пожнивье и ботву. После ранних урожаев под плоскорез засевал поле бобовыми травами, которые под осень подрезал. Так рыхлилась почва и создавался слой перегноя. Прямо в перегной весною и сеял, на глубину 3–5 см. Потом раза два-три проходил посев конным полольником – тот же плоскорез, подрезающий сорняки. Потом культура покрывала почву, притеняла ее и быстро развивалась.

Конечно, так поступал не только Овсинский. К тому же пришел опытник из-под Владимира, изобретатель ручного плоскореза Владимир Васильевич Фокин. Агроном с Полтавщины Прокопий Тихонович Золотарев убедился, что землю “...не надо ни пахать, ни лущить, ни бороновать, ни культивировать, – надо только сеять и собирать урожай”. Так же, с помощью одной деревянной сохи, выращивали фантастические урожаи древние земледельцы Месопотамии и Египта.

Давно уже на непахотное земледелие переходят фермеры развитых стран. И в Краснодаре есть дачники, успешно работающие плоскорезами. Об этом я еще расскажу.

Но вот вопрос: если все так просто и хорошо, почему же мы копаем? Почему нас учат тщательно обрабатывать землю?

ПОЧЕМУ МЫ КОПАЕМ?

– Что нас поражает в нашей науке?
– Пасту для зубов проверяют на яйцах...

Из разговора с Эзопом.

Ответ оказался таким простым, а понимание его – столь важным, что я им поделюсь.

Происходит только то, что кому-то выгодно. Или необходимо. Это не плохо и не хорошо, это объективно. Понимая это, гораздо проще найти причину явления. И мы с вами – я уже упоминал об этом – постоянно делаем то, что нам необходимо (а значит, в нематериальном смысле, выгодно). Чтобы улучшить свою жизнь, мы стараемся улучшать жизнь других. Часто без спроса. Иначе как объяснить, что другие порой не знают, куда деться от нашей “помощи” и “заботы”? А честно объясниться у нас чаще всего духу не хватает.

Это я к тому, что тот, кто нам все, что нужно и не нужно, продает, просто свою жизнь улучшает – получает доход. И, заметьте, чем больше этот доход, тем больше мы должны верить в его о нас неусыпную заботу. Отсюда такая убедительность и многоплановость разных видов рекламы.

Самой первой и удачной была рекламная кампания о том, что мы сами жить не можем и должны верить не собственным глазам, ушам и целям, а кому-то. Нам продали наш страх. Мы заплатили своим разумом, отдали почти весь. И с нами стало легко работать: в предлагаемых нам, а часто просто навязываемых вещах, мнениях, атрибутах культуры, моральных ценностях и политических играх мы перестали видеть получателей прибыли. Мы перестали понимать, что в каждом случае мы и покупаем, и оплачиваем рекламу, и еще отстегиваем за то, что нам разрешили это сделать. Для чего продают этот секатор – он же понятия не имеет, как резать! – Исключительно для прибыли. – Действительно, я ж купил...

Довольно просто напугать нас кариесом или заставить влюбиться в шампунь: тут годится красивая видимость науки. Труднее продать дорогие лекарства: приходится создавать научную отрасль. Но это окупается. Пока производят оружие, будут происходить войны. И нам будут сбывать мифы о том, что один народ может быть опасным, а другой – лишним. Полиция продает нам порядок, но чтобы мы его покупали, необходимы преступники. Власть продает законы, а для этого необходимо беззаконие. Мы приносим прибыль, а они работают!

Инфляция происходит только затем, что это источник огромного законного дохода группы людей. Законного без кавычек: такие уж они законы придумывают. Давно ясно: чтобы быть здоровым, нужно втрое меньше есть, больше двигаться и больше уважать себя. Примеров – куча! Но чем тогда прикажете заниматься врачам, производителям лекарств и пищевых продуктов? Всегда дешевле заплатить за создание науки, чем потерять производство. А музыку заказывает тот, кто платит. Нашу культуру, наше мировоззрение создают те, кто продает. Сейчас в мире 80% продукции покупается не потому, что она нужна для жизни, а просто потому, что она произведена. Такова статистика. А нас ведь правильно учили: промышленный базис определяет нашу умственную надстройку!

Вкладки книг начала века пестрят рекламой новых орудий, удобрений и химикатов – прогресс науки и техники! И эта наука уже была заказана, оплачена и неслась вперед, как лавина. Мир верил, покупал, создавал мифы о благородном труде земледельца, и какая разница, что происходит в почве? Культура “трудолюбия” выгодна любому правительству. Овсинский произвел фурор. Но его направление не получило финансовой поддержки. А наука процветала. Например, в период коллективизации было “научно доказано”, что деревья должны быть свободнорослыми, и сейчас мы ничего не знаем о формовых деревьях. Было “обосновано”, что обрезку нужно делать только в период покоя, и тем самым настоящее управление развитием и формой дерева было отменено. Это выгодно: низкоквалифицированным рабочим можно меньше платить. А мы морщим лоб: сок идет, понимаешь!..

Кому-то было выгодно оплачивать не качество, а количество. Не результат, а послушно отбытое время. Не достижения в здоровье, а больничные листы. Теперь мы оплачиваем то, что из всего этого получилось. Вот и копаем свои дачи, как проклятые. Вот и страдаем трудоголизмом. Воистину, по вере нашей и воздается нам! Аминь.

Н.И. Курдюмов "Умный огород"