В городах, где я бывал... "Севастополь литературный (пр-ние)"
МИХАИЛ ЛЕЗИНСКИЙ
А. М. ГОРЬКИЙ (1868-1936)
Впервые Алексея Пешкова занесло в Севастополь в 1891 году. Я пишу «занесло» потому, что те годы были для будущего писателя годами странствий. В автобиографическом рассказе «Два босяка» он впоследствии опишет эти голодные дни и поиски работы ради куска хлеба.
Это было первое, но далеко не последнее посещение пролетарским писателем приморского города: в 1897 году он вновь приезжает в Севастополь. Не для того, чтобы предложить свои руки для земляных работ, а как известный писатель Максим Горький.
Тогда он впервые добывал в древнем Херсонесе и написал очерк «Херсонес Таврический».
1900 год. В этот год он дважды посещает Севастополь. Здесь происходит его первое очное знакомство с московским Художественным театром и с Андреевой, ставшей его соратником, другом и женой.
Как это ни парадоксально, но о пребывании Максима Горького в Севастополе в дореволюционные годы мы узнаем и из полицейских документов. Сохранилось «Дело о пребывании Алексея Пешкова в Севастополе». Хотели или не хотели жандармы, но и они помогли в создании более полной биографии писателя.
Осенью 1934 года Алексей Максимович Горький беседовал с управляющим Балаклавского рудоуправления А.С. Трошевым, который от имени рабочих обратился за помощью — помочь в строительстве разрушенного шоссе. (С какими просьбами только не обращались к писателю!). И он помог.
После смерти Максима Горького благодарные балаклавцы присвоили его имя рудоуправлению, а севастопольцы воздвигли ему памятник.
Н.Н. НИКАНДРОВ (1878-1964)
Н. Никандров — псевдоним Николая Николаевича Шевцова — детские и юношеские годы провел в Севастополе. И в зрелые годы ему пришлось побывать в приморском городе: Севастополь он полюбил какой-то особенной любовью.
Как ссыльный Николай Никандров побывал, пожалуй, во всех центрах и закоулках царской России: в Архангельской губернии и Петербурге, в Москве и в Саратовской губернии, Нижнем Новгороде и... во многих местах, где разрешалось и не разрешалось находиться ссыльным!
Но куда бы ни забрасывала его судьба, с Севастополем он связи не прерывал. И недаром в письме к Е. Л. Берштейну-Янтареву он написал 6 сентября 1904 года: «Мне, где бы я ни был, всегда пишите на Севастополь...» (У меня хранятся копии многих писем, отправленных в Севастополь и из Севастополя. Их подарил мне сын писателя Гавриил Николаевич Сазонов-Никандров. Подлинники он сдал в ЦГАЛИ СССР. Фонд — 1714. — М.Л.)
Отбыв очередную ссылку в Нижнем Новгороде, Никандров возвращается в Севастополь, но вскоре за пропаганду против существующего строя вновь арестовывается и вновь ссылка. На этот раз — Архангельская губерния.
Из ссылки он присылает рассказы в крымские газеты, где и печатает их под именем Ни-ч. Эти рассказы прочитал Александр Куприн и они ему очень понравились...
После того, как опальный Александр Куприн за свой очерк о расстреле очаковцев был выслан из Балаклавы, после того, как командующий Черноморским флотом Чухнин утвердил казнь Петра Шмидта и его сподвижников, революционная организация
Севастополя вынесла Чухнину смертный приговор, который был приведен в исполнение 28 июня 1906 года.
Выполнил приговор «матрос Акимов» — а это был начинающий писатель Николай Никандров. Никандров не был найден царской охранкой. Но все равно по подозрению 7 сентября 1906 года был выслан за пределы Севастополя.
Начались годы скитаний по России и вернулся он в Севастополь вновь лишь в 1910 году. Да и то ненадолго: он был выслан вновь за пределы Севастопольского градоначальства.
Все эти годы Никандров усиленно пишет и широко печатается, вызывая одобрение М. Горького, И. Бунина, А. Куприна..
Гражданская война застала Никандрова в Севастополе и, чтобы не умереть с голода (кто же будет печатать революционно настроенного писателя!), работает грузчиком, виноградарем, рыбаком...
Все это потом найдет отражение в его книгах.
А.С. ГРИН (1880-1932)
Он всегда любил странствовать и впервые увидел Севастополь шестнадцатилетним пареньком с борта парохода «Платон», на котором подрядился работать. Саша Гриневский еще не знал, что станет писателем и что Севастополь станет его отправной точкой.
Константин Паустовский как-то заметил: «Если бы не было Севастополя, не было бы Зурбагана с его сетями, громом подкованных матросских сапог по песчанику, ночными ветрами, высокими мачтами и сотнями огней, танцующих ка рейде».
Как бы там ни было, но как нам сейчас известно, тогда, осенью 1896 года, Севастополь и море произвели на него впечатление и об этом он сам напишет в «Автобиографической повести»:
«Переход к Севастополю в открытом, без берегов, море, при сильном волнении, вид стай дельфинов, несущихся быстрее парохода, — все действовало упоительно... Нечто настоящее начало совершаться вокруг...»
Через шесть лет Александр Гриневский появляется в Севастополе уже как представитель партии эсеров. «Алексей Длинновязый» должен был вести пропагандистскую работу в самом центре морской крепости, где в то время находилось не менее пятнадцати тысяч матросов.
11 ноября 1903 года на Графской пристани он был арестован и на долгих два года оказался в севастопольской тюрьме, откуда был выпущен лишь в революционном 1905...
Летом 1923 года он вновь приехал в Севастополь, мысленно к которому он возвращался во многих своих книгах. Это был его последний приезд в город, оттенки которого нашли свое отражение в Лиссе, Гертоне, Гель-Гью.
А.Т. АВЕРЧЕНКО (1881-1925)
В Праге находится старинное Ольшанское кладбище. На этом кладбище, у небольшой церквушки — православного храма Святого Успения, расписанного в древнерусском стиле по эскизам советского художника И.Я. Билибина — стоит гранитный памятник. На граните две надписи — по-русски и по-чешски:
«А.Т. АВЕРЧЕНКО, род. 6.III.1884 в Севастополе, умер 12.III.1925 в Праге.
Русский писатель. Этот памятник поставило русско-чешское общество
"Мир". Прага 26 декабря 1930.»
В дату рождения вкралась ошибка. Сам писатель писал в своей автобиографии («Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1973 год», Л., «Наука», 1976): «Имя мое — Аркадий Тимофеевич Аверченко. Родился в Севастополе 1881 года, 15 марта...»
Приведем еще данные из этой автобиографии, так как в публичной печати публикаций еще не было:
«...Вероисповедания — православного. Отец был купцом, мать из мещан. Известно только, что дед мой (по матери) был атаманом шайки разбойников, держал под Полтавой постоялый двор и без всякого зазрения совести грабил проезжих по большой дороге. Мать моя — добрая, кроткая женщина — вспоминает об этом с ужасом, хотя во время дедовских операций была мала и помнит все смутно. Мой отец был очень хорошим человеком, но крайне плохим купцом. Сочетание этих двух свойств привело к тому, что он совершенно разорился к тому
времени, когда мне исполнилось 10 лет...»
Вот с этого возраста будущий писатель полагается только на самого себя. На школу денег не было и Аркадий самостоятельно усваивает науку. Из Севастополя пришлось уехать.
Вновь в Севастополе Аркадий Аверченко появляется уже известным писателем, автором нашумевших юмористических и сатирических рассказов.
В Севастополе он создал литературное кафе под очень звучным названием — «Гнездо перелетных птиц». Кто только не залетал в это гостеприимное «гнездо»: не менее Аверченко знаменитый Влас Дорошевич, грассирующий Александр Вертинский и «комиссар искусств» Леонид Собинов...
Когда врангелевские войска покидали Севастополь, поломались судьбы многих завсегдатаев литературного кафе. Если Леонид Собинов и Влас Дорошевич отдали свой талант в услужение революции, то Александр Вертинский и Аркадий Аверченко, испугавшись той же революции, покинули Родину.
И это тот же самый Аркадий Аверченко, который перепечатал в своем журнале манифест об отречении царя Николая II от престола с собственной припиской: «Прочел с удовольствием. Аркадий Аверченко.» Тот самый Аверченко, который издавал в Севастополе газету «Юг России», закрытую белогвардейцами из-за резких и талантливых фельетонов, многие из которых принадлежали самому писателю!
История в конце концов все расставляет по своим местам. Все годы эмиграции Аркадий Аверченко «болел смертельной тоской по России» и мечтал вернуться. Но судьба распорядилась иначе.
В.Я. БРЮСОВ (1873-1924)
Большое наследство оставил нам драматург, критик, теоретик стиха, литературовед, переводчик и поэт Валерий Яковлевич Брюсов. И недаром Максим Горький назвал Брюсова «самым культурным писателем на Руси».
Впервые Валерий Брюсов увидел Севастополь в возрасте четырех лет, в 1877 году. Второй раз — 1896 год — в Севастополь уже приехал «заводила декадентов», приверженец символизма и ниспровергатель литературных канонов. На эстрадных площадках он выступал со стихами, вербуя в свой клан приверженцев других литературных стилей.
Позднее он сам скажет о том времени: «Я был рабом предвзятых мнений и поставленных себе целей...»
Летом 1898 года Валерий Брюсов вновь появляется на улицах Севастополя. Весь маршрут того времени нам пока не известен, но вот доподлинно известно, что в этот приезд он осматривал город древних Херсонес Таврический. С утра до самой ночи! Он даже ночевать не поехал в Севастополь (в то время Херсонес Таврический, как отмечали путеводители, находился в трех километрах от Севастополя — МЛ.), а остался ночевать в монастырской гостинице.
Заметим, что в 1851 году на территории Херсонеса Таврического был открыт монастырь святого Владимира и две гостиницы для приезжих. Монастырь и гостиницы, как действующие, просуществовали вплоть до 1926 года...
1924 год. Это был последний приезд в Севастополь создателя Высшего литературного художественного института. В этом же году его не стало. Продолжение следует
Интересные ссылки
1.Чтоб вы так жили!
Все, о чем я собираюсь рассказать в этой рассылке - правда. Это истории из моей жизни. Когда-то они были просто моей жизнью. Теперь стали историей. Кому-то они покажутся неинтересными. Кому-то наивными. Кое-кого, надеюсь - заинтересуют. Но это не все. Ведь и у вас случалось в жизни что-то интересное. Пишите, я с удовольствием все опубликую. И это еще не все. Одни истории приедаются. Пусть будет юмор, что-то необычное. И, конечно, ваши письма найдут здесь достойное место. И это еще не все...
2.Мастера и шедевры.
Интересные рассказы о выдающихся художниках - от
Древнего Египта до наших дней. Об их жизни и творчестве, о картинах и тех,
кто на них изображен.
По книге И. Долгополова "Мастера и шедевры".
Для истинных любителей искусства.