Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 3.079 RSS
←   Ноябрь 2021   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.abhoc.com
Открыта: 01-02-2000

Автор
Виталий Киселев (Старый Ворчун)

Статистика

3.079 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"


Owls

Исторические анекдоты
от Старого Ворчуна
Вып. 1022

от 15.11.2021 г.

Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец

Слушаем Дмитрия Шостаковича. Часть II

Знакомство с Кустодиевым

Шостакович познакомился с Борисом Кустодиевым в 1918 году, когда ему было всего 12 лет.
Шостакович вспоминал:
"Я не знал Кустодиева здоровым. Я видел его только в инвалидном кресле, которое, должен сказать, он использовал удивительно непринуждённо. Иногда он стискивал зубы — от боли — и тогда его лицо резко разделялось надвое: одна половина краснела, другая бледнела".
К инвалидному креслу художник был прикован с 1911 года, и продолжал творить! Известны портреты Шостаковича, которые Кустодиев создал в 1919 и 1923 годах. Но наибольшее впечатление на Шостаковича произвела работа Кустодиева в таком состоянии над портретом Шаляпина в 1921 году, о которой он написал:
"На картине — Шаляпин, его бульдог, две его дочери Марфа и Марина и извозчик с лошадью. Шаляпин приехал позировать Кустодиеву после спектакля. Они фиксировали позу бульдога, положив кошку на платяной шкаф: когда та мяукала, собака замирала".
Реакция Шаляпина на этот портрет, со слов Шостаковича, не заставила себя ждать:
"Шаляпин понимал, что этот портрет даёт самое лучшее представление о нём. Он приглашал Кустодиева на все свои выступления. Он приезжал за ним, вынимал из инвалидного кресла и на руках спускал с пятого этажа. После чего вёз Кустодиева в Мариинский театр и сажал в свою ложу. По окончании представления Шаляпин так же привозил его обратно".
Борис Михайлович Кустодиев (1878-1927) - русский художник; академик живописи 1909.
Фёдор Иванович Шаляпин (1873-1938) - великий русский певец.
Марфа (1910-2003) и Марина (1912-2009) Шаляпины - дочери Фёдора Ивановича от Марии Валентиновны Петцольд (Элухен, 1882-1964), официальный брак с которой был заключён только в 1927 году.

Последние годы жизни Кустодиева

На этом знакомство Шостаковича и Кустодиева не прекратилось, а продолжалось до самой смерти художника.
О последнем периоде жизни Кустодиева композитор вспоминал:
"Хромой Кустодиев писал своих чувственных обнажённых, используя специальное устройство, приближающее холст так, чтобы можно было дотянуться до него кистью. Он наклонял холст и затем возвращал его в вертикальное положение...
Кустодиев всё сильнее уставал от жизни. Он уже не мог работать. Чувственные женщины уже не доставляли ему радости.
“Я больше не могу жить, не хочу”, —
говорил он.
И он умер, не от болезни, а от истощения. От холода, который, конечно, был только внешней причиной. Кустодиеву тогда было сорок девять лет, но мне он казался стариком".

Отношение к Тосканини

Коротко отношение Дмитрия Дмитриевича к известному режиссёру Артуро Тосканини можно выразить одной его фразой:
"Я терпеть не могу Тосканини".
В своих воспоминаниях композитор Шостакович по пунктам разбирает причину своего негативного отношения к этому дирижёру.

1. Искусство этого дирижёра Шостакович мог оценивать только по пластинкам:
"Я никогда не слышал его в концертном зале, но достаточно наслушался его записей. На мой взгляд, то, что он делает с музыкой, ужасно. Он делает из нее фарш, а затем поливает отвратительным соусом. Тосканини «почтил» меня исполнением моих симфоний. Я слышал и эти записи, и они тоже гроша ломаного не стоят".
2. Шостакович много читал о манере работы Тосканини с музыкантами, и его шокировало поведение знаменитости:
"Я читал о тосканиниевском стиле дирижирования и его манере проведения репетиций. Людей, которые описывали его неприличное поведение, оно почему-то радовало. Я просто не могу понять, что их так восхищает. Я думаю, что это возмутительно, а не восхитительно. Он кричит и проклинает музыкантов и устраивает сцены самым бесстыдным образом. Бедные музыканты должны выносить всё это хамство, иначе их уволят. И они даже начинают видеть в этом “кое-что”.
Естественно, к этому приходится привыкать. Потому что, если вас день за днём унижают, вы или привыкнете к этому, или сойдёте с ума. Только сильный человек может удержаться между этими двумя крайностями, а много ли действительно сильных людей среди оркестрантов? Привычка к групповой игре порождает стадный инстинкт. Не у всех, конечно, но у многих. Вот они-то и возвеличивают Тосканини".
3. Особенно возмутила Дмитрия Дмитриевича манера Тосканини интерпретировать произведения самого Шостаковича:
"Тосканини прислал мне свою запись моей Седьмой симфонии, и прослушивание её меня только разозлило. Всё — неправильно! И общий смысл, и оттенки, и темпы. Это — паршивая, небрежная халтура.
Я написал ему письмо, выражающее моё мнение. Не знаю, получил ли он его, возможно, получил, но сделал вид, что нет — это было бы вполне в его тщеславном и эгоцентричном стиле.
Почему я думаю, что Тосканини скрыл, о чём я написал ему? Потому что много позже я получил письмо из Америки: меня избрали членом Тосканиниевского общества! Они, видимо, считали меня большим поклонником маэстро.
Я начал регулярно получать записи — всё новые записи Тосканини. Единственное утешение — что, по крайней мере, у меня всегда есть хороший подарок на день рождения".
4. Шостакович не остановился, а уточнил, почему пластинки с записями Тосканини - это хороший подарок, лягнув напоследок великого маэстро:
"Конечно, я не подарил бы что-то подобное другу. Но просто знакомому — почему бы и нет? Если это им нравится, то тем меньше проблем для меня. Ведь одна из самых трудных задач в жизни — что подарить на день рождения или юбилей человеку, который тебе не особенно нравится, которого ты не очень хорошо знаешь или не уважаешь".
Артуро Тосканини (1867-1957) - итальянский и американский дирижёр.

Случай в кабаре

Шостакович рассказывал историю об одном приятеле актёре, который во времена НЭП'а выступал в Москве в кабаре “Кривой Джимми”.
Вышел однажды этот приятель на сцену, но начать своё выступление не может, так как некий толстый гражданин встал перед первым рядом и громко переругивался с кем-то в зале.
Немного подождав, актёр поинтересовался:
«Позволите начинать, товарищ?»
Толстяк же, не оборачиваясь, хамски ответил:
«Гусь свинье не товарищ!»
Актёр не растерялся, замахал руками как крыльями и походкой умирающего лебедя ушёл со сцены со словами:
«В таком случае, я улетаю».
Публика грохнула от смеха, а хам вылетел из зала со скоростью звука.

Великий композитор

И.Ф. Стравинский был единственным современным композитором, к которому Шостакович относился с большим уважением:
"...Стравинский — единственный композитор нашего столетия, которого я без малейшего колебания назвал бы великим. Возможно, он не всё умел сделать, и не всё, что сделал, сделал одинаково хорошо, но лучшие его произведения меня восхищают.
Другой вопрос, насколько Стравинский — русский композитор".
Игорь Фёдорович Стравинский (1882-1971) - русский композитор.

Стравинский - европеец

В своих воспоминаниях Шостакович весьма пространно разъясняет последний тезис:
"Вероятно он был прав, что не вернулся в Россию. У него чисто европейские представления о морали. Я это ясно увидел в его мемуарах: он говорит о своих родителях и коллегах совершенно по-европейски. Мне такой подход чужд.
И мысли Стравинского о роли музыки — чисто европейские, прежде всего французские. У меня осталось двоякое впечатление от современной Франции. Мне лично она показалась весьма провинциальной.
Когда Стравинский посетил нас, он приехал как иностранец".
Здесь уже более явно проскальзывает некоторая неприязнь Шостаковича к Стравинскому. Вероятно, такое отношение было связано с тем, что Стравинский несколько раз отрицательно отзывался о музыке Шостаковича, чуждой ему.
А в 1949 году во время поездки советских музыкантов в США Стравинский отказался встречаться с Шостаковичем, заявив:
"Как можно говорить с ними? Они несвободны. Невозможна дискуссия с людьми, которые несвободны".

Стравинский в СССР

После 1949 года Стравинский неоднократно в очень резких выражениях отзывался об СССР и советских музыкантах, а в СССР его называли прислужником империализма и другими подобными характеристиками. Однако время шло, и в 1962 году Стравинский в возрасте 80 лет всё же приехал в Советский Союз. Описание этого визита у Шостаковича отличается от описаний других современников, так что я приведу его целиком:
"Приглашение Стравинского в 1962 году было результатом высокой политики. На самом верху было решено сделать его национальным композитором номер один, но фокус не вышел.
Стравинский ничего не забыл. Например, того, что его называли лакеем американского империализма и прислужником католической церкви, причём, те же самые люди, которые теперь приглашали его и приветствовали, раскрыв объятия.
Стравинский протянул одному из этих лицемеров вместо руки трость, и тому пришлось пожать её, доказав тем самым, что он-то и есть настоящий лакей. Другой — кружил поблизости, но так и не осмелился подойти. Он растерялся настолько, что так и простоял всё время в фойе, в точности как лакей.
“Лакей, сиди себе в передней,
А будет с барином расчёт...” —
как сказал Пушкин.
Полагаю, что всё это вызвало у Стравинского такое отвращение, что он уехал раньше, чем было запланировано. И правильно сделал. Он не повторил ошибки Прокофьева, который попал как кур в ощип".
Имена двух музыковедов в штатском:
Борис Михайлович Ярустовский (1911—1978) - музыковед.
Григорий Михайлович Шнеерсон (1901-1982) - музыковед.
Сергей Сергеевич Прокофьев (1891-1953) - русский и советский композитор; вернулся в СССР в 1936 году.

Испорченное торжество

Шостакович утверждал, что в середине 20-х годов XX века дирижёр А.В. Гаук и его жена балерина Е.П. Гердт получили звания заслуженного артиста РСФСР. Однако я не нашёл подтверждения утверждению Шостаковича, но он рассказывал занимательную историю, произошедшую во время чествования этой пары на одном из приёмов, устроенных самими награждёнными.
Передаю слово Шостаковичу:
"На один из таких вечеров среди гостей попали и мы с Соллертинским. Было хорошее угощение и масса поздравлений. Наконец Соллертинский встал с бокалом в руке, и произнёс тост, в котором поздравил хозяев с такой высокой честью и выказал надежду, что они сдадут экзамен и подтвердят свои звания.
Гаук забеспокоился:
“Что за экзамен?”
Тут настала очередь Соллертинского удивиться. Как, разве дорогие хозяева не знают, что сначала надо сдать экзамен по марксизму-ленинизму? Пока не сдадите, вам не утвердят звания.
Соллертинский говорил так серьёзно, что Гауки ничего не заподозрили. Обоих охватила паника, поскольку экзамен по марксизму-ленинизму — это вам не шутка.
Мы спокойно закончили есть и пить и отбыли, оставив мрачную пару за пустым столом".
Александр Васильевич Гаук (1893-1963) - дирижёр и композитор.
Елизавета Павловна Гердт (1891-1975) - балерина и педагог.
Иван Иванович Соллертинский (1902-1944) - театральный и музыкальный критик, музыковед.

Краткий отзыв о балете

Соллертинский славился своим остроумием и язвительными шутками, которых опасались многие композиторы.
Например, Борис Асафьев весьма долго переживал после отзыва Соллертинского об одном из его балетов [вероятно, “Пламя Парижа”]:
«Я бы с удовольствием это ещё раз посмотрел, но ещё раз слушать – не вынесу».
Борис Владимирович Асафьев (1884—1949) - композитор и музыковед.
Слушаем Дмитрия Шостаковича. Часть I
(Продолжение следует)
Дорогие читатели! Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.
Труды Старого Ворчуна:
WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Исторические анекдоты" и "Ворчалки об истории", а также
Сонник по Фрейду
Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2021
abhoc@abhoc.com
В избранное