Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 3.079 RSS
←   Февраль 2011   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.abhoc.com
Открыта: 01-02-2000

Автор
Виталий Киселев (Старый Ворчун)

Статистика

3.079 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"


Owls

Ворчалки об истории,
или Ab hoc et ab hac
Вып. 600

от 06.02.2011 г.

Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец

Поль Сезанн в воспоминаниях современников и в письмах к друзьям. Часть II

В октябре 1866 года Сезанн писал Золя о преимуществах работы на пленере:
"Но, знаешь, все картины, сделанные дома, в мастерской, никогда не сравнятся с вещами, написанными на пленере. В сценах на открытом воздухе удивительно сопоставление фигур с природой, а пейзаж здесь великолепен. Я вижу прекрасные вещи, и надо начать работать только на пленере...
Я думаю, что в картинах старых мастеров изображения предметов на открытом воздухе сделаны по памяти, потому что в них нет того своеобразия и той правдивости, что присущи природе".
В сентябре 1874 года Сезанн в письме к матери пишет о своей живописи:
"Мне надо ещё много работать, но не для того, чтобы добиться той законченности, которая восхищает глупцов. Эта столь высоко ценимая законченность - результат только ремесленного мастерства и делает произведение нехудожественным и пошлым. Я должен совершенствоваться, чтобы писать всё более правдиво и умело".
Немного позднее, в июле 1876 года, Сезанн писал из Эстака Камиллу Писарро, раскрывая особенности своей живописи:
"Но здесь есть мотивы, над которыми можно было бы работать три или четыре месяца, так как их растительность не меняется. Это маслины и вечно зелёные сосны. Солнце здесь такое ужасающе яркое, что видишь предметы силуэтами, и не только чёрно-белыми, но синими, красными, коричневыми, лиловыми. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется - это противоположно объёму".
Чаще всего Сезанн недоволен своими работами, и в письме к Золя в сентябре 1879 года он признаётся:
"Я всё стараюсь найти свою дорогу в живописи. Природа представляет для меня большие трудности".

Сезанн о Золя

В воспоминаниях Эмиля Бернара можно найти его беседу с Сезанном о Золя в 1907 году:
"Мы заговорили о Золя, имя которого в связи с делом Дрейфуса было у всех на устах. Сезанн сказал:
"Это был довольно ограниченный человек и очень плохой друг. Никогда ничего не видел, кроме себя самого. Роман "Творчество", где он задумал описать меня, сплошной вымысел, просто гнусное враньё, написанное ради пущей славы автора. Когда я поехал в Париж, чтобы рисовать картинки религиозного содержания - с моей тогдашней наивностью я не замышлял большего: я ведь воспитан в религиозном духе, - я разыскал Золя. Когда-то он был моим однокашником, мы вместе играли на берегу Арка. Он писал стихи. Я тоже сочинял стихи, и французские, и латинские. В латыни я был сильнее Золя и даже написал на этом языке целую поэму. Да, в те времена лицеистов учили на совесть".
...потом... Сезанн вернулся к своему рассказу:
"Так вот, когда я приехал в Париж, Золя, посвятивший мне и Байлю, нашему общему умершему приятелю, "Исповедь Клода", представил меня Мане. Мне очень понравился этот художник и его приветливый приём, но из-за обычной моей стеснительности я не решался часто посещать его. Сам же Золя, по мере того как росла его известность, становился всё заносчивее и принимал меня словно бы из снисхождения; мне скоро опротивело бывать у него, и долгие годы я с ним не встречался. В один прекрасный день он прислал мне "Творчество". Это было для меня ударом, я понял, каковы его представления о нас. Это скверная и насквозь лживая книга".
Приведу ещё несколько высказываний Бернара о Сезанне:
""Мне случалось видеть его после работы настолько усталым, что он не мог ни говорить, ни слушать. Он ложился в постель в состоянии тяжёлого полузабытья, но наутро от недомогания не оставалось и следа".
"...Сезанн никогда не смешивал краски, имея на своей палитре полные гаммы, все градации каждого цвета, которые он и наносил прямо на холст".
"Недостаток, на который Сезанн жаловался больше всего, касался его зрения:
"Иногда планы как будто налезают один на другой, - говорил он мне, - а отвесные линии словно падают".
Сначала я объяснял эти дефекты умышленной небрежностью, Сезанн же сказал мне, что причина тут кроется в физическом пороке зрения. Вот почему он был неотступно озабочен тем, чтобы чётко различать цветовые градации".
В 1904 и 1905 годах Сезанн чаще всего выражал свою философию живописи в письмах к уже встречавшемуся нам Эмилю Бернару. Приведу несколько отрывков из его писем.
15 апреля 1904 года Сезанн пишет о геометрических формах в природе:
"Разрешите мне повторить, что я уже говорил Вам здесь [в Экс-ан-Провансе]: трактуйте природу посредством цилиндра, шара, конуса - и всё в перспективном сокращении, то есть каждая сторона предмета, плана должна быть направлена к центральной точке. Линии, параллельные горизонту, передают протяжённость, то есть выделяют кусок из природы или, если хотите, из картины, которую Pater Omnipotens Aeterne Deus [вечный всемогущий Бог] развёртывает перед нашими глазами. Линии, перпендикулярные этому горизонту, дают глубину. А поскольку в природе мы, люди, воспринимаем больше глубину, чем поверхность, то необходимо вводить в колебания света, передаваемыми красными и жёлтыми тонами, достаточное количество голубых, чтобы дать почувствовать воздух".
12 мая 1904 года Сезанн пишет о значении вкуса для художника:
"Я работаю очень медленно, природа представляется мне очень сложной; и нужно непрерывно совершенствоваться. Надо уметь видеть натуру и верно чувствовать; и ещё надо изъясняться с благородством и силой.
Вкус - лучший судья. Он встречается редко. Искусство обращается только к очень ограниченному кругу людей. Художник должен пренебрегать суждением, если оно не основано на разумном наблюдении характерного. Он должен опасаться литературного духа, под влиянием которого можно уклониться от единственно верного пути - конкретного изучения природы - и заблудиться среди отвлечённых теорий.
Лувр - это хороший справочник, но он должен быть только посредником. Реальная и труднейшая наука - это изучение разнообразия природы".
А 26 мая 1904 года Сезанн пишет об отношении художника к природе:
"...художник должен всецело посвятить себя изучению природы и стараться создавать картины, которые были бы наставлением. Разговоры об искусстве почти бесполезны. Работа, благодаря которой делаешь успехи в своём ремесле, достаточное вознаграждение за то, что тебя не понимают глупцы.
Литератор изъясняется при помощи абстракций, тогда как художник посредством рисунка и цвета наглядно передаёт свои ощущения, своё восприятие. Художник должен быть как можно искреннее и добросовестнее, как можно смиреннее перед природой. Но надо до какой-то степени властвовать над своей моделью, а главное, владеть своими средствами выражения. Проникнуться тем, что у тебя перед глазами, и упорно стараться изъясняться как можно логичнее".
Через месяц, 25 июня 1904 года, Сезанн снова возвращается к видению форм художником:
"Энгр, несмотря на свой эстиль (эксское произношение) и несмотря на своих почитателей, на самом деле совсем небольшой художник. Самые великие, вы их знаете лучше меня, это венецианцы и испанцы.
Чтобы совершенствоваться в исполнении, нет ничего лучше, чем природа, глаз воспитывается на ней. Смотря и работая, он становится сосредоточеннее. Я хочу сказать, что в апельсине, яблоке, шаре, голове всегда есть самая выпуклая точка и, несмотря на сильнейшие воздействия тени, и света, и красочных ощущений, эта точка ближе всего к нашему глазу; края предметов уходят к точке схода, расположенной на нашем горизонте".
23 декабря 1904 года Сезанн затрагивает тему световых и цветовых ощущений:
"Да, как и Вы, я восхищаюсь самым доблестным из венецианцев: мы славим Тинторетто...
Итак - а я считаю, что это бесспорно, - мы воспринимаем зрительные ощущения нашими органами чувств и распределяем планы цветовых ощущений по свету на полутона и четверть тона. (Свет не существует для живописца.) Если идти от чёрного к белому, принимая первую из этих абстракций за отправную точку для глаза и для ума, мы обязательно собьёмся, не будем владеть работой и владеть собой. В этот период (я поневоле повторяюсь) мы обращаемся к великолепным произведениям, сохранившимся от прежних веков, и находим в них успокоение и поддержку".
В середине 1905 года Сезанн пишет об отношении к работам предшественников, затрагивая и тему возраста:
"Но всё же печально, что, едва начинаешь продвигаться вперёд в понимании природы, - с точки зрения живописи - и овладеваешь средствами выражения, - наступают старость и болезни...
Но мы не должны довольствоваться тем, что усвоили прекрасные формулы наших знаменитых предшественников. Отойдём от них, постараемся освободить от них свой ум, будем изучать прекрасную природу, постараемся выразить себя в соответствии со своим собственным темпераментом. Вдобавок время и размышления мало-помалу изменяют наше восприятие, и в конце концов приходит понимание...
Рисуйте, но не забывайте, что объединяют только рефлексы: свет через рефлексы окутывает всё".
23 октября 1905 года Сезанн жалуется на свой возраст и связанным с этим несовершенством своих картин:
"А я - теперь - почти семидесятилетний старик, и цветовые ощущения, которые создаёт свет, отвлекают меня, и я не могу прописать холст и уследить за границами предметов, когда грани соприкосновения тонки и нежны. Поэтому мой образ или картина несовершенны. Кроме того, планы набегают друг на друга; отсюда родилась манера неоимпрессионистов подчёркивать контуры чёрной чертой - с этой ошибкой надо всеми силами бороться. Но если мы будем советоваться с природой, она подскажет нам средства, как достичь цели".
Однако вскоре Сезанн разочаровался в Бернаре, его живописи и отношении к живописи. В письме к сыну Полю от 26 сентября 1906 года Сезанн внезапно пишет:
"Он [Карлос (Шарль) Камуэн] показал мне фотографию с одного произведения злополучного Эмиля Бернара, и мы с ним сошлись во мнении, что этот умник, пропитанный воспоминаниями о музеях, не умеет смотреть на природу, а самое главное - освободиться от школы, от всех школ. Значит Писсарро не ошибался, он только немного далеко зашёл, когда говорил, что нужно сжечь все некрополи искусства".

Указатель имён

Жан-Батист Байль (1841-1918).
Эмиль Бернар (1868-1941).
Эмиль Золя (1840-1902).
Шарль Камуэн (1879-1965).
Эдуард Мане (1832-1883).
Камилл Писсарро (1830-1903).
Поль Сезанн (1839-1906).
Якопо Тинторетто (1518-1594).
Жан Огюст Доминик Энгр (1780-1867).
Поль Сезанн в воспоминаниях современников и в письмах к друзьям. Часть I
(Продолжение следует)
Дорогие читатели! Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.
Труды Старого Ворчуна:

WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Ворчалки об истории" и "Исторические анекдоты", а также
Сонник по Фрейду
cВиталий Киселев (Старый Ворчун), 2011
abhoc@abhoc.com
В избранное