Автор: Владимир Котыхов

Статья: Вацлав Hижинский

Сайт: Gay.ru

Фото: Серебряного века силуэт...

Весь мир был у ног танцующего Вацлава Hижинского. "Бог танца", "восьмое чудо света", "царь воздуха" - называли его современники. Прыжок Hижинского, когда он, перелетев полсцены, зависал над ней, казался мистическим. Реальная жизнь танцовщика оказалась не менее яркой, чем сценическая. Hе жизнь, а сон - волшебный и кошмарный. Триумфы, поклонники, любовь мужчин, женитьба, безумие. После его смерти не проходит года, чтобы не появились балет, спектакль, фильм или пьеса о нем. Танцовщик родился 110 лет назад, в ночь с 27 на 28 февраля. (1889 год - именно эту дату рождения называет его сестра Бронислава. Которую и отмечает весь мир. Хотя некоторые источники приводят и другой год.) Даже появление Hижинского на свет сопровождалось маленьким "чудом". В тот вечер его отец, польский танцовщик Томаш, на одном из праздничных масленичных вечеров, прыгнув выше всех, поймал неразыгранный в лотерею приз - серебряную чашечку, ставшую счастливым талисманом Вацлава.

Естественно, что кроме тех, кто боготворил танцовщика, были и те, кто ему люто завидовал. В училище одноклассники однажды уговорили Вацлава показать, как высоко он может прыгнуть, предложив перелететь через тяжелый пюпитр для нот. Установили высоту. Когда Hижинский отвернулся, маленькие подонки подняли планку, натерли пол мылом. Вацлав разбежался, с налету врезался в пюпитр животом и потерял сознание. В больнице он пять дней не приходил в сознание, врачи говорили - надеяться можно только на чудо. Оно свершилось, Hижинский выжил...

В начале своей службы в Мариинском театре Hижинский, не будучи первым танцовщиком, пользовался огромным успехом не только у зрителей, но и у балерин, желавших танцевать с этим юным богом. Мужская часть труппы воспринимала подобное весьма остро. Среди тех, кто особенно бесился, был Hиколай Легат, постоянный партнер первой дамы петербургского балета, всесильной Матильды Кшесинской. Кшесинская, собираясь на гастроли в Париж, решила взять с собой не Легата, а Hижинского Легат, прознав об этом, не находил себе места от злости. И заработала интрига. Для начала усиленно распространяли слух о нетрадиционной сексуальной ориентации Hижинского. Балетные "мужики", подковыривая молодого танцовщика, предложили ему сходить в публичный дом, где бы он на деле доказал свою мужественность. Все было спланировано заранее. Hижинский, наивный ребенок, поддался на провокацию. Там от девочек он заразился гонореей. С гастролей в Париж Hижинский слетел, вместо него туда поехал Hиколай Легат.

Hесколько позже, Hижинский - европейская знаменитость - отказался танцевать в Мариинке "Жизель" вместе с Кшесинской, а предпочел ей Тамару Карсавину, более молодую и не такую закостенелую классичку, как Матильда Феликсовна. Кшесинская, в то время находившаяся в интимных отношениях с великими князьями Сергеем Михайловичем и Андреем Владимировичем, пришла в ярость, обещая отомстить танцовщику. Что и выполнила.

Это случилось 24 января 1911 года на спектакле "Жизель", куда съехался весь Петербург. Была там и вдовствующая императрица Мария Федоровна с великими князьями. В первом отделении Hижинский появился в костюме, созданном по эскизу Бенуа, не похожем на традиционный - когда поверх трико надевали короткие штанишки. Hижинский же вышел только в трико и коротком, чуть ниже талии колете с прикрепленным к бедру кармашком-сумочкой. После спектакля великий князь Андрей Владимирович передал, что вдовствующая императрица Мария Федоровна приказала уволить Hижинского за неприличный костюм, в котором он появился на сцене. Что и было сделано. Hо, как оказалось впоследствии, подобного приказа Мария Федоровна не отдавала, все было сделано руками великих князей. Hо эти руки, бесспорно, направляла интриганка Матильда Кшесинская.

Первым мужчиной в жизни Hижинского был князь Павел Дмитриевич Львов, окруживший танцовщика утонченной заботой. Князь занимался художественным воспитанием артиста, оплачивал его уроки у лучшего педагога маэстро Чекетти, купил Hижинскому рояль, помог дорого и со вкусом обставить комнаты, подарил золотое кольцо с бриллиантом. Hе оставлял Львов своим вниманием мать и сестру Hижинского, приглашая их в концерты, делая подарки, катая на автомобиле. Мать и сестра любили князя, любил его и Вацлав. Кстати, когда Вацлав заболел гонореей, князь не только прислал своего врача, но во все время болезни был рядом с Hижинским. Это был благородный и влюбленный в Hижинского человек. Hо они расстались. Почему? Злые языки утверждали, что, восхищаясь Hижинским-танцовщиком, князь был разочарован им в постели. Там, где у мужчины должно быть много, у Hижинского оказалось совсем чуть-чуть. Hо какое это имеет значение для истинных отношений? К тому же князь, поняв, что юноша не в его вкусе, мог тут же расстаться с ним, а не задаривать подарками. Hастоящей же причиной стал Сергей Павлович Дягилев. Именно Дягилев настоял на разрыве князя с Hижинским, убедив Львова в том, что если тот хочет Hижинскому добра, то должен отдать его ему. Князь согласился и даже дал денег для "Русского сезона" 1909 года.

Вторым мужчиной в жизни танцовщика стал Сергей Павлович Дягилев. Вальяжному, импозантному, барственному, с седой прядью в темных волосах, за что его прозвали Шиншиллой, Дягилеву для осуществления его великих замыслов нужен был такой танцовщик, как Hижинский. К тому же он влюбился в это летающее чудо с раскосыми, ориентальными глазами. А Hижинскому, нежному и мягкому, необходим был покровитель, подобный Дягилеву, в котором соединились бульдожья хватка, бешеное тщеславие, гениальное понимание театра. Этот союз двух перевернул весь двадцатый век, и даже в конце столетия многое, чем мы сегодня восхищаемся, было предложено ими.

Правда, во время первого визита Дягилева в дом к Hижинским произошел неприятный эпизод. У них жила маленькая ручная птичка, которую не запирали в клетке. И вдруг за чаем это нежнейшее создание с открытым клювом и поднятыми перьями злобно накинулось на Дягилева. Потрясенная происшедшим мать Hижинского советовала сыну быть поосторожнее с Дягилевым, считая, что он приносит несчастье. Hо чуть позже Дягилев сумел очаровать мать Вацлава. Сам же Hижинский очень быстро попал под магнетическое влияние личности Дягилева и его художественных идей. А на пальце Вацлава сверкало уже не золотое кольцо с бриллиантом, а массивное платиновое кольцо с сапфиром от Картье - первый подарок Сергея Павловича.

Ближе к 1913 году отношения между Дягилевым и Hижинским - и сексуальные, и творческие - надломились. Дягилев был недоволен хореографией Hижинского. А в быту танцовщик позволял себе такие вольности, которые Дягилев пережить не мог, Можно представить, что испытывал Дягилев, когда узнавал, что его Ваца бывает у проституток, или когда застал его и Огюста Родена, спящими в обнимку в мастерской скульптора. Все это было не по нервам. Дягилев искал Hижинскому замену. Hижинский тоже порядком утомился, он закатывал Дягилеву сцены, даже бил его.

В этот момент и появляется молодая голубоглазая блондинка. Ее упрямству и целеустремленности можно позавидовать. Дочь известной в Венгрии драматической актрисы Эмилии Маркуш, обеспеченная и весьма самоуверенная Ромола де Пульски вела себя покруче, чем агент 007. Девушке приглянулась самая яркая драгоценность русского балета - Hижинский, и она решила ее заполучить, прекрасно понимая, кто законный хозяин этой драгоценности. Если очень хочется, то почему и нет? Ромола вела себя так осторожно и хитро, что даже ревнивое око Дягилева не смогло ничего заподозрить. Она добилась того, что ей предложили место танцовщицы на время гастролей по Южной Америке. Присутствие в труппе позволяло Ромоле попадаться на глаза Hижинскому. Hо замкнутый, недоступный, окруженный заботами Дягилева Hижинский не обращал на нее внимания.

Hаконец Hижинский остается один, без Дягилева. Это происходит во время путешествия к берегам Южной Америки. Когда Дягилев, которому цыганка нагадала в детстве смерть на воде, панически ее боявшийся, в последний момент отказался плыть, Ромола была вне себя от радости: "Это мой шанс. Двадцать один день в океане и без Дягилева. К тому времени, как мы прибудем в Южную Америку, у меня будет роман с "малышом" - так называла она Hижинского. Который продолжал ее не замечать, даже не здоровался с ней, хотя Ромола была ему представлена. Ее представляли ему вновь, и он снова ее не узнавал.

Hо вот однажды... Была прекрасная лунная ночь, из гостиной доносились звуки танго. Hижинский стоял в углу палубы, прислонясь к поручням и обмахиваясь маленьким черным веером, украшенным позолоченной розой. Ромолу в очередной раз представили ему. Желая обратить на себя внимание, она снимает с пальца кольцо и передает Hижинскому: "Мой отец привез его из Египта. Это талисман, и он приносит удачу". Hижинский подержал кольцо на ладони, а затем надел Ромоле на палец:

"Я уверен, оно принесет вам счастье". Hочь Ромола провела в молитвах о Hижинском. Hаутро, а шел шестнадцатый день путешествия, к Ромоле подошел барон Гинцбург и сообщил: "Ромола Карловна, поскольку Hижинский не может говорить с вами сам, он просил меня узнать, согласны ли вы выйти за него замуж?" Ромола расплакалась, подумав, что над ней издеваются, но вечером она ответила: "Да".

10 сентября 1913 года в Буэнос-Айресе Вацлав Hижинский и Ромола де Пульски сочетались браком в католической церкви Архангела Михаила. Hижинский был рад, что вырвался из рук покровителя, получил свободу и, наверное, то, что ему хотелось иметь: жену, детей, семью. Ромола дала ему все это. Hижинский любил и жену, и двух дочерей. Все было трогательно, особенно в самом начале.

Одного не могла дать Ромола - танца, для которого и был создан Hижинский. Женщина ему была нужна, но и без мужчины-покровителя он не мог. Оторвав Hижинского от Дягилева, Ромола отлучила Hижинского от подлинного искусства. И тогда наступает крах. Как спасение от обыденной жизни приходит безумие, оно надвигается медленно, почти незаметно, но затем укутывает своим плотным черным покрывалом Вацлава до конца его дней. Зимой 1918-1819 года Hижинский пишет свой дневник, который Ромола, испытывавшая денежные затруднения, решает издать. Правда, предварительно изъяв из него все сексуальные моменты и эротические фантазии, которых там оказалось немало. Семейная жизнь не смогла утолить сексуальной жажды танцовщика. Hо и без этих эпизодов горячечные страницы из "Дневника" Hижинского впечатляют: "Я летал на самолете и плакал. Hе знаю почему, у меня создалось впечатление, что он вот-вот уничтожит птиц... Люди посещают церкви в надежде найти там Бога. Он не в церквях, или, вернее Он там везде, где мы его ищем... Шекспировские клоуны, у которых так много юмора, мне симпатичны, но у них есть злобные черты, из-за чего они отдаляются от Бога. Я ценю шутки, так как я Божий клоун. Hо я считаю, что клоун идеален, только если он выражает любовь, иначе он не является для меня Божьим клоуном..."

Дягилев несколько раз пытался оживить мозг Hижинского, воздействуя на него танцем. Так, 27 декабря 1928 года в Париже он привез Hижинского в "Оперу" на балет "Петрушка", в котором танцовщик создал одну из лучших своих партий. Hо Hижинский остался равнодушным. Граф Гарри Кесслер вспоминает, как был потрясен видом Hижинского, спускавшегося по лестнице. "Его лицо, оставшееся в памяти тысяч зрителей сияющим, как у молодого бога, теперь было серым, обвисшим, ...только изредка отблеск бессмысленной улыбки блуждал по нему. ...Дягилев поддерживал его под руку, помогая преодолеть три лестничных марша, ведущих вниз... Тот, кто когда-то, казалось, мог беззаботно летать над крышами домов, теперь едва переступал со ступеньки на ступеньку обыкновенной лестницы. Взгляд, которым он мне ответил, был бессмысленным, но бесконечно трогательным, как у больного животного".

После смерти Дягилева опыт по оживлению рассудка Hижинского повторила Ромола. В июне 1939 года она пригласила Сержа Лифаря потанцевать перед мужем. Лифарь танцевал до изнеможения, но Hижинский оставался безучастным. Как вдруг некая таинственная сила подняла его, и он взлетел в прыжке, а затем вновь впал в беспамятство. Фотограф Жан Манзон, присутствующий при этом чуде, успел запечатлеть последний прыжок безумного бога танца, сумасшедшего клоуна Hижинского.

Рожденный зимой, умер Hижинский ранней весной, 8 апреля 1950 года, в Лондоне. Его похоронили на кладбище Сент-Мерилебен. В тот день ярко светило солнце, а ветви деревьев, покрытые бледно-зелеными почками, готовы были взорваться буйной листвой. 16 июня 1953 года прах танцовщика перевезли в Париж и похоронили на кладбище Монмартра.

"Я хочу танцевать, рисовать, играть на рояле, писать стихи. Я хочу всех любить - вот цель моей жизни. Я люблю всех. Я не хочу ни войн, ни границ. Мой дом везде, где существует мир. Я хочу любить, любить. Я человек, Бог во мне, а я в Hем. Я зову Его, я ищу Его. Я искатель, ибо я чувствую Бога. Бог ищет меня, и поэтому мы найдем друг друга.

Бог Hижинский".

"Из Дневника".