Меня всю жизнь мучает интерес: врачей возбуждают голые пациентки? Гинекологи стесняются? Я бы ни за что не стала, например, урологом: лезть ко всем мужчинам в штаны… Уф! Есть тут сексуальный интерес или это просто работа?
Врачи - моя слабость. Они такие… профессиональные во всех этих шапочках, халатах и фоноскопах. Ну и какой еще мужчина может вот так сурово и деловито сказать незнакомой женщине: «Раздевайтесь!»?
К счастью, для всех таких слабых есть сериал «Скорая помощь» - совершенно фетишистский проект для женщин. Вы встречали хоть одного поклонника «Скорой помощи» - мужчину?
Но вот что странно: при том что много-много девушек по всему свету расклеивают по квартире фотографии Клуни – в шапочке и бахилах, записывают все серии «Помощи» и мечтают выйти замуж за хирурга, это единственный фильм для тех, кто неровно дышит на мужчин в форме.
Есть хоть один лирический фильм о военных? Да-да,
существует масса сериалов про войну – о том, как мужественные офицеры голыми руками остановили танковую дивизию, о предательстве, настоящей мужской дружбе… У главных героев иногда даже случается любовь – либо с попутными селянками, либо к жене, которая далеко, и вся эротика отражена в письмах и мыслях, типа «Дорогая моя МарьИванна»… И ничего сексуального. Где, спрашивается, мощный сексуальный заряд, которым солдаты наповал разят девушек, мечтающих о любви? Где накал страстей? Где Мерилин Монро и какой-нибудь
там лейтенант Орлов или Соколов?
За кадром. Про войну у нас снимают в советском стиле – на первом месте подвиг, потом махорка, брага, а любовь к женщине – все равно что к Родине, чистая и символическая.
Откровенно говоря, лично я никогда не понимала знакомых, у которых глаза стекленеют при виде мужчины в погонах. Причем, обратите внимание, милиционеры отчего-то женщин не привлекают. Погоны должны быть армейские. Ну что хорошего в муже, который полжизни
мотается по гарнизонам, живет в общежитиях, просыпается в пять утра, да еще его могут в любой момент убить?
Почему в настоящей жизни, а не в фантазиях, девушки выбирают себе такую жизнь?
Однажды мой приятель, военный судмедэксперт, завез меня на авиашоу, которое проходило на территории военного городка. Была хорошая погода, весна, самолеты меня не волновали, так что я вертела головой и таращилась на народ. Кругом была прорва военных с женами и девушками – я прислушивалась,
приглядывалась – чувствовала себя настоящим шпионом – и, наконец, все поняла.
Конечно, я не буду злорадствовать насчет выжженных перманентом, как южная трава солнцем, волос. И умолчу, что кочевая жизнь странно влияет на вкус – такого количества ярко-синих, малиновых, ядовито-зеленых и цветных, как ЛСД-галлюцинации, блузок и платьев я не видела со времен последнего посещения шоу трансвеститов. Но это все неважно.
Важно то, что жена военного всю жизнь находится в эдаком мини-мире, где все
очень определенно – есть рядовой, он никто. Есть офицер – это хорошо, но если твой муж подполковник - ты тоже подполковник. Если твой муж генеральный директор рекламного агентства, а ты работаешь в библиотеке на полставки, девять из десяти твоих знакомых будут считать тебя ничтожеством. Но если твой муж – генерал, а у тебя два класса образования, ты по-любому – генеральша, так как в армии главная женская обязанность – поддерживать мужа.
Не имеет значения, сколько он получает, где вы живете,
красивый он или так себе. В этой игре другие правила: если муж - полковник, значит, он крут. Значит, он действительно сделал что-то такое, за что его можно уважать. Родину защитил. И пусть у его жены на голове воронье гнездо, но она живет не с человеком, который торгует воздухом, не с мужчиной, который зарабатывает бешеные тысячи тем, что контролирует деятельность пятисот сотрудников, а с тем, кто готов умереть для того, чтобы другие жили долго и счастливо.
Увидев нимбы над головами
разноцветных теток, я очнулась и подумала о том, что вот я, такая изнеженная, городская и капризная, живу в открытом мире, где большинство против насилия, где все пытаются жить в цивилизованном обществе, ненавидят войны, а вот сейчас меня окружают люди, которые никогда не нарушат приказ. Как я буду жить с мужчиной, который поедет в Чечню? И что мне делать, когда его нет полгода? Купить вибратор?
И, кстати, не надо путать женщин, которые любят военных, с девушками, которых возбуждает мундир. Мундир
– это нечто меркантильное, как BMW или дом на Рублевке. Сразу ясно – генерал или полковник, оклад по такой-то сетке, квартира в пределах Садового кольца или в Подмосковье, генеральская дача…
А вот, например, бойцы спецназа в камуфляже, в армейских ботинках, с масками на лице – чистый секс. Железные мускулы, стальной взгляд, неправильная речь, восхитительное отсутствие сантиментов…
Что им можно противопоставить? Нежных мальчиков в розовых рубашках, в ботинках от Prada, которые рыдают над
«Танцующей в темноте»? С кем бы я хотела переспать: с мальчиком, который может два часа обсуждать со мной последствия инъекции ботокса, или с мужчиной, который перед свиданием вытер с ботинок кровь поверженного врага? Очень-очень хочется сказать, что с мальчиком – я все-таки пацифист и ненавижу войну, но спать я с ним не буду.
Я не знаю, о чем говорить с бойцом спецназа – скорее всего, его не волнуют гендерная революция, Эрленд Лу и творчество группы «Забухаем оркестра». Но я с готовностью променяю
гендерную революцию, Эрленда Лу и «Забухаем оркестра» на секс, во время которого я буду чувствовать себя женщиной, а не партнером. И он меня проводит до такси, и купит мне цветочек и не спрячется у меня за спиной, когда на нас нападут хулиганы. А «Танцующую в темное» и «Наивно. Супер» я ему коротко перескажу – чтобы было о чем поговорить в следующий раз.
Но в любви к военным есть что-то от любви к бандитам. Есть же такие девушки, которых страшно привлекают мужчины с уголовным настоящим.
У меня была такая подруга – у нее в шкафу лежали гранаты с автоматами, а ее мужчина время от времени пропадал на пару месяцев – сборы, типа. Потом был еще один такой мужчина, еще один, и еще, и еще. Я уже боялась с ней общаться: никогда не знаешь, что за тип будет следующим – вдруг он в розыске и нас всех посадят за укрывательство и соучастие?
Но меня бандиты тоже привлекали – чисто теоретически, на основе знаний, полученных из «Крестного отца» и «Однажды в Америке». Они там все такие смелые, сильные
и решительные, что в пятнадцать лет просто нельзя остаться равнодушной. В то время как твой мальчик никак не может решиться пригласить тебя в кино, Саша Белый из «Бригады», наплевав на безопасность, встречает тебя у Консерватории.
Настоящий мужчина. И, как ни грустно, фанатки обожают Сашу Белого, а не Сергея Безрукова. Безруков – милый, интеллигентный молодой человек, актер, а Белый – это сила, мужик, защита и опора.
Что такое женственность или что такое мужественность,
не мог объяснить даже Фрейд – человек, посвятивший этому вопросу всю жизнь. Сейчас этот тонкий вопрос поднимают мужские журналы, но у них тоже ничего не получается объяснить. Потому что объяснить это нельзя – это можно только почувствовать и поверить этому своему чувству.
Жены военных верят и им плевать на быт, на спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Жены бандитов тоже верят. И жены олигархов верят. И спортсменов.
И вообще, главное в отношении женщины к мужчине – это в него верить.
Женщину нужно любить и лелеять, всячески это подчеркивать, задаривать, говорить ей, какая она сегодня красивая, и ревновать – тихо, интеллигентно, для приличия – чтобы она считала себя неотразимой. А мужчина, когда в него не веришь, разваливается. Или уходит. Или пьет. Потому что любой мужчина чувствует себя немного языческим богом – без веры он перестает существовать.