В ту ночь я проснулся от необыкновенной, оглушающей тишины. Я подошел к окну
и увидел, что идет снег - первый настоящий в эту зиму. С неба падали мириады
крохотных хрусталинок, ярко сверкающих в свете уличных фонарей. Это было так
нереально, так сказочно прекрасно, что я почувствовал беспричинную уверенность
в том, что с этого самого момента жизнь моя непременно изменится к лучшему:
Я вернулся в постель и тут же сладко заснул. И наверное всю ночь радостно улыбался,
потому что утром подушка была мокрой от восторженных слюней, которые всегда бывают
во время по-детски безмятежных снов.
В институт идти совершенно не хотелось, а хотелось есть мороженное, рассказывать
анекдоты и влюбляться в прохожих девиц. Hо для того, чтобы не идти в институт
нужна была справка, а я чувствовал себя превосходно. И тут на память пришел фильм
<Кто поедет в Трускавец>, где герой приходит в поликлинику, просит в регистратуре
талончик к любому свободному врачу, потом врет что-то про ушибленное колено и
получает вожделенный бюллетень. А почему бы и мне не попробовать именно так -
по-киношному.
В поликлинике в регистратуру не оказалось очереди, и хорошенькая регистраторша
откровенно скучала.
- Здравствуйте, барышня. Мне бы карточку и талончик к врачу.
- Здравствуйте, юноша, - передразнила она меня. - К какому врачу?
- А к любому. Вот к какому пошлете, к такому и пойду.
- Так уж к любому?! - спросила регистраторша, хитро блеснув глазами.
- Полагаюсь на Ваш выбор, - продолжил я игру.
Она принесла мою карточку и молча подала талончик в двадцать пятый кабинет. Казалось,
что озорные огоньки так и сыпались из ее глаз.
- Мы с Вами еще увидимся, барышня?
- Всенепременно! Успеха у врача.
Я поднялся на второй этаж к двадцать пятому кабинету, взялся за ручку двери и
замер: на двери висела табличка <Гинеколог>. Подумав секунду, я решил не отступать
и уверенно распахнул дверь.
В кабинете за большим заваленным бумагами столом сидела седая близорукая врачиха
и усердно что-то писала, водя носом у самой его поверхности. А за соседним столиком
сидела молоденькая медсестра. Из-под стола выглядывала ее точеная длинная ножка
в прелестной туфельке.
Я остановился в углу у гинекологического кресла и громко произнес:
- Здравствуйте.
- Здравствуйте-здравствуйте, - сказала врачиха, не отрываясь от
писанины.
Медсестра же ничего не сказала, а только с интересом взглянула на меня.
- Что у Вас? - спросила врачиха.
- У меня это:
<Черт возьми, что же у меня может быть?! >
- : это: вне графика: не в срок: нерегулярно: - выдавил я из себя.
- Задержки что ли?! - спросила врачиха, не отрываясь от писанины. Медсестра же
ничего не спросила, а только мелко затряслась в приступе беззвучного хохота.
- Вот-вот, задержки, - обрадовался я подсказке.
- Беременность, - брякнула врачиха.
- Да нет, вряд ли, - с сомнением в голосе сказал я, а потом уверенно
добавил: - Исключено.
- А что же тогда? - поинтересовалась врачиха, по-прежнему не отрываясь
от писанины.
Медсестра же ничем не поинтересовалась, а стала медленно съезжать под стол от
смеха. Из глаз ее катились крупные слезы, смывая тушь с ресниц.
- Может быть простуда, переутомление, - предположил я.
- Бюллетень не дам, - отрезала врачиха.
- А мне и не надо, мне бы справочку в институт.
- В институт?! В институт можно, - согласилась врачиха. - Верочка,
выпиши освобождение на недельку, - сказала она медсестре.
Та, выбравшись из-под стола и немного придя в себя, выписала справку и подала
ее врачихе на подпись.
- В регистратуре поставите печать, - сказала врачиха, протягивая мне
заветную бумажку, и впервые взглянула на своего пациента.
Я выхватил у нее из рук справку, буркнул <спасибо> и выскочил в коридор, спиной
чувствуя ничего не понимающий взгляд.
Спускаясь по лестнице, я силился прочитать диагноз, но кроме <справка
дана> и <освободить на семь дней> ничего не смог разобрать.
- Hу вот и я, барышня. Печать шлепните, пожалуйста, - сказал я знакомой
регистраторше.
Та приложила печать, и возвращая справку, мельком взглянула в нее. Видимо, ее
натренированный во врачебных подчерках глаз сумел разобраться в диагнозе, потому
что она почти наполовину высунулась из своего маленького окошка, провожая меня
ошалевшим взглядом.