Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Чтоб вы так жили!

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 892 RSS
←   Январь 2006   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.ermanok.net
Открыта: 28-05-2003

Автор
Яков

Статистика

892 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Чтоб вы так жили!


Информационный Канал Subscribe.Ru

Чтоб вы так жили!

Выпуск №145. 16 января 2006г.

Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

ФОРУМ

К читателю


Здравствуйте!

Смотрите, кто пришел!
"День Надежды"

НИКОЛАЙ ГУДАНЕЦ

Наденька, я не могу подойти к тебе. Помнишь, тогда. Испугалась, заплакала. Когда подбежали и вырвали, я опомнилась. В тот раз ты была выше ростом и без косичек...
Играй. Играй, я не подойду к тебе. Но я хочу рассказать. Это как слезы, их не остановишь. Погоди, сейчас я успокоюсь...
Сейчас...

(Аня ведет козу с выпаса и еще издали видит, что площадь перед домом отдыха запружена толпой. Стоит необычная тишина, лишь вполголоса причитает какая-то баба. Аня испугана, она думает, наверно, умер кто-нибудь. Коза непонимающе смотрит желтыми выпуклыми глазами ей вслед. Что случилось, что, говорит Аня, переводя дух. Война началась, отвечают ей. Непонятно, страшно, огромно. Коза сошла с дороги и щиплет траву, коротко взмахивая белым своим хвостом).

Целых два месяца. Но я не могу, я не выдержала, пришла опять. Я хочу рассказать тебе обо всем.
Когда началась война, мы жили с мамой и сестрой в Сиверской, при доме отдыха. Мне тогда было тринадцать лет, а сестре пятнадцать. Когда мы были совсем маленькие, мама ушла от отца, потому что он был горький пьяница. У нас был очень хороший дом в Заберезье, но мама все бросила, забрала нас и ушла к брату в Ленинград...

(Отец, Сашка-кормилец, как его называет мать, пьет горькую. Если в разгар запоя мать пытается его образумить, отец звереет. Стеклянные глаза его наливаются кровью, и он, сопя, бьет мать смертным боем. Машка и Анька, еще совсем несмышленыши, от страха забиваются в угол подле горячей печи и воют в голос. Иногда под пьяную руку достается и им -- не по злобе, а так. После побоев худая, слабогрудая мама долго и трудно кашляет по ночам.
Была это, конечно, не жизнь, а чистая каторга).

В Ленинграде мы пожили недолго. Дядя наш был золотой человек, только очень больной, туберкулезник. Они с женой занимали одну комнату, в ней поставили такую большую железную кровать, и так мы спали все втроем - мама, Маша и я. Мама пошла работать в артель "Штампмет", в лудильный цех. Ей еще давали за вредность поллитра молока. А через год дядя умер, и его жена подала на маму в суд, чтобы нас выселили. Жить нам стало негде, но маме очень помогли на работе. У ее артели был дом отдыха в Сиверской, под Ленинградом, и маму послали туда работать сторожем. Жить нам было трудно, маме ведь платили сто рублей в месяц, а тогда буханка хлеба, к примеру, стоила рубль сорок. С отца денег мама не брала, она не хотела, чтобы он в старости был обузой для меня и для Маши. И вот мама копала канавы, огороды чужие, стирала на чужих -- чтобы прокормиться. Потом уже мы купили козу, еще у нас был свой огородик с картошкой, словом, худо-бедно, а жили. Только мне, знаешь, обидно было, что ребята играют в лапту, а я должна пасти козу или таскать ей мешки с травой. Ну, а что тут поделаешь?.. Я всегда читать очень любила, и вот, бывало, отведу козу пастись, сама залезу на валун, он от солнца горячий, и читаю книжку целый день.
До войны я кончила шесть классов, я училась очень хорошо. Помню еще, у нас в пятом классе не было ни одного учебника по истории, и вот перед уроками ребята меня просили рассказать, что помнила. Да, память у меня была золотая... А потом -- все. Война все зачеркнула. Не дай Бог никому такое, как бы люди ни жили, а хуже войны, Наденька, ничего нет.
Когда фронт близко подошел, мы все в погребе отсиживались. За рекой пушки били, так прямо земля ходуном ходила...

(Ночью Аня тихонько вылезла из погреба, подобралась к самому забору и, спрятавшись за кустами в саду, смотрит за реку. Там тяжко ухает, гремит, мечутся острые вспышки огня, и вся округа грозно гудит от частых взрывов. Вполнеба высится бледное зарево. Сад роняет в траву налитые августовские яблоки, густо горят звезды, и оттого еще ужасней война, полыхающая за ночной рекой, вровень с низким штакетником дома отдыха. Ане жутко, она ощутила себя маленькой и брошенной всеми... Стуча зубами, она ощупью воротилась в погреб. Утром наступило затишье. По улицам потянулись наши отступающие войска.
Запыленные, почерневшие солдаты идут вразброд, ни на кого не глядя, и за их спинами безнадежно покачиваются трехлинейки с острыми жалами штыков. В солдатском неровном строю зияют пустоты, словно бы в колонне оставлены места для тех, кто теперь уже не вернется никогда.
- Куда же вы?! -- кричит им Аня из-за забора. - Там же Старосиверские болота! К ней повернулось несколько молчаливых лиц. Глотая слезы, она убежала в дом...)

Тогда мы взяли свои пожитки и пошли пешком в Ленинград. Но по дороге наткнулись на немцев, и пришлось нам вернуться в Сиверскую. Там уже были немцы. В доме отдыха поместили полевую жандармерию. Хорошо еще, нам разрешили остаться в своем домике. Никаких зверств я сама не видела. Только собак они перестреляли во всем Сиверском. А как-то раз мама ушла куда-то. К нам зашел один немец и стал приставать к сестре. Ну, а я как раз чистила керосиновую лампу ершиком. Вот я взяла ершик и ткнула ему, прямо в лицо. Ой, как он взбесился! Догнал меня на кухне и стал бить по щекам. Очень больно бил, но я не заплакала. Правда, я так перетрусила, что он меня тут же и пристрелит, да все обошлось. А потом нас выгнали из нашего домика. Нет, не из-за этого, из-за другого случая. Мама ведь казенное добро спрятала в сарае за столовой, где ледник, и заперла на замок. Только разве замок убережет от немцев? Был у них такой Вольф, вроде завхоза. Он и приказал маме открыть сарай. Увидел яму с вещами и стал кричать, за пистолет хватался даже. Во-первых, вещи спрятаны, а во-вторых, немцам пришлось самим рыть яму под картошку, даже пол в столовой разломали для этого, а тут как раз готовая яма. Словом, этот Вольф нас выгнал. Мы поселились у соседей, через дорогу, но в чужом доме, Наденька, не заживешься. Вот мама и решила вернуться в наш дом, в Заберезье. Мы там уже лет десять как не были. Шли пешком, по дороге кой-какие вещи на хлеб меняли. На ночлег пускали нас не очень-то охотно. Помню, было у меня красивое платьице, новое, так его пришлось отдать, чтобы пустили переночевать. В дороге нас застал снег. Я простыла, идти не могла, и тогда мама раздобыла саночки, положила меня на них, и они с Машей меня везли. А проходили мы в день километров пятьдесят, сейчас даже не верится...

(Ах, какие деревья стоят в снегу по бокам дороги! Какие белые шапки с махрами нахлобучила на них зима! Птицы перекликаются далеко в лесу, и пушистый снежок сеется с неба, щекоча лицо Ани. Она заслоняется штопаной рукавичкой из козьего пуха... Мама закутала Аню в шерстяной платок, скрестила на спине косицы и затянула их узлом на груди. От дыхания края платка залубенели, заиндевели, и морозные ворсинки слабо пошевеливаются над ее горячими щеками. До чего вольготно дышать, лежа на спине, головой к мерному хрусту маминых валенок... И Аня все плывет, плывет где-то посреди снегопада и протяжно уходящих назад еловых верхушек, а порой пухлый снег медленно слетает с еловых лап, рассыпается искрящейся завесой, и снежная пыль долго висит меж темных ветвей, постепенно истаивая книзу.
Какая тишь, Боже мой, какая тишь стояла кругом...)

Наконец мы пришли в Заберезье. Поблизости ни в одной из деревень немцев не было. Отец наш служил в армии, а дом он оставил одной своей знакомой - она была некрасивая, хромая. Мама ее прогнала, и мы стали жить в своем доме...
Да, еще по дороге мы видели кладбища. В одном лесу деревья вдоль опушки были сплошь с обломанными ветвями, а в поле было много-много воронок. И там немецкое кладбище было -- полно березовых крестов, все одинаковые и аккуратно так понатыканы. Потом мы часто видели их вдоль дороги.
Дом у нас, Наденька, был очень хороший, на высоком фундаменте, с двумя большими комнатами, по фасаду три окна. Из лесу мы натаскали дров - валежника ольхового и хворосту, на большие бревна сил не хватало. Когда затопили печку, мама села у огня и залилась слезами. Как-никак, это ее дом был, и мы с Машей в нем родились. Да... Та, хромая, которую мама выселила, перебралась в кирпичный дом через дорогу наискосок. Так вот, она была хорошая портниха и шила на семью старосты. Конечно, староста не оставался у ней в долгу. А нам есть было нечего, мама ходила куда-то за продуктами, а Маша меня ругала, дескать, я дармоедка. Тогда я стала ходить по чужим деревням, просить милостыню...

(Долог, ой, долог путь маленькой побирушки по весенней распутице, от деревни до деревни, от крыльца к крыльцу, и стыдно, тяжело висит на детском плече торба, сшитая из старого дерюжного мешка... И стыдно, тяжело мотаются на дне торбы три мерзлые картофелины. Закат стоит над снежным полем, такой красивый и яркий закат, и можно поплакать вволю, вотому что слезы твои видны разве что птицам. А выплакавшись досыта, снова торопливо шагать, оскальзываясь в снежной каше, стараясь поспеть домой дотемна. Долог, долог путь для детских ног, и хлюпает вода в прохудившихся сестриных ботинках...)

Погоди, о чем это я? Ну да, про ту, хромую... Весной на сходке староста объявил всем про набор в Германию. Маме он сказал, что нас он считает не деревенскими, а беженцами. Беженцев самыми первыми отправляли в Германию, приказ такой у немцев был. А мы-то как раз еще огород вскопали, работали с утра до вечера, и в хлеву у нас было две кладницы наколотых дров. И все это и дом досталось хромой. И маме каково было...
В документах у нас поставили печать со свастикой и погнали двадцать километров пешком до станции.

(Она все никак не может влезть в вагон, рука срывается с шершавого порожка; сестра больно хватает ее за запястье, а мама подсаживает сзади, тогда она наконец влезает в вагон, забирается на верхние нары, к зарешеченному окошку. Пьяные конвоиры азартно бегают вдоль эшелона, прикладами загоняя людей в вагоны. Немцы покрикивают громко и страшно на непонятном своем языке, они в касках, и Ане сверху кажется, что людскую толпу оцепили пузатые блестящие жуки.
Потом конвоиры начинают перекликаться между собой, кто-то пробегает вдоль состава; тяжелая дверь задвигается со стуком, погрузив людей в душную темноту, и снаружи коротко скрежещет запор).

На станции загнали нас в вагоны и повезли. Я влезла на верхние нары, там было вот такое окошечко с решеткой, и стала смотреть, где мы едем. Не приведи тебе Бог, Наденька, когда-нибудь прощаться с родиной...

(Огромная скорбь, как полая вода, стоит в темном вагоне. Больно терять дом, больно с людьми расставаться, больно покидать свой край, но нет ничего больнее прощания с родиной, ибо скорбь по ней громадна, как она сама. Но вот залязгали буфера, дернулись вагоны, и словно смаху оторвали у каждого кусок сердца, и не дали опомниться, проститься, землю поцеловать и унести ее горечь на скорбно сжатых губах... Прощай, прощай, родина! Кто знает, суждено ли вернуться, доведется ли хоть еще раз увидеть отчий кров, кто знает... Горька чужбина, горек хлеб ее, политый рабьим потом, и горек самый ее воздух, и хуже нет невольничьей доли.
На долгое сиротство и муку везут людей грохочущие вагоны.
И уходит, уходит навстречу гаснущему солнцу немой эшелон).

Продолжение следует


Здоровья и благополучия!
Ваш Ермак

Моя почта


Интересные ссылки

1.ZipSites.ru
Архивы сайтов на любой вкус.
Вы много времени проводите в Интернете, когда вам нужно найти ответ на интересующий вас вопрос? Зачем? За вас уже все сделали. Заходите, и все найдется.

2.Потому что круглая Земля.

Смешные и познавательные истории о путешествиях автора по разным странам. Принимаются для публикации рассказы и информация. Чем раньше пришлешь - тем быстрее прочтешь. Почитайте, улыбнитесь - и к вам потянутся люди. Время пошло.

3.Мастера и шедевры.
Интересные рассказы о выдающихся художниках - от Древнего Египта до наших дней. Об их жизни и творчестве, о картинах и тех, кто на них изображен.
По книге И. Долгополова "Мастера и шедевры".
Для истинных любителей искусства.


Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

Рассылки Subscribe.Ru
Чтоб вы так жили!
Архив рассылки "Чтоб вы так жили!"

Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков
Другие рассылки этой тематики
Другие рассылки этого автора		 Подписан адрес:
Код этой рассылки: rest.joke.takzhili1951
Архив рассылки		 Отписаться Вебом Почтой
Вспомнить пароль
В избранное