Спасибо всем кто прислал материалы. За стихи, за рассказы и другие смешные приколы. Я их обязательно опубликую, конечно, не все сразу, а по чуть-чуть.

Рассказ для чтения с эстрады

Целый вагон с новобранцами пропал под Ростовом, не доехав до призывного пункта. Местный прозаик Х.Ц. Балаев провел несколько суток в поисках вагона и, наконец, обнаружил его на дальней железнодорожной ветке. Охваченный необъяснимым порывом, Х.Ц. Балаев проник в вагон и представился его обитателям, вызвав по началу настороженность, а затем полное недоумение последних. В глазах Х.Ц. Балаева стояли слезы, когда он умолял новобранцев поселиться на его загородной даче и брал на себя их полное содержание на неограниченный период. Слезы были вызваны страхом возможного отказа. Подозревая подвох, новобранцы допускали циничные замечания в адрес нежданного благодетеля и даже высказывали подозрение в его нетрадиционной сексуальной ориентации. Х.Ц. Балаев понимал, что настала минута, когда решается его творческая судьба, и пустил в ход хитрую уловку, заявив, что у него на даче уже проживает такой же вагон с пэтэушницами, а спиртное на дачу доставляет другой фанат молодежи прямо с винзавода.

Последнее заявление Х.Ц. Балаева сыграло свою беспроигрышную роль. Новобранцы согласились погостить на даче, но условием поставили то, чтобы Х.Ц. Балаев самолично толкал вагон. Х.Ц. Балаев, пребывая в эйфории от их согласия, испытал невиданный доселе прилив сил и с легкостью докатил вагон до места, откуда уже было рукой подать до пресловутой дачи. Шумной гогочущей толпой проследовали новобранцы по улицам тихого дачного поселка, вызвав нечто вроде стресса у его престарелых обитателей. Дача в самом деле оказалась вместительной, но никаких пэтэушниц и вина на ней не оказалось. Справедливо чувствуя себя обманутыми, новобранцы потребовали исполнения обещанного, и Х.Ц. Балаев помчался по мере сил удовлетворять их желания. Он готов был на все, он был счастлив!

Сняв с книжки свои скромные сбережения прозаика средней руки, он истратил их на провиант, соответствующий вкусам его многочисленных гостей, а также на прокат небольшого грузовика для доставки закупленного на дачу. Изрядно проголодавшиеся отроки набросились на еду и напитки, а когда ублажили свои желудки, потребовали девок. Это требование привело Х.Ц. Балаева в полнейшую растерянность. Он уговаривал, каялся в обмане, объяснял невероятную сложность выполнения поставленной задачи, но новобранцы были неумолимы. Всё же стороны пошли на компромисс: гости, выкушав еще по стакану водки, почувствовали дуновение морфея, и было решено перенести мероприятие на следующий день.

Хозяин дачи не мог уснуть всю ночь. С одной стороны, заполучить к себе новобранцев, и иметь возможность в непосредственной близости изучить материал для будущего романа, погрузившись в их среду, было редкой удачей. Но с другой стороны, совместное проживание пятидесяти шести обалдуев на хоть и вместительной, но все же не предназначенной для этого даче, сулило в будущем некоторые неудобства и даже неприятности. Первое головокружение от победы миновало, и трезвые мысли навязчиво зудели в забубенной головушке, наводя тень на сбывшуюся мечту. Опять же, с девками пока вышла отсрочка, но у него есть всего лишь эта ночь, чтобы напрячь свой возбужденный мозг и придумать нечто такое, что закрыло бы вопрос причем надолго. Но возбужденный мозг отказывался растормаживаться, разумные мысли не шли.

«Хорошо бы переключиться на другой предмет», - подумал наш герой и отправился в гостиную, где в беспорядке лежали храпящие тела столь желанных гостей.

И вновь радость сбывшейся мечты затмила заботы и оттеснила на задний план тяжкие думы. Вот он, живой материал в естественном, так сказать, сложении! К нему можно прикоснуться, его можно обнюхать!

«Будущий роман непременно меня прославит! Однако, в каком направлении его оформить? Должен ли это непременно быть реализм, или, может быть, натурализм a la Золя? Или постмодернизм?»

И Х.Ц. Балаев, тяготевший всегда к эклектике, решил сочетать в будущей нетленке все известные ему направления. Он задумал роман о новобранцах, а это значит, ему следует создать для их обитания условия, максимально приближенные к естественным. В армии никаких пэтэушниц нет. Поэтому и здесь они совсем ни к чему. Новобранцев непременно объявят в розыск: целый вагон это вам не иголка, и в их же интересах как можно дольше сохранять инкогнито, а девки – это полный провал! Мысль дельная, осталось только убедить в этом новобранцев.

Наутро фортуна преподнесла нашему герою подарок. Перепившие с вечера гости в похмельных муках о девках даже не вспоминали. Более крепкие требовали кто рассола, кто пива, а те, кто послабее – анальгину. Балаев носился как на крыльях, удовлетворяя потребности их измученных тел. Когда, наконец, каждый отрок получил желаемое и погрузился в восстановительный сон, хозяин дачи вышел на изгаженную территорию и озабоченно вздохнул. Вооружившись лопатой, он перекопал почву, щедро удобренную пятьюдесятью шестью молодыми организмами. Закончив работу, он поднялся на крыльцо и прислушался: из гостиной доносился дружный храп, и Балаев решил прогуляться и собраться с мыслями, воспользовавшись передышкой. Он вышел на улицу поселка и, отмахиваясь от недоуменных вопросов шокированных соседей, направился за околицу.

Вагон он заметил не сразу. За всеми своими новыми заботами он совсем забыл о самой важной улике, по которой милиция сможет легко определить местонахождение беглых отроков. Одиозный вопрос «что делать?» ни мгновения не омрачал его воспаленный лоб. Выход из положения напрашивался сам собой: здесь и улику можно скрыть, и новобранцев понаблюдать в естественных условиях, и, конечно же скорей писать, писать их с натуры!

Деловой походкой он вернулся на дачу, как раз поспев к беспорядочному пробуждению своих вожделенных гостей. И тут между ними и хозяином дачи произошел следующий примечательный диалог.

- Здорово, ребятки! Как ваше драгоценное?

- Не нуди, папаша! Лучше пожрать что-нибудь дай!

- Да вон еще со вчера гора еды осталась, прошу!

- Так это мы сегодня сметелим, а завтра что жрать?

- Где девки?

- Какие девки, ребята? Вы что, с ума свихнулись? Вас же по всей области ищут.

Последняя фраза повесила в помещении напряженную тишину. Во всклокоченных головах зашевелились тревожные трезвые мысли.

Хозяин дачи понял, что должен немедленно воспользоваться растерянностью гостей.

•  Да, хлопцы! Правда, конечно, горькая. Но дело поправимо. Следы надо заметать.

Пятьдесят шесть рыл смотрели на Балаева со страхом и надеждой.

•  А теперь подумайте, ребятишечки, что нас с вами сдает с ушами!

Ребятишечки беспомощно замычали, но один все-таки напряг извилины и пробубнил:

•  Вагон, что ли?

•  Верно ! Сечешь, парень! Так что мы будем делать с этим вагоном?

•  Назад откатить ?

•  Во даете, хлопцы! Да вам и сто метров менты не дадут прокатить – повяжут!

•  Поджечь , что ли ?

•  Опять не в масть! Колеса останутся, железо не горит. Вам еще за поджог вагона сесть охота?

•  Не томи, батяня! Колись, что делать!

•  Да кирпичами его обложить. С виду дачный домик будет.

•  Ну силен , батяня !

•  А рельсы куда девать ?

•  А в цементе утопить до ближайшей развилки. А сверху землей забросать.

•  Вот это да! Ну и головастый ты, дяпан!

•  Все, ребя! Хорош базарить! За дело!

Будучи с детства восприимчивым к словесности, Балаев легко заговорил на понятном новобранцам языке.

•  А сроку у нас, ребя, от силы два дня.

Обсудив план действий и разбившись на бригады, хозяин и гости с энтузиазмом принялись за реализацию задуманного. На материал для облицовки вагона пошел сначала хозяйский сарай, разобранный в спешке неаккуратно, а затем с ведома хозяина и соседская летняя кухня, крытая шифером.

Раствор был похищен на ближнем цементном заводе весьма хитроумным способом. Вооружившись четырьмя пузырями горячительного, Балаев и один из отроков вкрались в доверие к водителям двух бетономешалок и, напоив их до беспамятсва, угнали казенный транспорт. Когда рабочие ёмкости были опустошены, отрок доставил бетономешалки к месту угона и возлежания водителей, справедливо решив по наущению Балаева, что лишний криминал в этом деле ни к чему.

Работы были завершены с опережением плана: без малого за полтора дня. Праздное любопытство местных жителей удовлетворялось легендой о дешевой рабочей силе из Молдавии, которая за символическое вознаграждение готова выполнить любой каприз творческой личности. Для пущего правдоподобия окрестности периодически оглашались дружными выкриками

«Сус!» 1 и «Жос!» 2 . Звучало там еще что-то весьма неприличное, в том смысле, что ребятки родом из города Кагула. К счастью, прибытие вагона прошло незамеченным обитателями поселка, откуда возникли пятьдесят шесть отроков никто не понял, а о заброшенных железнодорожных путях все давно забыли. И самострой так гармонично вписался в окрестный пейзаж, как будто бы всегда там и стоял.

И жизнь на писательской даче вошла в относительно мирную колею. Прошло несколько дней. Балаев еще два раза арендовал грузовичок для доставки провизии. Отроки питались, предавались зеленому змею, унавоживали территорию и начинали скучать. Строительные работы пришлись им по нраву и они даже несколько раз выполняли мелкий ремонт для балаевских соседей и были за это хоть и скромно, но вознаграждены. Однако никакой поселок не может обеспечить фронтом работ стихийный стройбат из пятидесяти шести полных сил беглых отроков. Посему стали они искать халтуры в других поселках. Передвигаясь пешком группами, они изучали спрос и тут же удовлетворяли его, бывало, что и по нескольку дней не возвращаясь к благодетелю на дачу. Выдавая себя за молдаван, они проявляли к их языку нешуточный интерес, потребовали словарей и учебников и вскоре стали изъясняться вполне сносно.

1 Сус – вверх (молд.)

2 Жос – вниз (молд.)

Первая бригада нелегально перешла границу уже через месяц после загадочного полунасильственного дезертирства, через неделю осваивать строительный рынок держав СНГ отправилась вторая.

И Балаев почувствовал беспокойство. Литературный труд почти не продвигался. Муза не прилетала. Надеяться, что вдохновение придет со временем, из устаканившихся прошлых впечатлений, было рискованно. Поэтому Балаев обезопасил себя на этот счет, втихаря похищая пропитанные запахом первоисточника предметы, как то: носки, исподнее и даже обувь, и складируя добытое в тумбочку письменного стола. Когда муза не шла к нему, он по ночам запускал руку в тумбочку, выуживал наугад какой-нибудь предмет, и вдыхал, вдыхал… Ощущения были остры и где-то даже приятны, но муза все равно не шла. Новобранцы стали замечать странные пропажи, но в силу малоценности недостающего особого значения этому не придавали.

И вот настал день, когда последние новобранцы покинули писательскую дачу с мастерками наперевес. И Балаев остался один на один с тумбочкой добытого добра и призраком музы. Он доставал предмет за предметом, обнюхивал, вылизывал, прислушивался к себе, отбрасывал, доставал следующий.

«Вдохновение, вдохновение!.. Вдохновение.. Вдох.. Воздух.. Вдох... Глоток воздуха… Глоток! Глоток! И как только раньше не приходило! Ведь это же путь! О приди, приди вдохновение со вдохом и глотком!»

И вот заношенный, дырявый и вполне несвежий носок отправился в свой недолгий и тернистый путь по пищеводу прозаика. Дыханье немедленно сперло. Балаев в ужасе попытался исправить содеянное, вытащив носок назад. Но не тут-то было. Носок уже был так далеко, что даже пальцам пианиста не дано было его достичь. Судороги душили его, как кольца удава. Балаев посинел и, собрав остатки сил, бросился за помощью к соседям, напугав тихих старичков синим лицом своим и мычанием. Но старички были понятливые и проворно завели «запорожец».

«Где же ты, воздух? Где же ты, вдох? О муза, муза, как же ты коварна! А я ведь почти Мартин Иден!»

Дорога в больницу скорой помощи заняла около часа, в течение которого сознание покинуло несчастного. Щипцами и корнцангами дежурный врач и фельдшер извлекли, наконец, носок и поместили его в спиртовой раствор как экспонат для больничного музея, а пострадавшего водрузили на каталку и свезли в реанимацию.

Роману-эпопее о новобранцах так и не суждено было появиться на свет.

Но эпизод не укрылся от бдительных очей местных щелкоперов. И хотя Балаев категорически отказывался комментировать происшедшее, вместо романа-эпопеи в местной газете появилась ехидная заметка под названием «Съел носок!» И крепко прилипло к нему с тех пор клеймо фетишиста, хотя тумбочку он потом снес на чердак и больше туда руку не запускал.

Зимой в «дачном домике»-самострое поселились бомжи. Балаев их подкармливает, водит с ними дружбу и грешным делом подумывает, не написать ли о них роман.

А новобранцам со временем стало тесно в рамках СНГ и они успешно осваивают южную Европу. В Португалии ими довольны. И когда очередная бригада отправляется в новые земли, сотоварищи их провожают добрыми молдавскими словами: «Друм бун!»

1 Друм бун! – Счастливого пути! (молд.)

прислала :Инна из Одессы.

прислать свою историю