Доброе время суток, господа подписчики! Вас уже трое, я рад! Спасибо, что оказали мне доверие; я хочу, чтобы вы знали, что превыше всего я ставлю стремление сохранить его. Я всегда буду стараться улучшать, обновлять содержание рассылки, дабы поддерживать ее в актуальном состоянии и ценю Вашу роль в этом. Хочу отметить(разрешите пооправдываться?), что то, что Вы видите в окне Вашей почтовой программы, возможно, отображается не так, как задумывал я. В частности, The Bat! не отображает стили, а отсюда неверное отображение ссылок и т.п.
Ответы на задачку в прошлом номере:
Нужно было расшифровывать так: первая буква, последняя буква, вторая буква, предпоследняя, третья...центральная. Получается: АРГЕНТИНАМАНИТНЕГРА - знаменитый палиндром.
А правильный ответ на нее был прислан Надеждой (nadin@po4ta.com). Спасибо ей за это.
Спасибо. Пока, удачи, пишите!
Новая задачка
Предлагаю новую задачку, уверен, она посложнее предыдущей:
Имеется некоторая строка, например: АРГЕНТИНА МАНИТ НЕГРА, запишем её так:
АРГЕНТИНА
МАНИТ
НЕГРА
А теперь составим новую так: первая буква первого слова, первая второго слова, первая третьего, вторая первого, вторая второго и т.д., получилось:
АМНРАЕГНГЕИРНТАТИНА
Настоящая зашифрованная строка! Алгоритм шифрования прост, не спорю и не хочу уделять ему много внимания, другое дело - расшифровка. Я предоставляю это право вам.
Предлагаю расшифровать три:
простую: ХЭИЛМЕИМЧЕЕНСТКИЙ
среднюю: СБНВИЛУЕСОЖЩТКНЬЕАМЯНЫЙ
сложную: ЕРИЖДВДПОТБСАИОАЕОТООЛСЗРМРДРЛИСНОЖАФОУЬГИЛЯТДИТЬНОЕШЫКСЕХЬ
Надеюсь, что Вы справитесь. Ответы, как обычно, шлите мне на e-mail: luza_d@mail.ru
Анекдот
Холмс, Ватсон, Бэрримор и сэр Генри побежали ловить беглого
каторжника Сэма. Холмс спрашивает:
- Ватсон, у вас что с собой?
- Хлыст.
- Сэр Генри, а у вас?
- Револьвер.
- Бэрримор, а у вас?
- Овсянка, сэр!
Продолжение рассказа 'Этюд в багровых тонах'
ГЛАВА VI. ТОБИАС ГРЕГСОН ДОКАЗЫВАЕТ, НА ЧТО ОН СПОСОБЕН
На следующий день все газеты были полны сообщениями о так называемой
"Брикстонской тайне". Каждая газета поместила подробный отчет о
происшедшем, а некоторые напечатали и статьи. Из них я узнал кое-что для
меня новое. У меня до сих пор хранится множество газетных вырезок, а в
записной книжке есть выписка из статей о загадочном убийстве. Вот
содержание нескольких из них:
"Дейли телеграф" писала, что в истории преступлений вряд ли можно
найти убийство, которому сопутствовали бы столь странные обстоятельства.
Немецкая фамилия жертвы, отсутствие каких-либо явных мотивов и зловещая
надпись на стене - все говорит о том, что преступление совершено
политическими эмигрантами и революционерами. В Америке много социалистских
организаций; по-видимому, убитый нарушил какие-то их неписаные законы и
его выследили. Бегло упомянув германский фемгерихт[6], aqua tofana[7],
карбонариев, маркизу де Бренвилье[8], теорию Дарвина, теорию Мальтуса и
убийства на Рэтклиффской дороге[9], автор статьи под конец призывал
правительство быть начеку и требовал усиления надзора за иностранцами в
Англии.
"Стандард" подчеркивала, что беззакония такого рода, как правило,
происходят при либеральном правительстве. Причина тому - неустойчивое
настроение масс, что порождает неуважение к закону. Убитый, по
происхождению - американец, прожил в нашей столице несколько недель. Он
остановился в пансионе мадам Шарпантье на Торки-Террас, в Камберуэлле. В
поездках его сопровождал личный секретарь, мистер Джозеф Стэнджерсон. Во
вторник, четвертого числа сего месяца, оба простились с хозяйкой и поехали
на Юстонский вокзал к ливерпульскому экспрессу. На перроне их видели
вместе. После этого о них ничего не было известно, пока, согласно
приведенному выше отчету, тело мистера Дреббера не было обнаружено в
пустом доме на Брикстон-роуд, в нескольких милях от вокзала. Как он туда
попал и каким образом был убит - все это пока окутано мраком
неизвестности. "Мы рады слышать, что расследование ведут мистер Лестрейд и
мистер Грегсон из Скотленд-Ярда; можно с уверенностью сказать, что с
помощью этих известных сыщиков загадка разъяснится очень скоро".
Газета "Дейли ньюс" не сомневалась, что это - убийство на
политической почве. Деспотизм континентальных правительств и их ненависть
к либерализму прибили к нашим берегам множество эмигрантов, которые стали
бы превосходными гражданами Англии, если бы не были отравлены
воспоминаниями о том, что им пришлось претерпеть. У этих людей существует
строгий кодекс чести, и малейшее его нарушение карается смертью. Нужно
приложить все усилия, чтобы разыскать секретаря покойного, некоего
Стэнджерсона, и разузнать об особенностях и привычках его патрона.
Чрезвычайно важно то, что удалось установить адрес дома, где он жил, - это
следует целиком приписать энергии и проницательности мистера Грегсона из
Скотленд-Ярда.
Мы прочли эти статьи за завтраком; Шерлок Холмс потешался над ними
вовсю.
- Я же говорил, - что бы ни случилось, Лестрейд и Грегсон всегда
останутся в выигрыше!
- Это зависит от того, какой оборот примет дело.
- Ну что вы, это ровно ничего не значит. Если убийцу поймают, то
исключительно благодаря их стараниям; если, он удерет - то несмотря на их
старания. Одним словом, - "мне вершки, тебе корешки", и они всегда
выигрывают. Что бы они ни натворили, у них всегда найдутся поклонники. Un
sot trouve toujours un plus sot qui I'admire.[10]
- Боже, что там такое? - воскликнул я, услышав в прихожей и на
лестнице топот множества ног и гневные возгласы нашей хозяйки.
- Это отряд уголовной полиции Бейкер-стрит, - серьезно ответил Шерлок
Холмс.
В комнату ворвалась целая орава на редкость грязных и оборванных
уличных мальчишек.
- Смирно! - строго крикнул Холмс, и шестеро оборванцев, выстроившись
в ряд, застыли неподвижно, как маленькие, и, надо сказать, довольно
безобразные изваяния. - Впредь с докладом будет приходить один Уиггинс,
остальные пусть ждут на улице. Ну что, Уиггинс, нашли?
- Не нашли, сэр, - выпалил один из мальчишек.
- Я так и знал. Ищите, пока не найдете. Вот ваше жалованье. - Холмс
дал каждому по шиллингу. - А теперь марш отсюда, и следующий раз приходите
с хорошими новостями!
Он махнул им рукой, и мальчишки, как стайка крыс, помчались вниз по
лестнице; через минуту их пронзительные голоса донеслись уже с улицы.
- От этих маленьких попрошаек больше толку, чем от десятка
полисменов, - заметил Холмс. - При виде человека в мундире у людей
деревенеет язык, а эти сорванцы всюду пролезут и все услышат. Смышленый
народ, им не хватает только организованности.
- Вы наняли их для Брикстонского дела? - спросил я.
- Да, мне нужно установить один факт. Но это только вопрос времени.
Ага! Сейчас мы услышим что-то новенькое насчет убийства из мести. К нам
жалует сам Грегсон, и каждая черта его лица источает блаженство.
Нетерпеливо зазвонил звонок; белобрысый сыщик через несколько секунд
взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки зараз, и влетел в
нашу гостиную.
- Дорогой коллега, поздравьте меня! - закричал он, изо всех сил тряся
покорную руку Холмса. - Я разгадал загадку, и теперь все ясно, как божий
день!
Мне показалось, что на выразительном лице моего приятеля мелькнула
тень беспокойства.
- Вы хотите сказать, что напали на верный след? - спросил он.
- Да что там след! Ха-ха! Преступник сидит у нас под замком!
- Кто же он такой?
- Артур Шарпантье, младший лейтенант флота ее величества! -
воскликнул Грегсон, горделиво выпятив грудь и потирая пухлые руки.
Шерлок Холмс с облегчением вздохнул, и его чуть сжавшиеся губы
распустились в улыбке.
- Садитесь и попробуйте вот эти сигары, - сказал он. - Мы горим
нетерпением узнать, как это вам удалось. Хотите виски с водой?
- Не возражаю, - ответил сыщик. - Последние два дня отняли у меня
столько сил, что я просто валюсь с ног - не столько от физической
усталости, конечно, сколько от умственного перенапряжения. Вам это
знакомо, мистер Холмс, мы же с вами одинаково работаем головой.
- Вы мне льстите, - с серьезным видом возразил Холмс. - Итак, каким
же образом вы пришли к столь блистательным результатам?
Сыщик удобно уселся в кресло и задымил сигарой. Но вдруг он хлопнул
себя по ляжке и захохотал.
- Нет, вот что интересно! - воскликнул он. - Этот болван Лестрейд
воображает, что умнее всех, а сам пошел по совершенно ложному следу! Он
ищет секретаря Стэнджерсона, а этот Стэнджерсон так же причастен к
убийству, как неродившееся дитя. А он, наверное, уже посадил его под
замок!
Эта мысль показалась Грегсону столь забавной, что он смеялся до слез.
- А как же вы напали на след?
- Сейчас все расскажу. Доктор Уотсон, это, конечно, строго между
нами. Первая трудность состояла в том, как разузнать о жизни Дреббера в
Америке. Другой бы стал ждать, пока кто-то откликнется на объявление или
сам вызовется дать сведения об убитом. Но Тобиас Грегсон работает иначе.
Помните цилиндр, что нашли возле трупа?
- Помню, - сказал Холмс. - На нем была марка - "Джон Ундервуд и
сыновья", Камберуэлл-роуд, 129.
Грегсон заметно помрачнел.
- Вот уж никак не думал, что вы это заметили, - сказал он. - Вы были
в магазине?
- Нет.
- Ха! - с облегчением усмехнулся Грегсон. - В нашем деле нельзя
упускать ни единой возможности, хоть и самой малой.
- Для великого ума мелочей не существует, - сентенциозно произнес
Холмс.
- Само собой, я пошел к Ундервуду и спросил, не случилось ли ему
продать такой-то цилиндр такого-то размера. Он заглянул в свою книгу и
сразу же нашел запись. Он послал цилиндр мистеру Дребберу в пансион
Шарпантье на Торки-Террас. Вот таким образом я узнал его адрес.
- Ловко, ничего не скажешь, - пробормотал Шерлок Холмс.
- Затем я отправился к миссис Шарпантье, - продолжал детектив. - Она
была бледна и, очевидно, очень расстроена. При ней находилась дочь - на
редкость хорошенькая, между прочим; глаза у нее были красные, а когда я с
ней заговорил, губы ее задрожали. Я, конечно, сразу почуял, что дело тут
нечисто. Вам знакомо это ощущение какого-то особого холодка внутри, когда
нападаешь на верный след, мистер Холмс? Я спросил:
- Вам известно о загадочной смерти вашего бывшего квартиранта,
мистера Еноха Дреббера из Кливленда?
Мать кивнула. У нее, видно, не было силы вымолвить хоть слово. Дочь
вдруг расплакалась. Тут мне уже стало ясно: эти женщины что-то знают.
- В котором часу мистер Дреббер уехал на вокзал? - спрашиваю я.
Мать, стараясь побороть волнение, судорожно глотнула воздух.
- В восемь, - ответила она. - Его секретарь, мистер Стэнджерсон,
сказал, что есть два поезда: один - в девять пятнадцать, другой - в
одиннадцать. Он собирался ехать первым.
- И больше вы его не видели?
Женщина вдруг сильно изменилась в лице. Она стала белой, как мел, и
хрипло, через силу произнесла "нет".
Наступило молчание; вдруг дочь сказала ясным, спокойным голосом:
- Ложь никогда не приводит к добру, мама. Давайте скажем все
откровенно. Да, мы видели мистера Дреббера еще раз.
- Да простит тебя Бог! - крикнула мадам Шарпантье, всплеснув руками,
и упала в кресло. - Ты погубила своего брата!
- Артур сам велел бы нам говорить только правду, - твердо сказала
девушка.
- Советую вам рассказать все без утайки, - сказал я. - Полупризнание
хуже, чем запирательство. Кроме того, мы сами уже кое-что знаем.
- Пусть же это будет на твоей совести, Алиса! - воскликнула мать и
повернулась ко мне. - Я вам расскажу все, сэр. Не подумайте, что я
волнуюсь потому, что мои сын причастен к этому ужасному убийству. Он ни в
чем не виновен. Я боюсь только, что в ваших глазах и, может быть, в глазах
других он будет невольно скомпрометирован. Впрочем, этого тоже быть не
может. Порукой тому его кристальная честность, его убеждения, вся его
жизнь!
- Вы лучше расскажите все начистоту, - сказал я. - И можете поверить,
если ваш сын тут ни при чем, ничего плохого с ним не случится.
- Алиса, пожалуйста, оставь нас вдвоем, - сказала мать, и девушка
вышла из комнаты. - Я решила молчать, но раз уж моя бедняжка дочь
заговорила об этом, то делать нечего. И поскольку я решилась, то расскажу
все подробно.
- Вот это разумно! - согласился я.
- Мистер Дреббер жил у нас почти три недели. Он и его секретарь,
мистер Стэнджерсон, путешествовали по Европе. На каждом чемодане была
наклейка "Копенгаген" - стало быть, они прибыли прямо оттуда. Стэнджерсон
- человек спокойный, сдержанный, но хозяин его, к сожалению, был совсем
другого склада. У него были дурные привычки, и вел он себя довольно грубо.
Когда они приехали, он в первый же вечер сильно напился, и если уж
говорить правду, после полудня вообще не бывал трезвым. Он заигрывал с
горничными и позволял себе с ними недопустимые вольности. Самое ужасное,
что он вскоре повел себя так и с моей дочерью Алисой и не раз говорил ей
такое, чего она, к счастью, по своей невинности даже не могла понять.
Однажды он дошел до крайней наглости - схватил ее и стал целовать; даже
его собственный секретарь не вытерпел и упрекнул его за столь неприличное
поведение.
- Но вы-то почему это терпели? - спросил я. - Вы ведь могли выставить
вон ваших жильцов в любую минуту.
Вопрос, как видите, вполне естественный, однако миссис Шарпантье
сильно смешалась.
- Видит Бог, я отказала бы им на другой же день, - сказала она, - но
слишком велико было искушение - ведь каждый платил по фунту в день -
значит, четырнадцать фунтов в неделю, а в это время года так трудно найти
жильцов! Я вдова, сын мой служит во флоте, и это стоит немалых денег. Не
хотелось лишаться дохода, ну я и терпела, сколько могла. Но последняя его
выходка меня совсем уж возмутила, и я сейчас же попросила его освободить
комнаты. Потому-то он и уехал.
- А дальше?
- У меня отлегло от сердца, когда они уехали. Сын мой сейчас дома, он
в отпуску, но я побоялась рассказать ему - он очень уж вспыльчивый и нежно
любит сестру. Когда я заперла за ними дверь, у меня словно камень с души
свалился. Но, увы, не прошло и часа, как раздался звонок и мне сказали,
что мистер Дреббер вернулся. Он вел себя очень развязно, очевидно, успел
порядком напиться. Он вломился в комнату, где сидели мы с дочерью, и
буркнул мне что-то невразумительное насчет того, что он-де опоздал на
поезд. Потом повернулся к Алисе и прямо при мне предложил ей уехать с ним.
"Вы уже взрослая, - сказал он, - и по закону никто вам запретить не может.
Денег у меня куча. Не обращайте внимания на свою старуху, едемте вместе
сейчас же! Вы будете жить, как герцогиня!" Бедная Алиса перепугалась и
бросилась прочь, но он схватил ее за руку и потащил к двери. Я закричала,
и тут вошел мой сын, Артур. Что было потом, я не знаю. Я слышала только
злобные проклятия и шумную возню. Я была так напугана, что не смела
открыть глаза. Наконец я подняла голову и увидела, что Артур стоит на
пороге с палкой в руках и смеется. "Думаю, что наш прекрасный жилец сюда
больше не покажется, - сказал он. - Пойду на улику, погляжу, что он там
делает". Артур взял шляпу и вышел. А наутро мы узнали, что мистер Дреббер
убит неизвестно кем.
Рассказывая, миссис Шарпантье то вздыхала, то всхлипывала. Временами
она даже не говорила, а шептала так тихо, что я еле разбирал слова. Но
все, что она сказала, я записал стенографически, чтобы потом не было
недоразумений.
- Очень любопытно, - сказал Холмс, зевая. - Ну, и что же дальше?
- Миссис Шарпантье замолчала, - продолжал сыщик, - и тут я понял, что
все зависит от одного-единственного обстоятельства. Я посмотрел на нее
пристальным взглядом - я не раз убеждался, как сильно он действует на
женщин, - и спросил, когда ее сын вернулся домой.
- Не знаю, - ответила она.
- Не знаете?
- Нет, у него есть ключ, он сам отпирает дверь.
- Но вы уже спали, когда он пришел?
- Да.
- А когда вы легли спать?
- Около одиннадцати.
- Значит, ваш сын отсутствовал часа два, не меньше?
- Да.
- А может, четыре или пять часов?
- Может быть.
- Что же он делал все это время?
- Не знаю, - сказала она, так побледнев, что даже губы у нее
побелели.
Конечно, после этого уже не о чем было говорить.
Я разузнал, где находится лейтенант Шарпантье, взял с собой двух
полицейских и арестовал его. Когда я тронул его за плечо и велел спокойно
идти с нами, он нагло спросил: "Вы, наверное, подозреваете, что я убил
этого негодяя Дреббера?" А поскольку об убийстве и речи пока не было, то
все это весьма подозрительно.
- Очень, - подтвердил Холмс.
- При нем была палка, с которой он, по словам матери, бросился вслед
за Дреббером. Толстая, тяжелая дубинка, сэр.
- Как же, по-вашему, произошло убийство?
- А вот как. Он шел за Дреббером до самой Брикстон-роуд. Там снова
завязалась драка. Шарпантье ударил этой палкой Дреббера, всего вероятнее,
в живот, - и тот сразу же умер, а на теле никаких следов не осталось. Лил
дождь, кругом не было ни души, и Шарпантье оттащил свою жертву в пустой
дом. А свеча, кровь на полу, надпись на стене и кольцо - это всего-навсего
хитрости, чтобы запутать следствие.
- Молодец! - одобрительно воскликнул Холмс. - Право, Грегсон, вы
делаете большие успехи. У вас большая будущность.
- Я тоже доволен собой, кажется, я недурно справился с делом, -
горделиво ответил сыщик. - Молодой человек в своих показаниях утверждает,
что он пошел за Дреббером, но тот вскоре заметил его и, подозвав кэб,
уехал. Шарпантье утверждает, что, возвращаясь домой, он якобы встретил
своего товарища по флоту, и они долго гуляли по улицам. Однако он не смог
сказать, где живет этот его товарищ. Мне кажется, тут все сходится одно к
одному необыкновенно точно. Но Лестрейд-то, Лестрейд! Как подумаю, что он
сейчас рыщет по ложному следу, так меня разбирает смех! Смотрите-ка, да
вот и он сам!
Да, действительно в дверях стоял Лестрейд - за разговором мы не
услышали его шагов на лестнице. Но куда девалась его самоуверенность, его
обычная щеголеватость? На лице его была написана растерянность и тревога,
измятая одежда забрызгана грязью. Очевидно, он пришел о чем-то
посоветоваться с Шерлоком Холмсом, потому что, увидев своего коллегу, был
смущен и раздосадован. Он стоял посреди комнаты, нервно теребя шляпу, и,
казалось, не знал, как поступить.
- Совершенно небывалый случай, - произнес он наконец, - непостижимо
запутанное дело!
- Неужели, мистер Лестрейд! - торжествующе воскликнул Грегсон. - Я не
сомневался, что вы придете к такому заключению. Удалось ли вам найти
секретаря, мистера Джозефа Стэнджерсона?
- Мистер Джозеф Стэнджерсон, - серьезным тоном сказал Лестрейд, -
убит в гостинице "Холлидей" сегодня около шести часов утра.
