Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Всемирная история от Алексея Фанталова

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 2.407 RSS
←   Октябрь 2006   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://mythology.webhost.ru/
Открыта: 01-09-2004

Автор
Алексей Фанталов

Статистика

2.407 подписчиков
+1 за неделю
←   Все выпуски   →

Всемирная история от Алексея Фанталова Экономическая политика в России.


Виктор Феллер.

 

Экономическая политика в России.

 

Российская политическая элита должна постепенно полностью вычеркнуть экономику из короткого списка регулируемых ею основных общественных сфер. Ее задача – сохранить законодательную, административную, политическую и военную системы. Экономикой для нее должны быть только национальная валюта и налоги (казна). Местные власти также должны быть ограничены законом в своих притязаниях на экономический контроль.

Но политика государственного невмешательства в экономику утвердится только после 2050 года, а до этого российская экономика попадет в мощную «проработку» государственников, сначала практиков централизма, а потом идеологов «социального согласия». Влияние государства на экономику все это время будет последовательно убывать, вопреки воле горе-реформаторов.

Правда, здесь надо сделать оговорку. Уменьшение вмешательства государства в экономику, вплоть до полного его устранения от какой-либо «созидательной» деятельности, возможно только в процессе формирования самой экономики как автономной от российского государства силы, как системы, в которой найдут свое место все основные заинтересованные лица вовне и внутри страны. Фактически такая система не сможет утвердиться раньше 2040 года, но правильная государственная политика не только ускорит ее утверждение, но и позволит избежать ненужных кризисов и рисков (не будут хотя бы вырубать виноградники, борясь с пьянством!).

В России правильную экономическую политику найти на порядок сложнее, чем в Европе. Казалось бы, надо лишь продолжать либерализацию и все устроится. Но это не так. Либеральная политика создания и развития рыночных институтов, поощрения конкуренции и предпринимательства в России востребует лишь сравнительно небольшую экономически активную часть населения, причем, многие люди из сохранивших экономическую активность вынуждены лишь частично реализовывать свою профессиональную компетенцию. Примеры: инженеры, ставшие челноками, и учителя, ставшие операторами ЭВМ. Сама предпринимательская инициатива, извращаемая «предприимчивостью» чиновников, но не только ею, имеет склонность уходить в «черный» и «серый» бизнес, проявлять «чудеса предприимчивости» не в созидательной, а в паразитической и криминальной деятельности. Никакая законодательная и иные реформы не смогут переломить ситуацию даже в течение еще двадцати лет непрерывных усилий российских «чубайсов», так как «не готов» сам российский человек. И даже хуже — он не «не готов», он — «против».

Но олигархическая экономика похоронит надежды либералов создать основы либеральной экономики в первые два десятилетия XXI века.

Поэтому необходимо частичное восстановление централизованной экономики, не государственной, а олигархической, или другими словами, экономики очень крупных компаний – олигополий, опирающихся на поддержку центральной власти и, в свою очередь, ее поддерживающих.

Эти компании востребуют все лучшие и лучшие качества энергичной части российского общества: чувство круговой поруки, административные инстинкты, чувство приобщенности к государству, «стук» и т.д. Самые крупные из этих компаний окажутся жизнеспособными, потому что размеры их объектов управления будут, как правило, на порядок (в 5-25 раз) меньше, чем у отраслевых министерств СССР и на два порядка (в 50-200 раз) меньше, чем у таких монстров, как советский Госплан. Кроме того, эти компании, хоть и олигополистически, но будут конкурировать между собой и, тем более, с зарубежными компаниями. В основе мотивации этих олигополий будет частный предпринимательский интерес. Компании-олигополии дадут работу огромной массе квалифицированной рабочей силы (инженер снова станет инженером, а рабочий – рабочим).

«Сильные» и «слабые» пойдут в олигархическую экономику, в крупные предприятия сырьевого, полусырьевого, машиностроительного, военно-промышленного секторов, одни в качестве лидеров, «организаторов производства», главных специалистов, толкачей, другие – специалистов-исполнителей и технического персонала.

Одновременно территориальная децентрализация создаст островки либеральной экономики в национальных автономиях, крупных городах и областях, например, Петербурге, Татарстане, Самарской области. Сюда устремятся предприниматели нового типа, которым неуютно будет работать в экономике «круговой поруки». Но олигархическая экономика похоронит надежды либералов создать основы либеральной экономики в первые два десятилетия XXI века. «Либеральные резервации» будут нестабильны, а отсюда – также неэффективны, как и остальная российская экономика.

Двадцатые годы XXI века станут не только годами краха глобальной либеральной экономики и годами острейших международных кризисов, но и десятилетием тектонических разломов экономического и политического влияния. Резко сократится влияние США, американская экономическая и политическая модели потеряют популярность, причем несравнимо кардинальнее, чем это произошло в 70-80 годы XX века. Китай впервые решительно заявит о себе как о мировой державе, использующей силу далеко от своих границ и утвердится как безусловный гегемон в регионах Юго-Восточной и Центральной Азии. Европейцы отвергнут либеральную экономическую модель и вернутся к корпоративной, китайцы не только отвергнут либеральную экономическую, но и либеральную политическую модели и успешно утвердят свои собственные корпоративные социально-политическую и социально-экономическую модели. Удвоение китайского ВВП в двадцатые годы при кризисе в США и стагнации в Европе станет весомым идеологическим аргументом-довеском к политическим успехам китайцев в этом «роковом» десятилетии.

Эти события положат конец притязаниям российских либералов на власть и дадут идеологическое обоснование для преобразования находящегося в кризисе государственно-олигархического капитализма в капитализм социальный, корпоративный.

Усилившиеся российские профсоюзы увидят в корпоративной идее возможность войти в российский политический и экономический истэблишмент. Ленин, после первого опыта революции, разочарованно сказал: «В России крайне трудноотличить человека рассуждающего и разглагольствующего от человека работающего». Наши российские квалифицированные болтуны снова, в который раз, революционно и шумно отстранят от власти пробившихся «к рулю» работяг и снова начнут «варить суп из топора».

К 2040 году «болтуны» заболтают «корпоративную революцию», и в России начнется затяжной экономический кризис, сопровождаемый резким усилением позиций в российской экономике крупного иностранного капитала.

В тридцатых годах у России будут все те же две беды: дураки и дороги. Но это обнаружится в конце 30-х — начале 40-х годов. А в первые годы российской «корпоративной революции» повысится активность людей, в крупные компании придет много людей с новыми идеями, среднее и мелкое предпринимательство также вырвутся из-под гнетущего спуда государства и олигопольной экономики, занятых собственным реформированием. К 2040 году «болтуны» заболтают «корпоративную революцию», и в России начнется затяжной экономический кризис, сопровождаемый резким усилением позиций в российской экономике крупного иностранного капитала.

Россия как Центр Мира

К 2060 году геоэкономическая яма, которой стала Россия в 90-е годы XX века, и в которую провалится олигархический и русский корпоративный капитализм, наполнится эффективной, сбалансированной и динамичной, но равнодушной к российской земле реальностью новой глобальной экономики, с напряженным балансом трех основных культурно чуждых друг другу экономических систем: американской либеральной капиталистической, европейской корпоративной социально-капиталистической и дальневосточной корпоративной «социалистической», демпфируемых мелким и средним предпринимательством местного, восточного и южного происхождения.

Если ныне в единой России как будто не заинтересован никто, то через 60 лет в ее независимости и территориальной целостности уже могут быть заинтересованы все. Даже Китай, скорее всего, предпочтет медленное, но верное наращиваниесвоего влияния в европейской части России быстрому и рискованному отделению от нее азиатской части. Но это будет «жестокая любовь», «любовь» в расчете на то, что если Востоку и Западу придется столкнуться в прямой конфронтации, то полем битвы для этой пробы сил станет Россия.

Во всех переменах 2040-2060 будет содержаться еще один позитивный и обнадеживающий момент. Россия станет местом на Земле, очень привлекательным для искателей приключений и духовного обновления. Напряженная социальная жизнь, языковая, религиозная, национальная мозаика, экономический динамизм (сначала – смена формации, потом – экономический рост), открытость всем ветрам, риск, дикая природа русского Севера, Сибири, Востока, территориальный плюрализм (каждая автономия и многие губернии приобретут свой архитектурный и социальный облик), кипящие интересы предпринимателей со всего мира – все это будет представлять бросающийся в глаза контраст с фанатичными несвободными обществами мусульманского Юга, высокомерием и закрытостью китайского, японского и корейского обществ, закосневшими и рационалистически скучными обществами значительной части Европы.

Возможно, Северная и Южная Америка будут представлять собой не менее разнообразное и мозаичное (хотя, скорее, перемешанное, чем мозаичное) общество, но в США будут приезжать, чтобы посмотреть, отдохнуть или заработать, а в Россию для того, чтобы окунуться, испытать и найти себя. Странным образом, слабая и «зимняя» Россия станет Диким Центром Евразии (чем-то похожим на Дикий американский Запад в XIX веке), а значит — Центром Мира, некоей Столичной Областью, в которой вершатся дела мировой политики и экономики, пусть в виде силовых проб и экономических экспериментов, местом, привлекающим авантюристов и романтиков со всего мира.

Но Россия не станет жестоким кипящим котлом, в который превратится Африка. Относительная стабильность и защищенность человеческой жизни станут основой для творческой активности людей, сравнительная бедность и суровость климата ослабят экспансионистские притязания соседей (включая и миграцию населения). Рождаемость среди «аборигенов» (русских, татар, башкир) станет более высокой, чем в большинстве соседних стран.

С шестидесятых годов XXI века через Россию потянутся сверхдорогие и сверхскоростные транспортные магистрали. Черезроссийский Дальний Восток будет проложена Евро-Американская магистраль. Во второй половине XXI века Россия станет основной транзитной страной Евразии.
В избранное