Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Мастера и шедевры.

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 649 RSS
←   Ноябрь 2004   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.ermanok.net
Открыта: 13-06-2003

Автор
Яков

Статистика

649 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Мастера и шедевры.


Информационный Канал Subscribe.Ru

Мастера и шедевры

Выпуск №128. 2 ноября 2004г

Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

К читателю


Однажды, просматривая свою библиотеку, я взял в руки один из трех томов книги И. Долгополова "Мастера и шедевры", год издания 1986. Подарил мне ее кто-то из друзей. За хлопотами повседневной жизни о существовании ее позабыли и она простояла на полке 15 лет. Чтобы вот так, совершенно неожиданно, вновь напомнить о себе. Я взял ее в руки, полистал и уже не смог оторваться, забросив на несколько дней самые неотложные дела. Книга редкая и думаю, что немногие держали ее в руках.

Наберись терпения, читатель. Рассказы достаточные по объему, а возможности человеческие ограничены. Рассказов немало - более ста. Так что чтение их растянется для нас с тобой на длительное время. Но какое чтение...


Рассказ 33.
"Алексей Венецианов"
(окончание).

Репродукции к рассказу можно посмотреть здесь.

Конечно, Кипренский, Брюллов и другие блестящие портретисты тоже писали „простых" людей, но эти мастера не оставили нам той великолепной галереи образов трудового люда, которые создал Алексей Гаврилович Венецианов, раскрывший прекрасную душу русских крестьян той эпохи.
Художник ошеломил Петербург результатом своих неусыпных трудов, когда он показал свою новую картину „Гумно".
Вот что писал об этом полотне журнал „Отечественные записки":
„Лучшею из картин Венецианова должно почесться Русское гумно. Какая правда! Какое знание перспективы! Художник взял на себя слишком большую обязанность - соблюсти эффект в трех светах, чего не осмелился и сам Гране".
Заметим, что когда-то изрядно нашумевший холст Гране сух и натуралистически иллюзорен, напоминает архитектурные отмывки... Но не победой над ныне малоизвестным мастером славен холст „Гумно", а изображением панорамы сельской жизни того времени велик этот „живописный манифест" Венецианова.
Ведь герои многофигурной композиции - крепостные, труженики. В этом была новация автора полотна.
Прочтем строки Венецианова, написанные по приезде в Петербург через некоторое время после написания "Гумна":
„У меня много журавлей в небе летают, а синиц ни в одной клетке... „Гумно" всеми принято очень хорошо, кроме художников".
Это означало, что консерваторы и догматики, поклонники академических канонов грозно выступили против „народности" жанра Венецианова. Шел 1824 год - преддверие восстания декабристов. В ту пору реакция еще не раз будет задевать своим черным крылом художника.
Встречаются в мировом искусстве портреты людей вовсе не знаменитых, иногда даже не названных по имени, но так созданные художниками, что по силе обобщения они как бы становятся символами целых народов.
Таковы прекрасные портреты Хендрикье Стоффельс Рембрандта ван Рейна, многие полотна Франса Хальса, „Зеленщица" Жака Луи Давида, „Продавщица креветок" Уильяма Хогарта и многие, многие другие шедевры разных времен...
Венецианов оставил нам не один женский портрет, создав обобщенный образ русской женщины из народа.
"Девушка с бураком". Художник будто шагнул на полтора века вперед и написал портрет нашей современницы.
Чудовищной была недооценка своего соотечественника коллегами по искусству. Не мудрее были и литераторы: они сумели разглядеть лишь „приятность красок и верность распределения света и тени", что, по существу, сводит изумительное по человечности творчество к голому техницизму, исполнительству.
Лишь Григорович честно назвал причину такого непризнания Венецианова:
„Предубеждение в пользу иностранцев не совсем исчезло. Любовь к искусствам есть, но нет любви к русскому".
Яснее не скажешь...
И все же, невзирая на хулу и плохо скрываемое пренебрежение, Алексей Гаврилович продолжает с энергией необычайной свое святое дело.
Год от года его талант обретает все большую свежесть, чистоту и ту благородную сдержанность колорита, которая свойственна лишь великим художникам.
"На жатве. Лето". Щедрым живописным наполнением, глубоким раскрытием образа отличается это полотно, посвященное самоотверженному и тяжелому труду русской женщины. К лучшим творениям мирового искусства относится этот холст.
Самые высокие традиции живописи, обладающей редкой по красоте формой, силуэтом, наконец, изысканным, глубоко жизненным колоритом, воплощает эта картина.
Вглядитесь, как величественна мать, присевшая отдохнуть, покормить ребенка. Она положила серп рядом и устремила взор вдаль, любуясь ясным небом, спелой нивой.
Чеканный силуэт женской фигуры напоминает лучшие образцы венецианской живописи эпохи Джорджоне и Тициана по густоте цвета, горячим сплавленным колерам, по монументальности решения образа.
Удивительный покой властвует в картине. Волнистая, мерная линия холмов сразу задает всему полотну ритм неспешный и своеобычный.
Копны собранного хлеба чередуются с фигурами женщин в поле.
«Художник, - писал Венецианов, - объемлет красоту и научается выражать страсти не органическим чувством зрения, но чувством высшим, духовным...»
Вот, пожалуй, наиболее четко изложенное кредо живописца Венецианова.
Ведь, кроме изумительных качеств пластики, в его произведениях прежде всего поражают высочайшая духовная цельность, чистота таланта, сумевшего наделить героев не только пленительными качествами - обаянием, красотой, гармонической формой, но и редкой душевностью, сердечностью...
Крестьяне в картинах Венецианова - люди, обладающие разумом ясным, сердцем добрым и отзывчивым. Они не жестикулируют, им не свойственна поза. Они скорее задумчивы и сосредоточенны. Но в их кажущейся статичности - огромное внутреннее движение.
"На жатве. Лето" являет собою пример такой скрытой, но великолепно изображенной тихой жизни, разворачивающейся перед нами с какою-то торжественной неспешностью, свойственной просторной русской природе.
Взгляд, остановившись на фигуре первого плана, потом видит неохватную даль среднерусского ландшафта - поле спелой ржи с убранными копнами хлеба...
Бегут по равнине легкие тени от одиноко плывущих в знойном мареве неба белых тучек.
И этот бег, почти неслышный, наполнен дивной музыкой летнего погожего дня. Мы, словно заколдованные, бродим по этим душистым далям, упоенные тишиной и благостью плодородия, воплощенного в фигуре кормящей матери.
Симфонией добра, чистым ароматом свежести полон этот холст, ничуть не уступающий лучшим полотнам Милле, воспевшего трудную судьбу французских крестьян.
Потрясает замечание Венецианова:
„Колорит - не цветность".
Эти простые и точные по смыслу слова включают всю глубину понимания валера, сложных отношений цвета, тона, света, которое свойственно только самым большим представителям станковой живописи.
Алексей Гаврилович Венецианов с необычной тонкостью ощущал пленэр.
В картине "На жатве" -вся радуга холодных и горячих тонов, присущих открытому воздуху. Причем эта сложная по цвету картина нисколько не теряет от обобщенности формы, рисунка, силуэта. Венецианов - редчайший пример идеального сочетания всех сложнейших качеств художника-живописца.
Поистине вершина портретного искусства Венецианова его "Крестьянка с васильками", написанная тоже в тридцатых годах XIX века.
Перед нами девушка, присевшая на миг отдохнуть и задумавшаяся о чем-то сокровенном...
С потрясающей свободой создан небольшой холст - поистине жемчужина русской и, не боюсь этого слова, мировой живописи.
Такова сила маэстрии и одновременно духовности шедевра.
Темный фон только подчеркивает озаренность, поэтичность образа.
Выпуклый чистый лоб, свежие, чуть тронутые румянцем щеки, мягкий, прелестный, тонкий овал лица, задумчивая улыбка - все, все будто сияет утренней прозрачностью весны жизни, когда силы человека почти неисчерпаемы и юное сердце гулко бьется в девичьей груди.
Брошены на колени натруженные, усталые руки, легко падают складки светлой рубахи.
Тонкие пальцы перебирают венчики синих васильков, рассыпанных на коленях. И кажется, что весь холст пронизан целомудренной свежестью.
Невзирая на полтора века, отделяющие нас от времени создания полотна, эта поэзия юности чарует и приковывает к картине.
Вспоминаешь, что, несмотря на огромное количество превосходных портретов в Третьяковской галерее, этот - один из лучших. В образе, созданном Венециановым, редкие ласковость и открытость, сердечность и лучистость.
„Крестьянка с васильками" даже в ряду великолепных творений мастера отличается высочайшим художественным проникновением в характер, в саму душу человека...
Кисть Венецианова, много копировавшего в Эрмитаже великих живописцев прошлого, обрела свойственную именно ему полновесность высшего мастерства, как бы подтверждая известную формулу Репина, высказанную им позже:
„Напишешь просто, если попишешь раз со сто..."
Венецианов создаст десятки редких по духовности полотен, проживет еще не один год, напишет еще немало мастерских картин, но, пожалуй, эти разобранные нами произведения тридцатых годов останутся непревзойденными.
Тому было немало причин.
Одна из них звучит в словах известного мракобеса Уварова, провозгласившего: „Если мне удастся отодвинуть Россию на 50 лет от того, что готовят ей теории, то я исполню свой долг и умру спокойно".
Граф Уваров был министром просвещения и президентом Академии наук.
Это была сила.
Мнение, с которым трудно не считаться.
Реакция и консерватизм, царившие в сороковых годах, подавляли Венецианова. Вспомним судьбу гениального Федотова, так рано кончившего свою жизнь, угнетенного николаевской „заботой" об „эстетическом воспитании" России.
Венецианов тоже не избежал этого пресса, в его творчестве заметен спад.
Холсты стали более лощеными, лакированными, гладкими.
Появились роскошные „Вакханки", умиленно улыбающаяся в сладкой дреме „Спящая девушка", пышные, дебелые ряженые крестьянки в картине „Гадание на картах".
Заботы, скромное хозяйство, будни, быт не тревожат Венецианова.
Он пишет:
„Я смотрю покойнее, безропотнее на высохший овес мой и метлистую рожь и бодрствую..."
Эти невеселые строки начертаны осенью 1846 года.
Вскоре он поедет в Петербург за дочерью. Знал ли он, что после ему не суждено будет увидеть своих столичных друзей, Эрмитаж, Академию?
Он возвращается домой в деревню и в 1847 году пишет ставшее последним полотно „Туалет Дианы". Мастеру шестьдесят семь лет.
„В теперешнюю разладицу скудельных сил моих, - пишет Алексей Гаврилович, - все-таки я не оставляю палитры для туалета моей Дианы..."
Очевидно, он кончает холст к середине 1847 года.
В начале декабря художник собрался ехать в Тверь.
Морозное утро, упряжка молодых коней.
Снег скрипит под полозьями саней.
И вдруг крутогор, лошади понесли.
Венецианов был убит на месте.
Художник нашел кончину в земле, которую воспел. Неожиданно. Мгновенно. Дочери художника остались без отца и без средств.
Мастер «по добродушию своему делал много на содержание и пособие учеников своих». России же Венецианов оставил бесценное наследство: облик ее народа, образы крестьян во всей их силе и доброте души.
Он был первым, кто открыл красоту простого русского человека-труженика.
Художественное наследство, оставленное Алексеем Гавриловичем Венециановым, бесценно!
Это наше национальное богатство.
Жемчужины его творчества украшают Государственную Третьяковскую галерею и Русский музей - сокровищницы нашего искусства.
Но много полотен мастера хранится и в других собраниях.
Творчество Алексея Гавриловича Венецианова - подвиг правды и поэзии.
Полотна живописца - песнь о народе русском - звучат сегодня величественно и прекрасно.
Он открыл новую дорогу в русском искусстве, и его роль новатора неоценима!
Сколько истерто и сломано в свое время перьев, восхвалявших модную, салонную, манерную живопись! Но газеты, журналы тихо и мирно истлели. Разве что в редкой библиотеке обнаружишь ветхую, пожелтевшую подшивку с панегириками бойких борзописцев... Небольшие полотна салонных псевдоклассиков украшают стены любителей антиквариата, мнящих, что это Рубенс или, как минимум, Брюллов... Но увы, это лишь грезы.
Вернемся во время Венецианова...
Однажды его современник Тропинин произнес на выставке в Москве около очередной роскошной „Нимфы", созданной неким уже забытым маэстро, Новковичем: „Что написал? Разве это натура? Все блестит, все кидается в глаза, точно вывеска нарядная... Все и везде эффект, во всем ложь".
Потом добавил: „Авось мы не доживем до полного падения нам дорогого дела! Я только этим и утешаю себя".
Мечты Тропинина сбылись. Этому способствовали традиции мировой и отечественной станковой реалистической живописи, которые продолжали в России Рокотов, Левицкий, сам Тропинин, Венецианов, Кипренский и развили такие мастера, как Александр Иванов, Василий Суриков, Илья Репин, Исаак Левитан, Валентин Серов...

Мои рассылки

1.Потому что круглая Земля.

Смешные и познавательные истории о путешествиях автора по разным странам. Принимаются для публикации рассказы и информация. Чем раньше пришлешь - тем быстрее прочтешь. Почитайте, улыбнитесь - и к вам потянутся люди. Время пошло.

2.Чтоб вы так жили!
Все, о чем я собираюсь рассказать в этой рассылке - правда. Это истории из моей жизни. Когда-то они были просто моей жизнью. Теперь стали историей. Кому-то они покажутся неинтересными. Кому-то наивными. Кое-кого, надеюсь - заинтересуют. Но это не все. Ведь и у вас случалось в жизни что-то интересное. Пишите, я с удовольствием все опубликую. И это еще не все. Одни истории приедаются. Пусть будет юмор, что-то необычное. И, конечно, ваши письма найдут здесь достойное место. И это еще не все...




Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET


До встречи!

Моя почта

Рассылки Subscribe.Ru
Мастера и шедевры.
Архив рассылки "Мастера и шедевры"


http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/		 Подписан адрес:
Код этой рассылки: rest.interesting.chedevri		 Отписаться
В избранное