Андрей Белянин. Джек Сумасшедший король(1/12)

 В деревне его называли Сумасшедшим королем. Надо признать, что прозвище ему подходило. К тому же его настоящего имени никто не знал. Он пришел в деревню с Севера, несчастный, босой, заросший густой черной щетиной, - бродяга. На вид ему можно было дать лет тридцать - тридцать пять. Одет в рваную рубаху ниже колен - больше ничего на нем не было. Вскоре деревенские жители узнали, что он еще и немой.
 Видимо, бродяга был так голоден, что ноги сами принесли его к трактиру. Трактир, или постоялый двор, имел звучное название - "Дракон на сеновале". Откуда оно взялось, никто толком не знал. Но ходили слухи, что в древние времена прапрабабушку нынешнего хозяина поймал дракон и затащил ее в хлев. Улетая, а вернее, улетучиваясь, дракон оставил своей избраннице достаточно золота, для того чтобы основать постоялый двор. Через девять месяцев родился мальчик. Он и положил начало династии владельцев "Дракона на сеновале".
 Нынешний трактирщик являл точное подобие своих предков: такой же рыжий, толстый и нахальный.
 Как мы уже говорили, бродяга был очень голоден, его шатало от усталости, и весь его жалкий вид вызывал у трактирщика естественное раздражение.
 - А ну проваливай отсюда! - прикрикнул он, уперев руки в бока. - Здесь не церковь и нищим не подают!
 В ответ бродяга прогудел что-то невразумительное и, величественным жестом отодвинув хозяина, вошел в трактир. Завсегдатаи оторвались от кружек и удивленно воззрились на нежданного гостя.
 - Куда ты лезешь, грязная свинья?! Здесь собираются только порядочные люди. Вон отсюда! Вон, я сказал!
 А бродяга, не удостоив никого даже взглядом, бросился к ближайшему столу, схватил кусок хлеба и быстро, не жуя, проглотил его.
 - Ах ты, скотина эдакая! - взорвался праведным гневом хозяин, - Я тебе покажу, как портить репутацию моего заведения!
 С этими словами он что есть силы толкнул нищего в спину. Тот упал. Недоеденная корка хлеба вылетела у него изо рта и закатилась под чей-то табурет. Присутствующие дружно расхохотались. Еще бы! Не каждый день можно было безнаказанно отпинать какого-нибудь бедолагу, а этот еще и вломился в трактир, нарушив покой честных людей. Хозяин под ободряющий смех ткнул бродягу ногой:
 - Убирайся отсюда, паршивый пес! А не то я отделаю тебя, как мавры святого Августина!
 Бродяга, шатаясь, встал, сплюнул кровь и, распрямившись во весь рост, одним быстрым движением оторвал доску от стола. Все на мгновение замерли. Блеклые глаза трактирщика округлились от удивления. Бац! - и хозяин трактира, перелетев через два стола, рухнул в горящий камин. Его поросячий визг перекрыл дружный рев рассерженных крестьян. Человек двадцать, вооружившись табуретками и палками, бросились на чужака. Глаза бродяги грозно сверкнули сквозь спутанную гриву волос, и он с глухим мычанием пошел в атаку.
 Надо признать, что дрался он неплохо. Если бы не голод и крайняя усталость, возможно, его вообще не удалось бы одолеть. Когда окровавленного и бесчувственного бродягу вышвырнули на улицу, никто из двадцати завсегдатаев трактира не мог похвастаться идеальным здоровьем. Несколько разбитых голов, десяток различных переломов, кровоточащие носы, опухшие уши и выбитые зубы - вот печальный итог прошедшего сражения. Впрочем, все ушли на своих ногах, хотя кое-кого и поддерживали товарищи.
 Вопреки всеобщим ожиданиям, бродяга довольно быстро пришел в себя, а сердобольная служанка из трактира принесла ему воды и кусок черного хлеба с двумя луковицами. Позднее она вспоминала, что ее просто потрясло, с каким царственным видом он принял это подношение. В общем, бродяга остался в деревне. Те, кому он успел дать по физиономии, даже зауважали его и стали пытаться пристроить к какому-нибудь делу. Правда, ничего хорошего из этого не вышло. У бедняги все валилось из рук, он просто не был ни к чему приспособлен. Одно время бродяга работал у кузнеца, поднимал тяжелый молот, но когда кузнец за какую-то оплошность отвесил ему подзатыльник, вспыльчивый работник швырнул в него кувалдой. И хорошо, что кузнец успел пригнуться. Потом бедолага пас деревенских коней. В лошадях он разбирался неплохо, но очень раздражал своим поведением. Будучи последним пастухом, бродяга шествовал по деревне задрав голову и выпятив грудь, как благородный лорд, едва заметным кивком отвечая на приветствия. Кто-то назвал его Сумасшедшим королем. Кличка приклеилась, и довольно скоро он и сам стал откликаться на эти слова, хотя многие понимали, что отвечает он не на обидное прозвище, а лишь запомнив определенный набор звуков. Сам бродяга говорить не мог, только мычал и гыкал, хотя и все слышал. Постепенно жизнь в деревне пошла своим чередом.

 Вскоре мирную скуку деревенской жизни вновь нарушили бурные события. Произошла очередная стычка между бродягой и местными жителями. На этот раз в деле оказался замешан староста. У него выдался веселенький денек, и он, будучи изрядно пьян, ехал с дружками в телеге по улице. Впереди замаячила одинокая фигура Сумасшедшего короля. Староста кричал, ругался, орал и еле успел придержать коней, чтоб не сбить бродягу. Взбешенный староста хлестнул его кнутом и прикрикнул на лошадей, однако отъехать не успел... Стальная рука схватила колесо за обод и дернула назад с такой силой, что кони присели: это Сумасшедший король, потирая вздувшийся рубец от удара кнутом, решил отомстить обидчикам. Но сочувствие жителей деревни было на стороне местных. Крестьяне с палками и дубинками в руках собрались раз и навсегда призвать Сумасшедшего короля к порядку. Загнанный в угол, окруженный со всех сторон разъяренной толпой, он ревел, как раненый зверь, но не просил пощады, а всем видом давал понять, что будет драться до конца. Жители деревни боялись его, и это объединяло их.
 Возможно, они бы его убили, ибо только так могли избавиться от своего страха. Но прежде чем первая дубина опустилась на голову бродяги, меж ним и толпой встала величественная седовласая фигура.
 - Колдун!
 Да, это был известный в округе чародей и прорицатель Лагун-Сумасброд. Он жил отшельником в глухом лесу в компании единственного ученика; в окрестных деревнях появлялся редко, да и местные жители не часто посещали его уединенное жилище, разве что корова у кого заболеет или ребенка сглазят.
 В те смутные времена еще попадались говорящие драконы, бродили злые ведьмы и время от времени вырывались на волю страшные демоны подземного мира. В лесах встречались упыри и волкодлаки, болота кишели русалками, в замках водились привидения, а странствующие рыцари периодически побеждали какого-нибудь злого волшебника или воскресшего мертвеца. Мрачные, таинственные, но богатые на события времена...
 Появление колдуна на деревенской площади несколько охладило горячие головы.
 - Чем не угодил вам этот человек?
 Из толпы крестьян посыпались угрожающие выкрики и упреки в адрес Сумасшедшего короля. Суть всего шума сводилась к одному: или он уйдет, или его убьют.
 - Если он так вам мешает, я готов взять его к себе. Отныне он мой! - твердо заявил колдун.
 С этими словами он взял Сумасшедшего короля за руку и взглянул ему в глаза. Наверное, было что-то властное в сверкающих гневом глазах бродяги. Лагун-Сумасброд склонился перед ним и жестом пригласил идти за собой. Изумленная толпа замолчала. Сумасшедший король величественно кивнул и пошел впереди колдуна, который семенил следом, указывая путь.

 Отшельник жил в пещере под холмом. Рядом протекал ручей, на деревьях вили гнезда птицы. Из пещеры навстречу им вышел молодой человек лет двадцати с улыбкой на смуглом лице. Это был печально известный по всем окрестным деревням весельчак и балагур Сэм Вилкинс - ученик колдуна. Многие крестьянки тайно вздыхали по нему, матери берегли взрослых дочерей, а деревенские парни не раз пытались поймать повесу, чтобы устроить ему темную. Однако Сэм с удивительной легкостью и везением выпутывался из щекотливых ситуаций. Он жил у старого колдуна уже около пяти лет, и все это время прошло в ссорах и скандалах. Колдун не переставая ворчал на непоседливого ученика, постоянно путавшего заклинания, снадобья и порошки по причине собственного легкомыслия и беззаботного нрава. Сэм, в свою очередь, возмущался педантичностью и строгостью учителя, считая его брюзгой и сухарем. Однако это не мешало им жить душа в душу. Они дня не могли прожить друг без друга - по-видимому, в силу закона о притяжении противоположностей.
 - Так... Опять кого-то притащил. Здесь что, постоялый двор или ночлежка для нищих?
 - Молчи, несчастный! Кто хозяин в доме?! - грозно ответил колдун.
 - В доме? О Господи... Эта дыра - дом?! - всплеснул руками Сэм. - Хозяин, конечно, ты, но где будет спать этот грязный бродяга?
 - Он не бродяга. В его глазах - знак высшей крови!
 - Ага! Очередной заколдованный принц?
 - Прекрати! Мне лучше знать, кто он.
 - В этом я не сомневаюсь. А вот чем его кормить, я тебя спрашиваю? Хлеба - ни куска, вино кончилось, а ты, похоже, ничего не принес из деревни?
 - Ну не принес... - потупился колдун. - Забыл. Зато я спас этого человека от расправы мужланов.
 - Ладно, - смилостивился Сэм Вилкинс. - Сейчас схожу и наколдую чего-нибудь.
 - Нет! Только не это! Ты опять что-нибудь напутаешь! - замахал руками Лагун.
 - Чего ж тут путать... Сейчас будет жареная говядина. Я настроен на бифштекс по-валлийски... - бормотал Сэм, скрываясь в пещере.
 Колдун обреченно махнул рукой и жестом пригласил Сумасшедшего короля сесть на пень. Сам Лагун-Сумасброд пристроился рядышком на седом валуне.
 - Ну-с, молодой человек... - Колдун не договорил. Раздался грохот, и из пещеры пулей вылетел Сэм Вилкинс За ним по пятам несся огромный кинберийский бык, облепленный кружками лука и обильно политый соусом. Бык яростно мычал и старался подцепить волшебника-недоучку рогами. Когда ревущая парочка скрылась в лесу, колдун сокрушенно покачал головой:
 - Предупреждал же... Эх, молодежь...

 В тот же вечер Сумасшедшего короля вымыли. Волшебник выудил откуда-то из запасов приличную одежду: куртку из мягкой кожи, бархатные потертые штаны, пару тонких шерстяных рубашек и высокие сапоги. Сэм, вооружившись ножницами и бритвой, буквально за полчаса привел прическу бродяги в божеский вид, после чего сбрил ему бороду. Потом, оглядев свое "творение", сбегал куда-то и притащил почти новый кожаный пояс, богато украшенный вышивкой и тиснением:
 - Носи! Помни мою доброту.
 И Сэм торжественно вручил пояс Сумасшедшему королю. После чего чародей и его ученик отошли в сторону, откровенно любуясь делом своих рук.
 - Два часа работы, никакого волшебства, а каков результат! - хвастливо заключил Лагун-Сумасброд.
 - Хорош, хорош, - добродушно поддакнул Сэм. Надо сказать, перемена была разительной. Никто и ни за что не узнал бы теперь бывшего замызганного бродягу. Аккуратность и чистота костюма подчеркивали ладную и легкую фигуру, темно-русые волосы рассыпались по плечам, а правильные черты лица дышали благородством и отвагой. Теперь стало ясно, что этому молодому человеку лет двадцать пять, не больше. Хотя горячая вода, ножницы и приличная одежда изменили его внешность, однако они не могли вернуть ему речь и ясность ума.
 Когда наступила ночь, колдун стал активно готовиться к какому-то волшебству.
 - Тебе помочь? - участливо спросил Сэм.
 - Только попробуй! - огрызнулся Сумасброд. - Мне сейчас тебя только и не хватает.
 - Я к нему со всей душой... ну, дай хоть ложкой в котле помешаю, - канючил Сэм.
 - Нет! Сказано - нет! Еще уронишь туда что-нибудь или плюнешь ненароком... Все заклинание насмарку! Сядь вон лучше в угол и поговори с нашим гостем.
 - Издеваешься, да? О чем с ним говорить? Он же сумасшедший!
 - Не сумасшедший, а больной, - назидательно отметил Сумасброд.
 Он напихал в котел кучу трав, порошков и снадобий, перемешал хорошенько и поставил на огонь, чтоб вскипело. В свободное время колдун был не прочь пофилософствовать на отвлеченные темы. Вилкинс, послушно сложив руки, тихонько сидел на кривоногом табурете в углу пещеры. Чуть дальше на рыжей овчине расположился Сумасшедший король. Оба не сводили глаз с чародея. Лагун-Сумасброд решил, что аудитория вполне созрела для небольшой лекции.
 - Поступки этого юноши не укладываются в рамки понимания жителей деревни. Он выглядит бродягой, а ведет себя как принц крови. Почему? Общественное мнение выносит суровый вердикт: сумасшествие! Они считают его психом, кретином, идиотом, параноиком, шизофреником - кем угодно, но только не нормальным человеком. Общество изгоняет его! Но справедливо ли это? По всем божеским и человеческим законам - нет! Тысячу раз - нет! Поведение жителей деревни аморально и заслуживает всякого осуждения. Однако взглянем на проблему с другой стороны. А так ли уж нелепы его поступки? В определенном плане все его действия абсолютно осмысленны и совершенно оправданны. Что, если мы предположим... только предположим наличие в этом юноше голубой крови? - Колдун торжествующе оглядел слушателей и вдохновенно задирижировал ложкой. - Это многое объясняет. Заколдованный принц? Очарованный рыцарь? Почему же нет? Тысячу раз - да!
 Сэм Вилкинс разразился бурными аплодисментами. Сумасшедший король ничего не понял, но довольно замычал.
 Лагун-Сумасброд раскланялся, как профессор на кафедре, и, жестом попросив
 тишины, продолжил:
 - Итак, что мы имеем? Странный молодой человек, обладающий всеми данными высокого рода, с неразвитой речью и ограниченным мышлением. Вот где нестыковка! Его величие не вяжется с его речью, его манеры не соответствуют его внешнему виду, он словно искусственно составлен из двух противоречивых половин! Какое этому может быть логическое объяснение? Только одно: он заколдован!

 Время приближалось к двенадцати. В котле кипело что-то очень волшебное, распространяя вокруг дивный аромат. Правда, пить это зелье не рекомендовалось: чародей напихал туда столько трав и порошков, что им можно было устроить несварение желудка даже дракону.
 - Назначение снадобья не в этом, - объяснил Сумасброд. - Главное - пар! Именно в нем все и дело. Подойдите-ка сюда, молодой человек.
 Сумасшедший король послушно подошел к котлу и непонимающе взглянул на чародея.
 - Смотрите сюда! - Волшебник указал пальцем на кипящую жидкость.
 Король наклонился над котлом. В тот же миг Лагун-Сумасброд крепко ухватил его за шею и плечи, наклоняя еще ниже и заставляя вдыхать сладковато-дурманящий пар. Пленник испуганно замычал и стал вырываться, однако сил у старого волшебника еще хватало.
 - Сэм, помоги! Держи его крепче!
 Вдвоем они удерживали Сумасшедшего короля около минуты, после чего волшебник и его ученик разлетелись по разным углам пещеры, а их "пациент" смог наконец выпрямиться. Он просто кипел от ярости, глаза безумно блуждали по пещере, а грозное рычание напоминало сдержанный рык медведя. Сумасшедший король разглядел спрятавшегося за кучей тряпья Сэма, недобро ухмыльнулся и, вытянув вперед руки, крепко схватил его за горло. Однако Лагун-Сумасброд бросился на выручку своему ученику и что есть силы треснул Сумасшедшего короля ложкой по затылку. Длинная кленовая ложка разлетелась на кусочки. Сумасшедший король выпустил шею Сэма и тяжело рухнул наземь.
 - Так... теперь на твоей совести еще и убийство!
 - Не городи ерунды! Всего лишь глубокий обморок. Сейчас он придет в себя.
 - Ага, как же! Наварил невесть что, заставил парня нюхать эту гадость, а когда тот окончательно сбрендил - хрясь его дубинкой по башке! И это ты называешь лечением?
 - Не дубинкой, а ложкой-мешалкой! А лечил я его правильно! Правильно! Так что не суй свой нос...
 - Убийца! Люди-и! На помощь!
 - Замолчи, болван! Я же тебя спасал!
 - Кого ты спасал? Он бы меня и пальцем не тронул. Я ему пояс подарил! Люди-и, на помощь! Он просто спрятаться от тебя хотел! Укрыться на моей груди, как ребенок у матери! Как птенчик в грозу! Как... Ой и на кого ж ты меня покину-у-ул!
 - Прекрати голосить, болван впечатлительный! Не убивал я его, десятый раз тебе повторяю! Но если ты не замолчишь, я действительно совершу убийство!
 - Я же говорил! Старый дурень! На помощь! Люди-и! От возмущения и обиды у волшебника перехватило горло. Сэм тоже перестал орать, поняв, что наговорил лишнего. "Старый дурень" было явно не к месту.
 Тем временем Сумасшедший король шевельнулся, сел, обхватив голову руками, и, обведя пещеру совершенно осмысленным взглядом, тихо простонал:
 - Господи, где я?
 Солнце светило вовсю. Птицы пели, цветы благоухали, деревья дышали теплом и смолой. Благодушие и умиротворенность были разлиты в воздухе. На полянке перед пещерой в тесной дружеской компании завтракали трое. Лагун-Сумасброд позаботился о вине, жареном мясе и рыбе, а Сэм раненько поутру смотался в ближайшую деревеньку и выцыганил там молоко и хлеб. Возвращаясь в пещеру, он еще умудрился насобирать лесных орехов. Завтрак удался на славу!
 Сумасшедший король оказался веселым собеседником и приятным товарищем. На волшебника он смотрел с глубочайшим уважением, как на человека, вновь подарившего ему жизнь, и мог погибнуть за него безропотно. С учеником чародея мгновенно установились самые дружеские отношения, благо что молодые люди были почти одного возраста, хотя Сэм относился к Сумасшедшему королю с несколько отеческим покровительством, считая личным долгом хлопотать и заботиться о своем новом друге.
 "Воспитанник" Сэма был на голову выше его ростом и вдвое шире в плечах, но ученик чародея носился с ним как курица с яйцом, стараясь накормить, усадить, причесать и как можно лучше устроить свое высокорослое "дитятко".
 - Итак, молодой человек, вы ничего не помните? - Раскурив трубку, волшебник удобно расположился на валуне.
 - Почти ничего... - вздохнул Сумасшедший король, - Какие-то летучие обрывки то ли снов, то ли воспоминаний...
 - Ты говори, говори, - важно поддакнул Сэм. - Мы подумаем, посоветуемся и во всем разберемся.
 - Я и не сомневаюсь, только мало чем могу помочь. Помню какие-то крепостные стены... Потом лес... Куда-то бегу, а за мной гонятся всадники... Что же еще? Какое-то зеленое пламя и такое прекрасное женское лицо... Свечи... Много свечей...
 - Ну? - подтолкнул ученик чародея.
 - Все, - выдохнул Сумасшедший король. - Больше ничего не помню... Лагун, вы - великий маг, прошу вас, скажите мне: кто я?
 - Мальчик мой, - улыбнулся волшебник, - все не так просто, как вам кажется. Я не великий маг, а обыкновенный колдун местного значения. Мои возможности весьма ограниченны. Да, я могу кое-что, но вернуть вам память... Однако некоторыми умозаключениями я с вами поделюсь. - Оба слушателя тихо пододвинулись поближе. Лагун вновь принял вид профессора на кафедре и, откашлявшись, заговорил: - Итак, что я имел в виду? Я сумел вернуть вам речь и человеческий облик. В виде бродяги вы были просто ужасны! В своем заклинании я использовал довольно сильнодействующее средство, но... Но к вам вернулись лишь речь и сознание. Вы не можете вспомнить даже вашего имени. Это значит, что моя магия столкнулась с очень сильным заклятием. Законный вопрос: почему? - Лагун-Сумасброд вдохновлялся все больше и больше. - Кому-то было необходимо заколдовать вас очень сильными чарами. Будь вы крестьянином или даже воином, какой в этом смысл? Если бы от вас хотели избавиться, то сделали бы это более простым способом. Значит, вы стоите дороже! У меня есть кое-какие соображения на ваш счет, но... Если вы позволите - один эксперимент!
 Зачарованные рассказом волшебника, оба слушателя согласно кивнули. Лагун-Сумасброд попросил Сумасшедшего короля закатать рукав рубашки и сидеть не двигаясь.
 - Не бойтесь, больно не будет, - успокоил он.
 - Ну, ты это... полегче все-таки... - осторожно проговорил Сэм.
 - Сам знаю, - проворчал волшебник и, что-то пробормотав, дунул себе в кулак.
 В тот же миг с его ладони слетел огромный серый комар и, противно прожужжав в воздухе, впился в обнаженную руку юноши. Сумасшедший король вопросительно глянул на чародея, но не сделал ни одного движения. Между тем комар напился крови и тяжело полетел в сторону. Все трое внимательно следили за его полетом. Довольное насекомое село на ближайший пенек и замерло, наслаждаясь сытой жизнью. Буквально в то же мгновение с ели сорвалась тяжелая шишка и рухнула на комара. От нахального насекомого не осталось и следа.
 - Что и требовалось доказать! - заявил волшебник. - Никто не смеет безнаказанно проливать королевскую кровь, ваше величество!
 - Да... Король, стало быть... - придя в себя от изумления, пробормотал Сэм.
 - Лицо королевской крови! - назидательно поправил волшебник, - Он может быть принцем, наследником престола, может быть незаконнорожденным, но кровь... От нее никуда не денешься. Кровь всегда сказывается.
 - Ну-с, ваше величество, что прикажете? - К Вилкинсу постепенно возвращалась его веселость. - С каретой у нас заминка, а вот на кучера можете рассчитывать. Я еще думаю, а не попросить ли у вас двойное жалованье?
 - Сэм! - прикрикнул Лагун. - Не язви! Ты же видишь, он еще не пришел в себя. Слишком много событий за последнее время.
 - Да... - Сумасшедший король устало потер лоб. - Всего очень много, и все это как-то сразу... Значит, я - король. Или хотя бы принц. Это мне ясно. А что мне теперь делать? Я ничего не помню. Где мое королевство, где подданные, как мое имя? Я ведь даже не знаю, как ведут себя короли.
 - Будь естественным, - посоветовал волшебник. - Постепенно все вспомнится, наладится, старые навыки обязательно проявят себя. Вот что касается имени... с этим сложнее. Давай мы пока будем называть тебя Джеком! Да, именно Джеком! Скромно, со вкусом и дает надежду на будущее.
 - Нет, нет и нет! - вновь встрял Вилкинс, - Что за имя для короля? Джек! Фу! Так и веет авантюризмом и мордобоем. Нет! У короля должно быть звучное имя - Ричард, например, или Коболд, или Грегор, или Август! Ну, что-нибудь солидное.
 - Ну и пожалуйста... мое дело предложить, а там уж... - обиженно поджал губы старый колдун.
 - Я согласен на Джека, - твердо заявил Сумасшедший король: ему хотелось сделать приятное старику.
 - Вот и договорились! - просиял тот. - А теперь, дорогой Джек...
 Договорить ему не удалось: на поляну выскочила пегая крестьянская лошаденка. С нее сполз сельский староста и нетвердыми шагами заспешил к пещере.
 - Беда, беда! - еще издали закричал он.
 - Что там стряслось? - недовольно проворчал Лагун-Сумасброд, разрешавший перебивать себя только Вилкинсу, и то неизвестно почему.
 - Беда у нас, господин колдун! - подбежал запыхавшийся староста. - День добрый, мистер Вилкинс. Беда у нас стряслась! Какие-то разбойники в черных плащах!.. Ой, простите, добрый день, молодой господин. И все из-за этого Сумасшедшего короля...
 - Не паникуй, - строго сказал Лагун-Сумасброд. - Говори толком, что случилось.
 - Я и говорю! - снова закричал староста. - Все беды из-за этого грязного бродяги. Видели бы вы этого типа, - обратился староста к Сумасшедшему королю, не узнав его. - Такая рожа! Оборванный, лохматый, грязь шмотами отлетала, а вел себя как знатный лорд!
 - Ты перейдешь к делу или нет?! - уже не на шутку рассердился волшебник.
 - Так я о деле и говорю. Вот вы, господин колдун, забрали этого негодяя с собой, так? А сегодня утром на деревню налетели всадники. Десять верховых на гнедых конях. Лица скрыты забралами, на груди кольчуга, за спинами черные плащи полощутся - страх божий! И все, как один, ищут какого-то бродягу. По росту и повадкам вроде как наш общий знакомый.
 - Так-так... ну а вы? - поторопил Лагун-Сумасброд. Все трое прислушивались к словам старосты с напряженным вниманием.
 - А мы что... Мы, известное дело, - люди маленькие... Сказали, что ваша светлость изволили увести. А они не верят! Всю деревню вверх дном перевернули! Ищут! Я сам - на кобылу да и к вам. Уж явите такую милость - избавьте нас от этой напасти!
 - Избавлю, избавлю... - отмахнулся колдун. - Езжай-ка к себе и сиди тихо. Бродяги этого уже нет. Ну а с разбойниками вашими мы разберемся...
 - Вот спасибо! Вот уж спасибо, господин хороший. Уж вы расстарайтесь, за нами не станет. Все устроим как между добрыми соседями. До свидания, мистер Вилкинс, и вы, молодой господин.
 Не переставая кланяться и благодарить, староста дошел до своей лошаденки, влез ей на спину и ударил пятками в бока. Потом вдруг нелепо взмахнул руками, что-то прохрипел и рухнул наземь. Между лопатками несчастного торчала черная оперенная стрела!