Наконец
наступило утро третьего дня. Шурик забежал
в соседний супермаркет, и купил себе в
дорогу палку сырокопченой колбасы.
Местного, Черкизовского завода. А то
неизвестно, как там, в Америке кормить будут.
А колбасу он накануне вечером попробовал.
Вполне съедобная. И хранится долго безо
всяких холодильников.
В аэропорту
выяснилось, что полетит он рейсом какой-то
скандинавской авиакомпании. Потому что у
той авиакомпании, самолетом которой он
должен лететь, проблемы не кончились, а
только начинались. Ну да какая разница, на
чем лететь. Лишь бы приземлиться.
Регистрацию Шурик прошел быстро. Таможню
тоже. Правда, таможенники почему-то его
колбасой заинтересовались. Даже спросили,
что это такое, и через аппарат, который все
просвечивает, пропустили. Второй раз. Шурик
чистосердечно объяснил, зачем ему колбаса,
сославшись на опыт Московских гостиниц. А
таможенники, все трое, вдруг начали
покатываться со смеху. Минуты три подряд, не
меньше. Потом один посоветовал: Выброси ты
ее, или прямо сейчас съешь. А то хлопот не
оберешься…
Но есть Шурику не
хотелось. Тем более, прямо на таможне, и без
хлеба. Да и палка колбасы большая была. Не
меньше чем на кило тянула. А выбрасывать
тоже жалко. Таможенники, хохоча, пропустили
Шурика, поставив штамп в паспорте. А один
ехидно пожелал успехов на американской
таможне. Потому как Шурика там ждет очень
долгий разговор…
Шурик не понял,
почему таможенники так развеселились,
видать колбасы никогда не видали, сунул ее в
сумку, и пошел на посадку. На автобусе его
подвезли к какому-то тупорылому самолету.
Самолет вроде, как самолет. Только нос
почему-то как у боксера со сломанной
переносицей. Это был Боинг. Не то 767, не то 676.
Не то еще какой-то.
Салон был такой
же, как и у наших отечественных самолетов.
Правда, попросторнее, чем ТУ-154. Но меньше,
чем у ИЛ-62. Или ИЛ-86. Место Шурику досталось у
окна. Летели в основном, судя по разговорам,
наши, русские. Многие даже с детьми.
Наконец завели
двигатели, и самолет начал выруливать на
взлетную полосу. Стюардесса, с лицом и
статью викинга, только без бороды, вся в
морщинах, и со шрамами на лице, как от
рубленых ударов, видимо полученных в
многочисленных схватках с пассажирами,
рявкнула на английском языке: фаст ю сит бел!
И добавила грозно: Пут ю сит ап! Со
скандинавским акцентом. Акцент был столь
могучим, что язык больше походил на
древневаряжский. У Шурика, наверное,
сработала генетическая память. Тех времен,
когда его предки вместе с предками
стюардессы прибивали щиты на врата
Царьграда. Потому как он безо всякого
перевода понял, что надо пристегнуть
привязные ремни, и поднять спинки кресел.
Что он и сделал. Стюардесс было много. Даже
очень. Они все были гвардейского роста, с
лицами, похожими на ту, которая речь по-английски
держала. Наверное, своих Валькирий
скандинавы оставили дома. Там они нужнее. А
русским и эти пойдут. И американцам тоже. А
может, это и правильно.
Самолет наконец-то
оторвался от взлетной полосы, и начал
подниматься, держа курс куда-то на запад.
Когда набрали высоту, пассажиров сразу
начали кормить. И поить. Кормили много и
настойчиво. Наверное, каждые полчаса. А в
перерывах носили прохладительные напитки.
И не только прохладительные. Это был какой-то
пищевой конвейер. Не успевали принести одно
блюдо, как за ним несли следующее. Вообще-то,
нормальные люди столько не едят. Поэтому,
после третьего приема пищи Шурик начал
отказываться. И пропускать кормления. Он
начал смутно подозревать, что по ошибке сел
не в тот самолет. И летят они куда-нибудь в
Африку, или в Малайзию. В гости, к какому ни
будь людоедскому племени. Поэтому-то и
кормят как на убой. Спиртное тоже начало
литься рекой. Чего тут только не было! И
водка, и джин, и виски, и коньяк. И вина
разные. Но Шурик крепился и не выпил ни
капли. Потому как его в Америке сразу по
прилету должны были на видео снимать. Как
героя кольной компании. Это ему еще в Москве
пообещали.
Соседями Шурика
оказались два мужика. Один худенький, в
очках. Он коммерсантом был. Второй с могучим
пузом, лысый, с бычьей шеей. Этот тоже из
бизнесменов. Только с блатными замашками.
На пальце у него была огромная золотая
печатка. Весом не менее чем на полкило. И еще
несколько перстней с какими-то камнями на
пальцах второй руки. На шее массивная
золотая цепь болталась. Со звеньями не
меньше, чем на цепи у Шурикиного кобеля. А
может даже больше. После то, как соседи
скушали бутылку водки, закусив тем, что
носили стюардессы, они стали к Шурику
приставать. – Ты чего мол не пьешь?
Трезвенник, или язвенник? А может не русский?
Шурик рассказал им свою историю про кольную
компанию, и про то, что его встречать должны.
Соседи развеселились.
Вообще, после
четвертого часа полета, население самолета,
судя по разговорам, находилось в состоянии
хорошего подпития. Потому как гомон голосов
перешел в стойкий шум, как в ресторане перед
закрытием. Говорили все вместе, сразу.
Каждый о своем. Не слушая друг друга. А
лететь было еще ой, как долго.
После второй
бутылки водки соседи Шурика разговорились.
Тот, который худым был, Нескафе торговал.
Которое в Польше выпускают. Там оно дешевле,
чем у фирмы изготовителя. И намного. А
поляки молодцы. Все-таки наши, братья
славяне. Кофе ничем от настоящего не
отличался, разве только ценой. И банки такие
же, и сам продукт тоже. В общем, рассказывал
коммерсант, покупаю я его по тридцать
центов за банку, продаю за девяносто. А на
оставшиеся семнадцать рублей с банки живу.
Правда таможня достала. У нее все больше и
больше аппетиты растут. Пошлину надо
платить с НДСами разными. Больше пятидесяти
процентов. Раньше таможенники сорок
процентов от суммы пошлины брали. Наличными.
И пропускали как гуманитарный груз.
Беспошлинно. Радиаторами отопления для
городов Дальнего Востока. А сейчас
обнаглели совсем, берут пятьдесят
процентов. И пропускают как одеяла для
пострадавших от наводнения городов Якутии.
Катастроф, видите ли, мало стало. А
гуманитарными одеялами можно мол всю
Россию укрыть. Два раза подряд.
Да и с «крышей» не
все ладно. Он ей исправно платил. Десять
процентов от дохода, как положено. А недавно
его «Авторитета» другой подстрелил. И он
как наследство, вместе с фирмой победителю
достался. А победитель дурной какой-то.
Заявил, что он платил раньше неправильной «крыше».
И потребовал плату за три года назад.
Пришлось отдать. Так татары раньше дань
собирали. Это в народных былинах хорошо
описано. Те, правда, просили дань за
двенадцать лет вперед. Или назад. А этот
только за три. Шурик поинтересовался, что
будет, если и эту «крышу» подстрелят, а
новая дань сразу за тридцать лет попросит?
Прихватив времена застоя. Соседа такая
перспектива явно испугала. Потому как он
маханул сразу стакан водки, и сказал:
Давайте не будем о грустном…
А Шурик соседу
давай предлагать: Ты говорит, купи лучше
линию по производству этого самого кофе.
Жести у нас хватает. Краски тоже. Кофе опять
же в Польше не растет…. Соседу идея сначала
понравилась. Он даже достал
микрокалькулятор, и что-то считать начал.
Потом покачал головой, и сказал: Нет, лучше
не связываться…. Налоговики замучают.
Санэпидемстанции, и пожарные разные. У них
аппетиты покруче, чем у таможенников. И
крыши разные замордуют. Они, как почуют
большие деньги, меня делить начнут. И даже
подстрелить могут. Нет, лучше оформлять все
гуманитарными одеялами, и торговать себе
спокойненько….
Тут вмешался
второй сосед Шурика. У которого цепь на шее
была, как у кобеля. Он жил где-то в
Екатеринбурге, который в Свердловской
области находится. Так же, как Санкт-Петербург
в Ленинградской. Хорошо еще пока Москва в
Московской. Этого Шурик никак понять не мог.
У города уже старое-новое название. А у
области новое-старое. Сплошной винегрет.
Сосед с печаткой
на пальце оказывается, местным «Авторитетом»
был. Несколько бригад держал. И по
совместительству бизнесом занимался. И
давай он второму, который в очках был,
разные бизнес-планы предлагать. Вези мол,
свой Нескафе ко мне. Реализацию я тебе
организую. По всем торговым точкам
расставлю, которые подо мной ходят. С
таможней разведем. За тридцать процентов,
не больше. Она у нас не такая наглая как в
Москве. Оформим все, как гуманитарную
помощь малым народам севера. И за крышу
первый год полцены возьму, пять процентов
всего…. У нас «крыши» не то что в Москве….Стабильные….
Вот только из Америки вернусь….
Сосед в очках к
планам спутника с могучим животом отнесся
прохладно. Но третью бутылку водки
распечатал. И после очередного стакана
водки выяснилось, что у сибирского «Авторитета»
тоже есть проблемы. Потому как три дня назад
чисто случайно взорвался его Мерседес.
Вместе с шофером. И одним из «Бригадиров».
Поэтому он оставил свое воинство воевать с
противником, конкурентами, которые были «спортсменами»,
а сам решил с месячишко где ни будь
отсидеться. Подальше. В Америке, например.
Еще выяснилось, что все «крыши» делятся на «синяков»,
то есть тех, кто в натуре зону топтал, и
наколки имеет, и спортсменов…. Синяки
авторитетов признают, живут по закону, и
вообще, у них полный порядок. Спортсмены
никого не признают, не пьют, не курят, и
занимаются беспределом…. Потому как
пытаются его участок под себя подмять…. И
авторитетов совсем не слушаются…. Затем он
осушил еще полстакана водки, закусил
куриной ногой, сделал пальцы веером, и
принялся яростно жестикулировать. Обеими
руками. Выяснилось, что в натуре,
распальцовка бывает вертикальная,
горизонтальная, и хаотическая. Из кресла
сзади чей-то пьяный голос добавил, что он
забыл еще диагональную. Вот-вот, еще
диагональная, подхватил сосед. И начал
объяснять, что какая значит. Правда, Шурик
этого не запомнил.
Наконец Шурик
начал понимать, почему на русские линии
скандинавы посылают таких стюардесс.
Потому как один из пассажиров допился до
такого состояния, что попробовал похлопать
одну из них по заднице. Той кажется, явно
понравилось. А пассажиру уже кричали: Вася,
кончай пить! Ты бы трезвый на нее даже не
посмотрел! Ты что, ориентацию сменил?
Сексуальную. Вася опомнился, а
разочарованная стюардесса удалилась,
видимо сожалея, что продолжения не будет.
Вообще, за пьяным самолетом было интересно
наблюдать. Со стороны. Неужели я такой же,
когда пьяный? Подумал Шурик. Кто-то пытался
танцевать в проходе. Правда, его быстро
успокоили. Соседи Шурика бурно обсуждали
какие-то бизнес планы, и ностальгически
вздыхая, говорили: нет, до кризиса 98 года
было лучше… А в 94 году совсем хорошо было....
Шурику все почему-то
надоело. И самолет, и навязчивые стюардессы,
и пьяные соседи. Он откинул спинку кресла.
Закрыл глаза, и заснул. Под монотонное
гудение двигателей и гомон пьяного шума.
