Лучшее из армейских историй на Биглер Ру Выпуск 3137
Книги, а также значки с символикой сайта, Вы можете приобрести в нашем «магазине».
Лучшие истории Биглер.Ру по результатам голосования
Щит Родины
Живой Фауст в Дормидонтовке
Кто путешествовал по Транссибу до победного завершения миссии с конечной остановкой во Владике, тот знает, что после Хабаровска поезд делает короткую остановку на Переясловке, а затем - на Дормидонтовке. Далее состав проследует через железнодорожный мост через реку Подхорёнок в направлении Владивостока.
Через реку Подхорёнок мост стратегического значения охраняет немногочисленная застава внутренних войск недалеко от железнодорожной станции, вдали от цивилизации.
Внутренние войска комплектуются по остаточному принципу. Конвойники, заставники, - ниже по ранжиру только стройбат, где мало кто из призывников может накорябать свою фамилию, - они писать не умеют.
Командовал заставой капитан Сергей Григорьев, на ней он был единственным офицером в ту студеную пору конца февраля 1991-го. Других желающих офицеров в помощь капитану нести тяготы и лишения воинской службы на заставе Дормидонтовка не могли сыскать на всем Дальнем Востоке и во всей Восточной Сибири. Застав - много, а желающих - нет.
Сергею было чуть за тридцать, - "неперспективный офицер", - ранее разжалованный в старлеи из-за любовь-амуров, вновь дослужившийся до капитана. Непьющий, некурящий, охотник и рыболов. Жена и двое детей жили вместе с ним на заставе.
Чем дольше живешь на Дальнем и чем дальше отъезжаешь от Хабаровска, тем отчетливее чувствуешь, что со времен Екатерины Второй здесь ничего не поменялось. Вот и сейчас, я, как приказчик Ее Величества, 22-летний лейтенант прибыл вершить судьбу капитана.
В ту давнюю пору, когда лозунги "гласность" и "перестройка" исчезли, как и продукты в магазинах, им на смену пришло непонятное слово "демократия".
В Управление войск окольными путями неустановленные лица доставили письмо от военнослужащих заставы Дормидонтовка. В нем сообщалось: "Таварищ капитана нас хочет застрелить. Он белку стрелял. У него есть ружо. Помогите!".
По всем показателям застава капитана Григорьева не была худшей, но в эпоху демократии на креативный испуг личного состава нужно реагировать.
Вершить судьбу капитана выпала честь мне - корреспонденту-организатору войсковой газеты. Кому охота из офицеров управления ехать зимней порой на непонятно какую заставу? Решили так: наказание офицеру будет, как только опубликуют заметку-репортаж журналиста. По итогам статьи примем решение, но все-равно объявим взыскание.
Я прибыл на заставу и обменялся рукопожатием с капитаном Григорьевым, - это обозначает "свой-чужой", как у самолетов и ПВО, - и показал письмо его подопечных солдат в Управление войск.
Как выяснилось из объяснений капитана, к нему на заставу прибыло пополнение: горячие парни с Кавказа. Их численность сравнялась с гостеприимными среднеазиатами-солдатами, и возник конфликт интересов.
Чтобы уладить недоразумение, капитан Григорьев выстроил заставу на плацу, вышел с двухстволкой за спиной, сказал пару ласковых слов, что уставы нужно соблюдать, снял ружье с плеча и одним выстрелом дробью разнес белку в клочья, что сидела ветке ели, что склонялись над плацем заставы. Обезумевшие подружки белки, кто тусовался рядом с ней, дико заверещали и разбежались.
На детей гор неожиданный поворот нравоучений начальника заставы произвел неизгладимое впечатление. Испуганные защитники родины накорябали письмо в Управление войск. Адрес они списали со стенда у тумбочки дежурного.
В Ленкомнате были собраны имеющиеся в наличии военнослужащие. До этого я не раз бывал по долгу службы в Завкавказье и Средней Азии, и психологию юношей из этих республик, равно как и географию их районов проживания, знаю.
Притихшим в Ленкомнате бойцам я доверительно сообщил, что послан Аллахом забрать их души. Негромко предложил написать последнюю весточку родителям и любимым девушкам. Раздал бумагу, ручки и конверты. Среди солдат началась вдумчивая кропотливая работа над ошибками молодости.
Дело в том, что я не только уничтожал из орудий и других огневых средств поселки и переправы в Закавказье и Средней Азии, но и вел пропагандистскую работу среди населения, - по сути, подобным образом воюют "зеленые береты" США. Поэтому, как оказалось, я даже знал некоторых девчонок, в которых солдаты заставы были влюблены, их отцов и матерей.
Сам я не хотел бы оказаться на месте солдат. Заснеженная, Богом забытая застава. Под вечер является офицер в парадной шинели, с золотом расшитыми погонами, с пистолетом на боку. Он знает всё, что происходит в 7000 километров от этой заставы. Я бы сам поверил в Фауста, если бы не был им.
Через полчаса у кабинета начальника заставы выстроилась очередь. Капитан Григорьев в школьную тетрадку в клетку записывал имена и фамилии, принимал на хранение завещания солдат и складировал их в сейфе.
Под занавес пьесы мы с капитаном, нарушив положенный по Уставу внутренней службы сон военнослужащих, предварительно утвердив в документах внеплановую тревогу, подняли бойцов. Они выстроились вдоль "взлетки" казармы. Тридцать чокнутых солдат с АК-74 с двумя магазинами боевых патронов у каждого затравленно смотрят на нас.
Капитан Григорьев приказывает доставить из комнаты для хранения оружия пулемет Калашникова. Предварительно мы с ним заправили в него короткую ленту на 100 патронов без коробки. Солдаты завороженно сосредоточили на пулемете и ленте с патронами взгляд. Я начинаю пламенную речь политработника, коим по образованию являюсь:
- Товарищи бойцы! Ваши завещания надежно спрятаны в сейфе начальника заставы. Я, как посланник ваших дальних республик, гарантирую: вы все вернетесь к свои возлюбленным.
- Ты, ара! - Обращаюсь к солдату. - Хочешь увидеть свою Армянэ? Она тебя будет ждать под деревом, которое недалеко от места, где ослы ночуют. Помнишь тот большой камень?
Солдаты - онемели.
Разоружиться. Отбой. Спать. Вопрос с жалобой в Управление войск и неуставными взаимоотношениями закрыт.
Под утро капитан Григорьев убыл к себе домой. Его дом - две комнаты с печным отоплением в 50-ти метрах от штаба заставы. Я лег спать на кровати, которую приволокли в канцелярию роты. По доброму обычаю, в обнимку с автоматом: вдруг, кто из воинов ислама захочет усомниться в моей подлинности гуру? Да и за ночь АК от тела нагреется ака кирпич, и морозным утром, одев шинель или бушлат, поместив под них АК, будешь согреваться.
Наутро, видимо, настала предписанная распорядком дня суета, но я ее не застал. В шесть утра я ушел на лыжах фотографировать пейзажи и одним большим куском снега ввалился в казарму, когда капитан ушел обедать домой. Дежурный радостно по-неуставному сообщает:
- Мы вам кушать приготовили!
На заставе всеобщее ликование: живой Бог вернулся! Тут я понял, что несколько переборщил с завещаниями, но отступать некуда, позади - Москва. В доверительной беседе с солдатами посреди тумбочек, кроватей и табуретов в казарме я тихо сообщил, что застава станет лучшей, многие из солдат получат внеплановый поощрительный отпуск за успехи в боевой и политической подготовке, а троих я прямо сейчас сфотографирую, запишу фамилии и опубликую в газете. Про них узнают на всем Дальнем Востоке, а газету они смогут
отослать в свои аулы. Что и сделал немедля.
Послесловие. Фотографии бойцов были опубликованы. Застава капитана Григорьева стала лучшей до такой степени, что пришлось занижать оценки, "а то в Москве не поверят". Сергея перевели на должность ротного в полк. Восьмое марта в кругу семьи я пропустил, за что был подвержен обструкции женой. Через неделю я уехал на станцию Зима, но, как говорит Коневский в известной телепередаче, это уже совсем другая история.
Историю рассказал(а) тов. Rossar : 2017-03-18 02:46:17
Книги, а также значки с символикой сайта, Вы можете приобрести в нашем «магазине».
Уважаемые подписчики, напоминаем вам, что истории присылают и рейтингуют посетители сайта. Поэтому если вам было не смешно, то в этом есть и ваша вина.