Деревянная бомба.
1
По местам стоять, БПК «Адмирал Смышленый»
по левому борту принимать...

Еще совсем недавно, чуть больше двадцати лет назад, в то время, когда над океанскими просторами гордо развивался советский военно-морской флаг, в столице Северного Флота, городе Североморске, и случилась эта невероятная история. Сейчас, когда Россия донашивает наследство великой империи, а офицеров превращают в подобие офисного планктона, подобное вряд ли возможно. Исчезает стержень, уходит душа. То, что вчера воспринималось, как само собой разумеющееся, обрастает легендами и становится мифом. Всё становится обыденным, жёстко регламентированным и обеспеченным высоким денежным содержанием. Жаль....
Командир минно- торпедной боевой части большого противолодочного корабля (БПК) «Смышленый» лейтенант Вячеслав Малинин собирался в отпуск. Билет на самолет до Пулкова лежал у него в сейфе, деньги получены, а планы составлены. До вылета оставалось два дня, и сделать оставалось совсем немного, всего лишь поменять реактивные глубинные бомбы, входящие в состав боекомплекта корабля. (Бомба представляет из себя тело, похожее на веретено, весом сто двадцать килограммов и длиной порядка двух метров). Для того чтобы доставить бомбу на аппарель, её надо на специальных носилках пронести полкорабля. Кто же это будет делать? Поэтому на каждом корабле, который швартуется к стенке или пирсу лагом, то есть бортом, существуют железные желоба, представляющие из себя подобие горок для бобслея. Бомба вытягивается бомбометом наверх и вынимается вручную, что, кстати, тоже категорически запрещено. Почему, меня всегда удивляло, ведь это предусмотрено самой конструкцией и назначением пусков ой установки. Но у нас всегда что-либо запрещают, особенно, если это совпадает со здравым смыслом. Матросы под руководством мичмана Сергеева привязывали к хвостовому оперению бомбы, из носовой части которой еще в бомбовом погребе был выкручен взрыватель, шкерт (прочную веревку) и аккуратно опускали бомбу на причал, где её принимали и укладывали в транспортировочный контейнер, напоминающий кассетницу на двенадцать бомб. Лишенная взрывателя бомба абсолютно безопасна, поэтому командование всех уровней, как правило, смотрит на подобные действия без фанатизма. Так все шло и в это осеннее утро. Было достаточно тепло, солнце ещё не отправилось на зимнюю гулянку, и контейнеры быстро наполнялись извлеченными из недр корабля бомбами. Завтра должны были привезти новые и забрать выгруженные, а послезавтра - отпуск. Старпом, напроверявшись и наоравшись в первые полчаса выгрузки, которой он должен был руководить, ушел заниматься более важными делами. И, как всегда и бывает, в тот момент, когда никакой беды и не ждали, она взяла и пришла, нагло усевшись на желоб, составленный из трех, скрепленных между собой частей, отчего крепления разошлись, и в образовавшуюся щель скользнула очередная опускаемая бомба. Несколько мгновений, длившихся пару тысячелетий, она висела на шкерте, раскачиваемая заполярным ветром, пока тот не перетерся об острые края. И вдруг, подобно большому, сорвавшемуся с крючка карасю бомба шлепнулась прямо под борт корабля, между ним и третьим причалом.... И утонула... Отпуск превращался в мираж, в Славиной голове, сменяя друг друга, проносились образы святой инквизиции и «доброе» лицо комбрига. Он почти физически ощущал на своей шее жесткие пальцы судьбы....
- Да ладно, Слава, что-нибудь придумаем....
- Что ты придумаешь, Михалыч? Докладывать надо. Ведь ни хрена от этой железки не случится, а панику наведут. Корабли в море выгонят, гэбешников нагонят, водолазов пришлют, а меня просто порвут.
- Это если доложить. А если так.....
Мичман Сергеев что-то настойчиво и долго зашептал на ухо своему командиру.
- Ну, если прокатит.....
- С тебя коньяк, командир.....
Через несколько минут целостность жёлоба была восстановлена, матросам велено держать язык за зубами, благо способов убеждения в те годы было достаточно, и выгрузка пошла своим ходом. А мичман Сергеев помчался в ремонтные мастерские эскадры, которые располагались около второго КПП, прихватив с собой трехлитровую канистру шила (корабельного спирта). Слава закончил выгрузку, передал боезапас под охрану вахте трапа и доложил старшему помощнику командира корабля об окончании выгрузки и о том, что за время ее проведения никаких происшествий не случилось. После этого стал метаться по каюте, как тигр в клетке, куря одну за другой, ожидая своего мичмана.
Сергеев появился часа через два и заплетающимся языком доложил:
- Всё в порядке, Командир. Сделают они бомбу, как новенькую, никто не отличит. Ночью на втором КПП дежурить будет мичман Телега, с «Макарова», он прикроет, и мы ее принесем.
- Не стуканёт?
- Васька-то, да за литр? Никогда.
Вздохнув, Слава открыл сейф и отдал Сергееву две бутылки. Отпускные запасы стремительно таяли.
- Правда, есть одна проблема....
- Что ещё за проблема?
- Да железной болванки у них такой нет. Они того, деревянную бомбу сделают...
- Убью....
- Да ладно, ладно, что ты.... Чай, не дураки мы. В середину толстую трубу вставят и свинцом зальют... Всё в ажуре будет...
Это была самая длинная ночь в двадцати трехлетней жизни лейтенанта Малинина. В три часа ночи в кассету была вставлена бомба, на которую он даже не пошел смотреть. То ли сил не хватило, то ли боялся увидеть, что же все-таки наваял Сергеев со своими собутыльниками....
Через тридцать с небольшим часов самолет уносил Славу в город, у которого еще не успели забрать его имя, Ленинград. Малинин дремал в кресле, разморенный антистрессовыми микстурами, которыми накачался в буфете аэропорта, отходя от своих приключений. Самое страшное было позади....
Но это только казалось. Слава еще не знал, что судьба дала ему лишь временную передышку и, провожая глазами самолет, стояла у корня третьего причала, курила «Беломор», смеясь ему вслед сквозь желтые зубы....


2
Из пояснительной записки к курсовому по механике:
"А в качестве материала для этой шестерни выбираем дерево, потому что никто эту записку читать не будет."

Время неумолимо. Оно стремительно пожирает минуты, часы, дни... Давно закончился отпуск, из памяти стали уходить три тридцать первых декабря подряд, которые приключились на «Смышлёном», и Славу уже перестали называть «мастером торпедного удара» после его знаменитой на весь флот стрельбы по крейсеру «Киров». История с бомбой, казалось, окончательно забылась....
На период болезни минера с новенького эсминца «Расторопный», больше известного на флоте под именем «Растопыренный», старший лейтенант Малинин был временно прикомандирован на его место, тем более что выходы «Смышлёного» в море на ближайшее время не были запланированы. К тому же, Славе, в перспективе, даже светило это место, так как минер планировался на классы. А это уже корабль первого ранга, повышение в должности, перспективы. Ведь, несмотря на все свои косяки, Слава был хорошим специалистом и командиром. Это был шанс, кораблю в самое ближайшее время предстояло «покатать» группу генералов, прибывших на стажировку из Академии Генерального Штаба, показать всю мощь Северного Флота и, само собой, непереходимую пропасть, отделяющую пехоту от флота.
- Что, Командир, опять бомбы грузишь? Смотри не утопи, - съехидничал мичман Сергеев, подошедший к Малинину, который грузил очередные РГБ уже на эсминец.
- Типун тебе на язык, Михалыч. Сука ты, а не матрос. Только забывать стал.
- Не ссы, Слава, если бы хотели за жопу взять, давно взяли бы. Да все нормально, ребята хвост настоящий поставили, от утилизированной бомбы, хрен отличишь... А на базе, сам знаешь, лежит наша красавица и ждет утилизации, старенькая она, я смотрел....
- Иди, давай. Вернусь, пошутишь у меня..... Каркает, ходит.
Но, похоже, мичман Сергеев действительно сглазил. Слава делал все правильно. Его матросы, как чумовые, носились с носилками в руках, нося бомбы с причала на бак, аккуратно закладывая их в элеватор погреба без помощи пусковой. О желобах не могло быть и речи, хотя, придя проверить, как идет погрузка, злой Славин гений, флагманский минер эскадры, капитан первого ранга Баранов, все же сказал:
- А с желобами быстрее было бы....
- Нет, Василий Петрович, корабль новый, все по инструкции.
- Ну-ну..... Поумнел.... Надо быть осторожнее.
Когда все бомбы были загружены, Слава, спустившись в погреб поинтересовался, как идет снаряжение взрывателями бомб первого залпа. Отложив в сторону мартышку (железный ключ с двумя штырями, которыми вкручивается в бомбу взрыватель), матрос ответил:
- Да в одну не лезет, тащщ.... (Тащщ - уникальная форма флотского обращения матроса к офицеру, полигон для филологических изысканий).
- Дай я.... Не лезет.... Вставлять надо правильно и полезет...
Взрывать лез, но не накручивался. Когда Малинин усилил нажим на мартышку, из отверстия показалась деревянная стружка.... Судьба, у которой Слава становился любимым персонажем, решила проверить его в очередной раз. По невероятному стечению обстоятельств, его же деревянная бомба, бумерангом вернулась к нему. Конечно же, на базе оружия, никто и не собирался ремонтировать и подкрашивать бомбы. Да, честно говоря, без этого можно вполне обойтись, пока не истекли сроки технической пригодности, поэтому нет ничего удивительного, что они полгода спокойненько пролежали на складе и вернулись к Славе. Это был полный пердомонокль...
- Черт с ней, потом разберемся, ставим следующую.
У Славы снова появилась передышка. В набор первого залпа бомба не вошла, война в ближайшее время не планировалась, поэтому смена бомб была маловероятна. Очередная смена боезапаса, когда деревяшка была бы обнаружена, должна была состояться только через три года, если, конечно, кораблю не придется раньше вставать в док или завод. Но он вроде новый. А за три года..... Всё может случиться. Примерно такие мысли крутились в Славиной голове, когда он шёл к старпому. Докладывать об окончании погрузки.
- Что-то Вы бледный, Малинин.... Не заболели?
- Всё нормально, товарищ капитан второго ранга, устал просто....
- Молодой еще уставать. Навязались на мою голову. У вас, румынов, опять бардак. Половину боекомплекта просроченного подкинули...
- Что! Бомбы надо будет менять!!!
- О, юноша, да на Вас лица нет. А все говорят, Малинин герой, киллер, чуть штаб флота не утопил.... Успокойтесь, кисейная барышня, не менять, а отстреливать, заодно генералов этих повеселим. Пусть эти сапоги посмотрят, как моряки воюют. Иди, разбирайся с накладными, партии, у которых в течение трех ближайших месяцев истекает срок пригодности, готовь на отстрел. Список мне.
- Когда список-то?
- Вчера. И еще, завтра выход, тебе надо сделать следующее.....
- И сколько у меня есть времени?
- Лейтенант, ты меня поражаешь, ведь уже старший. Сколько времени? Позавчера, вчера и сегодня. После отбоя доложишь. Иди. Подожди. Не пьяный?
- Да нет, что Вы.....
Дрожащими руками Слава листал накладные и наряды на полученный боезапас. Искомая бомба подлежала уничтожению путем отстрела. Это было спасением. В истории ставилась окончательная точка. Но как? Как можно выстрелить деревянную бомбу?! А если не выстрелить? Если просто сделать запись, что выстрелил? Отстрелить надо двадцать четыре бомбы, в залповом режиме кто её отследит. Это хорошо, замечательно. Но куда деть эту дурацкую бомбу и взрыватель???! Ведь лишняя остается... Деревянная. Из погреба не вынести. Только пилить. А взрыватель? Он же настоящий. И не оставишь, куда тогда бомба делась?! Ой, мама, роди меня обратно! Голова шла кругом, а Судьба, ехидно потирала руки и принимала ставки от всех заинтересованных лиц. У Славы оставалось два дня.... Всего два дня для того, чтобы её победить...



3
- Я сегодня не такой, как вчера, - напевал старлей, спускаясь в погреб.
- А вчера-то уже не прошло..., - подпевала ему реактивная глубинная бомба...

Двадцать четыре бомбы, поблескивая поцарапанными бортами и плотно прижавшись друг к другу, теснились на элеваторе первой подачи. Деревянная бомба стояла самой последней. Объяснив старпому, что стрельба предстоит ответственная, а личного состава Слава не знает, старший лейтенант лично крутил «мартышку», снаряжая бомбы. А что ему оставалось? При его попытке вставить взрыватель в пустышку, правда неминуемо бы всплыла.
- Как там румын со «Смышленого»? А-то говорят, залетчик известный?
- Да вроде нет, товарищ Командир, сам взрыватели вкручивает, из погреба не вылезает, давно я таких минеров не видел...
- Страпом, может его доктор осмотрит? Подозрительно это все.
- Так ведь стрельба, лучше потом, когда вернемся.
- Ну-ну, смотри за ним....
В ночь перед стрельбой Слава решал мучительную головоломку, пытаясь решить, как ему списать бомбу, которую он даже не собирался загонять в бомбомёт. В голову ничего не лезло, кроме бредовых идей о подрыве корабля, во время которого следы бомбы окончательно затеряются. Впереди маячил трибунал и, в лучшем случае, Побережье, если, конечно, повезет. В целом мире, который для Славы сузился до габаритов эскадренного миноносца, только одну человеку он мог довериться, приятелю еще со времен стажировки, комбату артиллеристу Андрею Воробьеву. К нему он и пошел, захватив с собой бутылку коньяка, благо сосед Андрея по каюте стоял вахтенным офицером.
- Ну, Сява, это полный аут.
- Да я знаю, делать-то что? Вернемся в базу, а бомба лишняя. Был бы мой корабль, придумал бы что, а тут?
- На своём ты уже придумал. Ладно, допивай коньяк, ножовка в погребе есть?
- Конечно. А зачем?
- Зачем, зачем, пилить твою бомбу будем.
- Точно, вынесем её кусками и утопим.
- Мы с тобой прямо маньки, блин, потрошители.
- Точно, а чтоб утонула, мы взрыватель с ней утопим, он точно железный.
- Ты уверен?
- А чёрт его знает, проверить надо.
Бомбовый погреб хорош тем, что стены, пол и потолок у него железные. А железо очень толстое. И войти в него можно только через люк, который тоже железный и закрывается железной крышкой. В таких идеальных условиях два старлея, вооружившись ножовкой и фомкой, ломали «Галатею» мичмана Сергеева. Отпиливая головную часть и ломая зубцы об металл, Вячеслав «тихим добрым словом» поминал своего «сундука», представляя, что ножовка ходит по его шее. Потом был полный риска и опасности переход на ют, переход, которому позавидовали бы авторы «Бондианы», а голливудские сценаристы немедленно побежали бы вешаться, а те, кто покрепче, - занимать места на бирже труда. Ведь если бы их хоть кто-то заметил, выносящих огромную сумку с «расчлененкой»....
Уже за полчаса до входа в полигон Слава сидел на своем КП и ждал команды... Осталось совсем немного, и все страхи и сомнения растают, как дым. Совсем немного. Чуть - чуть...
- Славян, нас по погоде в базу возвращают, стрельбы не будет. - Перед Малининым, бледный, как тень отца Гамлета, появился Воробьев, сменившийся с ходового.
- Это полный .....
- Конечно, румын.... И я подписался. Что же теперь?
А где-то, далеко-далеко, а может, вообще нигде, Судьба медлила вытаскивать последнюю карту. Она уже сама не знала, куда приведет её развлечение, придуманное от скуки... Но впереди показался Кильдин Западный, надо было что-то решать и она, залпом опрокинув стакан шила и занюхав рукавом, сунула в рот «беломорину» и, зажмурившись, достала карту.....
- Командиру боевой части три прибыть на ходовой пост к командиру бригады!
Крик по трансляции вывел Славу из ступора, в котором он прибывал после сообщения приятеля. «Уже все знают», - мелькнуло в голове и почему-то стало спокойно-спокойно....
- Товарищ комбриг, старший лейтенант Малинин, по Вашему приказанию прибыл!
- Ну, и что скажешь, Малинин? Сколько ты из меня кровь пить будешь?
- Да я..... Это... К стрельбе готовлюсь.
- Знаю, как готовишься. Торпеды уже все на флоте утопил? Теперь за бомбы взялся! - комбриг 56 бригады капитан первого ранга Бражник расстреливал глазами Славку, который ощущал себя сипаем, привязанным к пушечному жерлу....
- Какие бомбы?
- Какие, какие, реактивные, глубинные! Что застыл, как соляной столб? Дрожишь весь, тоже мне, фрунзаки пошли. Тебе сейчас двадцать четыре бомбы утопить предстоит. Генералы разорались, что им стрельбу не показали, Командующий приказал отстрелять на переходе, пока Западный проходить будем. Чтоб ни одной осечки, чтобы они в трубы сами запрыгивали, иначе, вместо них полетишь. Понял?!!
- Дда....Понял, товарищ Комбриг! Разрешите идти?!
- Валяй!
Когда Слава сел за сто первый прибор, то с первого раза даже не смог подать питание. Руки дрожали, мысли путались..... Судя по всему, у Судьбы выпала правильная карта....
- Ложусь на боевой курс! Командиру боевой части три РБУ - 6000 к стрельбе окончательно приготовить!
- Есть!
- Лежу на боевом, выполнить наведение!
- Наведение выполнено!
- Товсь
- Есть товсь!
- Залп!
- Залп произведен, бомбы вышли, замечаний нет! Товарищ командир, выстреляно двадцать Четыре бомбы.
- Есть. Вахтенный офицер. Запись в вахтенный журнал.
Слава лежал в каюте и балдел.... Теперь никто и никогда не сможет его прихватить. Он навсегда распрощался со своим деревянным проклятием.... Всё, бомба была «отстреляна», её уже не было. Всё было позади, впереди была целая жизнь, дальние страны, счастье и звание капитан - лейтенанта.....
Судьба, забравшись с ногами на стол и допивая Славин коньяк, с улыбкой смотрела на него и придумывала новые каверзы, о которых ему совсем скоро предстояло узнать. А утопленная полгода назад бомба спокойно лежала на дне, у третьего причала и, может быть, лежит до сих пор, хотя, кто знает....