Повар он и в Африке повар
(окончание)
- Рыжий, запомни, и ты, Заяц. Всё это хозяйство мы нашли случайно, загоняя машину в лес. Рыжий, остаешься здесь до прибытия поисково-разведывательной группы. Покажешь им, куда мы пошли. И вырой тут яму под машиной и накидай ветоши и тряпок с твоих свёртков. Мол, там нашли схрон, не знаю чей. Я с тобой потом разберусь. Заяц, ты что делаешь?

- Наблюдаю, таащ старший сержант, как сказали. - ответил Зайчик, не оборачиваясь на Лиса с Рыжим.
- Заяц, - мы с тобой поисковая группа. Я Лис - ты Заяц. Званий нет. Общаемся жестами. Смотри какими. И молча всё. На крайняк - щёлкни или брось веточку. Только сухую, Чингачгук, - инструктировал повара сержант. - Я первый, ты за мной влево двадцать метров, или на дистанции прямой видимости и точно также назад. Наблюдаешь за мной, назад, вперёд, влево, вправо, а за воздухом наблюдаем вместе. Каску сними. Слушай ушами. Шляпу свою с дырками надень. И морду как я вымажи где торчит грязью, что почище..., - улыбнулся разведчик.
- Всё! Повторили мне оба задачи! Давай, Пётр, будешь Первый!...
Лис их выслушал. Пригрозил остающемуся с машиной Петру кулаком. И пошёл первым, потянув следом за собой маленького как мячик поварёнка. За спиной у Лиса висел АКС с «Костром». Карманы забиты патронами и гранатами. В подсумке четыре полных магазина к АК и запасной к ВАЛу в кармане. В руках бесшумный ВАЛ с оптикой. Рука и пальцы на рукоятке и спуске. Предохранитель открыт. И нож в самодельном и удобном чехле. Вещмешок у повара топорщился хлебом, несколькими кусками мяса, вытянутыми из термоса, патронами и гранатами. Запасливый повар сунул туда же и пачку сахара-рафинада. Бинокль заботливо болтался сбоку в футляре. Во флягах на поясе булькал ещё горячий и сладкий чай. Подаренный спецами ножик примостился на поясе. День ещё только начинался, а событий было столько, что хоть дари безвозмездно.
Хорошо Лису стало. Вроде, как домой вернулся. Лес вокруг. И «видит» он этот лес, если густой очень: метров на триста-четыреста вперёд - нечётко, но привычно, как общий фон. И на двести, как в бинокль или микроскоп - в деталях. Универсален Лис в своём деле. Всё может делать сам. Ходок - Лис. Может сам уйти. И хорошо ему в своём деле одному. Предавать некому. Воровать некому. Ошибаться некому. Забывать о себе тоже трудно. И разлюбить невозможно себя дорогого, только разве перед вознесением, и то проблематично. А тут нескладуха. И нужен ему Зайчик и на фиг бы не брал пацана. Но полнокровное лёгкое одно. Тащить арсенал некому. А спать ночью надо так, чтоб кто-то твой сон охранял добросовестно.

В бою, конечно, Зайчик - ноль с плюсом. Но одному трудно. Так и пошли. Лисяра карту местности вокруг Базы помнил почти наизусть. По следу и направлению движения боевиков вывел для себя быстро - идут на водораздел. После него равнина небольшая, перед следующим водоразделом. И, что характерно, в два километра шириной и длиной километров пятнадцать. И на равнинке на этой дорога вдоль полей бывшего то ли колхоза, то ли фермерской выдумки. И ровная как стол. И простреливается и проглядывается насквозь с дальней оконечности и с воздуха. И идти по ней или ехать после такого налёта всё равно, что в преисподнюю получить вечный пропуск бесплатно от тётки в капюшоне с косой. В обход, значит, по поросшему лесом водоразделу. Пятнадцать по дуге туда и пятнадцать до противоположного места - 30 км. Дневной переход. С опаской ведь пойдут. Шанец. Маленький, микроскопический, но шанс их задержать. Пока не перевалят через второй хребет и не растают в Чеченских посёлках мирными чехами.
И засаду бы тут к месту Ходже на выходе на гребень поставить. Самое то для этого пересмешника. Чтоб у преследования скорость сбить. А нам ещё через долинку напрямки перебраться надо. О, блин-гоблин, какая задача. Эх, метлу бы со ступой, и как в сказке перелететь невидимо...
Засаду Лис решил искать, обойдя примерное место пересечения направления движения боевиков с гребнем - справа. И идти почти по самому краю, но не по тропе пробитой животными и дотоптанной недолюдьми поверху, а по лесному склону. И надо их завалить. А то ведь в спину шмальнут, и кури тут, пока ПРГ не придёт.
А вот искать, да ещё в лесу, он умел. А Зайчик молодец. Идёт. Кто-то его учил, этого Ложкина. Ишь, ножку на носок всё время пытается поставить сперва.
И - вот оно. Не так впереди, как надо. Рука в кулак. Сел на колено за дерево, куст рядышком. На Зайца зыркнул. Молодец Заяц. Глазищи по рублю советскому, но ствол автомата впереди. Нюхает пространство. Ага, вот оно - запах. Ветерок дул на Лиса, и запах вонючего мужского пота теребил нервные окончания ноздрей давно не курившего мужика. Лис принюхался, втягивая воздух и уточняя направление ветра. С примесью не менее чувствительного для обоняния сигаретного дыма. Курят значит, тихонько. Скрытно и осторожно.
Сержант отполз задом на карачках к Зайцу.
Зайчик, - зашептал он в ухо солдату. - Сидишь тут. Никуда не рыпаешься. Смотришь. Впереди засада. Вон там, - показал он направление. Аккуратно снял автомат с подствольником и вещмешок. Убрал с ремня всё лишнее и ненужное в рукопашном бою, не забывая при этом объяснять повару его задачу - не мешать...
- Сними автомат с ... Ага, уже снял, молодец. И слушай. Услышишь шум щелчка ВАЛа. Слышал, небось. Брось вправо-вниз камень, вон в те кусты. И спрячься вон за то дерево до того, как камень упадёт, - показал Лис на толстый ствол в пяти метрах от того места, где они прилегли рядышком. - Потом, если шуметь будем, автомат наперевес, палец на спуске. И от дерева к дереву перебежками на шум. А там, Зайчик, по обстановке. И учти, если меня убьют, то и тебя найдут в этом лесу. И надарят подарков по девять грамм каждый. Если повезёт, - закончил Лис инструктаж и добавил:
- И если совсем погано, то патроны и гранаты не жалей. И тикай отсюда, как говорил Нечипоренко, строго назад по склону. Потом вон туда, на дорогу и до ближайшего блокпоста.
- Лис, а как я узнаю, что совсем погано? - неожиданно спросил Зайчик.
- А как сердце из груди выпрыгнет и по склону вниз побежит впереди тебя, от страха подпрыгивая, то оно самое и есть, - усмехнулся разведчик с шёпотом. - Дыши глубже, повар - прорвёмся. Услышишь свист вороны, бегом ко мне.
- А это как!? - округлил глаза Зайчик.
- Каром, Зайка, каром, - ответил разведчик и уполз, растворяясь в осеннем лесу.

Зайчик замер за деревом, не зная, что ему конкретно делать. Держать автомат обеими руками или взять в правую руку камень и ждать, когда щёлкнет затвор бесшумного автомата сержанта. Солдат решил по-своему. Закрыл лицо маской. Положил автомат стволом на толстую ветку. Прихватил Зайчик за пистолетную рукоятку левой рукой, а в правую взял камень.
Шум послышался очень быстро, аж через долгие тридцать минут ожидания. Как будто упало что-то тяжёлое в лесу с дерева. Потом крик. А после шум борьбы. Зайчик швырнул каменюгу. Отскочил за дерево. Стон. Шум затих. А потом стало легко, как горная гряда с плеч свалилась, когда прозвучал тихий условный "свист вороны".
- Карр! Карр! - раздалось среди деревьев.
"Блин, откуда тут ворона?" - подумал Зайчик, и воодушевлённый ломанулся на звук.
Пока он добежал, сержант слушал лес и морщился от шума топота и шуршания, создаваемого всего лишь одним поваром.
"Повезло", - подумал он. - Только один, а если б ещё Нечипоренко тут был и весь хозвзвод...
"Слоны тише ходят", - додумал он, тяжело дыша после схватки, когда Зайчик наконец-то добрался до места сквозь заросли.
- Зайчик, - зашипел он, притянув запыхавшегося и офуевшего десантника из хозвзвода. - Вон туда за дерево быстро залёг и наблюдай в сторону тропы как мышь. Если что, брось в меня или в дерево рядом палочку.
Зайчик не мог отвести глаз. Но всё же справился. И, оглядываясь на ходу, добежал и плюхнулся за широкий ствол, с большим неудовольствием отвернувшись от действа под деревьями сзади. А сзади валялось два вполне мёртвых трупа в камуфляже. Причём один валялся у основания дерева рядом с немецкой снайперской винтовкой с двумя не раздвинутыми ножками-упорами на ней. У дерева, с которого снайпер падал, сбитый девятимиллиметровой пулей бесшумной винтовки разведчика, лежала разбитая рация. Второй моджахед валялся подальше с пробитой головой, отброшенный ударом пули на поваленное бревно, за которым перед этим сидел, покуривая, с РПГ-7В в обнимку. Третий лежал под Лисом, уже не дёргаясь, с простреленными плечами и свёрнутым в трубку подсумком Лиса во рту. Глаза пленного сержант завязал просто: натянув его собственную кепку как на крючок на нос гудящего и укающего бандита. Он пытался орать от боли и ярости. Но с брезентовым материалом сумки для магазинов спорить во рту невозможно. А тел о Лиса на спине не поощряло резких движений своей тяжестью и парой увесистых тычков стволом по только что разорванной пулями плоти. Руки и ноги живого последователя джихада уже были связаны за спиной. А между ними протянута лёгкая, прочная, нейлоновая, но не белая, а грязная верёвка, почти черная верёвка. Лис поставил то, что осталось от нормального человека на колени. И привязал к молоденькому дереву за шею и ноги. Обыскал. Нашёл паспорт гражданина свободной Ичкерии и удостоверение курсанта на арабском языке с фотографией. Проверил крепость и надёжность узлов. Быстро достал нож. Убрал кепку с глаз "воина аллаха". Отсёк левое ухо и показал его сидящему бандюгану - молча. Эту часть быстрого допроса Лис не любил, но вытягивать за него информацию было некому.
- Говорить будешь? Если да, то моргни глазами два раза, - и он взялся за правое ухо нохчи, чуть оттянув от головы. Бородатый чеченец заморгал как от абразивной пыли, попавшей напрямую через глаза в мозг. - Соврёшь - попадёшь в рай без всех выступающих частей - ушей, носа, языка, глаз и всех пальцев. Скажешь правду, - будешь жить. За мной идёт поисковая группа, и они тебя возьмут в плен и перебинтуют.
- Сколько вас? - показал десять пальцев. - Десять? - бандит затряс отрицательно башкой. - Двадцать? - подобие кивка и опускание ресниц. Спец взял за подсумок и резко вырвал изо рта, выламывая передние зубы сидящего, и тут же пхнул на место, доламывая шатающиеся резцы и "клыки" внутрь вместе с кровью.
- Ещё раз соврёшь, и следующим будет ухо, - урод оказался нормальным трусом. Чеченец выложил состав, вооружение и маршрут отряда. Добавил, что их тройка после засады должна бегом догнать группу на ночном отдыхе. Он - старший тройки. И у него была рация, которая сейчас должна быть у снайпера. Позывной "ПиалА". Цель группы - уйти от преследования в Чечню. Задача выполнена и все хотят домой. За деньгами, распределением по отрядам и отдыхом. Маршрут движения бандитов совпадал с выводами самого Лиса. Идут вокруг долины, прячась в лесу. Ночёвка - на другой, противоположной стороне долины.
Лис, нисколько не заботясь об удобстве, привязал старшего тройки к дереву потуже. Так, чтоб до трущихся поверхностей верёвкой было не достать, а шевелиться было невозможно.
- Сиди, сука. Если доживёшь до поисковой группы, твоё счастье. Кстати, тут у меня важное мероприятие в связи с тобой наметилось. Так ты не обессудь. Ты сам сюда пришёл, - рот связного духа был снова заткнут, но уже кепкой и перчатками "мстителя за веру". А глаза прикрыты камуфляжной курткой, снятой с убитого. Бесформенный и уродливый комок маскировочной материи делал фигуру пленного похожей на узел, завязанный на стволе дерева.
Сержант быстро обыскал остальных. Снял оружие. На них двоих было более чем достаточно. Удобные лифчики для магазинов. Разгрузочные жилеты. РПГ с тремя выстрелами. Пулемёт РПК. Винтовка с оптикой и ручным затвором. Ножи. Гранаты. Рация. Два пистолета Стечкина и по запасному магазину к ним. Патроны. Один вещмешок с консервами, боеприпасами, аптечкой и всякой походной мелочью. План действий в голове спецназовца созрел моментально.
- Пошумим, Зайчик? - спросил он, прикладывая на плечо гранатомёт и выбирая трассу для выстрела без веток и с толстой деревиной в конце воображаемой директрисы полёта.
- Зайчик, бери РПК и автомат. Два рожка приготовь. Сейчас повеселимся,- и оба устроили в лесу малое шоу для Ходжи, беспорядочно исполосовав лес одиночными выстрелами. Очередями из пулемёта и автомата и тремя забабахами из гранатомёта. Бросили по паре гранат на склон. РГДэшеки, они слабенькие, что таскать-то с собой. Зато шума, дыма и пыли подняли столько, что и за двадцать километров можно было расслышать и увидеть в густом горном воздухе над лесом.
На Зайчика, нагрузили немецкую винтовку. Заменили солдатский сидор на удобный, заграничный рюкзак. А сидор Лис натянул на голову бандита, обвязав ремнями вокруг шеи. Камуфляжные куртки убитых Лис располосовал на ленты и аккуратно сложил до поры. Особую радость разведчику доставила катушка скотча, обнаруженная в одной из курток.
- Зайчик, а ты людей раньше убивал? - вдруг спросил сержант, отойдя от связанного тела так, чтоб слышать их оно не могло.
- Не-а, но я свиней резал на подсобном хозяйстве, - попробовал подсластить плохую весть Зайчик а заодно и пошутить.
Но это было ещё не самое хреновое. Батарея в рации Нечипоренко села. А рация бойцов от ислама вляпалась в ветку при полёте снайпера и годилась только для сдачи на лом цветных металлов...
- Угу, свиней, значит, это здорово, - Лис сел у дерева и раскрыл универсальный нож «Лиферман». Зачистил вытащенные из кармана проволочки. Раскурочил контактные выходы на батарейке. Приладил их к батарее разбитой духовской станции и позвал Зайчика.
- Заяц, держи руками контакты. Только крепко. Может, ещё что споёт «съуркоганенная роялина», - и рация зашипела, вытягивая вольты, амперы и минуты из трофейной батареи. До сеанса связи оставалось более получаса. Лис взялся за материал, отложенный им в сторону. Ползти обоим преследователям предстояло долго, нудно и незаметно.
- Так, Заяц, бери ленты камуфляжа, обкрути или приладь вокруг локтевых и коленных сгибов на рукавах и брючинах. Не жалей. Там почти два километра. А времени у нас до заката совсем чуть. Проваландались с засадой. Если есть иголка, прихвати нитками. Если нет, то мотай вокруг скотч. Оба замолчали, сосредоточенно подготавливая одежду к предстоящему действию.
Неожиданно Зайчик тихо и мелодично замурлыкал, быстро и споро пришивая самодельные наколенники к брючинам.

Стоит в Чечне вагончик, в нём генерал живет.
Жуёт себе батончик, приказы отдает.
И вот спецназ поднялся и сгинул навсегда...
Кому война работа, кому война беда,
Кому война работа, кому война беда!

А там, за полем боя, другой вагон стоит -
Там генерал чеченский душманов костерит,
И снялись моджахеды, и нету им следа...
Кому война работа, кому война беда,
Кому война работа, кому война беда!

Лис хотел оборвать тихое пение повара, демаскирующие пару в лесу. А потом взвесил все да и нет и передумал. Пришили защиту. Снова приладили проволочки к батарейке. Сержант вышел на связь.
Туарег или по-простому Тур отозвался сразу.
- Тур - Лису. До вас десять. Буду через единицу. Слышали и видели. Что было? Приём.
- Лис - Туру. Нарвались на засаду. Имеем десять двухсотых и десять трёхсотых. Из них - пять тяжёлых. Ждём эвакуации. Двигаться не можем. Приём.
- Ускоряюсь. Иду вам на помощь. Вызываю воздух. Приём.
- До нас чисто по гребню. Воздух не сядет. Придётся тащить руками. Приём.
- Вас понял - чисто по гребню. Лис, не бросай раненых. Подожди меня. Приём.
- Жду как в Марваре. Даю дым. Отморозимся по нему. Приём.
- Ну ты и псих. Заноза. Приём.
- Я тебя тоже люблю. Давай вали сюда быстрее. Направление как раз вроде как на курорт едем. Раненным совсем хреново. Последний промедол вкололи. Жду. До связи.
- Валю на твой курорт. До связи.
Дымовая шашка, зажжённая в двухстах метрах от места, где Лис разложил на земле засаду, дымила столбом с верхушки дерева красным сигнальным дымом. И привлекала внимание и была видна километров на десять с земли и ещё дальше с воздуха.
- Таариш сержант! - Зайчик почуял некоторую безопасность. - А зачем заката ждать? Щас бы и попёрли. Или наоборот - дождёмся Тарега. И вместе их озадачим. И какие трёхсотые и двухсотые? Нас же только двое и трое этих? Вы что, там по дороге ещё двадцать человек положили? - возбуждённо спросил Зайчик, оглядываясь на лес вокруг и сзади. И солдат посмотрел на спеца, готовый полностью поверить во всесилие могущества Лиса при положительном ответе безоговорочно.
- Ну, Зайчонок, во-первых, не Тарега, а Туарега. Племя такое в Африке. В племени очень выносливые и воинственные мужчины на верблюдах. Во-вторых, надо перебраться через долину в сумерках. Уже плохо видно визуально, но пока земля теплая и нагретая от лучей дневного солнца, то Прибор Ночного Видения бесполезен. Иначе засекут и нам с тобой хана. А в-третьих, ждать Туарега нам несподручно. Надо спускаться вниз к границе леса и степи. Выбрать направление, и как только чуть начнёт затемняться небо, то мы поползём. В высокой траве можно только ползти. Да и не очень она там высокая. На месте решим. А трёхсотые и двухсотые для Ходжи. Пусть думает, что нас много, но нас уже нет. И не можем за ним гнаться. Он, конечно, не поверит, пока не проверит. Но сомнение мы ему в душу загрузим. Пусть переживает, гад. Всё, попрыгали. Под ноги смотри. Теперь идёшь за мной на прямой видимости. И старайся не вступить в партию вечных сапёров. Под ноги смотри.
Зайчик агакнул, подождал пока сержант отойдёт, и начал тоже спускаться вниз по наклонному спуску в долину.
Не мог Лис открытым текстом сказать, что строго направленным лучом красного фонарика даст своё место и сеанс связи в темноте. Отморзимся по азбуке Морзе - должен был бы сказать он. Но тогда Ходжа, если он и слушает эфир, а он непременно слушает, то он поймёт и тоже может поморгать красным фонариком. И поди знай, кого надо слушать и читать по буквам в темноте горной ночи.
«А пленного, пусть Тур добьёт. Если успеет, или кто там ещё сзади идёт. А то ещё Зайцу придётся психолога вызывать. А он молодец, волокёт шмотки и что-то волокёт в работе, не стонет, странно, вроде повар. ЧЧЧччччёрт! Да, точно, пожрать забыли. Ничего, сахаром пока отобьёмся. А на той стороне вломим по мясу, и от трупов подальше, и поспим, может, часок», - подумал и решил разведчик.
Не мог сержант неопытного Зайчика вперёд перед собой пустить.
А Зайчик по-прежнему был нужен разведчику, и постепенно становился второй ключевой фигурой в его плане. «Хотя, - подумал Лис, - он уже почти сутки и есть моя вторая по важности фигура. А ведь и не попал ещё ни в одного бородатого». Солнце гнало Лиса вперёд к равнине, неумолимо проседая к черте линии хребта водораздела.
Тур прекрасно понял Хитрейшего. И слова о направлении движения туда, где они отдыхали, говорили, что надо резко свернуть на юг и перейти долину в том месте, где находилась группа Туарега во время сеанса связи. Перейти на другую сторону долины почти в десяти километрах от стойбища бандитской своры незаметно и, по меньшей мере, не привлекая внимания. Это давало Туру и его группе сумасшедшее преимущество, и момент внезапности грел душу командира лучше, чем бег по пересечённой местности с двумя боекомплектами за спиной.
Лис задыхался. Проползти почти два километра надо было как можно быстрее. Сзади пыхтел Зайчик. Они побросали на границе леса и степи всё, что, по мнению Лиса было лишним. Всё, кроме боеприпасов, ИПП, фляг с водой и фонарика с радиостанцией. Там же остался и рюкзак с биноклем повара. Покушать успели. Лис запретил Зайчику съесть хлеб. Только мясо. И положил в карман себе и Зайцу жменю прямоугольничков белого сахара-рафинада.
Они пробороздили почти километр с гаком за час и сорок минут. Солнце окончательно село за горы. Земля долины отдавала накопившееся дневное тепло воздуху, постепенно охлаждаясь. Зайчик хрипел сзади, но полз за старшим.
А сам сержант давно сцепил между зубами воротник куртки. Наспех пришитая защита на коленках и локтях слетела после первых пятисот метров. Последнюю сотню метров до лесного подъёма вверх ползли на карачках с красными и зелёными кругами в глазах. Оба упали без сил, матеря себя обоих мысленно за два автомата за спинами, и понимая прекрасно, что без них никак. Сержант скинул автомат с «костром». Расстегнул и скинул трофейный лифчик. Он лёг на землю, раскинув руки в стороны. И дышал, дышал, дышал, постепенно, возвращая сердце и лёгкое к «нормальному бою». Повар хрипел рядом, ворочаясь и дёргая одеревеневшими конечностями.
Теперь надо было подняться как можно выше - лучше на гребень и дать условный сигнал группе Туарега. Сойтись вместе. Обговорить детали. А затем затащить Ходжу в мешок и навязать ему последний бой. А если получится, то и обнаружить ночёвку непримиримого до восхода солнца.
Они встали, нацепили снятые на коротком отдыхе вещи и, пошатываясь, пошли друг за другом в горку. Лис время от времени останавливался и моргал красным светом офицерского фонаря влево от себя в сторону востока.
- Всё, Зайчик, стой! Темно, так можно и на растяжку нарваться - привал, - и сержант присоседился к толстому стволу дерева. Зайчик рухнул рядом. Лис моргнул в сторону востока красным светом фонарика. Вдруг где-то рядом Тур?
- Заяц - спать! Разбужу ночью - сменишь меня, - скомандовал Лис. Повар нагрёб со всех сторон листьев в ямку под деревом. Затем он натянул капюшон на голову и затих, свернувшись клубком. Правую руку засунул под бушлат, зажав кистью руки пистолет Стечкина.
- Патрон загнал в патронник? - на всякий случай проконтролировал Лис.
- Ага. Ещё на той стороне, - зевнул Зайчик, удобнее устраиваясь в спальной яме под деревом.
Лис решил рискнуть. Он оставил спящего солдата. В свете фонаря, накрывшись бушлатом, написал записку. Вытащил нож у напарника и беззвучно приколол записку к стволу дерева у головы спящего, а для верности примотал к стволу оставшимся скотчем. А сам медленно пошёл вверх по поросшему лесом склону, тщательно выбирая место, куда надо было ставить ногу при следующем шаге. Впереди была целая ночь свободного времени. А до гребня около двух с половиной километров пути.

Лису повезло только наполовину. Он не нарвался на растяжку и не наступил на ПМН. Он не попал на прибор ночного видения боевого охранения отдыхающих борцов за веру. Он дошёл в темноте до гребня. Нашёл бандитский лагерь. Нашёл и выбрал место для засады. Вернулся к Зайчику. Притащил его с собой. Уложил в найденной им расщелине между камнями. Заинструктировал, заставив повторить как отче наш на предмет его бесовских десантных действий с оружием из засады. И всё это время пытался и лелеял встретить группу Тура, моргая раструбом фонаря на восток, туда утром поднимется солнце.
Тура не было. Его группа не могла пройти по гребню быстро и бесшумно, не боясь наткнуться на мину. Идти по лесу, рискуя как Лис, в темноте - не имело смысла.
Лис просчитал и такой вариант. Оставалось ему всего ничего - снять боевое охранение бандитского лагеря в собачий час. Напасть, устроив максимальное поражение оставшимся двадцати семи баранам. И потащить их за собой по склону на восток и вниз, подставляя фланг и тыл атакующих под гранаты повара и снайперскую винтовку с автоматом. Пользуясь неразберихой боя, в этот момент рывком уйти ещё дальше, отрываясь. А там уж как бог выведет. Да удача поможет. Может, и Тур подбежит навстречу по гребню. Или... да мало ли.
А у Зайчика приказ был простой. Выложить четыре из шести оставшихся у него гранат. Свести усики на предохранительных скобах. При приближении вражин бросить подряд, веером, все четыре гранатки. Затем пригнуться. Подождать и сосчитать четыре забабаха. Затем высунуться и выпустить весь магазин на хрен одной очередью вниз вдоль склона и влево. После обязательно залечь и на карачках, жопом вперёд выползти из углубления меж двух скальных выростов. И, конечно, пригибаясь (тут Лис зачем-то долбанул Зайца по каске), рвануть, желательно зигзагом на восток по гребню. Залегая через каждые тридцать счётов непрерывного бега с ускорением.
- И, Заяц, эту хренову немку не трогай. Высунь её ствол и пусть торчит. Тут её и оставишь. Патроны токо выйми как заваруха начнётся. Пусть думают, что ты там и остался меж камней. Потом переползаешь, повар, чтоб тебя снайпер не засёк, где ты упал. И снова рвёшь когти. Вон то дерево видишь? - показал Лис верхушку в километрах трёх-четырёх от места засады в серой вязкости ещё не появившегося солнца. - Вот там я тебя ждать буду. Через пятнадцать минут после взрывов гранат, ну или через двадцать. Если меня нет, рвёшь когти дальше на восток... не спеша. И поглядывай под ноги. Там Тур по гребню идёт навстречу. Приведёшь его ко мне, - Лис врал вполне правдиво. Чуть преувеличивая и внушая веру в непобедимость своего плана. И Зайчик, похоже, купился.
Лис шесть раз заставил его повторить порядок действий. Потом пожал руку и похлопал по плечу.
- Прорвёмся, Зайчик. И ещё. Ты от греха не высовывайся. Жди, когда я по твоим камням очередью лупану дважды. Как на тебя посыплется крошка, вот тогда и возникай. Если духи дойдут случайно, делай так, как будто я тебе знак дал - я разберусь, - и Лис растаял в начинающей светлеть темноте.
План разведчика удался тоже наполовину. Он обнаружил секрет из двух бородатых. Приложил их тихо, и, отметив про себя в уме цифру - двадцать пять, пополз далее. Но в лагере оказался не спящий - «разводящий», который контролировал караул по рации и поднял тревогу ранее, чем сержант занял удобное место для обстрела спящего лесного отряда.
Пришлось импровизировать. «Пушш-счёлк»,- сказал Вал. И повторил своё смертельное заикание трижды. Доведя счёт до двадцати одного. И девяти духов против восьми расстрелянных ремонтников. За это время выскочившие из-за деревьев духи успели полоснуть из автомата в небо, поднимая всю банду на ноги.
Мгновенно сообразили направление, откуда ведётся огонь. И ударили очередями, профессионально перенося точки прицеливания для стрельбы вглубь леса. Теперь против двух Лисьих глаз было двадцать одна пара моджахедовских. И командир отряда отдал молчаливую команду, посылая две боевые тройки в обход слева-вверх. Снова лупанули полуслепые очереди, прикрывая перебегающих вверх духов. На гребень их пускать было нельзя. И сержант себя обозначил. Пухнул десятый патрон из магазина Вала. В лоб рьяному командиру убегавшей тройки. Тут же в место, где только что торчал толстый ствол винтовки, прилетело не менее тридцати пуль, кроша ветки, кору, впиваясь в ствол и вороша листву под деревьями.
Вал переместился за спину. Автомат сержанта высунулся из-за дерева и сказал своё слово: «Пук!» Подствольник выпустил гранату, а ствол автомата широким веером очереди в полный магазин разорвал пространство стреляющего леса на две части. Не дожидаясь разрыва, Лис рванул назад, на восток. На ходу отстегнул и сунул в зубы пустой магазин. Прищёлкнул полный магазин. Бух! И разрыв гранаты дал ещё пять секунд на завершение сумасшедшего бега у следующего укрытия...
Теперь уже бухнул РПГ бандитов. Если бы Лис не отполз от того места, где прекратил свой бег, то, пожалуй, и не добежал бы до своей однобойцовой засады, посечённый осколками и одурманенный контузией взрывной волны. Но ведь его тоже учили воевать, а не патриотично бегать с криком ура и в полный рост на хищные стволы автоматов чехов. Лис высунулся и шпукнул ещё одной гранатой в дерево за гранатомётчиком, отчётливо понимая, что взрыв иссечёт последнего в фарш, и на его спине можно будет писать картину о купании красного коня, не заботясь о количестве красной и липкой краски.
В ответ на гранату зарокотал пулемёт, прикрывая рвущиеся на временное логово Лиса тройки.
- Он там один. Убейте его! - не выдержал Ходжа, рыча от ярости за понесённые за минуты боя потери своего отряда. И они бы его убили. Куда там, тут двадцать обученных рыл против одного. Но вот Зайчика бандюганы в пылу боя учесть ну никак не могли.
И Лис потащил их за собой вниз и на восток. Он всячески старался не попасть под пулю или шальной осколок подствольника. Он использовал весь свой опыт и умение ведения боя в лесу с превосходящей его по численности группой преследования боевиков.
Он не целился и не высовывал голову под пули. Заряжал, стрелял. Пользуясь заминкой, бежал. Падал и отползал. Заряжал, снова стрелял. Пока не увидел камни Зайчика. Бандюганы не могли видеть его за деревом, но ствол автомата, торчащий на юг в сторону камней, заметили. И как только очереди сержанта сыпанули каменную крошку на Зайчика, пуля из ПКМ пробила насквозь дерево, за которым стоял Лис. Ударила в пластину жилета на груди. Швырнула сержанта, лишая воздуха, выбитого ударом из лёгкого, на листья под деревом.
Тут же разорвалась граната «мухи» на том месте, где только что прятался разведчик. Осколки горохом сыпанули по металлу каски.
А дерево моментально лишилось коры на уровне груди человека и ниже, изрешечённое очередями. Полёт сержанта, как оказалось, увидели многие из атакующих бородачей. И они привстали в любопытстве и в вожделении победы над вредным и подлым гяуром, напавшим на них среди сладкой утренней дрёмы и стреляющим в них и сонных товарищей. Причём совершенно не по-мужски: один против тридцати, а подло равняя счёт в спину до приемлемого для русского спецназа минимума бесшумной и секретной винтовкой.
Заяц сначала всё-таки аккуратно выглянул. А потом запустил свои подарки в спины привставших с земли и укрытий фигуры. Духи среагировали даже лучше, чем ожидал от них Лис. Но разрывы четырёх фенек, уложенных невысоким поваром, вразброс, широким пятидесятиметровым веером, посекли всё пространство и завалили нах... четверых, ранив осколками и контузив ещё троих. Длиннющая очередь в весь магазин АКСа заставила оставшихся духов спрятать головы за деревья. И развернула фронт атаки бандитов вверх, на камни с торчащим стволом трофейной винтовки.
Если бы Лис что-то мог соображать, он бы, как минимум, подумал что счёт, уже, пожалуй, и в нашу пользу. Тринадцать в остатке. Вот только раненый бок отдавался дикой болью при движении, а посеченная осколками одежда висела грязными лохмотьями как балахон смерти.
Духи развернулись на пустующее убежище Зайчика, примеряясь залепить в него гранатами. А Зайчик, читая про себя как молитву выученный наизусть инструктаж, мчал с остановками по гребню. Падал, перекатывался, отползал, вскакивал и снова мчал. Летел, ничего не замечая, к заветной верхушке дерева.
Злоба и ярость свирепствовали в уме Ходжи в тот момент, когда его подчинённые разнесли в куски «мухой» винтовку, брошенную Зайчиком. И с воем кинулись добивать, несомненно, оглушённого или раненого взрывом противника за камнями.
Лис уже бежать не мог толком. Он пополз на восток от дерева к дереву, прячась за складками. Первая пуля, выпущенная Ходжой из снайперской винтовки, разорвала мышцу на бедре левой ноги. И окончательно похоронила желание Лиса умчать от преследователей между деревьями. Одна надежда - Тур.
Сержант успел заползти за дерево, росшее на маленьком бугорке. Перетянул ногу жгутом из приклада. Посчитал свои дивиденды. Отстегнул ненужный "костёр". Положил рядом две гранаты, с другой стороны дерева приложил Вал. Стечкин сунул за пояс рукояткой вверх. Привязал шнурочком две гранаты за спину. Вывел шнурки с колец на разогнутых усиках. Потом передумал, вернул гранаты на землю перед собой. А одну сунул ближе к пистолету - за пазуху.
- Сдавайся, сука русская. Гранатами закидаем! ... - нетерпеливо начали переговоры последователи самой правой веры на земле.
- Щас я токо штаны подтяну и шнурки поглажу! - отозвался Лис, снаряжая магазины последними патронами. В ответ совсем недалеко разорвалась граната подствольника, обдавая последнее убежище сержанта ворохом осколков, запахом взрывчатки и тугим ударом взрывной волны.
- А зачем я тебе живой, Ходжа? Мучить будешь? - тянул время раненый разведчик...
- Нет, я тебя любить буду! И все мои воины тоже! Минуту. Потом посечём тебя и твоё дерево... - отвечал Ходжа.
Зайчика снесли на землю грамотной подсечкой. Вырвали оружие из рук. Прижали к земле. Пук-пук-пук - заикнулся где-то слева Винторез, пробивая лишние отверстия в шкурах и головах преследователей Зайчика. Бздынь-бздынь-бздынь, пропели свою песню три Вала, разметав на тропе то, что там валялось после Винтореза и смяв прямым попаданием четвертого. Духи, пятый и шестой, рванулись назад в спасительную сень леса, но их поспешный рывок к жизни был остановлен очередью ПКМ - пулемётчика из группы Тура.
Зайчик попытался выхватить нож, пистолет, гранату, но его держали крепко. Он рвался на бой с держащим его разведчиком, не понимая ещё, что его война окончилась.
- Зайчик, Зайчик, это я, Тур. Тьфу, капитан Семёнов. Ну, остынь! Бля! Свои. Ну? - таки залепил Тур ему пару раз по щекам. Взгляд Зайца стал осмысленнее.
- Лис, Лис там один. Быстрее, - Заяц схватил отброшенный в сторону автомат и неожиданно резво рванулся с ускорением вперёд, напролом. Туда, где трепетали листья под стволом стреляющего автомата его старшего машины... Разбитый Вал валялся на листве, сиротливо рассыпав осколки прицела.
- Идиот! Мля, - матюкнулся Тур и тут же махнул двумя пятернями по направлению хребта. А две руки своих серых призраков развернул в цепь и совсем не по-десантному ломанулся за Зайчиком, поливая пространство над его головой короткими автоматными очередями слева и справа. От повторения его действий другими в атакующей цепи весь лес наполнился свистом и грохотом приближающегося на рыси неотмеченного в уставе боевого порядка, психической атаки разведчиков.
От такой бурости и плотности показной огневой мощи, причём приближающейся с пугающей быстротой, оставшиеся с Ходжой наёмники дрогнули. Две боевых тройки самостоятельно и грамотно пошли в откат, оставляя своего командира наедине с избитым пулями и простреленным деревом, за которым лежал истекающий кровью и жизнью Лис. Если б он знал, что счёт уже давно в его пользу... Но Лис не знал, он потерял сознание, сжимая в руке пистолет Стечкина. А его рука жила своей жизнью, нажимая раз за разом, на спусковой крючок пистолета указательным пальцем, и посылая девятимиллиметровые пули в сторону колеблющегося Эмира.
Ходжа прицелился и выстрелил напоследок, и побежал навстречу карающим «рукам» Туарега, перекрывшим гребень и путь к отходу для бандитов.
Лиса первым увидел Зайчик. На бегу сбросил ненужную каску и рванул клапан кармана с ИПП. Хитрейшего несли вчетвером, бегом, хрипя и меняясь по очереди, в долину. В ту самую долину, которую он недавно переполз, плюясь, матерясь и также хрипя, вместе с поваром. Заяц бежал рядом с носилками к вертолёту. И совсем не по-спецназовски всхлипывал, размазывая солёную влагу по грязному лицу...