Зарисовки об игрушечной войне (фрагмент)

Введение в тему.

В июле-августе 1996 года у меня нарисовалась не совсем ожиданная командировка в Грозный, точнее в его пригород и бывший аэродром, а тогда штаб объединенной группировки Ханкалу. Цель - полевые испытания и боевое применение нового комплекта аппаратуры, далее именуемого «изделием». Оперативная нагрузка лежала на мне, в состав группы еще входили инженер Серега и два подпола - разработчики изделия. Последние бывали там неоднократно и в этот раз ехали не надолго - на несколько дней - запустили «изделие», после чего показали на какие кнопки нажимать и покинули нас на произвол злодейки. Мы с Серегой и «изделием» вошли в состав штабного подразделения во главе с генералом (не стоит пугаться - там таких много было), подчинялись непосредственно ему и его заместителю. Соседствовала с нами аналогичного назначения группа ФСБ, тоже во главе с генералом, с которым в процессе взаимодействия у меня получилось ну чисто шапочное знакомство, тем не менее, сыграв шее в дальнейшем весьма достойную роль. Собственно, свой месяц с небольшим мы успешно отбыли и ждали замену из таких же как мы с Серегой разгильдяев. Изменилось только одно обстоятельство - вяло текущие по республике «где-то там» боевые действия переместились непосредственно к нам - четыре дня назад начался штурм Грозного боевиками. В силу некоторых, не зависящих от нас, боевых обстоятельств «изделие» утратило свое первоначальное назначение и работало как... как... Ну, в общем, не совсем так как надо, или совсем не так, но тем не менее еще могло приносить пользу.
Дальнейший рассказ начинается с того счастливого дня, утром которого мы наконец получили известие о том, что наша замена после ничем не мотивированной недельной отсрочки (разве только что война?) все-таки выехала. Добирались они самостоятельно без сопровождавших, и за день до отъезда я по телефону сам еще раз проинструктировал старшего группы (моего товарища) по всем, как мне казалось, нюансам военно-транспортной системы на маршруте Чкаловский - Ханкала. Серега сделал то же самое со своим сменщиком-инженегром. Оба двое целых майоров сказали, что все поняли. Первый выход на связь предполагался из Моздока, там был телефон ЗАС, мы им уже пользовались. Наше аналогичное устройство засекреченной связи располагалось в генеральской коморке, мы обитали в другой, это важно.

********

Все, что происходило дальше - это классика злого армейского юмора, цепь нелепостей и несуразностей, тем не менее приведшая к логическому финалу без каких-либо трагических последствий.
Возможно, я был не слишком подробен при описании пути, возможно. Но ведь взрослые же люди, не пацаны, да и военные к тому же! Точно помню, что основные вехи были намечены: Чкаловский - Моздок - вертолет - Ханкала. Из Моздока перед вылетом им следовало позвонить, чтобы мы их встретили прямо на вертолетной площадке в Ханкале. И все!!! Что еще нужно разъяснять взрослым мужчинам, старшим офицерам с аналитическим складом ума? А дальше был сплошной атас.
С виду совершенно гражданский самолет ТУ-134 вылетал из подмосковного Чкаловского утром около 10 часов, иногда немного позже. Чуть более пары часов лета с учетом очень недолгой промежуточной посадки в Ростове, ну пусть даже еще пару в запас, выходило, что в Моздоке ребята будут не позднее двух часов дня. Пускай еще два часа на поиски вертолета и полет до Грозного, и по всему выходило, что не позднее пяти вечера мы могли приступить к передаче обязанностей. Огурчики-помидорчики для такого случая уже были заготовлены. Водка предполагалась гостевая. Очень все надоело, очень.
Сначала чистая хронология.
Около 12 дня к нам в коморку зашел помощник генерала и сообщил, что наши хлопцы отзвонились из Моздока. Он им еще раз объяснил, как и куда искать вертолет. Отлично, подумали мы, только как-то очень быстро они до Моздока добрались. Помнится, мы в Ростове еще минут 20 стояли. Ну, да хрен его знает - может, самолет без посадки летел.
Через час к нам зашел уже генерал и сообщил, что один из наших отзвонился из Ростова. Попытки что-то выяснить у генерала ни к чему не привели - ему наши дела были совсем не интересны. Он просто передал то, что ему сказали. И на том огромное спасибо. Когда помощник пришел с обеда, мы устроили ему с генералом очную ставку и выяснили, что оба раза звонили разные люди. Первое предположение - перепились в самолете, один отбился в Ростове, пошел пописать, заблудился и отстал. Самолет таких ждать не будет. Второй с вещами, которые только личные, долетел до Моздока, и скоро будет у нас. Серега твердо заявил, что их коллега не пьет. Я за нашего так смело бы не поручился, ибо много вина вместе с ним в Грузии на мочу перевел.
Позвонили летчикам в Моздок: самолет действительно уже прилетел, но к ним никто звонить не приходил. А телефон ЗАС стоит только у них! Мистика какая-то! Даже выгнали посмотреть: не бегают ли по полю два испуганных майора! Нет, никто не бегает, ТУ-134 стоит, экипаж готовится к обратному вылету, с ними говорить никто не будет, и мягко так нас послали подальше со своими детским проблемами. Генерал рассудил мудро: не пацаны, сами доберутся, нехрен путать людей и мешать им работать. И мы пошли.
Уже вечером раздался очередной звонок. На этот раз генерал не стал никого слушать и просто позвал к телефону меня.
- Пацаны, родненькие, вы где? В Моздоке?
- Какой Моздок! Мы уже в Ханкалу прилетели. Куда дальше идти-то?
- А где вы есть-то, на какую площадку сели?
- Ну, тут здание какое-то и ВПП, вроде, видна...
- Все понял, раз ВПП видна, значит - общая площадка. Будьте там, сейчас прибегу за вами.
Вот это по-нашему, по-мужски, решил я, и как-то не подумалось вовсе: а откуда там здание (что-то я там его не помню) и, особенно, телефон ЗАС? Это пришло чуть позже, когда я с языком на плече оббегал, начиная с ВПП, все вертолетные площадки Ханкалы, а их было пять, и все в разных концах. Только на одной, МВД-эшной, нашел недавно прибывший МИ-8, но на нем вообще никто не прилетел, он пришел за ранеными.
И вот тогда пришло окончательное решение: больше ничего не предпринимать, на звонки не отвечать, пошли они все в задницу. Взрослые люди.
В половине одиннадцатого, ночью, когда никто никого уже давно не ждал, они пришли. Сами. Они же взрослые люди. Глаза у них запали и в них ничего не светилось. Гаубица ну углу штабного периметра по-прежнему бухала, мы ее не замечали, а они - да. Кроме гаубицы были и другие неприятные звуки, к которым мы уже привыкли, а они нет. Мы их сразу обрадовали, что завтра утром в шесть часов сваливаем, и есть только ночь, чтобы передать все знания и навыки. Благо передавать стало особо нечего. Изделие как гений инженерной мысли перестало существовать и функционировало почти как тривиальная «Спидола». Оставили записи и попытались рассказать на словах и показать на пальцах «что надо делать, если вдруг все станет как надо». После третьей рюмки осознали высочайшую неэффективность обучения в данных условиях и решили просто: будут проблемы - звоните, или, что еще лучше, вызывайте разработчиков. Чай не в каменном веке живем.
Да, забыл о главном - как же в натуре происходил столь долговременный и запутанный трансферт Москва - Ханкала. Впору открывать конкурс на самый оригинальный вариант, но уверен, что действительность победит самые смелые фантазии...
Как-то ни у кого из нас, из инструктировавших нашу смену и из просто заинтересованных и знающих людей не возникло даже мысли особо подчеркнуть, что самолет в Моздок следует с промежуточной посадкой в Ростове-на-Дону. Оказалось, что это, шьёрт побьери, важно!
А было вот что.
Самолет из Чкаловского вылетел вовремя. Абсолютно вовремя он и приземлился, но не в Моздоке, естественно, а сначала в Ростове. Как-то не принято на таких рейсах держать стюардов и стюардесс, проверяющих застегнутость ремней, разносящих коктейли и предупреждающих о температуре за бортом... На таких самолетах летают те, кто точно знает куда и зачем он летит. Кино про аварийную эвакуацию не показывают, остановки не объявляют, командир экипажа не рассказывает сказки по самолетному радио, и ему не хлопают после посадки. Короче, подавляющая часть пассажиров рейса обычно выходят в Ростове, а в тот раз шла война, и вышли все. По такому случаю вместе со всеми без всяких задних мыслей вышли и наши бравые парни. Один из них остался с вещами, а второй пошел искать военный телефон, что в почти гражданском аэропорту не так просто. Первый в это время беззаботно курил и осматривал окрестности, пока в его поле зрения не попала непонятная и совершенно неестественная для Моздока надпись на кр ыше аэровокзала: «Ростов-на-Дону» (что-то здесь не так, догадался Штирлиц). Второй нашел военных и телефон, сумел дозвониться, попал на помощника нашего генерала, сообщил все, что хотел сообщить. Сама беседа, видимо, происходила без свидетелей, ибо никто нашего героя не вразумил. Он получил ответные инструкции и с чувством исполненного долга пошел искать вертолет до Грозного. Самолет за это время успел улететь. После встречи со вторым и многократного внимательного прочтения надписи, расспросов независимых экспертов, в планы была внесена некоторая корректировка, и уже второй пошел звонить нам по поводу маленькой нестыковочки, но попал уже на самого генерала, который не знал о первом звонке, ему вообще была фиолетова эта проблема.
Судьба была к ним (и к нам тоже!) благосклонна, ибо через несколько часов в Моздок улетал АН-12 со свежими бойцами, их приняли на борт.
В Моздоке они уже не стали никому звонить, поскольку тех же бойцов перебрасывали вертолетами в Грозный, и на один из них им удалось всунуться. После очередной удачной посадки позвонили и сообщили, что прибыли на место, то есть в Ханкалу. На этот раз благодарные слушатели нашлись: местный майор, слышавший разговор краем уха, поднял бровь и с глубочайшим сожалением в голосе изрек:
- Старик, вынужден тебя слегка огорчить: это не Ханкала, это - Северный.
- А это тоже в Грозном?
- В ём, только до Ханкалы не так, чтобы очень далеко, но с другого конца города, а транспорт туда сейчас не ходит: война, а борта только с ранеными.
- Когда ближайший?
- Как привезут да загрузят, но для вас навряд ли место останется.
И все-таки на один из бортов их взяли, сжалились. И все-таки нам повезло - они добрались. Позвонить из Северного повторно им было стыдно.

По-моему, прикольно получилось.
Но дальше было хуже. Дальше улетали мы...

Не помню, как мы переночевали, но утром в шесть часов свалили - нам объяснили, что если есть твердое желание улететь, лучше прибыть заблаговременно, хотя самолет из Моздока улетал только на следующий день. В полседьмого были уже на общей вертолетной площадке около группы разнокалиберных палаток, которые и обозначали в данном месте и аэровокзал, и регистрацию и таможню, и гостиницу, и все остальное. Вокруг большой шатровой палатки валялись пустые бутылки, консервные банки и пьяные с вчера бойцы. Кто-то пытался разогреть на костре что-то вроде тушенки. Из вертолетов в ближайшей округе - только МИ-8 метрах в 100 в стороне, около него копошились пару человек. Зашли в что-то типа штабной палатки и не ошиблись: за столиком сидел человек с грустными глазами, в майке и тапочках. Он выслушал нас, посмотрел документы, отнесся с пониманием, насчет ближайшего рейса сказал, что его ждут около 100 человек, некоторые - больше месяца. Если будет «корова» МИ-26, то заберет всех, но очень давно уже не было - все рейсы на раненых отдали. Если МИ-8, то максимум человек 16. Напоследок посоветовал ждать в сторонке, не привлекая к себе внимания, может, что и подвернется.
Часа через два подтянулась еще группа желающих, человек шесть, среди них - две женщины. Всех нас отвели в сторонку: так, чтобы и от бойцов подальше, и к вертолету не слишком близко. Сказали ждать. Через некоторое время один из вертолетчиков зашел в штабную палатку на пару минут и вновь вернулся к машине. Из палатки вышел человек в камуфляже на голое тело, без знаков различия и в шлепанцах на босу ногу, сладко потянулся и гуляющей походкой, руки в карманах, вразвалочку направился к нам. Подошел и, не вынимая рук из карманов, заявил:
- Станьте полукругом, пожалуйста, багаж поставьте на землю у ног и откройте. Постарайтесь не привлекать к себе внимания во-о-о-он тех бойцов у палатки.
- А вы кто будете, уважаемый?
- Я - Таможня.
- А что же вы по прилету нас не проверяли?
- А по прилету вы мне не интересны. У нас избирательная таможня: валюта и наркотики нас не интересуют. Нас интересует, чтобы оружие отсюда на большую землю не вывозили.
- И что, вывозят?
- Да каждый день пытаются, чаще контрактники. Гранаты в основном везут, суки. Автомат не спрячешь, а пистолет трудно достать. Вот намедни одного спрашиваю: «Гранаты есть?» А он мне божится: «Боже упаси, откуда у меня такие вещи, я, что, похож на идиота?» Ну, чистый немирович-данченко. Открываю чемодан, а там восемь штук рядком, каждая в газетку завернута. «Что ж ты, сука, божился», - спрашиваю, а он мне: «Подложили, гады, подбросили, суки, не любят они меня, завидуют, что сваливаю». Ага - восемь раз завидуют.
- И что ему было за это?
- Да ничего. Гранаты конфисковали, а его в отстойник: мы таких в самую последнюю очередь отправляем.
- А что сейчас такая конспирация?
- Дык, если узнают, что этот вертолет на Моздок пойдет, то трудно вам отбиться будет. Так что летите вы в Хасавюрт, легенда такая, если что.
И вправду - около большой палатки начиналось подозрительное шевеление и непонятные волнения. «Таможня», не вникая глубоко в сущность, стукнула по каждой сумке ногой в шлепанце, осталась удовлетворенной и «дала добро» на посадку: «А теперь быстро берем свои шмотки, солидно идем к вертолету, садимся и сразу закрываем дверь».
Молчавший до этого вертолет как-то сразу завелся и пока он раскочегаривался, из большой палатки начали выползать заспанные личности неприятной наружности. Кто-то показывал на нас пальцем, кто-то пытался допрашивать начальство, кто-то бежал, но мы уже подымались...
Летели высоко, не по максимуму, но выше облаков. Облачность почти сплошная, и так было наиболее безопасно.

В Моздоке у нас было поручение, даже два.
Во-первых, нам дали передачку для отдельного взвода, который был развернут как периферия батальона связи на окраине аэродрома. Там же посоветовали и переночевать, заранее предупредив командира. Во-вторых, нам предстояло встретиться с нашим сослуживцем, Русланом, который ездил в отпуск на родину к родителям, и должен был вернуться вместе с нами. В связи с неожиданно осложнившейся в регионе обстановкой, второе задание было поставлено мне в ультимативной форме: «Без Руслана не возвращаться». Зашли к диспетчерам, рассказали им хохму про нашу смену (это им мы вчера звонили несколько раз) и попросили направить куда надо нашего товарища, если он придет регистрироваться.
Первое дело мы выполнили легко, и через полчаса после прибытия беззаботно пьянствовали в кунге. Весь взвод составляли две машины, четверо разгильдяйского вида бойцов и старый как смерть старший лейтенант, разжалованный из не менее старых капитанов. Он нам искренне обрадовался, поэтому вечер того дня как-то быстро и навсегда ушел из памяти вместе и с причиной разжалования, и с другими интересными вещами, которые он нам рассказывал, истосковавшись по нормальному общению. Бойцы его называли на «ты», абсолютно не стесняясь нас.
Второе задание от нас не сильно зависело. Утром мы оклемались и к обеду приползли на КТП для регистрации. Ожидая, когда откроется окошко, и нас запишут на рейс, познакомились с милым полковником в отставке. Он летел на большую землю из отпуска с семьей - необъятного размера женой и дочерью-подростком. Хороший человек, славно так побеседовали на философские темы, о войне и мире, о жизни вообще. Он стоял в очереди впереди нас и когда уже отдал документы на регистрацию, подошел Руслан. Радости нашей не было предела - и второе задание практически выполнено. Сопровождали его двое статных мужчин сильно кавказской национальности, то ли братья, то ли дядья, хрен поймешь эти родственные связи Кавказа. Когда мы только отошли от окошка после регистрации, вот тут и здрасьте: трое мужчин с оружием, один из которых вежливо попросил наших документов. Милый полковник, сука, внимательно наблюдал из угла. До рейса оставалось около полутора часов.
Наши командировочные и отпускной Руслана, никаких нареканий у ФСБ (а это были они) не вызвали. Документы его родственников их не впечатлили, и они настойчиво предложили им проехаться вместе с ними в комендатуру ФСБ. Руслан заявил, что у них не принято в таких ситуация бросать родственников, мне нельзя было бросать Руслана, и мы предложили проехаться всем вместе. Они не были против.
Нас представили коменданту - седому грустному полковнику. Я его отлично понимаю, у него и так много проблем было в это время, а тут две очень подозрительные личности на территории военного аэродрома. Он еще раз ознакомился с нашими документами, отдал их нам, сказал, что не видит смысла нас задерживать, а личности двоих товарищей требуют уточнения, это займет, может быть, пару часов. Если все будет в порядке, то их отпустят.
Но и у нас были свои проблемы: Руслан заявил, что пока все не решится, он никуда не уйдет, а до самолета оставалось всего около часа. Мы без него лететь не имели права. После оценки возможности быстрого решения вопроса ситуация мне показалась тупиковой: звонить нашему генералу в Ханкалу бессмысленно - он для ФСБ не начальник и не авторитет; можно позвонить в Москву, но пока там этот вопрос согласуют с ФСБ (если вообще согласуют), пока позвонят (если позвонят), то самолет точно уже улетит. А этого очень не хотелось. Очень не хотелось ждать еще двое суток. И тогда у меня родилась совершенно авантюрная идея:
- Вам знаком генерал Грозов из Ханкалы? - спросил я полковника.
- Да, знаком.
- Его слово что-нибудь значит для вас?
- Да.
- Могу я от вас позвонить ему по этому вопросу?
- Я сам его наберу.
И он позвонил генералу, представился и спросил его: «Знаком ли вам такой-то?», и после паузы: «Он находится у меня и хочет с вами поговорить, могу я дать ему трубку?», после чего передал трубку мне. Я поздоровался и как можно четче попытался изложить ситуацию и все, что нам хотелось бы из этого поиметь. Он слушал меня, не перебивая, после чего сказал: «Дай трубку полковнику». Полковник тоже молча слушал несколько секунд, потом положил телефон и сказал: «Все свободны». И уже когда мы уходили: «Знаешь, кто вас сдал? Бывший комендант Моздока, пару лет как на пенсии». «Знаю, - ответил я. - Мы с ним очень мило побеседовали перед тем, как он нас сдал».
Все-таки есть за что уважать военных людей, и не важно какую форму они носят. Мне чаще встречались именно такие, наверное, мне просто везло по жизни.
Но удивительные приключения наши только начинались. К аэродрому нас подкинули на машине родственники Руслана - до самолета оставалось еще 40 минут. Мы успели пройти таможню, не сильно отличавшуюся по назойливости от Ханкалинской, и закинуть вещи в самолет. Полчаса до вылета. И тут к нам подошел змей-искуситель - наш старший лейтенант, командир отдельного взвода из четырех человек. Мы уже успели посвятить его в перипетии последнего часа, и его не блещущее оригинальностью предложение показалось нам весьма уместным:
- Народ, а не отметить ли нам ваше счастливое освобождение и окончание всех проблем? У меня в кунге и бутылочка с закуской уже заготовлены!
- А мы не опоздаем на самолет?
- Да тут до кунга пять минут, вещи таскать не надо, как минимум двадцать минут у нас есть. Для настоящих мужчин вполне достаточно, даже много. Да мы по рюмашке только, чисто за отъезд. Да и самолет этот на всей моей памяти, а я тут уже три месяца, ни разу вовремя не улетал.
Короче, трудно было нас уговорить, но у него, наверное, талант был. У него получилось.
И вот сидим мы в кунге, выпиваем, на часы посматриваем. Когда до планового времени вылета оставалось минут пять, какой-то неприятно знакомый звук просочился в мое сознание:
- Парни, по-моему, там что-то пытается взлететь.
- Да мало ли что, только не ваш самолет, он даже вовремя ни разу не улетал, а тем более, чтоб раньше.
Несмотря на доводы старлея, мы таки вышли в мир и увидели, как наш ТУ-134 аккуратненько выруливает на ВПП.
Как мы бежали! Но совершенно зря: не удалось нам догнать самолет, он, сволочь, быстрее нас. К тому времени, когда мы только приближались к месту, где он стоял раньше и где мы проходили таможенный досмотр, он натужно взревел на полосе разгона и пошел на взлет. И сделал он это секунда в секунду по плановому времени взлета. Вещички наши, заботливо вышвырнутые летчиками, сиротливо валялись на бетоне. И на этом спасибо.
Жопа. До следующего рейса двое суток. Полная жопа. А старлей не унывает - ему, суке, дополнительное развлечение в виде трех компаньонов по граненому стакану. А что делать? И пошли мы горевать не бессмысленно, а целенаправленно, то есть пить дальше. Перед этим чисто для успокоения совести я позвонил начальству в Москву и честно сказал, что на самолет мы опоздали, правда, соврал по какой причине: все скинул на инцидент с ФСБ. А что, надо было рассказать генералу, что рейс мы пропили? Еще выяснил, что сегодня вечером, ночью и утром никаких бортов не будет, а завтра - будет завтра, до него еще дожить надо. Пятно на совести стало чуть чище, но недостаточно, чтобы спокойно заснуть. Требовалось принять пятновыводителя граммов 300. Но и они не помогли.
Кроме всей прочей мелочи на аэродроме базировалась эскадрилья ТУ-95, бомбардировщиков, штук восемь, не помню точно. С вечера и всю ночь стоял дикий рев - они прогревались, а к утру улетели, наверное, в теплые края. Только тогда и удалось заснуть.
Ближе к обеду, когда мы очнулись, старлей потребовал продолжения банкета, но я отказался. Я пошел искать борт на Москву. На аэродроме стояли три транспортника ИЛ-76, два из них не подавали признаков жизни, около одного кипела работа по подготовке к вылету. Я спросил командира, мне его показали, и вот такой разговор у нас состоялся:
- Куда летим?
- А тебе куда надо?
- Мне надо в Москву.
- А нам надо домой на базу в Нижний, мы уже два месяца дома не были, по России болтаемся.
- Так куда летим все-таки?
- Да хрен его знает, куда скажут, туда и полечу. Сказали готовиться к вылету, вот и готовимся. Сначала, вроде, в Воронеж.
- А потом?
- Потом - куда скажут, хорошо бы все-таки в Нижний.
- А кто может знать?
- Да никто еще, наверное, не знает. Хотя, вот только что полковник внутренних войск тем же интересовался, и пошел к диспетчерам. Если кто и знает, так только он, видать, шишка он у них какая-то. Ему тоже в Москву надо было.
Забрезжила слабая надежда. До диспетчерского домика было с километр. Вдоль всего летного поля стояли СУ-шки, какая-то учебная хрень и МИ-24. Рядом штабелями лежали боевые ракеты и авиабомбы - бери не хочу, если унесешь.
До диспетчерской я не добрался: на встречу шел по всему тот самый полковник - подтянутый, поджарый с колючим взглядом, при оружии и с документами в планшетке. Мой вопрос (мне сказали, вы можете решить судьбу вот того самолетика, не в Москву ли?) его как-то насторожил. Сначала он посмотрел мои документы, успокоился, выяснил причину желания срочно улететь (пришлось что-то соврать военно-серьезное) и сказал фразу, которая мне очень понравилась:
- Да, в Москву.
- А куда конкретно, если не секрет? Очень хочется сообщить, чтобы нас могли встретить.
- Чкаловский или .... (одна из баз МВД), мне все равно, я этого не решаю, меня из любой точки заберут.
- А кто решает? И нас возьмете на борт?
- Спроси у командира экипажа, это его дело.
Но мне показалось, что он отнесся к нашей судьбе с участием.
Второй вариант посадки был для нас предпочтительнее километров на 60, если не больше. База располагалась совсем недалеко от нашей части. А я и не знал, что там есть аэродром.
Командир борта скривился, узнав от меня, что после Воронежа летит в Москву, но отнесся к этому философски, то есть «ну и х... с ним». По поводу пустить нас на борт сказал: «Мне не жалко, места будут - садитесь. Но их может и не быть - под завязку грузимся ранеными. Стойте около самолета, пока не закончим посадку». Попытки выяснить, куда мы все-таки садимся в Подмосковье, не увенчались успехом. Обещано было, что только в Воронеже скажут точно.
Уже начинало смеркаться, когда погрузку и посадку закончили: грузили «тяжелых лежачих», «легкие» садились сами. Мы тоже помогали, и когда закончили, места хватило всем - и раненым, и нам, и восьмерым спецназовцам МВД, совсем пацанам, следовавшим вместе с полковником. Правда пришлось сильно потесниться.
Вылетели уже в темноте. Самолет сел в Воронеже, похоже, на что-то военное, и когда открылась аппарель, мы увидели кавалькаду из не менее 30 машин и автобусов. Руководил какой-то медицинский полковник: подгоняли очередной автобус или машину прямо к аппарели, грузили, отгоняли, подгоняли следующий.
Я наконец выяснил у командира, что борт идет дальше на базу МВД. Ну и отлично, осталось только это как-то сообщить.
- Где тут КТП какое-нибудь? Мне нужен телефон, и желательно ЗАС.
- Видишь, огоньки светятся в километрах полутора отсюда? Так это там.
- Братки, я сбегаю быстренько, только вы без меня не улетайте, пожалуйста. Очень домой хочется.
- Давай, только не задерживайся, максимум полчаса, иначе улетим.
И я побежал. Напрямую «на огоньки». Местность, я бы сказал, была сильно пересеченной кустарниковой растительностью, а еще было темно как в ж... (ну вы поняли как). Добежал: дверь закрыта, звонка нет. Стучу сильно, не останавливаясь. Открывает испуганный дежурный майор с пистолетом наголо: «Ты кто такой?» Коротко, но цветасто (как мне казалось) рисую ситуацию, смотрю - глаза у мужиков (был еще помощник) загораются - такое развлечение среди скучного дежурства!
- ЗАС есть? - спрашиваю. - Очень надо, и очень срочно!
- Куда звонить?
- На «Зарю», а дальше я сам.
- Маня!!! - кричит майор. - Иди сюда.
Из аппаратной выскакивает заспанная телефонистка средней русской необъятности. Дверь нараспашку - у нас так нельзя.
- Маня, вот товарищу надо срочно помочь, «Зарю» знаешь?
Маня роется в своих журналах, потом выходит с круглыми глазищами:
- Так это ж КП Г....
- Да, Маня, да, можете?
- Сей секунд! - гляжу, и мужики как-то подтянулись, разве что честь не отдают.
- «Заря» на проводе! - кричит Маня из открытой аппаратной с гордостью в голосе.
Блин, мне хочется стать смирно и отдать честь по всем правилам, но некогда. Звоню, сообщаю дежурному куда садимся, примерное время. Бегу обратно к самолету - мужики и Маня чуть ли не платочками машут, желаю удачи. И им того же, честным добрым людям, которым совершенно случайно повезло вот так развлечься среди скучного ночного дежурства.
Подбегаю к самолету на последнем издохе: командир нервно курит, аппарель закрыта, ни одной машины уже нет. Шустро справились.
В салоне, если можно назвать этим словом нутро грузового ИЛ-76, только мы и спецназ ВВ. Всех раненых сдали в госпиталь. Мужики помогали грузить и чуть сами не загремели туда же. Когда последний боец был посажен в автобус, медицинский полковник подтолкнул в спину и наших ребят:
- Давайте быстренько и поехали.
- Куда поехали? Мы ж не раненые, мы в Москву летим.
- В госпитале и разберемся, если не раненые - отпустим с миром.
И твердо стоял на своем. Только заступничество полковника ВВ и летчиков помогло - поверил таки. Просто грузили всех скопом, а документы на них везли отдельно. Потом бы разобрались, конечно, ведь разные раненые бывают. Кто-то, наверное, сбежать хочет. Несколько человек из «легких» за время полета от Моздока успели перепиться до невменяемости: тянули их вдвоем, у одного вывалилась граната, отдали летчикам.
Самолет второй раз пошел на посадку, сел, и мы, наконец, вышли в Подмосковье, почти дома. «Поле, русское по-о-о-ле...» вспомнилась песенка: самолет стоял посреди ВПП в черной ночи, до ближайшего огонька - километр.
«В одну шеренгу с вещами становись!» - раздалась команда, и кто-то с металлодетектором стал лихо обмахивать спецназовцев - одежду и вещи. Полковник за этим внимательно наблюдал. Подошла и наша очередь. Полковник что-то сказал контролеру и тот заявил:
- Так, ребята, поскольку вы не наши, то проверять вас я не имею права. Дуйте на КТП, там каждый напишите по бумажке, что наркотиков и незаконного оружия не везете, и свободны.
- Зачем идти за километр и писать что-то? Возьми и проверь - мы ж ничего не скрываем.
- Не хочу я с вами связываться, а бумажка мне для отмазки. Своих мы трясем по полной, а то что-то часто на Арбате наши соколы стали гранатами торговать...
Пришлось тащиться и писать отмазки, потом обратно. Около самолета стоял бортовой ЗИЛ, спецназовцы уже загрузились в него, полковник сидел в кабине. По всему - ждали нас.
- Ребята, далеко хоть до выезда с этого Куликова поля? И в какую сторону?
- Залазьте, довезем. А если вас не встретят, то поехали к нам в казарму, переночуете, три часа ночи на дворе. Утро вечера мудренее.
А что? Мы и согласились.
На выезде с аэродрома стоял ЗИЛ со знакомым номером, а рядом с ним - Саша Коротков (это с ним я говорил из Воронежа) со своим шнауцером. И через полчаса мы были дома. Хорошо, когда все заканчивается хорошо.
Домой я сразу не пошел, чтоб не беспокоить зря семью. Пошли к Руслану, убили бутылку коньяка, удивляясь странностям судьбы, а уже утром я пришел домой:
- Жена, привет, я вернулся из Грозного.
- Как из Грозного??? Там же война!!! Ты же в Ростове должен был быть.
- Так вышло, но все уже позади. Покорми меня чем-нибудь вкусным и я лягу спать. Очень спать хочется.

--------------------------------------------
Полностью рассказ опубликован на сайте ARTOFWAR.ru: http://artofwar.ru/j/johan_p/voina.shtml