Часы Seiko

(фио главного героя изменены)

Бррр! Холод собачий. Ну, почему на Урале, такая отвратная и длинная зима?! По 9-ть месяцев зима, холодная, снежная, ветреная. А лето - жалкий и кратковременный переход с весны на осень. Настолько скоропостижный переход, что почти незаметный. Несправедливо. И вообще, сегодняшний день сразу как-то не заладился. Воскресенье называется?!

Те курсанты, что не попали в счастливый, но микроскопический список увольняемых из расположения части, с короткими перерывами на завтрак, обед и ужин, весь день усиленно боролись с обнаглевшим снегом. Не просто снегом, а с бесконечной бело-пушистой напастью, которая бессовестно сыпется и сыпется не только на наши курсантские головы и за воротники шинелей, но и на обширную территорию, закрепленную за 4-й ротой для тщательной уборки - до состояния идеального черного асфальта. Замудохались «вусмерть», причем, конкретно.

А после незабываемо-отвратного ужина, состоящего из традиционного и всеми проклятого бигуса, мы, уставшие «донельзя», в составе остатков 1-го батальона посетили училищный клуб. Где, наверное, уже в 29-й раз, а может и в 129-й, посмотрели увлекательный и помпезный фильм «Ленин в октябре» ... или «Чапаев»?! Прошу прощение, точно не вспомню, ибо проспал всю дорогу. Неудобно конечно на сломанном деревянном кресле с откидывающейся «поджопницей» спать, особенно, если эта самая «поджопница» и сломана, но куда деваться?! Все лучше, чем бесконечный снег чистить скребком от трактора «Белорус».

После окончания фильма «Броненосец Потемкин» (или «Юность Максима» все-таки?! неважно, в принципе, те же яйца, но вид сбоку), притопали в родную казарму, где уже постепенно собрались все откровенно-довольные курсанты-счастливчики, благополучно вернувшиеся из увольнения в город. Эх, повезло же ребятам, в легендарную пельменную «Минутка» сходили, наверное?! Пельмешки, ммм... мням-мням... остается только слюну сглотнуть.

В полусонном состоянии частичного анабиоза мы отстояли обязательную вечернюю поверку и, особо не мешкая, стали усиленно и активно готовиться к долгожданному и полноценному - в смысле, «горизонтальному» сну, а не в позе скрюченного эмбриона, на деревянном кресле в кинозале, прости господи, да еще и со сломанной «поджопницей».

Та-да-да-дах!!! За окном нашей казармы коротко рявкнул знакомый до изжоги АК-74. Я повернулся в Лелику, который только что с большим трудом стянул свои промокшие насквозь сапоги и в «полумертвом» состоянии на частичном «автопилоте», выдавливал зубную пасту из сильно помятого тюбика на замызганную щетку, явно собираясь посетить умывальник, не приходя в сознание. Лично я, такой проблемой не страдал, ибо почистил свои зубки уже загодя, перед увлекательным киносеансом и сейчас, откровенно злорадствуя над остальными ребятами, лихорадочно-энергично стягивал галифе и гимнастерку, предвкушая скорейшее свидание с долгожданным Морфеем.
- Слышал?!

Лелик не оставляя тщетных попыток попасть зубной пастой, безвольно свисающей из тюбика на растрепанную щетину убогой зубной щетки, лениво пожал плечами и откровенно зевая, равнодушно пробурчал.
- А! Наверное «минусы» опять в караул заступили, теперь лупят в белый свет, как в копеечку. Понабрали олухов по объявлению, не в состоянии порядок разряжания автомата запомнить. Куда катится мир?! Регресс на лицо или, прости господи, на рыло! Мы ведь такими не были Саня, а?!

Я уже был готов добродушно согласится с мудрым киевлянином и посетовать на поголовную и патологическую бестолковость курсантов-первокурсников из крайнего набора в наше доблестное училище ВВС в частности и на вырождение генофонда мировой цивилизации в целом, но не успел.

В вечерней тишине частично засыпающей казармы было отчетливо слышно, как на тумбочке дневального по роте зазвонил телефон.
Дневальный курсант неспешно взял трубку телефона и вальяжно присев на краешек тумбочки, жеманно закинул ногу на ногу, максимально вытянув носочки «противотанковых сапог». Он показушно-эротично облизал кончиком языка свои губы по кругу и приготовился с игривой нежностью промурлыкать: «Алле, прАтивный», с шутливой целью неожиданно шокировать своего невидимого собеседника, но буквально через мгновение, дневальный напрягся, вскочил по стойке «смирно», его движения стали резкими и собранными, а в голосе зазвучали металлические нотки.
- Есть, товарищ майор! В настоящий момент в роте находится капитан Нахр..., то есть Хорошевский. Есть! Так точно! Сейчас он, Вам перезвонит! Есть! Так точно! Будет исполнено! Есть! Есть! Есть! Принял! Есть!

И еще не повесив трубку телефона на рычаг, дневальный заорал на всю роту дурным голосом.
- Рота, в ружье! Командир роты, на выход! Старшина роты, на выход! Дежурный по роте, на выход! Рота, в ружье!

Пипец! Ну, что за хрень?! Как ложиться спать, так обязательно «тревогу» сыграют или «войну» объявят?! Ну, вот чего им, целого дня не хватило?! Завтра понедельник, начало новой недели, еще будет время методично и поголовно затрахать личный состав, обстоятельно и с любыми извращениями. Ну, дайте поспать, а?!

В это время, к тумбочке дневального «рэксом» подбежал капитан Нахрен и буквально повис на телефоне, перезванивая помощнику дежурного офицера по училищу.
Дежурный сержант по роте, получив «монаршее» благословление и утвердительное подтверждение от взъерошенного Вовы Нахрена, бросился открывать «оружейку», в казарме зазвонил противный «зуммер» сигнализации. Старшина роты, округлив свои глаза, принял информацию от дневального и метнулся в каптерку одеваться. Процесс приведения роты в повышенную степень готовности начался.

Курсанты, беззлобно гундя и вяло возмущаясь, быстро натянули сапоги и, набросив шинели уже по давно отработанному до полного автоматизма алгоритму, шустро выдернули из оружейной пирамиды свои персональные автоматы АК-74, штык-ножи, подсумки и по два магазина для патронов.

Буквально через неполные 5-ть минут, 4-я рота в полном составе построилась на «взлетке» центрального коридора казармы.

Володя Нахрен в откровенно нервозном состоянии повесил трубку телефона и, растерянно потирая подбородок, взволнованно скомандовал.
- Рота! Напра-во! Строится на улице! Бегом марш! Ребятки, давайте быстрее, я прошу вас! Организовано...

«Ребятки»?! «Прошу вас»?! Не заболел ли Володенька часом?! С рассудком своим, не распрощался ли?! Чего это вдруг его на такие неожиданные нежности пробило?! Не иначе «конец света» намечается и «наше казарменное хамло» начал себе место в раю зарабатывать, с подкупающей вежливостью грехи свои многочисленные замаливать. Наверное, действительно нечто экстраординарное случилось.

С гулким топотом, 144 курсанта молниеносно пролетели по ступеням помпезной лестницы нашей казармы образца 1943 года постройки и высыпали на небольшой плац перед сквериком, где мы очень «любили» частенько бегать в противогазах, причем независимо от погодных условий и времени года (с подачи Нахрена естественно). Но это все лирика. Сейчас, похоже, не до шуток. Капитан Хорошевский совсем не по-боевому выглядит. Вон, как ножки трясутся, и губки свои нервно покусывает. В чем же дело то, наконец?!

Ребята мгновенно построились. Перед ротой мельтешил взъерошенный и крайне взволнованный офицер, чуть поодаль стоял откровенно ошарашенный старшина роты с автоматом в руке. Нахрен, наконец, остановился, взял себя в руки и, хаотично пританцовывая на месте, выдал следующее.
- Парни! В училище ЧП! (чрезвычайное происшествие) По территории бегает курсант в ПШ (зимняя одежда, типа ХБ, но из темно-зеленого полушерстяного материала) с автоматом в руках и он недавно стрелял в дежурного по училищу подполковника Дудкина. А до этого, данный придурок напал на часового у склада вещевого имущества и забрал автомат. Задача нашей роты, как дежурного подразделения, определенного в календарном плане на эти сутки, плотно оцепить периметр училища и не выпустить обезумевшего ублюдка с оружием в город. КПП, спортгородок и территорию от клуба до учебного аэродрома уже оцепила «тревожная группа» из внутреннего караула. Задача нашей роты, взять под контроль «тыловую дорогу», курсантскую столовую, оружейный склад - пост N 3, свинарник, главный учебный корпус и упереться в аэродром. В случае чего, стреляйте, наверное, все же в воздух или, в крайнем случае, по ногам! Не берите грех на душу! Нале-Во! В цепо...
- А чем стрелять?! Патронов то тю-тю... Не дали патроны! Снежками что ли в него кидаться прикажете?!, - раздались возмущенно-издевательские возгласы курсантов из глубины строя роты. Действительно, оружие мы получили, а вот патронов нам никто и не выдал. Непорядок.

Старшина роты болезненно скривился и, сильно хлопнув ладонью себя по лбу, метнулся к офицеру.
- Товарищ капитан! А команды на выдачу боеприпасов ведь не было! Не поступила такая команда от дежурного офицера. Точно, не было! Мы, что?! Парней на убой погоним?!

Командир роты Вова Нахрен опять хаотично заметался перед строем, было отчетливо видно, что офицер находится в состоянии, близком к панике. Но стоит отдать ему должное, он быстро собрал волю в кулак и обратился к старшине.
- Игорь, срочно беги в казарму, звони дежурному по училищу, уточни про боеприпасы, а мы побежим оцеплять училище. Если что, действуй по обстоятельствам. Ответственность, я беру на себя. Давай, с Богом...

Старшина, чертыхаясь и матеря самого себя, метнулся в казарму. Нахрен опять обратился к личному составу роты.
- Парни! Выхода нет, надо удержать этого мудака внутри училища! У него автомат и он опасен! Уже стрелял по людям, в город выпускать его нельзя! Рота, нале-Во! В цепочку по одному, дистанция 20-ть, ...а может 30-ть шагов?! Короче, хрен его знает?! Мужики, дистанция в пределах прямой видимости, растянуться от теплицы до учебного аэродрома, через 3-й пост оружейного склада и главный учебный корпус по «тыловой дороге». Бегом марш!

С нелицеприятными комментариями в адрес бестолкового руководства и «сбрендившего с ума» пацана с автоматом, мы организованно потрусили в нужном направлении, попутно выстраиваясь в импровизированную живую цепочку. Рядом бежал капитан Нахрен и воодушевленно орал.
- Примкните магазины! Пусть он думает, что у нас оружие заряжено!

Обалдеть, какая радость - будем банальным «пугалом» работать! И какого хрена, этот дундук в бега подался?! Да еще и с оружием?! «Дедовщины» в училище нет, никогда не было и даже в проекте не предвидится! Надоела армия и хочешь отчислиться?! Да нет вопросов, пиши рапорт, и пошел на хрен отсюда, никого насильно не держат! А этот идиот еще на часового напал, и автомат с патронами захватил! Во, кретин! За это уже срок полагается. Так он еще для полной радости и в офицера стрелял! Ну, совсем дурак, горем убитый! Жить, что ли, надоело?! Тут уже покушение на убийство, с отягчающими... Пиндец тебе, дурачина мудоковатая! Что же его на такую безумную дурость подвигло?! Крыша что ли неожиданно сдвинулась?! Или, наверное, любимая девка, скоропостижно замуж выскочила, а у пацана нервишки сдали?! Все равно, это не повод, чтобы по офицерам из «калаша» лупить. Кстати, попал или нет?! Подполковник Дудкин - классный дядька, эксплуатацию летательных аппаратов препо дает, добрый и душевный. Жаль, чисто по-человечески жаль. Мда, парниша, что же ты натворил?! Ты, о своих родителях, о маме с папой, подумал?!

Все, добежали, растянулись в цепочку, стоим. Я стою между Леликом Пономаревым и Витькой Копыто. Дистанция между нами метров по 25-30-ть. На улице ночь, тишина, мороз и только ослепительно белый снег, играя в свете фонарей, крупными хлопьями медленно опускается с неба и скрипит под ногами. Эх, красота! Бля, такой вечер испоганили. Ну, чего вот людям спокойно не живется?!

Время тикает. Стоим уже почти час, а кажется, что - целую вечность. Холодно, твою мать, начинаем планомерно и неумолимо остывать! Чтобы не окочуриться, остервенело долбим заиндевевшими сапогами друг о друга и старательно пританцовываем, пытаясь немного согреться. В ночь, с каждой последующей минутой начинает все сильнее поддавливать знаменитый уральский морозец. Мы продолжаем стоять «пограничными» столбами. Идиотизм, одним словом.

Тупо замерзаем, чтобы не помереть окончательно, заводим разговор. Первым подает голос Витька Копыто. Он вообще не может молчать дольше 5-ти секунд, а тут продержался почти целый час - рекорд однозначный, хоть в книгу Гиннеса вноси. В отблеске подслеповатого фонаря видно, как от его губ отделяется облачко теплого воздуха.
- Слышь, мужики?! А вот представьте - мы стоим тут, мерзнем, а сейчас из-за «муравейника» (казарма 2-го и 3-го учебных батальонов), выскочит этот парень, и что будем делать?!
- Стреляться!
- Не, я серьезно. Стрелять ведь не чем, патронов не выдали.
- Вытаскивай штык-нож и в рукопашную.
- Вы что, охренели?! Куда со штыком супротив автомата?! Это же не вариант! Безнадега полная, на грани безумия. Не прокатит.
- Тогда, прыгай в ближайший сугроб, закапывайся поглубже и тупо сойдешь за спящего в берлоге медведя. Короче, Витя не нахлобучивай наши девственные мозги на свой член. Утомил уже всякую лабуду нести и так на душе тоскливо.
- Пацаны, слышь?! А вот если, патроны были бы?! Вы бы стали в него стрелять?! Это же свой парень, нашенский, только умишком немного йопнулся?! Временное помутнение - ум за разум зашел неожиданно...

А ведь действительно - вот проблема?! Парень то «наш»?! Или уже «не наш»?! Если «наш», то стрелять в нас он не должен и не будет..., наверное?! А если будет?! Сколько ему сейчас?! 18-ть?! Ну, 19-ть?! От силы - 20-ть! И нам, столько же! Мда... дела,... Что же произошло, твою мать...

- Витя, закрой рот! У нас не стоит такой дилеммы, ибо патронов все равно нету и, похоже, вообще не предвидится. Так что и стрелять нам при любом раскладе не придется. Как бы самим банальными мишенями поработать не пришлось, вот о чем думать надо! А вообще, наше дело, телячье - обосрался, стой и мычи! Самое главное, чтобы тот пацан «сдуру» не стал в нас палить, а то прострочит из своей «швейной машинки» как миленьких. Стоим тут полными дураками на дороге, прямо под фонарными столбами фактически. Как зайчики в тире, выщелкивай по очереди, только в путь. И чего он в подполковника Дудкина шмальнул, совсем дурак, что ли?! Не понимаю?! Короче, хоть объяснил бы кто - в чем дело и долго мы еще свои яйца будем здесь морозить?! У меня уже ноги к подошвам примерзли, пальцы совсем не чувствую

Тра-та-та-та! Где-то совсем недалеко короткой очередью грозно рыкнул автомат Калашникова. Ага! Накаркали называется! Прямо на глазах становится несколько веселее и, несомненно, гораздо теплее. Правда, личное «очко» почему-то хаотично запульсировало и «под ложечкой» завибрировало! К чему бы это?! А вообще то, слышь парень, шел бы ты на ...!

Мимо нас резво проскочила генеральская «Волга». Ага, вот начальник училища приехал и сразу полетел к «муравейнику». С чего бы это?! Понятно, что вызвали из дома. Ох, и достанется старику! Начальство ему всю задницу развальцует. ЧП такого масштаба - это вообще пипец! Предыдущего начальника нашего училища с должности сняли за 5-х мудозвонов-ловеласов, будь они неладны! Хотя, честно говоря, история та, была очень темная и неоднозначная. (в плане отдельный рассказ)

Интересно, а наш генерал в своем кресле удержится?! Если снимут - жалко будет. Хороший мужик, справедливый. Вон сколько раз нас отмазывал - и с «Агдамом» и вообще...
Вдруг из темного удаления «тыловой дороги» со стороны овощной теплицы показались две бегущие и хорошо нам знакомые фигуры - старшина Игорек Мерзлов и каптерщик Димка Норкин, с объемными вещмешками в руках и с автоматами на плечевых ремнях.

Ненадолго останавливаясь у каждого курсанта нашей роты - звена импровизированной живой цепочки, они что-то передавали ребятам?! Да неужели патроны, уже снаряженные в магазины?! Точно! Ну, молодцы парни, спасибо вам. Теперь, хоть не будем «бычками на заклание».

Игорь, весь взмыленный и вспотевший, с безумными глазами навыкат, протягивая Лелику снаряженный магазин и продвигаясь в мою сторону, успевает взахлеб скороговоркой выдать всю интересную и шокирующую информацию, которую ему удалось выяснить.
- Парень из 10-й роты, второй курс обучения. Был сегодня в увольнении. Чего-то в городе накуролесил. Короче, следом приехали менты с двумя мадамами, вроде как заявление о групповом изнасиловании... Да-да, он один, в гордом одиночестве одновременно и по очереди изнасиловал сразу группу бабс! Причем, не по разу! Оказывается, такое тоже бывает?! Короче, ни хрена они его в лицо не помнят - случайно познакомились. Помнят, что на рукаве шинели две курсовки под шевроном и часы на руке японские - «Seiko». Пошли по ротам второго курса проверять, а пацанчик все просек, снял часы, сунул дежурному по роте, а тот его через «черный ход» из казармы выпустил. Короче, он выскочил на улицу, увидел ментов у «муравейника», обосрался и деру. Автомат у часового «минуса» забрал и сразу нарвался на дежурного по училищу, который к ментам в «муравейник» шел. А тот и кричит: «Мол, сынок, ты откуда такой весь красивый, да еще и с автоматом?» Ну , а пацана уже переклинило в конец, он и врубил в упор по Дудкину. Того счастье, что ростиком не вышел - от горшка два вершка. Все пули над головой просвистели, а он в сугроб упал и .... Короче, полный пиндец парню постучался! Всю жизнь себе испоганил... хорошо, что у «минуса» только один магазин забрал, про 2-й просто забыл, наверное...

Принимая от старшины магазин с патронами, я увидел на своих руках кровь. Но, это была не моя кровь. Это была кровь Игоря Мерзлова. Старшина, вместе с каптерщиком и дневальным по роте, лихорадочно снарядили 144-ре магазина 30-ю патронами каждый (4320 патронов), чтобы хоть как-то вооружить беззащитную роту парней, стоящих живой цепочкой в холодной и снежной ночи. Ребята, сбивая пальцы в кровь об острые заусенцы и выступающие части направляющих частей металлических магазинов, спешно «набивали» их патронами, не думая о себе и превозмогая боль в содранных до мяса пальцах. Спасибо вам ребята. Большое спасибо! Поклон вам в ножки...
- Игорь, у тебя руки в крови.
- Знаю, знаю, мелочи...
- Старшина, где расписаться за патроны?!
- Потом... все потом...

Старшина и семенящий следом коротышка каптерщик, постоянно подтягивая на плече сползающий ремень автомата, побежали дальше по живой цепочке 4-й роты. Уф! А жизнь то налаживается...

Неожиданно, из-за угла учебного корпуса, в промежутке между двумя зданиями, выскочил парень в одном ПШ и без шапки. Увидев цепь в серых шинелях, он развернулся и мгновенно скрылся за зданием медсанчасти.

Некоторые наши особенно горячие головы, включая Витю Копыто, закричали, привлекая всеобщее внимание и передергивая затворы на своих автоматах, бросились вдогонку.

Старшина Мерзлов остановился и, бешено выпучив налитые кровью глаза, страшно заорал, брызгая слюной.
- Стоять! Стоять, вашу мать... Я кому сказал! Все назад... в цепь! Назад! Ваше дело - периметр держать, а не за пулей бегать! Назад, я сказал! Сокрушу, суки! А ну, назад, в цепь и стоять здесь как привязанные! Давайте, на хрен, свалку и хаос устроим, толпой будет носиться, и друг друга перестреляем, а ну назад! Копыто, назад, говнюк, челюсть раскрошу! В цепь! Всем в цепь! Держать периметр!

Все парни вернулись обратно на «тыловую дорогу» и заняли свои места в цепочке. Так простояли еще около часа, замерзли еще больше. Сердобольный Витя прокричал.
- Парни, а представьте, как этому бедолаге сейчас в одном ПШ бегать?! Холодно ведь! Сдавался бы уже, что ли?! Чего свою жопу морозить?! Да и наши задницы тоже озябли. Яйца уже реально колоколами звенят.

Бах-бах! Где-то плюнули два выстрела из пистолета ПМ. Вот ёпт! Когда же это закончится?!
Очевидно, этот второкурсник в панике мечется по огромной территории училища, отчаянно ища выход. Все подразделения курсантов, не участвующих в облаве, загнали в казармы и запретили подходить к окнам, чтобы не поймать «дурную» пулю. На входных дверях в ротах и учебных корпусах выставили вооруженных часовых, а периметр училища был надежно оцеплен нашей 4-й ротой и составом внутреннего караула. Мышеловка захлопнулась.

Мда, сейчас этого пацана, гоняет группа офицеров и ментов, чтобы курсантов под пули не подставлять. Прямо как крысу в лабиринте. Парень, парень, что же случилось?! Не верится как-то, что одному ушастому пацанчику, можно запросто двух взрослых теток изнасиловать. Причем, у них же дома. Бред какой-то?!

Опять генеральская «Волга», поднимая клубы невесомого снега, пронеслась мимо нас, но уже в район вещевого склада.

Ты-ды-ды-дых! Ага, снова АК-74 огрызается. Пора бы уже патронам закончиться. С одним магазином в 30-ть «пулек», долго не навоюешь. Парень, похоже, совсем с ума сошел?! Неужели в генерала стрелял?!

В ночной тишине, раздался голос нашего старика, усиленный мегафоном.
- Курсант Михайлов, ты меня слышишь?! Сынок! Перестань стрелять! Ты слышишь?! Ваня, перестань стрелять и ответь мне. Ты слышишь меня, Ваня?! Это я - твой начальник училища, генерал-майор ...
- Я нееее хоооооочуууу в тююююрьмууууууууууу!!!!!!!!!!!!
- Ваня! Я тебе даю честное слово, что следствие пройдет абсолютно непредвзято. Ты слышишь?! Мы во всем досконально разберемся. Пока никто не пострадал, брось автомат и выходи ко мне. Я обещаю, что никто по тебе стрелять не будет. Ваня, повторяю, никто не пострадал, возможно, все обойдется дисциплинарным батальоном. Дисбат - это не тюрьма! Я все сделаю от меня возможное, чтобы твое наказание ограничилось дисциплинарным батальоном. Верь мне, сынок! Курсант Михайлов, я вам приказываю, бросьте оружие и выходите.
- Нееееет! Я не хооооочууууу в тюююююрьмууууу! Я не хочу в тюрьму, не хочу, не хооооооочуууууууууу... Я не насиловал, все было по-другому... Я не поооооойдуууууууууу в тюрьмуууууууууууу....
- Сынок, успокойся! Я тебе верю! Мы во всем разберемся, обещаю! Ваня, сейчас я иду к тебе. Ты оставляешь оружие, и мы вместе пойдем ко мне в кабинет и все спокойно обсудим. Ты слышишь меня, курсант?! Я иду к тебе!

Ба-бах! Прозвучала очень короткая очередь, буквально из двух патронов и все.

Через некоторое время, вдоль нашей цепочки пробежал капитан Нахрен с «мраморным» лицом и тихо проговорил каждому курсанту.
- Все ребята, в роту! Бегом в роту, сдавать оружие. В роту, в роту!

Окончательно озябшие, мы пришли в казарму. Сдали оружие, сдали патроны. Роту построили, всех посчитали, еще раз провели вечернюю поверку, досконально посчитали оружие и патроны, все совпало идеально.

Прозвучала запоздалая команда «отбой», но мы не спали. Некоторые ребята лежали в своих койках и тупо смотрели в потолок. Многие парни собирались в небольшие кучки, обсуждая данное происшествие. Все курсанты сходились во мнении, что тут «что-то» не так! Слишком уж притянуто за уши «групповое изнасилование», как в дурном анекдоте: «Группа изнасилованных, заходите в зал суда не более чем по десять человек. Не толпитесь на входе, проходите парами!»

И зачем кого-то насиловать, когда с этим делом проблем вообще не было?! Или, почти не было...

Один курсант из 41-го классного отделения, имея хорошего знакомого на втором курсе обучения, позвонил своему «зёме» в злосчастную 10-ю роту. И тот, по телефону шепотом рассказал более подробные обстоятельства этого трагического события в том объеме, которыми владел сам. Итак.

Ничем непримечательный парнишка-тихоня был в городе в увольнении, познакомился с двумя молодыми и симпатичными учительницами начальных классов. Они пригласили его к себе в общежитие, посидели, отдохнули, выпили. Тили-тили, трали-вали, лямур-тужур-абажур! Что-то не поделили, парень вернулся в казарму несколько возбужденный. А через пару часов из города приехали милиционеры с этими разобиженными дамами, и началась процедура поголовного опознания курсантов второго курса.

В качестве отправной точки были наручные часы «Seiko». Парень сразу все понял, жутко перепугался, сбледнул с лица и слезно попросил дежурного по роте выпустить его через черный ход, за эти самые «Seiko».

Дежурный сержант больше из чувства мужской солидарности, чем из желания обогатиться на редкие и дорогие часы, открыл запасной выход. Беглец выскочил на улицу и, сразу напоровшись на милицейскую машину, испугался еще больше и, свернув за угол здания, попал на территорию поста у вещевого склада.

Этот пост не имел выгороженной территории, и часовой фактически гулял в неком каменном мешке небольшого дворика.

На посту стоял «минус» - первокурсник. Беглец наплел ему басню, что возвращается из самоволки и прячется здесь от проходящего мимо офицера. Пока «минус» хлопал ушами, «насильник-террорист» напал на него и отобрал автомат. Выскочив с территории поста, он по жуткому для себя стечению невезучих обстоятельств, сразу столкнулся с дежурным по училищу подполковником Дудкиным и, услышав его безобидный вопрос, окончательно ошалев от страха и потеряв способность адекватно мыслить, влупил очередь практически в упор, но промахнулся. К счастью для Дудкина естественно!

Тем временем, обиженный «минус», лишившись своего персонального автомата, позвонил начальнику караула и пожаловался на хулигана-второкурсника. В подтверждении его слов, в вечерней тишине прозвучала автоматная очередь...

Ну, а дальше, уже все знаете. Побегав более двух часов по территории училища и осознав, что выбраться за пределы «колючки» ему не светит, замерзший и окончательно обезумевший парень забился в глухой угол опять же на территории поста вещевого склада и, проигнорировав все обещания генерала о честном расследовании, застрелился.

Кровавое пятно на стене здания многократно и старательно закрашивали, но оно неизменно проступало вновь и вновь. В результате, пост у вещевого склада вообще был снят, чтобы не нервировать курсантов, заступающих во внутренний караул.

По непроверенным слухам, оскорбленные дамы - учительницы начальных классов моментально забрали из милиции свое заявление о групповом изнасиловании, сняли все претензии и были таковы, а в дело вступили прокуроры и чего-то там долго мудрили.

Что именно наваяли прокуроры, нам никто ничего не сказал. Вот в принципе и все. В своих невеселых беседах на данную прискорбную тему, курсанты никого не обвиняли и никого не оправдывали. Нам просто не хватало объективной информации, а узнать подробности было не у кого...

На утро, весь личный состав училища экстренно построили на главном плацу. Начальник училища в полурастегнутой шинели с ввалившимися от бессонной ночи воспаленными глазами, молча шел вдоль замершего строя курсантов, от отделения к отделению, от роты к роте, от курса к курсу. Он внимательно смотрел в глаза ребятам, всем и каждому, стараясь не пропустить никого.

Суровый старик выглядел очень уставшим. Генерал не проронил ни единого слова. Он только медленно шел вдоль строя курсантов, иногда останавливаясь и пристально вглядываясь, как будто хотел что-то увидеть или услышать или почувствовать...?!

В его руке, на полусогнутом пальце висели часы на металлическом браслете - японские наручные часы «Seiko».

Балл - 1,65