Лучшее из армейских историй на Биглер Ру Выпуск 1660
Вышли в свет книги Александра Скутина (Стройбат) «Самые страшные войска» и Олега Рыкова (NavalBro) «Чарли Чарли Браво». Эти и другие книги, а также значки с символикой
сайта Вы можете приобрести в нашем «магазине».
Лучшие истории Биглер.Ру по результатам голосования
Флот
ПОБЛИЗОСТИ ОТ КАТАСТРОФЫ.
Если бы на заре становления советского авианосного флота в конце семидесятых годов прошлого столетия вы спросили у посвящённых: "А что же представляет наибольшую угрозу для крейсеров проекта 1143?" - вы застыли бы в недоумении от прозвучавшего парадоксального вывода. Вам бы ничего не сказали об одновременном затоплении четырёх смежных отсеков, пожарах и взрывах в десятках погребов разномастного боезапаса или падении самолёта на палубу. А озвученная наибольшая опасность в виде отчётно-перевыборных партийных собраний
на борту авианосца, может, и не повергла бы вас в шок, но была бы воспринята на уровне не самой удачной первоапрельской шутки.
А теперь обо всём по порядку.
В первые месяцы пребывания такр "Минск" на Востоке (с 3.07.1979 г.) произошли события, прилично встряхнувшие экипаж и командование. Вначале это был пожар, начавшийся в каютах офицеров БЧ-7 на третьей палубе и продолжавшийся более пяти часов, затем первый обрыв бриделя (их ещё будет много) и срыв с бочки 17 августа во время тайфуна "Ирвинг". Течение этих событий подводило к мысли, что случиться с нами может всё, что угодно, и в трудную минуту надеяться на силы спасателей особо не стоит.
В очередной раз с бочки нас сорвало в ноябре по схеме, апробированной месяц назад на старшем брате - "Киеве". 274-метровые громады с водоизмещением 44 тысячи тонн уходили в свободное плавание в узкости с выведенными машинами во время отчётно-перевыборных партийных собраний. Чем не знак с небес?
Такр "Киев", Северный флот.
Обрыв бриделя на "Киеве" случился при ветре всего лишь 18 метров в секунду. Вначале крейсер прошёл в десятке метров от банки, что не позволило ему стать на долгое время памятником посреди бухты Ваенга на радость супостату. Следующей его целью был бпк "Адмирал Юмашев", стоявший у седьмого причала, которому была уготована роль "Запорожца" после братания с КАМАЗом.
- Двести метров сто пятьдесят... сто... пятьдесят...
Пронесло...
Дальше путь взбесившейся махины лежал к 19-му причалу, где, прижав к берегу левым бортом героически боровшийся слабосильный рейдовый буксирчик, такр величаво остановился прямо под окнами штаба Северного флота, не повредив, на удивление, ни бульбу гидроакустической станции, ни винто-рулевую группу и ни одного забортного устройства. Со словами: "Свершилась мечта!" - командир бригады сошёл прямо с трапа на берег, что навсегда вошло в анналы истории отечественного флота.
Такр "Минск", Тихоокеанский флот.
Конечно, как и положено в подобных ситуациях, Командира у нас на борту не было, а старший помощник не был допущен к самостоятельному управлению кораблём на ходу. Вахтенный офицер определял место по бочке, которая давно уже оторвалась от бетонного массива и спокойно плавала рядом, крепко уцепившись бриделем за родной крейсер. Человека с повязкой привели в чувства огни бухты Павловского, показавшись внезапно для него в неприличной близости от борта.
Во время длительных партийных форумов комсомольцы собирались группками и, лишённые присмотра со стороны партийного руководства, самостоятельно решали свои наболевшие проблемы. Наша ячейка "заседала" в медицинской каюте N121, где нас и застал сигнал "учебной тревоги". Дыхание старпома, усиленное корабельной трансляцией, походило на предсмертные хрипы загнанной лошади. Судя по тому, что он долго не мог начать говорить, стало понятно: случилось что-то из ряда вон. "Минск" с двумя проставками у правого борта, к
которым были пришвартованы барказ и ПСК, и с мусоросборочной баржой с левого, неумолимо двигался к молу бухты Павловского. Секретарь парткома Руслан Коротаев с паническими нотками в голосе выпытал штурмана Пашу Фомичёва о перспективах нашего дрейфа в надежде обрести мало-мальскую надежду на благоприятный исход.
- Паша, до мола метров триста! Это полный ...?
- Ну вы и залупили, Руслан Палыч: каких триста метров?!
- Что, Паша, не триста?!! - не унимался обрадовавшийся парторг.
- Конечно, нет. Тут и... сто пятьдесят вряд ли будет...
Посланный на подмогу дежурный буксир МБ-175 доложил о прибытии в наше распоряжение, но честно предупредил, чтобы на него не надеялись по причине старости, ветхости и давно вышедших сроков планового ремонта. Вскоре он исчез из поля видимости ходовой, скрывшись под форштевнем. Через мгновение вверх взметнулся чёрный столб дыма и замкомандира по авиации подполковник Петрук могильным голосом произнёс: "Переехали..." На радость публике страшно дымящий буксир без трубы, сбитой бриделем, появился по правому борту.
Вздох облегчения сменился надрывным криком по всем линиям:
- Человек за бортом!
Вдоль правого борта, взывая о помощи, в ледяной ночной воде проплывал матрос, выпавший с аварийного буксира. Как он смог уцепиться за конец, брошенный моряками с юта, и подняться в той обстановке на борт - фантастика. В это же время добросовестно исполняющий на мусорной барже свои обязанности какой-то дежурный дед жалобно просил поднять его на борт крейсера. Звук вопиющего в пустыне услышан не был:
- Дед, терпи, не до тебя!
"Минск" был спасён героическими усилиями механиков, сумевшими дать ход через восемнадцать минут вместо тридцати нормативных. (Дрейф "Киева" от срыва до посадки продолжался 17 минут). Здесь было всё: знание матчасти, выверенные своевременные действия и готовность к очевидному риску при принятии непростого и ответственного решения по эксплуатации силовой установки в нештатном режиме. При резко усилившемся ветре не имевший допуска старпом Николай Петрович Соломахин с блеском вывел из западни "Минск", обвешанный
гроздьями ржавого железа, и благополучно поставил всю эту армаду на якорь. Командир эскадры чудом сумел высадиться на крейсер только через час после постановки, где публично расцеловал счастливого и гордого старпома в знак признания его заслуг...
И вдруг на следующее утро нас будит сигнал "Аварийная тревога". Запыхавшийся старпом, с трудом преодолевая такие же, как вчера, дыхательные спазмы, делает объявление, от которого холодеют внутренности:
- Аварийная тревога! Пожар в ангаре!
Где-где, а вот именно в ангаре пожар совершенно не к месту. Вспомнилось, что беда одна не приходит, что есть закон парности случаев и другая чертовщина.
Через несколько минут амплитуда колебания маятника ситуации с максимума драматизма переместилась в минимум расслабухи, явившей собой максимум идиотизма. Это было сродни моментальному падению "стрелки" с верхней точки сразу на пол-шестого. (Да простят меня за подобную метафору, но точнее не скажешь.) Оказалось, что перетрухнувший вчера на мусорке дед решил испить утреннего кофею, для чего растопил дровяную печку. Г-образная труба дымохода оказалась направленной прямо в воздухозаборную шахту вентиляции ангара.
Ангар заполнился дымом, о чём и доложила бдительная вахта.
Со штурманами и механиками мы тщательно анализировали эту непростую ситуацию. Мне кажется, что я ничуть не сгустил краски фразой: "Минск был спасён...". Ни сейчас, ни тем более тогда не хотелось думать о последствиях посадки на скалы нашего исполина при функционирующих системах электроснабжения корабельных потребителей. А кто бы снимал корабль? Помнится, как однажды необходимо было немедленно сниматься с якоря при резком усилении ветра, а у борта стояли проставки с лесами для покрасочных работ. (Крейсер готовился
к параду во Владивостоке в честь Дня ВМФ.) Якорь-цепь надраена, как перетянутая первая струна, а с берега с часовой задержкой передали счастливую весть: "Минуту ждать, с Владивостока выходит буксир "Машук". А буксиру этому "пилить" в Стрелок часа два с половиной максимальным ходом. Отдали проставки и снялись. А через трое суток, при съёмке одной из них с мели в бухте Широкой, погиб матрос с рейдового буксира.
В дальнейшем вопрос безопасной стоянки на рейде исследовался и совершенствовался многими командирами и штурманами "Минска" и "Новороссийска", вышестоящими штабами. Меняли место стоянки, экспериментировали со способами постановки. В этой сложной борьбе случались и победы, и поражения. А вот постоять у причалов эскадры нашим мастодонтам так и не удалось. На виду у всех они медленно умирали, выбивая драгоценный ресурс котлов, турбогенераторов и других механизмов на внешнем рейде.
Но в тот день всё закончилось благополучно. Печально лишь то, что героическому старпому так и не предоставили допуск к управлению кораблём на ходу.
А ведь могли - экстерном, например...
Вышли в свет книги Александра Скутина (Стройбат) «Самые страшные войска» и Олега Рыкова (NavalBro) «Чарли Чарли Браво». Эти и другие книги, а также значки с символикой
сайта Вы можете приобрести в нашем «магазине».
Уважаемые подписчики, напоминаем вам, что истории присылают и рейтингуют посетители сайта. Поэтому если вам было не смешно, то в этом есть и ваша вина.
