Древний Мистический Орден Розы и Креста

Розенкрейцеры: философия, история, символы

1. Тексты. "Positio Fraternitatis Rosae Crucis". Позиция Братства Розы и Креста. Часть 4.

Мы продолжаем публикацию третьего розенкрейцерского манифеста. Этот манифест был написан членами Верховного Совета розенкрейцерского Братства в 2001 году.

Обращаясь теперь к проблеме развития техники, отметим, что последняя переживает сейчас интенсивный переходный период. Испокон веков люди создавали орудия и машины, призванные улучшить условия их жизни и повысить производительность труда. Преследовались три вполне позитивные цели: позволить человеку выполнять действия, которые нельзя совершить невооруженными руками; сделать труд менее тяжелым и утомительным; сэкономить время. Отметим также, что в течение многих веков, а то и тысячелетий, техника служила Человеку подспорьем при выполнении только ручного, физического труда, тогда как сегодня она помогает ему и в его умственном труде. Кроме того, в течение длительного времени техника сводилась лишь к механическим операциям, выполняемым по воле Человека и практически не влияющим на состояние окружающей среды.

Сегодня же техника вездесуща и находится в сердцевине современного общества, став фактически необходимой для него. Сфер её применения не счесть, она обеспечивает выполнение не только механических, но и электрических, электронных, информатизационных и иных операций. К несчастью, есть и обратная сторона медали - сами машины стали представлять опасность для нас. Призванные помочь Человеку и избавить его от излишних усилий, машины в результате заняли его место. Бесспорно и то, что постепенное усовершенствование техники привело к определённой дегуманизации общества, значительно уменьшив непосредственный физический контакт между людьми. К этому списку нельзя не добавить и всевозможные виды загрязнения окружающей среды как следствие масштабной индустриализации.

Техника развивалась значительно быстрее, нежели человеческое сознание, и в этом главная проблема нашего времени. Вот почему мы считаем, что технике следует сойти с технократических рельсов и стать орудием гуманизма. Для этого необходимо поместить Человека в центр социальной жизни, а это, как мы уже отмечали, говоря об экономике, означает возвращение машин в их подчинённое Человеку состояние. Подобная перспектива требует всестороннего пересмотра материалистических представлений, господствующих в современном обществе. Это значит, что людям необходимо обратить внимание на самих себя и осознать приоритетность качества их жизни над бесконечной гонкой наперекор Времени. Для этого им следует научиться жить в гармонии не только с Природой, но и с самими собой. Желаемым итогом развития техники стало бы освобождение Человека от самых тяжёлых видов труда, что содействовало бы его гармоническому развитию в контакте с другими людьми.

Говоря о мировых религиях, мы полагаем, что в них сегодня проявляются две противоположные тенденции: центростремительная и центробежная. Первая из них характеризуется радикальной практикой, присущей, в частности, фундаменталистским течениям в христианстве, иудаизме, исламе и индуизме. Вторая знаменуется отступлением, как от их основополагающих принципов, так и от отдельных догматических положений. Индивидуум не желает больше пребывать на периферии той или иной вероучительной системы, в том числе и "религий откровения". Сегодня ему хочется находиться в центре мировоззренческой системы, построенной им на основании, в том числе, и личного опыта. В этой ситуации принятие религиозных догм не может осуществляться автоматически. Верующие обрели некий критический взгляд в религиозных вопросах, и обоснованность их убеждений всё более зависит от уровня их самоопределения в данных вопросах. Там, где потребность в Духовности породила некогда ряд религий, каждую из которых можно уподобить дереву (взросшему и укоренившемуся на своей социокультурной почве, но и ответно удобрившему её), сегодня возникает единая корневая система, объединяющая множество разнообразных растений. И, в самом деле, разве Дух не витает там, где хочет?

Именно таким образом сегодня на периферии мировых религий или независимо от них возникают духовные сообщества, идейные или философские течения, члены которых по собственной воле разделяют некоторые убеждения - не навязанные, а предложенные им. Многообразие и многочисленность этих сообществ, групп или движений свидетельствуют о многообразии путей духовного поиска. Дело в том, что достойные всяческого уважения великие религии более не обладают монополией на веру. Они всё менее и менее способны дать ответ на вопросы, тревожащие Человека, и во внутреннем плане более не удовлетворяют его. Возможно, причина и в том, что эти религии отошли от Духовности, а последняя, хотя и незыблемая по своей сути, ищет своего воплощения в тех формах, которые в наибольшей мере соответствуют каждому конкретному этапу эволюции Человечества.

Мировые религии могут сохранить своё значение, только отказавшись от наиболее догматических представлений и установлений, выработанных ими за долгие века их существования, как в нравственной, так и в вероучительной области. Чтобы выжить, им необходимо приспособиться к обществу. Но если эти религии не пожелают принять в расчёт эволюцию человеческого сознания или данные современной науки, демонстрируя тем самым свою эволюционную несостоятельность, они обрекут себя на более или менее скорое исчезновение, сопровождаемое при этом новыми этническими, социальными и религиозными конфликтами. Вместе с тем, на наш взгляд, рано или поздно их уход со сцены неизбежен. По мере глобализации человеческого сознания они трансформируются в новую вселенскую Религию, призванную объединить то лучшее, что каждая из религий могла предложить Человечеству в целях его духовного Возрождения. Мы полагаем также, что желание познать божественные - то есть природные, вселенские и духовные - законы рано или поздно придёт на смену потребности верить в Бога. Мы убеждены, что настанет день, когда вера уступит своё место Знанию.

Обращаясь теперь к нравственности, в нашем понимании этого ставшего двусмысленным слова, мы полагаем, что она мало-помалу утратила свой престиж. Для нас нравственность не тождественна слепому повиновению общественным, религиозным, политическим или иным правилам (чтобы не сказать "догмам"). Однако именно таковой предстаёт нравственность взорам большинства наших сограждан, что и вызывает её отторжение. По нашему же мнению, критерием нравственности является уважение, которое каждый из нас должен испытывать к самому себе, к другим людям и к окружающей нас среде. Самоуважение - это стремление жить сообразно своим убеждениям и не позволять себе поступков, которые мы осуждаем у других. Уважение к другим людям заключается в том, чтобы не делать ближнему того, чего не желаешь себе: этому учат нас все мудрецы прошлого. Уважение к окружающей среде - самый понятный тезис: это уважение к природе и сохранение её для грядущих поколений. Увиденная под этим углом зрения, нравственность предстаёт как соразмерность прав и обязанностей каждого из нас и, следовательно, она гуманна, а не назидательна по своей сути.

Приведённое выше понимание нравственности обращает нас к проблеме воспитания. Последнее, на наш взгляд, пребывает ныне в плачевном состоянии. Большинство родителей сложили с себя свои обязанности и не имеют каких-либо ориентиров, позволяющих им правильно воспитывать своих детей. Многие пытаются возместить этот недостаток, препоручив свои обязанности учителям. Но ведь основная роль учителя - обучать, передавать другим знания, не так ли? Тогда как воспитание заключается в формировании у детей этических и гражданских представлений. В этом мы согласны с Сократом, который понимал воспитание как "искусство пробуждения душевных добродетелей" - таких как скромность, великодушие, честность, терпимость, благожелательность и т.д. Независимо от соображений духовного порядка, мы полагаем, что эти добродетели обязаны воспитывать в детях их родители и взрослые вообще. Старшие, конечно, сами должны обладать такими качествами, а если они их лишены, то они должны, по крайней мере, осознавать их необходимость.

Вам, конечно, известно, что розенкрейцеры прошлого практиковали материальную алхимию, заключавшуюся в превращении в золото неблагородных металлов, в частности, олова и свинца. Но не всем известно, что они занимались и духовной алхимией. Именно этой разновидности алхимии и отдаём предпочтение мы, современные розенкрейцеры, поскольку мир нуждается в ней больше, чем когда-либо прежде. Сущность духовной алхимии состоит в том, что каждый должен трудиться над преобразованием любого своего недостатка в противоположное ему достоинство, стремясь приобрести названные выше добродетели. По нашему мнению, именно эти добродетели и составляют человеческое достоинство. Право называться Человеком имеет лишь тот, в чьих мыслях, словах и поступках эти достоинства проявляются. Если бы все люди, независимо от их религиозных, политических или иных воззрений, прилагали бы усилия к приобретению этих добродетелей, мир, бесспорно, стал бы лучше. Человечество может и должно духовно возродиться, но для этого необходимо, чтобы каждый человек духовно возродился сам, в том числе и в плане нравственном.

2. Великие мистики . Мейстер Экхарт (1260 - 1327).

Немецкий мыслитель, проповедник, один из наиболее выдающихся представителей средневекового христианского мистицизма.

Выходец из старинного рыцарского рода Хохгейм; в 15-летнем возрасте вступил в Доминиканский Орден, что дало ему возможность пройти выучку в наиболее солидных и авторитетных учебных заведениях Германии и Франции, принадлежавших доминиканцам. Завоевав своим искренним благочестием, тягой к наукам и красноречием полное доверие со стороны руководства ордена, Экхарт начинает быстро продвигаться вверх по ступеням иерархической лестницы, достигнув самых высоких и ответственных должностей (приор Эрфурта, Генеральный викарий Тюрингии, профессор Парижского и Кёльнского университетов). Впрочем, всё это отнюдь не избавило его от обычной для средневекового мистика участи: в 1325 году он оказался втянут своими недругами из числа собратьев по ордену, завидовавших его положению и авторитету, в схоластическую дискуссию, давшую серьёзные основания для обвинений в отступлении от ортодоксии. "Вина" Экхарта была усугублена тем, что его также подозревали в покровительстве опасным и закоренелым сектантам, так называемым бегардам и Братьям Свободного Духа, учение которых было фактически немецкой разновидностью альбигойства, незадолго перед тем разгромленного в южнофранцузских провинциях. Бегарды категорически отрицали церковные таинства и иерархию, проповедовали общность имущества и т.п. Основой их учения являлся мистический пантеизм, отрицающий основные христианские догматы. Экхарта и его единомышленников обвиняли не столько в прямом пособничестве "еретикам", сколько в том, что пытаясь объяснить народу недоступные для его понимания высокие и священные истины, они тем самым вносят смуту, разброд и шатание в неподготовленные умы простолюдинов и наносят тяжелейший удар по авторитету Церкви как единственной законной хранительницы священного предания.

Верховный Инквизитор Германии доминиканец Николай Страсбургский, хорошо знавший Экхарта и лично испытывавший некоторую слабость к мистицизму, в котором он видел лишь следствие избыточного благочестия, отказался дать ход делу, но оно уже вышло за пределы ордена и попало в руки папской Инквизиции, чрезвычайно озлобленной против покушавшихся на авторитет Папы еретиков. Началась упорная борьба между различными духовными и карательными церковными органами, в ходе которой Экхарт постепенно был вынужден сдавать одну позицию за другой. В 1327 году он зачитал в Кёльнском соборе публичное отречение от тех положений, которые могли быть в принципе расценены как еретические, а в следующем году лично отправился в Авиньон (где в то время находилась папская резиденция), объявив, что заранее готов подчиниться любому решению Святого Престола. Таковое при его жизни так и не последовало, поскольку до предела уставший и измотанный Экхарт отдал Богу душу на обратном пути из Авиньона в Кёльн. Годом позже папа Иоанн XXII официально объявил 28 положений учения Экхарта "подозрительными" или же прямо еретическими, однако, учитывая факт публичного покаяния, запретил посмертно предавать его анафеме. В дальнейшем, по мере того, как становилась всё более понятной истинная роль Экхарта в развитии христианского богословия (как в догматическом, так и в мистическом аспекте), об этих осуждённых положениях старались вспоминать всё меньше, а в эпоху Реформации, кажется, и вовсе забыли.

Наиболее интересная с мистической точки зрения часть наследия Экхарта - это его проповеди, числом более шестидесяти, записанные ближайшими учениками или просто почитателями его таланта.

3. Фрагменты. Мейстер Экхарт. Изречения.

1. Мейстер Экхарт сказал: "есть люди на земле, они рождают Господа духовно, как родила Его телесно Мать Его". Его спросили: "что это за люди?" Он сказал: "это те, что свободны от вещей и созерцают образ правды, и пришли к тому в неведении; они на земле, но обитель их на небе, и они погружены в покой. Они проходят здесь, как маленькие дети".

2. Мейстер Экхарт говорит: смерть, которой умирают в любви и в познании, благороднее и ценнее всех дел, что сначала и до сей поры в любви и желании совершало святое христианство и совершать будет до конца мира. Все эти дела служат лишь этой смерти, ибо из этой смерти рождается вечная жизнь.

3. Кто хочет стать тем, чем он должен быть, тот должен перестать быть тем, что он есть. Когда Бог создал ангелов, они узрели существо Отца; это было первое дело их. И они узрели Сына, растущего из сердца Отца, точь-в-точь, как растет зеленая ветка на дереве. Более шести тысяч лет созерцают они это радостное зрелище, а как это происходит, об этом знают они так же мало сегодня, как тогда, когда были созданы впервые. И это от того, что так велико то познание: чем больше познаешь, тем меньше понимаешь.

4. Мейстер Экхарт говорит: кто вожделеет высокого, тот высок. Кто вожделеет видеть Бога, тот должен быть человеком высокого вожделения. Я говорю, что Бог может все, лишь в этом не может Он отказать человеку великого смирения и вожделения, и если человек не находит Бога, ему не достает или смирения, или вожделения.

5. Мейстер Экхарт сказал: кто делает доброе дело, но не делает его исключительно ради Бога, а имеет при этом еще другие помыслы, кроме Бога, тот унижает достоинство Бога. Ибо все добрые дела - Божьи дела. Когда же человек в добром деле имеет в виду что-либо иное, кроме Бога, то честь дела приписывает он это иному, и отымает тем самым у Бога Его честь, и все такие дела неплодотворны и ненужны.

6. Мейстер Экхарт сказал: то, что зажигает сердце человека благоговением и скорее всего приводит его к Богу, то для человека самое лучшее во времени. Но, говорит он: кто хочет стать сыном Отца, тот должен стать чужим всем людям и себе самому, и быть чистым внутри и иметь просветленную душу. Человек, оставь самого себя и твори добро без усилия, и приди к наилучшему; или сохрани себя самого, твори с усилием добро и не приходи к наилучшему никогда.

7. Мейстер Экхарт говорит: Священное Писание всегда призывает человека к тому, чтобы он освободился от самого себя. Поскольку ты свободен от себя, постольку ты властен над собой, а поскольку ты властен над собой, постольку ты принадлежишь себе, а поскольку ты принадлежишь себе, постольку принадлежит тебе Бог и все, что Он когда-либо создал. Поистине, говорю тебе: как Бог - Бог, а я - человек, если бы ты был так же мало занят самим собой, как мало ты сейчас занят верховным Ангелом, то верховный Ангел принадлежал бы тебе, как ты сам - себе.

8. То, что Бог недвижим, делает все вещи бегущими. Есть нечто до того резвое, что оно-то и делает все вещи бегущими, так что он возвращается туда, откуда изошли, и все же - в себе самом оно неподвижно. И чем благороднее какая-нибудь вещь, тем быстрее она бежит.

9. Что есть глагол Божий? Отец взирает на себя самого в простом познании и взирает в простую ясность Своего существа - там видит Он создание всех тварей. Там высказывает Он Себя Самого. Слово это ясно, вразумительно и это - Сын.

10. Я говорю: Христос первый человек. Как так? Первое в мысли есть последнее в деле. Как крыша последнее при постройке дома.

11. Мейстер Экхарт говорит: если какой-нибудь человек предпочитает одну вещь другой, и если ему милее Бог в одном, чем в другом, то такой человек груб и незрел, он еще ребенок. Лишь тот стал мужем, для которого Бог равен во всех вещах. Благо тому человеку, для которого все творения - скорбь и падение. Его спросили еще: если кто-нибудь хочет забыть себя, должен ли он заботиться о том, что естественно. Он сказал: бремя Господне легко и иго Его сладко: Он не хочет ничего, что не было бы добровольным; то, что тяжело первобытному человеку, умудренному - сердечная радость. Только тому принадлежит Царствие Небесное, кто мертв до конца. Мейстер Экхарт говорил: Благодать приходит лишь с Духом Святым. Благодать не есть нечто застывшее, она - вечно становящееся. Истекает она только из самого сердца Отца без всякого посредства. Благодать свершает преображение и возвращение в Бога. Она делает душу подобной Богу. Бог, основа души, и Благодать - едины.

12. Говорит Мейстер Экхарт: один человек, умудренный в жизни, лучше ста книжных мудрецов. А жить и читать в Боге - этого достичь никто не может. Если бы я должен был найти умудренного в Писании, я искал бы его в Париже и высоких школах высокого искусства. Но если бы я захотел спросить его о совершенной жизни, то он не мог бы мне ничего об этом сказать. Куда же мне идти? Только в чистую, свободную от всего природу; она могла бы сказать мне то, о чем я стрепетом спросил бы ее. Люди, что ищете вы Живого среди мертвых останков? Отчего не ищете вы живого спасения, которое может дать вас вечную жизнь? Ибо мертвому нечего ни дать, ни взять. И если бы Ангел искал Бога в Боге, он не искал бы Его в другом месте, как в свободном, чистом, отрешенном от всего творения. Совершенство заключается в том, чтобы всякое бедствие, нищету, страдание, злосчастие и позор, всей тяжестью свалившиеся на тебя, переносить добровольно, радостно, свободно, как желанное, сознательно и спокойно, и так оставаться до смерти без всякого "почему".

13. Бог - нигде. Самым малым Его полно все творение. Самая сущность Его - нигде.

14. Если бы Бог не был во всех вещах, природа не действовала бы и не вожделела бы ни в какой вещи. Ибо любо тебе это или нет, желаешь ли ты это знать или нет: природа в своем сокровеннейшем ищет и мыслит Бога. Никогда человек не жаждал бы пития, если бы в этом питии не было бы чего-нибудь от Бога. Природа не предполагала бы ни питья, ни еды, ни отдыха, ни удобства и ничего иного, если бы не было в этом Бога. И она все больше гонится и стремится найти в этом Бога.

15. Когда душа приходит в безымянную обитель, там отдыхает она; где все вещи - Бог в Боге, там покоится она. Обитель души, которая есть Бог - безымянна. Я говорю, что Бог неизречен. Одному из древнейших учителей, нашедшему истину задолго до рождения Бога, до того, как стала христианская вера такой, какова она теперь, - казалось, что все, что он ни сказал бы о вещах, будет заключать в себе нечто чуждое и ложное: поэтому он хотел молчать. Он не хотел говорить: дай мне хлеба или дай мне пить. Потому не хотел он говорить о вещах, что не мог говорить о них в той чистоте, в которой он впервые возникли из первопричины. Оттого предпочитал он молчать и выражал просьбу знаками пальцев. И если он не мог даже говорить о вещах, то нам подобает хранить полное молчание о Том, Кто первопричина всех вещей. Мы говорим Бог - Дух. Но это не так; если бы Бог был Духом, то Он был бы изречен. Св. Григорий говорит: "В сущности мы не можем говорить о Боге. То, что мы говорим о Нем, должны мы лепетать.

16. Один великий проповедник рассказал в высоком собрании следующую историю: был однажды человек (о нем можно прочесть в писаниях святых), целых восемь лет просивший у Бога послать ему человека, который мог бы указать ему путь к правде. Однажды, когда его охватило особенно сильное желание найти такого человека, был ему голос от Бога, который сказал: "ступай к церкви, там найдешь человека, который укажет тебе путь к правде". И он пошел; и увидал бедного человека с ногами израненными и покрытыми грязью, вся одежда его не стоила трех грошей. Он поклонился ему и сказал: "Да полет тебе Бог доброе утро", а тот возразил: "У меня никогда не было худого утра!" Он сказал: "Да пошлет тебе Бог счастья! Почему ты так отвечаешь мне?" Тот возразил: "Никогда не было у меня несчастья". И опять он сказал: "Ради блаженства твоего скажи, почему ты мне так отвечаешь?" Тот возразил: "Я никогда не был не блаженным". Тогда он сказал: "Да пошлет тебе Бог спасенье! Разъясни мне свои слова, потому что я не могу этого понять". Тот молвил: "Хорошо. Ты мне сказал: да пошлет мне Бог доброе утро, а я возразил: у меня никогда не было плохого утра. Случится мне голодать, я хвалю Бога; терплю ли скорбь или позор, я хвалю Бога, и потому у меня никогда не было плохого утра. Когда ты сказал: да пошлет мне Бог счастья, я возразил, что у меня никогда не было несчастья. Ибо, что бы ни послал или ни назначил мне Бог, будь то радость или страданье, кислое или сладкое, я все принимал от Бога как наилучшее, - поэтому никогда не было у меня несчастья. Ты сказал: "ради блаженства моего", тогда я заметил: я никогда не был не блаженным, потому что всецело отдал свою волю воле Божьей. Чего хочет Бог, того хочу и я, потому никогда я не был не блаженным, ибо только и хотел одного - Божьей воли". - "Ну, милый человек, а если б Бог захотел бросить тебя в ад, что бы тогда сказал?" Тот отвечал: "Меня! бросить в ад? Посмотрел бы я, как бы Он это сделал! Но даже и тогда, даже если б Он и бросил меня в ад, у меня нашлись бы две руки, которыми я бы ухватился за Него. Одна, это - истинное смирение, и им я обвился бы вокруг Него; моя другая рука - любовь, и ею я обхватил бы Его". Потом он сказал еще: "Я хочу лучше быть в аду с Богом, чем в Царствии Небесном без Него".

4. Жемчужины мудрости. Притча.

Когда в начале прошлого века начали интенсивно развиваться сравнительные исследования в области восточной и западной философии и мистики, то многим бросилось в глаза, до какой степени идеи Экхарта близки восточному типу эзотерического мировоззрения, в особенности дзэн-буддизму. Основатель дзэн-буддизма Бодхидхарма так сформулировал сущность дзэн - это "непосредственный переход к пробуждённому сознанию, минуя традицию и священные тексты". Не правда ли очень похоже на утверждение Экхарта, что "…предельная опустошённость души необходима как основное условие принятия в неё Бога".

А далее предлагаем вашему вниманию небольшую дзэн-буддийскую притчу.

Нан-ин, японский учитель дзэн, принимал у себя университетского профессора, пришедшего узнать, что такое дзэн.

Нан-ин пригласил профессора к чаю. Он налил гостю чашку доверху и продолжал лить дальше.

Профессор следил за тем, как переполняется чашка, и, наконец, не выдержал: "Она же переполнена. Больше уже не войдёт".

"Так же, как эта чашка, - сказал Нан-ин, - вы полны ваших собственных мнений и размышлений. Как же я смогу показать Вам дзэн, если Вы сначала не опустошили вашу чашу?"