Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

За пределами догмы

Рассылка закрыта

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Ноябрь 2008   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
Автор pczi***@y*****.ru

Статистика

501 подписчиков
-1 за неделю
←   Все выпуски   →

За пределами догмы

За пределами догмы


Выпуск 70, 9 ноября 2008 г.

Христианский гностицизм

Барт Д. Эрман
(окончание)

Иисус и его самые ранние последователи были еврейскими апокалиптиками, ожидавшими немедленного вмешательства Бога, который должен был ниспровергнуть силы зла. В этом отношении они не отличались от многих других иудеев первого столетия нашей эры, включая тех из них, кому принадлежали свитки Мертвого Моря. Иисус, по-видимому, полагал, что Бог вскоре пошлет с небес Сына Человеческого, чтобы осудить всех тех, кто противится Его воле (ср. Мк 8:38 - 9:1; 13:24 - 30) - в чем он также был согласен с другими апокалиптическими пророками его времени. Однако уже после смерти Иисуса его последователи пришли к убеждению, что не кто иной, как сам Иисус скоро должен вернуться с небес на облаках в качестве космического судии всей земли. Апостол Павел, самый ранний из известных нам христианских авторов, верил, что Иисус вернется для последнего суда еще при его жизни (ср. 1 Фес 4:4-18; 1 Кор 15:51-52).

Что же может произойти с апокалиптической точкой зрения, если, вопреки всем ожиданиям, конец не настал "скоро" - или, что еще хуже, если он не настал вообще? Как поступили бы в этом случае люди, твердо придерживающиеся именно этой точки зрения, и как в этом случае изменились бы их взгляды? Некоторые из этих мыслителей вполне могли претерпеть еще одну радикальную перемену в своем мировоззрении, по меньшей мере столь же радикальную, как и переход от пророческой точки зрения (Бог сам является причиной страданий) к апокалиптической (враг Бога, дьявол, является причиной страданий). Обе этих более ранних точки зрения предполагают, что мир был создан благим Богом, за которым стоит некая всемогущая и всевластная божественная сила. Но если оба этих взгляда поставлены под вопрос продолжающейся реальностью страданий, что тогда? Может быть, сама исходная предпосылка является в корне ложной. Может быть, этот мир не является творением единственного истинного Бога. Может быть, страдания в этом мире имеют место не как наказание от этого Бога, или же вопреки Его благости, но потому, что сам Бог этого мира вовсе не является благим. Может быть, Он причиняет людям страдания не потому, что добр или желает им добра, но напротив, потому, что Он зол, или невежествен, или подчинен неким высшим силам, и Он хочет, чтобы люди страдали, или, по крайней мере, остается равнодушным к их страданиям. Но если это так, то тогда Бог этого мира не есть единственный истинный Бог. Должно быть еще одно, высшее Божество, стоящее над миром и не являющееся творцом этого мира. При таком видении вещей сам по себе мир - материальное существование во всех его формах - в лучшем случае является низшим состоянием, а в худшем - злом, и то же самое относится и к Богу, который этот мир сотворил. Должен быть иной Бог, находящийся вне материи и никак не связанный с этим миром, стоящий над Богом-творцом Ветхого Завета - Бог, который не создавал мир, привнося в него страдания, и который хочет избавить Свой народ от страданий - не через искупление, но через избавление их от ловушки материального существования.

Это и есть гностическая точка зрения. В конечном счете она вполне могла вести свое происхождение от некоей формы потерпевшего крах апокалиптицизма. Не удивительно, что она заимствовала так много из еврейских Писаний, поскольку истоки ее коренятся в иудейском мировоззрении. И точно также не удивительно, что в своих христианских формах гностицизм отводит центральную роль Христу, заново истолковывая его в свете своих собственных апокалиптических корней.

Было бы ошибочно, однако, рассматривать гностицизм лишь как следствие несбывшихся апокалиптических ожиданий, так как имелись и другие факторы, оказавшие влияние на ту сложную "смесь", которую представляют собой гностические религии. Здесь я упомяну лишь об одном из этих факторов. Одной из самых поразительных черт гностицизма является его радикальный дуализм, в котором мир материальный воплощает собой зло, а мир духовный - добро. Откуда взялась эта идея? Некоторым читателям тут же приходит на ум параллель с некоторыми из восточных религий, и в этой связи может быть определенная доля истины. Но исследователей античного мира обычно еще больше поражает сходство с другими известными философскими представлениями той эпохи, в особенности среди мыслителей, принадлежавших к традиции Платона. Сам Платон также подчеркивал своего рода дуализм между образами и реальностью, между материей и духом. А в I и II веках н. э. появилось значительное число философов- последователей Платона, которые развили его точку зрения, разработав целые космологические системы, объяснявшие устройство нашего мира. Этих мыслителей обычно называют "средними платониками", чтобы отличить их от ранних платоников (непосредственных преемников философа, умершего в IV веке до н. э.), а также гораздо лучше известных нам неоплатоников, живших в III веке н. э. и позднее.

Подобно гностикам, средние платоники считали, что существует некое верховное Божество, бесконечно удаленное от всего, доступного нашим мыслям или воображению, неизреченное (т. е. никакие, даже самые возвышенные слова, на какие мы только способны, не в состоянии Его описать), абсолютно совершенное и полностью потустороннее относительно нашего мира и всех его категорий. Это Божество представляет собой законченную полноту, бесконечно внутри самого себя (а не по отношению к кому-либо или чему-либо еще), и не только не ограничено временем и пространством, но и никак не связано по своей природе ни с чем во времени или в пространстве. Нельзя говорить о том, что Бог "могуч", поскольку это означало бы, что Он существует в чем-то еще, помимо Самого себя, называемом "могущество". Нельзя говорить о том, что Он "благ" - по той же самой причине. Он не "велик", поскольку такое определение предполагает, что у Него есть размер.

Подобно гностикам, средние платоники были одержимы стремлением понять, каким же образом мог возникнуть этот мир, если в самом начале не было ничего, кроме этого существующего в Себе самом, единого и совершенного Божества. Чтобы объяснить, как это произошло, они разработали целые мифологические системы - причем эти мифы не предполагают, что единый Бог решил создать мир. Напротив, по их убеждению, из этого Единого путем эманаций возник целый ряд других божественных существ, выплеснувшихся из Него подобно воде из фонтана. Как следствие, между Единым истинным Духом и этим материальным миром существует огромное число разного рода посредников, отделяющих нас от Единого непроходимой пропастью.

Эти средние платоники были особенно увлечены диалогом Платона Тимей, в котором сам философ описывает творение материального мира из нематериального. Интересно, что один из самых проницательных еврейских мыслителей I века н. э., Филон Александрийский, написал серию комментариев на Книгу Бытия, в которых он пытался доказать, что Моисей, будучи верно истолкованным, являлся прямым предшественником Платона. Самого Филона также можно отнести к средним платоникам, поскольку он воспринял их представления о Едином, высшем и духовном Боге, а также царстве божественных посредников между Богом и этим миром, и прилагал эти представления к своим толкованиям Писания.

Возможно, гностики принадлежали к этому интеллектуальному ряду, заимствовав свое восприятие мира у средних платоников и переосмыслив его в свете определенной трансформации традиционной точки зрения иудаизма, вызванной крушением их апокалиптических надежд. В этом случае христианская форма гностицизма должна была формироваться под влиянием христианских утверждений относительно Христа как источника спасения, Того, кто открывает истину и кто пришел свыше от Бога к людям внизу (ср., например, Ин 3:12-13; 6:41-42; 8:32). Таково, в общих чертах, одно из возможных объяснений того, откуда появилось своеобразное мировоззрение христианского гностицизма.

Из книги "Утраченные христианства: Битвы за Писание и верования, о которых мы так и не узнали" (Ehrman, Bart D. Lost Christianities : the battle for Scripture and the faiths we never knew / Bart D. Ehrman. New York : Oxford University Press, 2003. - xv, 294 p. : ill.)

перевод Светланы Горячевой

Рекомендую книгу:

Христианская йога. Секретные техники. Муата Эшби

За пределами догмы

Связаться с ведущим рассылки

Мнение ведущего рассылки может не полностью совпадать со взглядами авторов, которых он публикует.

В избранное