Чарльз Филмор, основатель Христианской Школы Единства, был
убежден в том, что предназначение человека - вечно жить на
земле в физическом теле. Он думал, что если у вас не
получилось достигнуть бессмертия в этой жизни, вы родитесь
еще раз для того, чтобы попытаться снова. Он ревностно
стремился к бессмертию. Мы можем считать, что его попытка
была достойной, потому что он прожил девяносто четыре года -
в особенности если учесть, что в возрасте десяти лет доктора
объявили его смертельно и безнадежно больным. Филмор помог
не только себе, но и многим другим людям. Лично я рад, что
он стремился к бессмертию - и согласен с его учением. Я думаю,
что мы должны обладать способностью жить вечно. Я не верю
в Бога, который создал нас для страданий и смерти. Он
сотворил нас по Своему образу, чтобы мы были совершенными.
Мне нужно принять одно из двух - либо Бог создал меня
совершенным, либо Он - несовершенный Бог. Но из того, что
мы были созданы совершенными, еще не следует, что мы
достигли совершенства. Частью нашего совершенства является
постоянное усовершенствование. Прекрасный пример этого,
который я часто приводил - гусеница, превращающаяся в
бабочку. Гусеница совершенна в своем качестве, но она
призвана стать совершенной бабочкой.
Кем бы вы лучше хотели быть - совершенным изваянием Давида
работы Микеланджело, стоящим на площади во Флоренции, или
же новорожденным ребенком? Позвольте мне рассказать одну
историю, которая произошла с Чжуан-цзе.
Однажды, когда он ловил рыбу, к нему подошел правительственный
чиновник - и предложил занять должность влиятельного
администратора. Ничего не отвечая, Чжуан продолжал ловить рыбу.
В конце концов, он ответил: "Я слышал, что в городе есть
священная черепаха, умершая три тысячи лет тому назад. Князь
держит ее высохшие останки в сундуке, который лежит
на алтаре храма. Как вы думаете, чего предпочла бы эта
черепаха - оставаться мертвым объектом поклонения, или же
быть живой и вилять своим хвостом в грязи?"
"Конечно, она предпочла бы быть живой", - ответил чиновник.
"Уходи, - сказал Чжуан-цзе, - я тоже хочу вилять хвостом в грязи".
Я думаю, что Бог предназначил нас для вечной жизни. Но,
смотря на тот уровень, которого я достиг, я радуюсь, что
мы не живем вечно - потому что я еще не готов к вечной жизни.
Даже если бы ангел спустился с небес и сказал: "Джим, я хочу
дать тебе еще двести лет" - я бы очень испугался. Мне семьдесят
лет - и у меня есть проблемы. У меня были проблемы в семнадцать
лет - но я, к счастью, пережил их. Мне предстоит расти во
многих отношениях, и для этого роста потребуется больше,
чем двести лет. Но сегодня, в моем нынешнем воплощении,
двести дополнительных лет жизни кажутся пугающей перспективой.
Я хочу не оставаться в живых, а жить полнокровно. Древние
мифы говорят о том, насколько печальная участь - быть в теле,
но не иметь полноты жизни. Я не хочу быть еще одним Тифоном.
Вокруг нас есть множество примеров подобного жалкого
существования.
И я думаю, что если бы ангел явился мне и предложил еще двести
лет, я ответил бы ему так: "Хорошо, я согласен - но прежде
я хочу спросить, не дашь ли ты мне небольшую порцию
забвения?" Интересно, но именно это и происходит в
процессе реинкарнации. Мы забываем о прошлых жизнях.
Если бы моя просьба осталась без ответа, я молился бы о
мужестве для того, чтобы оставить многие из дел, которыми
я занимаюсь сейчас. Я бы снова пошел в колледж для того,
чтобы попытаться овладеть новыми сферами знания, выработать
новый взгляд на жизнь. Все это, конечно же - при условии, что
я смог бы сохранить здоровье и здравомыслие. Если бы я просто
продолжал двигаться по накатанной колее и заниматься привычными
делами, я сомневаюсь в том, чтобы у меня была необходимая
сила характера для того, чтобы добровольно пойти на
необходимые перемены. Мы легко становимся рабами привычек.
Я очень высоко ценю духовное развитие, и думаю, что потребность
в нем сохранилась бы в любых обстоятельствах - при условии
нового, свежего подхода к жизни.
Для того, чтобы оставаться живыми, вы должны быть гибкими
и постоянно обновляющимися. Вы должны расти. Но, к большому
сожалению, немногие из нас в пожилом возрасте остаются
восприимчивыми к переменам. Ментальные привычки связывают
нас все плотнее и плотнее, заставляя держаться стереотипов
поведения, от которых нам нужно освободиться.
Вот почему я верю в реинкарнацию. Нам всем недостаточно одной
жизни. Я не могу достигнуть многого из того, что хочу, за этот
короткий промежуток. Я далеко отстою от моего идеала -
и от исполнения Божьего предназначения.
Впрочем, я не хочу, чтобы вы судили меня превратно. Я буду
бежать вперед до тех пор, покуда смогу бежать, устремляясь
к цели всем сердцем, всем разумом и всею крепостью. Но я
чувствую все большую и большую тяжесть - не только в моем теле,
но и в моей душе. Я чувствую, что побегу намного быстрее,
если отдохну какое-то время и восстановлю силы.
Исходя из того уровня развития, которого мы достигли, я
думаю, что смерть - это проявление доброты по отношению к
людям. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно
посмотреть на старых людей. Когда-нибудь мы, люди,
достигнем такого духовного уровня, где сможем быть
достаточно гибкими и изменчивыми. Постоянно обновляясь,
мы будем жить, не ведая смерти. Мы научимся освобождаться
от уз привычек и ограничений, сковывающих нас сейчас. Но
на данный момент, смерть является милостью. Однажды тайна
смерти будет окончательна раскрыта, и мы увидим, что она
является естественной частью жизни - такой же, как и
рождение - а не жестокой агонией. Смерть близкого человека
мучительна для нас, потому что мы боимся смерти. Мы боимся
смерти, поскольку она - это неизвестность. Мы боимся
страданий, которые, возможно, выпали на их долю. Но нам
нужно подняться над этими ощущениями и увидеть в смерти
такое же добро, как во сне, в темноте, в зиме и в тишине.