Недельная глава "Цав". Беседа первая.

^{(Публикуется в свободном переводе с иврита. Из беседы ребе, произнесенной в Субботу недельной главы "Цав" 5717 (1956) года.}

По поводу стиха "Огонь постоянно будет гореть на жертвеннике, не потухнет" в Иерусалимском Талмуде говорится: "Постоянно - даже в Шабос; постоянно - даже при осквернении".

Как объяснялось много раз, все, связанное со служением в Мишкане и материальном Храме, присутствует также в Мишкане и Храме духовном, находящемся в каждом из евреев. Жертвенник - сердце каждого человека. Подобно тому, как [в Храме] существовал внешний и внутренний материальные жертвенники, - в сердце [евреев] существуют "внешние" и "внутренние" аспекты сердца.

Жертвенник, к которому относится приказ "Огонь постоянно будет гореть на жертвеннике...", - жертвенник внешний. На духовном уровне это выражается в том, что горение должно быть открытым - происходить на внешнем уровне сердца. Сердце должно языками своего пламени стремиться к Б-жественности.

Содержание Шабос [Субботы] - отдых, отделение [от материальности] и поднятие над миром, поэтому в этот день запрещены "будничные виды работ".

Прочтение этого на уровне духовной работы человека:

Постижение (сосредоточенное принятие), [соответствующее аспекту:] "...назовешь Субботу блаженством", по причине раскрытия света, влекомого самим процессом его постижения, делает человека отделенным от связанного с материальностью мира. И так он может предположить, что, занимаясь постижением, находится на уровне выше работы чувств, у него нет нужды в "огне". На это ему отвечает [Тора]: "Не погаснет - даже в Шабос".

С другой стороны, человек, далекий [от еврейства], опасается того, что он, не дай Б-г, не имеет [с еврейством] никакой связи. Ему говорится: "Не погаснет - даже в осквернении". - Не обращай внимание на свое [сегодняшнее] положение. "Не погаснет", - беспокойся о том, чтобы постоянный огонь не потух, постарайся разжечь огонь Б-жественности внутри себя, и это приведет к тому, что "'не' - потухнет", в соответствии с объяснением мизерического магеда: "Не" - потухнет, - потухнет все противопоставленное Б-жественности.

- 1 -

Это высказывание мезерического Магида [толкование, приведенное во вчерашней беседе ребе: "'Не' - потухнет"], учит нас: для того, чтобы погасить "Не", необходим "постоянный огонь", - постоянное горение, горячее стремление к Торе и заповедям. Недостаточно того, что было в прошлом, даже того, что происходило одной секундой ранее. Горение, [связанное с] Торой и заповедями, должно присутствовать в человеке постоянно, поскольку холодность в течение одного мгновения может позволить "Не" проникнуть [в человека].

И это, в том числе, является причиной [того, что] заповедь вспоминать о том, что сделал [еврейскому народу] Амолек, следует выполнять ежедневно. Надо постоянно помнить [об этом, чтобы] холодность Амолека не пронизала, не дай Б-г, [еврея] даже на секунду, как написано: "Огонь постоянно должен гореть на жертвеннике, - не потухнет".

- 2 -

У [упомянутого в стихе] "постоянного огня" есть дополнительный [...] смысл. - Он является подготовкой к [нисхождению] "огня свыше". Как сказали благословенной памяти мудрецы: "Несмотря на то, что огонь нисходит с Небес, - заповедь [заключается в том], чтобы человек разжег его [снизу]". То есть, огонь снизу служит подготовкой и "побуждением снизу" для того, чтобы огонь спустился с Небес. Но, когда он [огонь снизу способен] привлечь огонь с Небес? Только тогда, когда огонь снизу находится в своей полноте. [...]

Сегодня мы живем во время, когда [в Торе] читаются главы "Цав" и "Шмини", [рассказывающие о] днях, когда Храм проходил подготовку к тому, чтобы выполнять свое предназначение - о "днях милуим".

Несмотря на то, что весь Мишкан, его утварь и жертвенник, уже были воздвигнуты, [при строительстве] присутствовали Мейше и Аарон [...], на жертвеннике уже совершались жертвоприношения, - не почивала, при всем том, Шхина в делах рук их [евреев], поскольку след от греха золотого тельца еще существовал. Лишь на восьмой день - после того, как "нижний огонь" стал полным, "Не" было потушено полностью и грех золотого тельца был аннулирован, - "вышел огонь от Все-вышнего...", - Шхина почила в делах рук их.

В чем же заключается важность "огня свыше", требующая для того, чтобы привлечь его, полноты Служения - "огня снизу"?

Творения - ограничены. Ограничена и их духовная работа, уровни, которых она достигает. У них, самих по себе, нет вечного существования. Для того, чтобы у нее [работы снизу] появилось вечное существование, необходимо привлечение [высших] начал, поскольку Он, благословенный, - не ограничен.

Поэтому в течение семи "дней милуим" "Мишкан каждый день устанавливался и каждый день разбирался". Со стороны творений отсутствует возможность истинного существования. Лишь на восьмой день, когда Шхина спустилась [вниз] и "вышел огонь от Все-вышнего", Мишкан был установлен и не разобран. Именно в этот день произошло его подлинное воздвижение - на существование вечное.

Отсюда понятен также смысл семи дней и, [в отличие от них,] восьмого дня милуим. "Огонь свыше" приходит именно на восьмой день, поскольку известно, что число семь [намекает на] дни недельного цикла, - на аспекты, связанные с мирами, [число же] восемь - [на то, что] выше недельного цикла - свет, который выше миров. [...]

- 3 -

С другой стороны, несмотря на то, что творения сами по себе не способны достигнуть аспекта вечного существования, как уже было сказано, - нисхождение "огня свыше" происходило только по причине полноты Служения и огня снизу.

Объяснение этому:

Несмотря на то, что [результат этих действий] является ограниченным, - когда творение делает все, что в его силах, Все-вышний дает ему "огонь свыше" - безграничность. На это же намекается словом "томид [постоянно]" в нашем стихе ("огонь постоянно должен гореть..."). Смыслом слова "томид" является безграничность, бесконечность, - то, что выше времени. Само по себе время, поскольку составлено из частных отрезков, - ограничено [...]. Однако, при всем том, причиняясь полнотой работы "нижнего огня", привлекается аспект надвременной бесконечности и, более того, - внутрь времени, - само время становится вечным - "томид".

Объяснение этих слов в отношении того, что происходит в материальном мире: внутри природы выражается надприродное преуспеяние.

- 4 -

Основная идея наставления, заключенного в сказанном выше:

Каждый еврей является Мишканом [то есть местом для поселения] и Храмом для Него, благословенного. Как сказано: "И сделают Мне Святилище и поселюсь Я внутри вас, - внутри каждого и каждой из евреев".

Надо осознавать, что все время, пока [еврею] недостает "огня", - жара и жизненности [в Служении], несмотря на то, что он изучает Тору, выполняет заповеди и у него [то есть в его Служении] наличествует все, что было в Мишкане, не почиет в нем Шхина, поскольку это [его Тора и его выполнение заповедей] не наполнены духом жизни вплоть до того, что [в нем] может по-прежнему существовать след от греха золотого тельца.

Изучение Торы и выполнение заповедей должны происходить с горением и жизненностью во всех трех [выделяемых Мишной] направлениях: Тора, Служение и благотворительность:

- Тора. Человек не должен выполнять свои обязанности [в отношении изучения Торы] ради галочки, изучая "один отрывок Торы утром и один отрывок вечером", когда [его изучение Торы] не имеет отношения ко всему остальному дню. Его изучение не должно быть "шепотом", когда к телу в целом оно не относится. Необходимо "...не отступал [от шатра Мейше]" [эти слова сказаны Торой про Иеэйшуа бин-Нуна - слугу и ученика Мейше-рабейну, который был настолько погружен в Тору, что не отходил от шатра своего учителя]. Необходимо, чтобы [Тора] "присутствовала во всех двухстах сорока восьми органах [тела человека] - 'все кости мои скажут'" - с жизненностью.

- Служение. Молитва, представляющая [в наше время] линию "Служения", не должна быть "установленной" [- сухой, жестко регламентированной,] - но должна быть [искренней] "просьбой о милосердии и взыванием ко Все-вышнему", с ощущением жизненности [заключенной в молитве].

- Благотворительность. Заповеди, совокупность которых осуществляет направление благотворительности, должны осуществляться не только для того, чтобы минимальным образом выполнить свои обязанности [перед Все-вышним]. Есть обязанность выполнять заповеди "с украшением [их]", что берет свое начало в жизненности, вкладываемой человеком в осуществление заповедей.

И за счет полноты "огня снизу" привлекается "огонь свыше". Шхина почиет в Торе и Служении [то есть молитве] его, до такой степени, что начинает раскрываться во всех делах рук его, - также и в поступках материальных. И, как было сказано, [тем самым] порождается привлечение бесконечности в конечность, - также в природных одеяниях видно благословение Все-вышнего и надприродное преуспеяние.

Цав  «Всякую кровь не ешьте...»

 В первых стихах главы «Цав» описывается утро в Святом Храме. Ежедневная храмовая служба начиналась убиранием с жертвенника пепла, оставшегося после вчерашних жертвоприношений. Перед тем как совершить этот, вроде бы не столь значительный ритуал, священнослужитель-коэн должен был облачиться в особые священнические одеяния: «И наденет коэн одежды льняные...»

Подробно эти одеяния описываются в последних главах предыдущей книги «Шемот», или, как ее обычно называют, книги Исхода. Они также перечисляются несколько ниже в нынешней главе, где повествуется о порядке возведения Аарона и его сыновей в священнический сан.

Одеяния еврейских священнослужителей были предельно скромными. Одежда коэна была сшита из белой льняной ткани, самой распространенной в то время. Она состояла из четырех самых необходимых предметов: штанов, длинной туники, пояса и головного убоpa. И это все. Никаких иных предметов туалета, не говоря уже об украшениях, на священнослужителе быть не могло. Даже тфиллин коэн во время службы мог носить только лишь головные – наручные считались недопустимым излишеством.

Будучи скромной по цене, одежда коэна была скромной еще и в том смысле, что она полностью прикрывала его тело. Рукава священнической туники прикрывали его руки до ладоней, а длина ее доходила до ступней. А чтобы даже камням святилища не видны были срамные части его тела, коэн носил под туникой штаны, доходившие ему до колен.

Обязательный головной убор коэна тоже свидетельствовал о скромности, ибо у евреев во все времена укрывание головы служило признаком скромности и смирения.

В конце главы «Цав» рассматриваются так называемые «мирные» жертвоприношения, «Шеламим», от слова «Шалом».

В память о приносившейся в Храме жертве «Года» принято во время утренней молитвы читать сотый псалом из книги псалмов Давида. Он начинается словами «Мизмор ле-тода»–«Гимн благодарности».

Жертву «Года» приносил человек, желавший выразить свою благодарность Вс-вышнему после совершения опасного путешествия по морю или в пустыне, выйдя из тюрьмы или излечившись от тяжелой болезни.

Глава «Цав» посвящена в основном вопросам храмовой службы. Однако среди ее предписаний есть такие, которые относятся к диетарным законам иудаизма, оказывающим существенное влияние на жизнь еврея и в наше время.

Одно из них – запрет, содержащийся в стихе: «И всякую кровь не ешьте, во всех поселениях ваших, (кровь) птицы и скота» («Ваикра»7: 26).

Этот короткий стих заставляет еврея подвергать мясо птицы или животного специальной обработке, которая извлечет из него всю кровь. Обработка состоит из предварительного обмывания и вымачивания мяса, чтобы удалить кровь с его поверхности и размягчить остатки крови в капиллярах.

Затем куски мяса тщательно обсыпаются солью и остаются лежать так в течение часа. Выделяющаяся при этом кровь стекает. Затем мясо еще раз тщательно обмывается, и лишь после этого его можно употреблять в пищу.

Для печени, которая насквозь пропитана кровью, и такая обработка недостаточна. Ее можно употреблять в пищу лишь после тщательного обжаривания на открытом огне, чтобы содержащаяся в ней кровь выделилась и выгорела. Поэтому печень еврей может употреблять в пищу лишь в одном виде – в «печеном».

В магазинах, торгующих кошерным мясом, оно продается обычно уже освобожденным от крови (за исключением печени). Продавцам это выгодно, потому что если мясо пролежит после шехиты три дня без соления, то кровь в нем настолько отвердеет, что ее уже нельзя будет удалить солением. В тех местах, где нет кошерных мясных магазинов, приходится не только искать опытного, знающего и честного резника-шохета, но и хорошо изучать правила приготовления мяса после убоя и, в частности, законы соления и вымачивания. В таких местах идеальным решением было бы употребление рыбы вместо мяса. Ведь, как справедливо замечает РАШИ в комментарии к приведенному стиху, на рыбу запрет употребления крови не распространяется. Законы о шехите употребление рыбы тоже не ограничивают. К тому же рыба, как говорят, полезнее мяса.

Еще одна категория запрещенной крови, которая создает неудобства еврею. Это кровь, которую иногда можно обнаружить в яйцах. Как пишет комментатор р. Бехайе, кровь эта не запрещена Торой, но запрет на нее был введен мудрецами (как, впрочем, и на кровь человеческую). Причем дело здесь не столько в самой крови, сколько в том, что наличие крови в яйце свидетельствует о начале созревания цыпленка, которого без правильной шехиты есть нельзя. (Есть различные обычаи в отношении того, найдена ли кровь на желтке, из которого развивается плод, или на белке.) Поэтому здесь не может помочь никакое соление и даже обжаривание – и яйцо, в котором обнаружена кровь, следует выбросить целиком, или (если яйцо цело) вернуть квочке на досиживание.

В наше время почти все яйца, поступающие в продажу с птицеферм – неоплодотворенные, из которых никакой цыпленок никогда не вылупится. Это облегчает в значительной степени галахическую проблему в случае обнаружения в таком яйце крови. Обычно при этом просто удаляют найденную кровь, и все яйцо кошерно.

В пятой книге Пятикнижия, в которой Моше повторяет изложенные ранее законы, часто с некоторыми пояснениями, он объясняет запрет употребления крови: «Ибо кровь есть душа». То есть человеку, хоть и дозволено есть плоть другой твари, нельзя, однако, есть ее душу.

Душа, будучи духовной субстанцией, пребывает значительно выше тела. Для нее облачение в тело есть величайшее падение. При этом сама сущность души всегда остается выше тела, и облачается в него лишь отсвет души, ее проявление.

Пребывание этого духовного света в теле не статично. Он постоянно пульсирует, то поднимаясь вверх, к своей сущности, чтобы восполнить свои духовные силы, то вновь опускаясь, чтобы оживлять тело.

Подобно этому и кровь, посредством которой душа воплощается в теле, постоянно пульсирует, движется, обновляя заключающуюся в ней энергию с тем, чтобы употребить ее на оживление тела и обеспечение его жизненных функций.

И как душа, будучи выше материальных ограничений, которыми телесные органы отграничиваются друг от друга, цельна и едина, так кровь, двигаясь по кругу внутри организма, в сущности, неизменна: одна и та же кровь питает головной мозг и мышцы, сгибающие мизинец на ноге. (Отличие венозной крови от артериальной сводится лишь к уровню содержания кислорода и иных веществ, расходуемых на питание организма.)

В хасидизме обращается внимание на то, что слово «адам» – человек – состоит из слова «дам» – кровь, с добавлением перед ним буквы «алеф», указывающей на то, что сущность человека все же не сводится лишь к тому, чтобы оживлять тело, но остается выше.

Вместе с тем в Кабале и хасидизме кровь ассоциируется с «гвурот» (мн. от «гвура» – сила, мощь). Все духовные функции согласно Кабале подразделяются на две основных категории: «хесед» и «гвура». Упрощенно их можно охарактеризовать так: «хесед» («добро») – это эмоции и действия со знаком плюс: поощрение чего-то, помощь, любовь^ «гвура» – это эмоции и действия со знаком минус: гнев, страх, борьба с чем-то, противодействие. Это разделение существует во всем и конечно же в ощущениях, воспринимаемых нашими органами чувств. Так, белый цвет – это цвет «хесед», а красный – цвет «гвура».

Близнец праотца Яакова, Эйсав, любимым занятием которого была охота, получил имя Эдом, потому что был «красный» от рождения. От него произошли воинственные римляне. И у многих народов, в традициях которых высшая доблесть – это доблесть боевая, красный цвет считается красивым, а в русском это вообще синонимы.

(Евреи, у которых преобладает «хесед», больше любят белый цвет и вообще спокойные тона».) Также ощущение прохлады ассоциируется с «хесед», а жар – с «гвура». Оба эти качества: красный цвет и жар «гвуры» – присущи крови. Поэтому о человеке в гневе или в злобном порыве говорят: «Его глаза налились кровью» и т. п.

Как совместить эти две функции крови: исключительно положительную функцию посредника между душой и телом и воплощение отрицательных эмоций? В хасидизме подробно освещается понятие «услащение гвурот», т. е. очищение «гвуры» от нежелательных явлений и поднятие ее до ступени «хесед».

Так, в Талмуде сказано, что тот, кто родился под знаком Марса (на иврите – Маадим – красноватый), будет убийцей или бандитом, ибо его натура «красна», склоняющаяся к «гвурот». Но если он сможет обуздать свою недобрую наклонность, он не только будет далек от совершения зла, но, напротив, он может стать моэлом и будет творить величайшее добро – вводить новорожденных еврейских младенцев в союз со Вс-вышним.

«Услащенные гвурот» обладают большими способностями творить добро, чем сами «хасадим».

Этим можно объяснить, что именно кровь, обладающая качествами «гвурот», способна совершить нечто невероятное – соединить духовное с материальным, дать возможность духовным силам души оживлять, обеспечивать нормальное функционирование бренного тела.

Глава «Цав» читается часто в «Великую субботу». Так называют субботу, предшествующую празднику Песах. Почему принято особо отмечать этот день? Ведь не отмечают же субботы, предшествующие праздникам Суккот и Шавуот. Более 3300 лет тому назад, в год исхода евреев из Египта, последняя суббота пребывания их в египетском плену выпала на десятое нисана. В тот день евреи по наказу Моше приносили в свои дома ягнят, с тем чтобы четыре дня спустя зарезать их в качестве пасхальной жертвы, обмакнуть в кровь этой жертвы пучок травы и помазать ею косяки своих дверей. Тогда, до того, как евреям была дана заповедь о мезузе, этот знак должен был выделять еврейский дом из всех остальных. Мидраш («Ше-мот Рабба» 17, 3) говорит по этому поводу: – (Вс-вышний повелел им:) «Возьмите пучок травы», сказав этим: Я выделю вас отдельной группой. Хотя вы сейчас унижены, как трава; Я сделаю вас сокровищем среди других народов.

А почему Вс-вышний пожелал защитить их посредством крови? – Чтобы возбудить память о крови обрезания, которую пролил их праотец Авраам.

Две крови спасли евреев от египетского рабства: кровь пасхальной жертвы и кровь обрезания.

И далее Мидраш приводит аллегорический стих из книги пророка Йехезкеля (16, 5, 6): «...в день рождения твоего; прошел Я подле тебя и увидел тебя брошенной в крови; и сказал Я тебе: в кровях твоих живи; и сказал Я тебе: в кровях твоих живи».

Недельная глава «Цав».

Наша  недельная  глава  начинается  с  двух  интересных  «храмовых» заповедей.  Первая – «трумас адешен» – перед началом ежедневной службы убрать  с  жертвенника  золу,  оставшуюся  от  жертвоприношений предшествующего  дня.  Вторая  – «Эш Томид [постоянный огонь] тукад ал аМизбеах  [должен  гореть  на жертвеннике], лей сихбе [не потухнет]» - добавлять в огонь на жертвеннике дров так, чтобы огонь горел постоянно и никогда не потухал.

Вот  две  истории, иллюстрирующие значение этих двух заповедей для нас сегодня.

* * *

Более тысячи лет тому назад  жил  великий мудрец и Святой по имени Саадья  Гаон.  У  него  было  много  сотен учеников, и все они жаждали учиться.  Даже случайное  движение  или  слово  их  учителя давали им жизненный урок.

Однажды ранней зимой, двое учеников Гаона гуляли в горах. Вдруг с другой стороны гор до них донесся странный шум. Когда ученики приблизились к вершине, они, к своему удивлению, увидели, что их великий учитель катается в снегу (как ранее поступал человек, если в чем-то сильно раскаивался)!

Позже они спросили рабби Саадью, в чем он раскаивался, и услышали следующее:

–  Несколько  месяцев  назад,  –  сказал им рабби, – я решил, что весь почет  и  внимание,  получаемые мною от окружающих, мешают моей службе Создателю. Вс-вышнему нужно служить с радостью, а без полного смирения радость  невозможна. Тогда несколько месяцев я решил провести в месте, где  никто  меня  не  знает.  Одев  простую  одежду,  я  начал  свое добровольное изгнание, путешествуя из города в город.

Однажды ночью я находился в маленьком трактире, который содержал очень добрый  и  простой  старый еврей. Все время, пока я не пошел спать, мы разговаривали,  а  на  следующее утро, помолившись утреннюю молитву, я простился с ним и снова был в пути. Я не знал, что ученики разыскивали меня,  и  через  несколько  часов  после  того, как я покинул трактир, появились там по моим горячим следам:

– Вы видели рабби Саадью Гаона? – спросили они. – У нас есть основания считать, что он был здесь.

– Саадья  Гаон? – поразился хозяин постоялого двора. – Что бы великий рабби  Саадья  делал  в  таком  месте,  как  это?  Нет...  Я думаю, вы ошибаетесь.

Однако  молодые  люди  объяснили  ему,  как  я  выгляжу  и  почему они разыскивают меня. Тогда старый еврей схватился за голову и закричал:

–  Ой! Pабби Саадья! Да, именно рабби Саадья был здесь! Вы правы!! – и он  выбежал  на улицу, прыгнул в повозку и стал погонять свою лошадь в том направлении, куда я ушел.

За короткое время он настиг меня, выпрыгнул из повозки и со стенаниями пал к моим ногам:

–  Простите  меня, рабби Саадья! Пожалуйста, простите меня! Я не знал, что это вы!!

Я заставил его встать и отряхнуться, а затем сказал:

– Послушайте, друг мой, Вы так хорошо принимали меня, были так добры и гостеприимны. За что же извиняться? Извиняться Вам вовсе не за что.

–  О нет, рабби! – ответил тот. – Если бы я знал, что вы великий рабби Саадья, я обходился бы с вами СОВСЕМ по-другому!

Внезапно  я  понял,  что этот человек преподал мне очень важный урок в Службе Все-вышнему и что цель моего изгнания выполнена. Я поблагодарил и благословил его и вернулся домой.

Теперь  каждый  вечер,  произнося  молитву  перед  сном,  я  мысленно обозреваю  то,  как  я  служил  Все-вышнему  в  течение дня. И когда я вспоминаю  о  том  старом хозяине постоялого двора, я говорю себе: «О, если бы в начале дня я знал о Б-ге то, что знаю сейчас, я обходился бы с Ним СОВСЕМ по-другому!» Вот в чем я так раскаивался сегодня утром.

* * *

В  этом  и  заключается  заповедь  Трумас аДешен – убирать «остатки» - ненужные чувства, мысли, слова, действия, привычки, которые были у нас вчера, чтобы сделать свое сегодня немножко лучше.

* * *

Вторая заповедь – постоянно поддерживать огонь на жертвеннике.

Однажды  Святой Баал-Шем-Тов послал одного из своих учеников-хасидов к жившему  в  Витебске  еврею по имени Залман-сапожник учиться, как надо служить Б-гу.

По  истечении  двух дней пути хасид прибыл в Витебск, а после недолгих розысков  и  расспросов нашел своего нового учителя. Но, к его великой досаде,  пресловутый  реб  Залман  оказался  кем  угодно,  только  не учителем.

Во-первых,  он  был  очень большим и толстым, а руки его и одежда были всегда  в  грязных  пятнах. Во-вторых, молился он очень быстро, каждую молитву  не  дольше  пяти  минут,  и было видно, что не понимает слов, которые произносит.

Но  больше  всего  разочаровывало  хасида  то,  что  Залман-сапожник постоянно  ел!  После  утренней  «молитвы» он мыл руки на хлеб и целый день ел хлеб, макая его в масло, закусывая луком или еще чем-нибудь.

Сначала  наш  хасид подумал, что сапожник – скрытый праведник, однако, через  неделю  знакомства  окончательно  убедился, что это не так. Реб Залман-сапожник был обычным сапожником...

Хасид  начал  подозревать,  что  не  расслышал,  что  сказал  ему Баал Шем-Тов.  Может  быть,  учитель  имел  в  виду не Залмана-сапожника, а какого-нибудь «Калмана-пирожника» из какого-то другого города? Так или иначе, он больше не мог оставаться в Витебске, ежедневно наблюдая, как толстый  сапожник  изо  дня  в  день делает одно и то же, и решил, что настала пора возвращаться.

–  Послушай,  Залман, – сказал ему хасид напоследок. – Спасибо, что ты разрешил  мне  провести  здесь  неделю  ...но  я  думаю,  что мне пора двигаться дальше.

–  Мое  почтение,  – ответил сапожник. – В любое время, когда захочешь приехать  снова,  будь моим гостем. Для Святого Баал-Шема я сделаю все что угодно!

–  Только  одну  вещь  я  хотел бы спросить у тебя, Залман, если ты не против...  Почему  ты  все  время ешь? Ты каждый день съедаешь по пять буханок хлеба! Ты действительно так голоден? Все время?!

–  Да  нет, – ответил сапожник. – Я совсем не голоден. Я ем только для того,  чтобы  поддерживать  свою  силу! Видишь ли, несколько лет назад группа горожан пришла ко мне и пыталась затащить меня в церковь, чтобы поклониться  или  что-то в этом роде, но я отбился от них. Может быть, они  были  пьяные или их послал за этим их священник. Так или иначе, я от них отбился, и они оставили меня в покое. Но я все время боюсь, что они  повторят  свою  попытку,  поэтому  я постоянно поддерживаю в себе силы, чтобы они никогда не смогли меня победить.

–  Ага!  –  сказал  хасид. – Теперь я знаю, почему Баал Шем-Тов послал меня к тебе! Залман, дружище, ты служишь Б-гу каждую секунду!

* * *

В  этом  практическое  значение  «Постоянный  Огонь...  не  должен потухнуть».

Баал  Шем-Тов  раскрыл  еще  один  смысл этого стиха. Он объяснил, что слова  «Лей  Сихбе  [не  должен  потухнуть]» могут быть прочитаны как: «Лей»,  (т.  е.  различные  негативные  вещи)  «Сихбе» (потухнут, т.е. прекратятся).  –  Тот,  кто  думает  о Создателе и постоянно ищет, как служить  Ему  еще  лучше,  автоматически  избавляется  от  всех  бед и неприятностей.  Как  говорят  хасиды:  даже маленький огонек разгоняет много тьмы.

Вот  почему,  объясняет  Любавический  Ребе,  Мошиах  должен  придти немедленно. На самом деле, непостижимо, как он еще не пришел.

Совокупного эффекта добрых дел, которые сделали евреи, и Б-жественного света,  который  они  создали  за  тысячи лет, НЕСОМНЕННО, достаточно, чтобы рассеять тьму изгнания и раскрыть истинный свет Освобождения.

Все,  чего  недостает,  заключает  Ребе,  –  нашего желания. Мы должны усиливать  и  углублять  наше  стремление  к  приходу  Мошиаха,  и это стремление должно быть, как «Постоянный Огонь».

Прежде,  чем  мы  осмыслим  это,  все  плохое  исчезнет и мы все снова соберемся в нашем Храме с...

МОШИАХОМ НАУ!

Рабби Тувия Болтон

Глава Цав.

Если вы могли заметить, почти в каждой синагоге есть «Вечный Огонь». Иногда это маленькая лампада, свисающая с потолка перед Арон кодеш[1], или просто маленькая лампочка на стене, но он всегда присутствует там.

Вы знаете, что источник этого обычая – в посуке[2] из главы Торы, которую мы изучаем на этой неделе?

«Огонь постоянный будет гореть на жертвеннике, не погаснет» (Вайикро 6, 6).

Этот посук относится ко времени, когда в Храме на жертвеннике горел костер, так что эта традиция кажется устаревшей на 2000 лет.

Кроме этого, этот посук на первый взгляд избыточен: если огонь должен быть вечным, разве не очевидно, что его не следует гасить?

Но, на самом деле, он не устаревший, и не избыточный.

Чтобы объяснить это, я расскажу историю о Рабби Менделе Футерфасе.

Рабби Мендель провел несколько лет своей жизни, тяжело трудясь в сталинских лагерях, но, будучи хасидом, он старался извлечь урок из всего, что слышал или видел, как лучше служить Гашему. 

А некоторые из лучших уроков давали ему очень необычные учителя.

Например, один из заключенных утверждал, что он канатоходец.

Рав Мендель не верил ему, ибо не мог себе представить, зачем человеку тратить время на то, чтобы ходить по канату и рисковать собственной жизнью, падая вниз головой, когда можно просто ходить по земле, как все люди.

Но когда жестокого Сталина не стало, и власти ослабили давление на лагеря, кто-то из лагерных товарищей предложил отпраздновать это. Тогда канатоходец решил воспользоваться случаем и продемонстрировать свои способности.

Он где-то нашел длинную толстую веревку, прикрепил ее сначала к одной стене здания на высоте более трех метров над землей, затем протянул ее к другому зданию на расстоянии почти четырнадцать метров и закрепил на той же высоте. Несколько часов он провел на высокой лестнице, проверяя, подтягивая и закрепляя, пока, наконец, все не было готово. Вокруг собралась толпа, он снял туфли и воодушевясь, не медля, взобрался вверх по лестнице на канат. Рав Мендель заинтересовался одним из первых, и он объяснил, что случилось:

«В начале он встал на канат, сделал несколько шагов, потерял равновесие и упал. Но он знал, как падать; как кошка. Он подождал несколько секунд, снова взобрался и снова упал, тем же способом. Но потом он наловчился и стал ходить, а затем начал танцевать, перепрыгивая с ноги на ногу в ритм хлопающим зрителям.

 «Затем он дошел до конца, повернулся вокруг себя, и, танцуя, прошел к тому месту, откуда начал. Под аплодисменты и крики толпы он спустился вниз.

«Пожав каждому руку, он подошел ко мне, и произнес с улыбкой удовлетворения на лице:

«Итак, Рабби, что ты теперь думаешь?»

«Я сказал ему, что поражен и не перестаю удивляться, как ему удалось пройти по такому тонкому канату и не упасть? Он попросил угадать, и я высказал несколько предположений, пока, наконец, он не раскрыл свой секрет:

«Я всегда сосредотачиваю взгляд на точке, к которой я иду, и даже не допускаю мысли о том, чтобы упасть».

«Несколько секунд он подождал, пока я обдумаю услышанное, а затем спросил: - «А хотите узнать, что для меня труднее всего?» Когда я пожал плечами, он, с победоносным видом ответил: - «Поворачиваться вокруг! Когда разворачиваешься, на секунду теряешь из виду цель! Нужно много времени, чтобы научиться поворачиваться вокруг!»

«Я сразу же уловил смысл» – заключил Рав Мендель.

«Если хочешь служить Б-гу, и успешно, нужно всеми своими помыслами устремиться к цели и», добавил он, «Цель заключается в том, чтобы выполнять все наставления Ребе; привести Мошиаха».

 Теперь мы видим, как уместно наше предложение и важно каждое слово.

Баал Шем Тов объяснил это так: «Огонь постоянный будет гореть на жертвеннике, не погаснет».

 «Вечный огонь» (вечное, сильное желание служить Вс-вышнему) будет «гореть на жертвеннике» (должен всегда гореть в твоих мыслях и в сердце). «Он НЕ должен гаснуть…»Тогда все «НЕ» и все отрицательное, немедленно исчезнет.

Другими словами, предложение передает нам послание канатоходца; если мы будем постоянно, всем сердцем и душой думать о цели; чтобы желать увидеть Б-га, который предстанет перед нами (как это уже было, когда мир был только сотворен (до греха Адама), и потом на горе Синай (во время Дарования Торы), в Святом Храме, и так будет снова во времена царствования Мошиаха), тогда мы все будем твердо стоять на ногах и не упадем. Наше желание погасит все злые силы, не только в нас самих, но и, в конце концов, во всем мире!! (Нет ничего более своевременного и действенного, чем это!)

Затем вечный свет действительно осветит не только синагогу, но и весь мир…

С приходом Мошиаха Сейчас!