Недельная глава "Бой". Беседа первая.

^{(Публикуется в свободном переводе с иврита. По материалам беседы ребе, произнесенной 10 Швата 5714 и 5716 года (1953 и 1955 года).}

Вступление переводчика.

В качестве предисловия к беседе ребе, посвященной недельной главе "Бой" и наступающему празднику 10 Швата, необходимо сказать несколько слов вообще о понятии ребе.

Известно, что в каждом поколении еврейского народа существует человек, который определяет действия народа в целом и дает наиболее внутреннее представление о том, каким образом народ в этом поколении должен служить Все-вышнему, для того, чтобы выполнить задачу поколения. Книга, ставшая основой еврейской мистики, книга "Зеар", определяет главу поколения (носи - от слова "несиюс" - правление), как "испаштусо деМейше бехол доро вадоро" ("распространение", "протяжение" личности первого из руководителей еврейского народа - Мейше в каждое из еврейских поколений). Руководитель поколения представляет из себя воплощение Мейше-рабейну, что проявляется, в частности, в том, что раскрытие Торы - представление о том, как заповеди, заключенные в ней, должны выполняться данным поколением, - поколение получает именно от этого человека.

Более того, согласно приводимому в тайной Торе, глава поколения на духовном уровне представляет из себя совокупность всего народа. Его душа - совокупность душ всех евреев, живущих в его поколении. Каждый из членов поколения (в том числе те, кто никогда не слышал о существовании этого человека или противопоставлен ему) получает б-жественную жизненность, необходимую для существования через главу поколения.

Великий мудрец (составитель книги) "Хсам Сейфер" вынес законодательное решение о том, что в каждом поколении присутствует человек, с точки зрения своей праведности и поступков годящийся для того, чтобы стать Мошиахом (в том случае, если Все-вышнему будет угодно осуществить Освобождение именно в данном поколении). Эти слова "Хсам Сейфер" также относятся к главе поколения.

Во многих беседах ребе утверждает, что главами последних шести поколений являются руководители хасидского движения Хабад, дающие народу представление о наиболее внутренних аспектах Торы вообще и Торы хасидизма в частности. Основной задачей своей работы ребе ставят распространение Торы хасидизма, внутренней Торы, подготовку к приходу Мошиаха и его практическое осуществление.

*   *   *

Заповеди, излагающиеся в Торе, можно рассматривать с различных точек зрения.

Говоря о заповедях, как о деталях совокупной воли Все-вышнего на работу евреев по изменению материального мира, раскрытия в мире сущности Б-жественности, мы не можем сравнивать их между собой. Воля Все-вышнего, как и он Сам, бесконечно далека от всяких ограничений, и в ней не может быть выделено более крупное, важное или мелкое, незначительное. Все заповеди, вне зависимости от того, какую роль их выполнение играет в нашей жизни, сложно или просто для нас их выполнение, с точки зрения такого подхода абсолютно равны. Более того, рассуждая подобным образом, мы не можем также проводить различия между заповедями Письменной и Устной Торы, установлениями мудрецов и даже еврейскими обычаями. Обычай носить головной убор, например, является проявлением бесконечной воли Все-вышнего в той же мере, что и заповеди из Письменной Торы: "не убий", "не укради", заповеди, связанные с субботой.

Впрочем, слова мудреца Талмуда, привлекаемые ребе для рассуждений в нынешней беседе: "В какой заповеди твой отец остерегался больше?" - дают возможность отметить, что возможны рассуждения, в которых уместно будет произвести разграничение между заповедями, классифицировать их по некоему признаку. Оказывается, с точки зрения практического выполнения заповедей, некоторые из них могут играть для данного человека бОльшую роль, нежели другие. Именно поэтому этому человеку следует соблюдать их наиболее строго.

Внутренняя Тора объясняет, что у каждого из евреев есть заповедь, служащая "вратами к Служению" данного человека, в целом. Выполняя ее именно, еврей получает от Все-вышнего силы на остальные аспекты Служения. Поэтому, если данная заповедь выполняется им хорошо, Служение, в целом, также становится для него легким, если же она выполняется недостаточно хорошо, недостаточно полно, каковы бы ни были причины этому, - человек ощущает помеху и на пути выполнения других заповедей.

Так же, как и все евреи, глава поколения обладает аспектом Служения, имеющим в особой степени отношение именно к нему. Поскольку душа главы поколения - ребе, как говорилось выше, является совокупностью всех еврейских душ, "врата к Служению" ребе одновременно являются "Вратами к Служению", которое поколение, им руководимое, призвано воплотить в жизнь.

10 Швата, в день ухода из жизни предыдущего ребе (так называемый "ейм аилуло" - "день прославления", в который суммируются и поднимаются вверх все деяния человека, ушедшего из мира), в то же время являющийся днем принятия руководства народом нашим ребе, в своей беседе ребе рассуждает об аспекте Служения, который служил "Вратами к Служению" предыдущего ребе. Это - "мсирас нефеш" - самопожертвование.

*   *   *

Известный отрывок из Торы "Шма Исроейл!..", ежедневное произнесение которого в дневное и ночное время - заповедь, лежащая на плечах каждого из евреев, начинается со слов: "Слушай, Израиль! Все-вышний - Б-г наш! Все-вышний - один! И люби Все-вышнего, Б-га твоего, всем сердцем твоим и всей душой твоей, ув'хол мэейдехо - всем твоим "мэейд" - очень".

Существуют различные объяснения (плохо переводимой дословно, как Вы заметили) завершения этой фразы. Например, существует объяснение, объясняющее слово "мэейд" как "имущество". Кроме любви "всей душой" и "всем сердцем", еврей обязан любить Все-вышнего "всем своим имуществом" - посвятить, в том числе, свой быт, свое имущество Все-вышнему, быть способным пожертвовать ради Него не только душой, но и материальными вещами. Бывают, - говорят мудрецы, - такие, для которых это труднее, чем отдать собственную жизнь.

Объясняют также, что употребленное здесь слово "мэейдэхо" указывает на самопожертвование. В своем служении еврей обязан действовать не только на том уровне, который представляется для него возможным, с точки зрения его разума и эмоций, но должен, в том числе, быть способным на полное самопожертвование.

Несмотря на то, что "мсирас нефеш" - самопожертвование - было неотъемлемой частью Служения евреев во все времена, оно было той его частью, которой невозможно "требовать от других".

Заповедь "эйхеах тейхиах эс амитехо" - "увещевай товарища своего" - обязывает каждого еврея призывать других к наиболее полному, глубокому и внутреннему выполнению заповедей. Видя, что другой еврей совершает неправедный поступок или Служение его недостаточно полно, еврей, с точки зрения Закона, обязан сказать ему об этом (естественно, не нарушая заповеди "возлюби ближнего своего"). Однако, на первый взгляд, это с трудом может относиться к самопожертвованию. Жертвовать или не жертвовать собой, еврей может решить только сам.

Глава предшествующего поколения - предыдущий любавический ребе, сам жертвуя собой, призывал к этому своих хасидов. Откуда берется такое право, в чем роль самопожертвования в Служении, почему Служение, основанное на самопожертвовании, особое отношение имеет именно к нашему поколению, - обо всем этом говорит ребе в своей беседе.

*   *   *

Необходимо в двух словах упомянуть еще об одной идее, используемой ребе в беседе: различных взглядах на самопожертвование, которых придерживались величайший мудрец Мишны рабби Акива и наш праотец Авроом-овину.

Рабби Акива, в числе других десяти великих мудрецов, трагически погиб от руки римлян. Известно, что когда с него живьем сдирали кожу, рабби Акива произносил ту самую фразу, с которой начинается отрывок "Шма Исроейл!..", и на слове Эход ("[Всевышний] один!") отдал Б-гу душу.

До этого, в течение всей своей жизни, рабби Акива просил Все-вышнего дать ему возможность на деле пожертвовать собой во имя веры во Все-вышнего, поскольку считал недостаточным быть готовым на самопожертвование, а хотел по простому смыслу осуществить заповедь жертвовать собой.

Подобно рабби Акиве, Авроом-овину был постоянно готов жертвовать собой ради Служения Все-вышнему. Готовность к самопожертвованию мы видим во всех поступках Авроома, о которых рассказывает Тора, и, в наибольшей степени, - в последнем выпавшем ему на долю испытании - жертвоприношении Ицхока. Однако, в отличие от рабби Акивы, он не рассматривал самопожертвование как отдельную, самостоятельную часть Служения, не просил Б-га, чтобы Тот дал ему возможность пожертвовать собой, но, будучи готовым к этому, пронизал самопожертвованием все Служение.

Стремясь к выполнению своей главной задачи - распространению знания о Все-вышнем, ради ее осуществления Авроом-овину был готов на все, в том числе на самопожертвование, однако даже не думал об этом, поскольку для него самопожертвование было лишь формой выполнения его главной жизненной цели.

- 1 -

В ситуации, в которой евреи оказались перед рассечением Тростникового моря, есть наставление для наших поколений. [И это наставление является основой, на которой строил свое] Служение предыдущий любавический ребе, осуществлявший собственное святое Служение с самопожертвованием и давший наставление к подобному служению тем, кто шел за ним следом, его путями.

С самого начала правления ребе его святое Служение [было основано] на самопожертвовании. Он жил в России в период власти "евсеков" ["евсек" - член еврейской секции РСДРП] и [само] принятие им звания ребе, во имя того, чтобы распространять Тору, заповеди и внутреннюю Тору, было поступком, противопоставленным порядкам того государства, противоположностью природы. Для достижения [целей, которые ставил перед собой ребе,] необходимо было жертвовать душой и телом в самом простом смысле этих слов. Подобное самопожертвование требовалось и от тех, кто шел путями ребе.

Несмотря на то, что в "Шульхан Орух" нет закона, который призывал бы требовать самопожертвования от другого человека, (в отношении всех других заповедей существует закон, призывающий требовать [выполнения заповедей] от других, - это требование включается в заповедь "вейхеах тейхиох эс амитехо" (увещевай товарища своего), но это не относится к самопожертвованию). Однако [подобные рассуждения справедливы] только тогда, когда человек не ощущает своего особого посланничества свыше. Однако [все] по-другому в том случае, когда "Ш'хина говорит через его гортань".

- 2 -

В одном из своих майморим [предыдущий любавический] ребе объяснил разницу между самопожертвованием рабби Акивы и Авроом-овину.

Рабби Акива [...] желал самого самопожертвования, сказав: "Когда же придет ко мне и осуществлю я его?"

В глазах Авроом-овину самопожертвование не было отдельным видом Служения. Его Служба Все-вышнему [строилась на том], что написано: "И взывал к имени Все-вышнего, Б-га мира". [Сказали благословенной памяти мудрецы:] "Не читай "ваикро" (взывал), - читай "ваякри" (заставлял взывать)". Каждого из людей [Авроом-овину] стремился привести к провозглашению "Все-вышнего, Б-га мира", ["Б-га мира" - ] не "кейль оэйлом", смыслом чего являлось бы, что мир, несмотря на то, что связан со Все-вышним, представляет из себя нечто отдельное, а "кейль ейлом", что означает полное единство между Все-вышним и миром - "эйн эйд мильвадей" ("нет ничего кроме Него").

В этом заключалось Служение Авроом-овину, но когда от него требовалось самопожертвование во имя Служения, он был готов также и на это. [...]

Абсолютно подобным было Служение предыдущего ребе. Он не рвался к самопожертвованию, и не это было его иньяном. Его Служение строилось на "взывал там ко Все-вышнему Б-гу мира" - на распространении Торы и заповедей, внутренней Торы, ее обычаев и путей. Это был его иньян, и во имя его осуществления ребе не отступал ни перед какими препятствиями и продолжал свое Служение вплоть до самопожертвования. По этой причине он не вдавался в рассуждения, обязан ли был, с точки зрения Закона, жертвовать собой в той или иной ситуации или нет. Ведь самим самопожертвованием [как отдельным видом Служения] он не занимался. Его делом было распространение и укрепление еврейства, и другое не занимало [в его Служении] такого места, чтобы рассуждать о нем. [...]

По той же причине на ребе не оказывала никакого влияния [реакция] различных партий и групп, существующих в еврейском народе, и их заявления ни в какой степени не задевали его. Ему была известна только одна вещь - необходимо приблизиться к горе Синай. И если на пути попадается море, необходимо прыгать в море. А что будет дальше, - дело Святого, благословенного, он [- ребе] должен делать то, что возложено на него - двигаться к горе Синай.

- 3 -

И это наставление предыдущий ребе передал нам, всем тем, кому необходимо приготовить себя к будущему Освобождению. Наша задача - осуществление [указания, данного нам в Торе]: "Не рожден я ни для чего иного, кроме как служить Творцу своему!" Наше Служение: "Люби людей и приближай их к Торе". Только это является нашим иньяном. Остальное нас не касается.

[Идеология] различных партий и групп, вооруженных многообразными теориями собственного изготовления, [типа]: "Повернем назад и вернемся в Египет!" "[Будем] воевать с египтянами!" или "убегать в пустыню", - поскольку ни одна из них не способна приблизить нас к Торе - не наш путь. Наш иньян - шагать в направлении принятия Торы, ведь [в благословлении, произносимом перед чтением Торы], говорится "дающий Тору" в настоящем времени, а [эти шаги свои] нам необходимо делать безо всяких рассуждений [о целесообразности самопожертвования на выпавшем нам пути]. [Мы должны] прыгнуть в море, если оно стоит на нашем пути, если на пути стоит гора, необходимо перебраться через нее - мы направляемся к принятию Торы, к объединению со Святым, благословенным. И когда [человек] продвигается к принятию Торы, не рассуждая [о трудностях, встречающихся на пути, - он] удостаивается того, что "Все-вышний будет воевать за вас, а вы молчите".

- 4 -

Нахшон бен Аминадав удостоился того, чтобы быть первым среди глав колен, принесших жертвы, явившиеся началом Служения в [Храме, построенном евреями во время странствований по пустыне -] Мишкане, благодаря которому Ш'хина раскрылась в еврейском народе - "...и поселюсь Я внутри вас".

Каждый из евреев должен видеть себя "Нахшоном", и тогда он приведет к осуществлению сказанного в книге "Тикуней Зеар", что, когда найдется один еврей (в самой книге приводится выражение "Цадик (праведник)", но ведь сказано: "Народ твой - все праведники!"), который будет вести себя таким образом, как необходимо, он приведет Мошиаха и удостоится раскрытия внутренней Торы, которую Мошиах будет раскрывать.

И таким образом мы удостоимся [выполнения того, что сказано в Торе в стихе, открывающем "Песнь на море":] "тогда воспоет [Мейше]" (отсюда намек на воскрешение мертвых из Торы: "И проснутся и воспоют лежащие в прахе") и предыдущий любавический ребе среди них, который поведет нас навстречу Мошиаху - "бехесед уверахамим" - в доброте и милосердии.

Бо «Ликутей Сихот», том 20

В начале сотворил Б-г небо и землю... (Берейшит, 1:1)

Этот месяц для вас - глава месяцев, первый он у вас из месяцев года (Шмот, 12:2)

Сказал раби Ицхак: «Не следовало бы начинать Тору ни с каких других слов, кроме как «Этот месяц для вас - глава месяцев»... Почему же она начинается с «В начале сотворил...»? Потому что «силу дел Своих явил Он народу Своему, чтобы дать ему наследие народов» (Теплим, 111:6). Ибо, если скажут народы мира Израилю: «Разбойники вы, захватившие земли семи народов», то сыны Израиля скажут им: «Вся земля принадлежит Святому, благословен Он. Он сотворил ее и дал ее тому, кому пожелал. По воле Своей Он дал ее им, по воле Своей Он отнял у них и дал ее нам» (Комментарий Раши)

1. Из того, что Раши использует слово «начинать» («Не следовало бы начинать Тору... почему же она начинается...»), в отличие от других источников, где приводится это высказывание раби Ицхака и используется слово «написать»(«надлежало бы написать ... она пишет...»), следует, что вопрос Раши касается не того, что главы эти в принципе написаны, а лишь порядка их расположения в самой Торе, так как, на первый взгляд, кажется, что вначале должна идти первая из заповедей, полученных Израилем, -«Этот месяц для вас...». Ответ на это предположение таков: для того чтобы опровергнуть обвинение «Разбойники вы...», недостаточно просто написать в Торе «В начале сотворил...», а необходимо, чтобы это было написано именно в начале. Но ведь даже если бы слова «В начале сотворил...» находились после слов «Этот месяц для вас...», мы бы все равно знали, что «вся земля принадлежит Святому, благословен Он». Почему же это не было бы удовлетворительным ответом на приведенное выше обвинение, а необходимо, чтобы Тора начиналась словами «В начале сотворил...»?

2. Нужно понять следующее. Если «не следовало бы начинать Тору ни с каких других слов, кроме как «Этот месяц для вас...», т.е. Тора не должна была начинаться словами «В начале сотворил...» (или глава эта вообще не должна была войти в Тору), тем более, что это подчеркнуто словами «Не следовало бы начинать Тору...», то как же может быть, что только ради того, чтобы опровергнуть обвинения народов мира, был изменен порядок глав Торы (или даже добавлены главы)?

Более того, на первый взгляд, для этой цели было бы достаточно передачи подобной информации из поколения в поколение в рамках устной Торы. Так, например, мы находим в Талмуде (трактат Санхедрин, 91 а) ответ «африканцам» на их претензию «земля Кнаана наша», в котором в качестве аргументации не используются прямые цитаты из письменной Торы; то же и в ответе потомкам Ишмаэля и Кто-ры, утверждавшим, что «земля Кнаана принадлежит и нам и вам».

Таким образом, можно сделать следующее заключение. Причина того, что Тора начинается со слов «В начале сотворил...», не только в необходимости использования их для ответа народам мира, но и в том, что они содержат нечто важное для самих евреев, как указание в их служении Всевышнему.

Так же можно объяснить и то, что раби Ицхак приводит стих из Псалмов, в котором ни словом не упоминается, что это ответ народам мира, а наоборот, сказано: «...силу дел Своих явил Он народу Своему...». Следовательно, это важно для самих евреев, чтобы они не решили, что превратились в разбойников, «захвативших земли семи народов». И поэтому сразу же в начале Торы сообщают нам о сотворении мира.

3. Суть вещей становится понятной, если обратиться к объяснению Цемах-Цедеком, третьим Любавическим Ребе, духовного смысла высказывания раби Ицхака.

Духовный смысл «захвата земель семи народов» соответствует «захватнической деятельности» евреев во всех странах и в материальном мире в целом: используя объекты мира во имя Небес, евреи «захватывают» их, превращая вещи будничные в святые, поднимая их на самые высокие ступени святости, вплоть до «святая святых».

Это и служит основанием для обвинения «Разбойники вы...»: вещи эти принадлежат миру, они, согласно претензии народов мира, не имеют ничего общего со святостью. Подобное мы находим в мидраше, где сказано, что Эйсав и Яаков поделили между собой миры, и Яаков взял себе мир грядущий, духовный, а Эйсав – этот, материальный. Поэтому, говорят народы мира, деятельность по «захвату» будничных вещей – расширению пределов святости – является настоящим грабежом.

Ответ на это таков: «В начале сотворил Б-г...» («От Тебя все» – Диврей Аямим, I, 29:14) -«Вся земля принадлежит Святому, благословен Он. Он сотворил ее и дал ее тому, кому пожелал». То, что этот мир находился во владении народов до того, как его использовали для служения Всевышнему, объясняется тем, что «по воле Своей Он дал ее им»: пожелал Всевышний, чтобы в результате греха, связанного с древом познания добра и зла, все это было передано им. И лишь для того, чтобы после этого было «по воле Своей Он отнял у них и дал ее нам», Всевышний хочет, чтобы евреи забрали мир у народов мира и вернули в границы святости, как это было до греха, посредством своего служения -«захвата» мира.

Это объяснение того, что «Не следовало бы начинать Тору ни с каких других слов, кроме как «Этот месяц для вас....». Тора выше сотворения мира и даже выше служения, направленного на совершенствование мира («захвата»). Это подобно тому, как еврей, изучающий Тору и выполняющий заповеди, оказывается на уровне более высоком, чем еврей, занимающийся совершенствованием мира. Но его будничные дела, даже если они делаются во имя Небес, все-таки называются «твоими делами» (Пиркей Авот, 2:12) и «твоими путями» (Мишлей, 3:6), т.е. являются тем, к чему человек стремится для поддержания своего существования.

Согласно этому, еще острее встает вопрос: «Почему же она начинается с «В начале сотворил...»? Если работа по «захвату» мира ниже, чем изучение Торы и выполнение заповедей, то, хотя и следует написать о ней в Торе, чтобы знали, что в ней есть необходимость и делающий ее вовсе не «разбойник», почему с этого должна начинаться Тора, ведь порядок эпизодов в ней соответствует степени их важности!

4. Одно из объяснений, которые можно дать, сводится к следующему: этот «захват» (именуемый на языке хасидизма «выявление искр Б-жественного света») ниже изучения Торы и соблюдения ее заповедей, с точки зрения их соотношения. Но, несмотря на это, высший замысел сотворения мира – «Возжелал Святой, благословен Он, чтобы было ему обиталище в нижних мирах» (Тания, гл. 36). Имеется в виду низший из миров, ниже которого нет. И выявление искр Б-жественного света больше способствует реализации этого замысла, чем изучение Торы и соблюдение заповедей, поскольку лишь так создается обиталище для Всевышнего в области, связанной с будничными делами, т.е. в по-настоящему низшем мире.

Подобно этому, есть преимущество у этой деятельности и по отношению к душе человека, поскольку для нее потребуются силы души более глубокие, чем для изучения Торы и выполнения заповедей. Ведь для того, чтобы достигнуть ступени, когда даже находящееся за пределами святости делается во имя Небес и, более того, «...познавая Его во всех путях моих», необходимо больше богобоязненности, которая является результатом более глубокой связи души со Всевышним, не ослабевающей, даже когда душа соприкасается с будничным. По этой причине Тора начинается со слов «В начале сотворил...», ибо полнота и цель сотворения – создание обиталища для Всевышнего в нижнем из миров, ниже которого нет, через служение, связанное с тем, что «В начале сотворил...», т.е. выявление искр Б-жественного света.

5. Но этого объяснения недостаточно, так как все-таки из сказанного раби Ицхаком следует, что если бы Тора не начиналась словами «В начале сотворил...», то оставалась бы возможность для обвинения «Разбойники вы...», как уже говорилось вначале.

А из приведенного объяснения следует, что существующее расположение главы о сотворении мира служит не для опровержения обвинения «Разбойники вы...», а только для того, чтобы подчеркнуть величие выявления искр святости («В начале сотворил...») по сравнению с изучением и выполнением заповедей Торы («Этот месяц для вас...»).

Для понимания этого нужно учесть, что все многообразие материального мира можно разделить на две категории:

а) вещи разрешенные, «захват» и выявление которых осуществляются посредством использования их во имя Небес и «...познавая Его во всех путях моих», а также через изучение Торы и выполнение заповедей;

б) вещи запрещенные, жизненность которых берется из некой субстанции, вовсе не содержащей добра. Они тоже содержат искры святости, являющиеся источником существования всех творений, но Б-жественный свет в них полностью скрыт. И хотя в особых случаях может произойти выявление этих искр, например, когда запрещенное становится разрешенным (если количество разрешенного в 60 раз больше количества запрещенного) или когда высокое раскаяние от любви ко Всевышнему может превратить злодеяние в заслугу (трактат Йома, 866), но Тора говорит об обычном, при котором для искр святости нет возможности выявиться, и по этой причине использование этих вещей запрещено вообще.

Следовательно, нужно сказать, что обвинение «Разбойники вы...» относится в основном ко второму типу вещей. Поскольку в них невозможно выявление искр Б-жественного света и, согласно Торе, поведение по отношению к ним должно соответствовать «Уклоняйся от зла...» (Теилим, 37:27), т.е. запрещенные вещи должны быть отвергнуты, то эти вещи как бы находятся не во владении евреев, а во владении зла. И если бы стих «В начале сотворил...» находился после «Этот месяц для вас...» (более того, по логике вещей, Тора должна начинаться с «Этот месяц для вас...»), то из этого следовало бы, что «захват» и выявление искр осуществляются лишь посредством изучения Торы и выполнения заповедей и, следовательно, «захват земель семи народов», включающий выявление искр, находящихся в вещах запрещенных, может быть расценен как грабеж.

6. Обвинение это опровергается тем, что Тора начинается с сотворения мира. Хотя, согласно Торе, искры святости, заключенные в вещах запрещенных, не могут быть выявлены, но сам Всевышний, который выше Торы, дает еврею такую силу раскаяния, что злодеяния уподобляются заслугам. Как написано в мидраше, спросили Всевышнего: «Каково наказание согрешившего?» Ответил им: «Раскается и искупится ему». Так можно выявить искры святости, содержащиеся в запрещенных вещах. «От Тебя все», и даже вещи запрещенные, существование и жизненность которых – из искр Б-жественного света, заключенных в них. Таким образом, вещи запрещенные находятся во владении Творца. И поскольку Всевышний выше самих понятий «раскрыто» или «скрыто», то и эти искры, свет которых не может быть раскрыт на уровне творения, едины с Ним. Поэтому Он дает еврею силу через раскаяние все-таки выявить искры Б-жественного света и подняться к святости.

Но поскольку «Тора – это свет» (Мишлей, 6:23) и святость приходит в мир только через нее, то даже вещи, которые сами по себе выше Торы, как раскаяние и выявление искр святости, заключенных в вещах запрещенных, тоже упоминаются и разъясняются в Торе.

И это объяснение того, почему есть два варианта высказывания раби Ицхака, приведенного вначале: «почему написал» и «почему начал». Что касается выявления искр Б-жественного света в вещах разрешенных, то было бы достаточно, чтобы рассказ о сотворении мира был написан в Торе, поскольку выявление Б-жественных искр в вещах разрешенных по сути своей выше Торы и заповедей, но Тора сама разрешает его и даже обязывает к нему.

Но выявление искр Б-жественного света в вещах запрещенных целиком выходит за рамки Торы. Даже говорящий «согрешу и раскаюсь» совершает преступление и получает заслуженное наказание. Но такая форма «захвата земель семи народов» может быть связана лишь с началом Торы, поскольку сила на выявление искр Б-жественного света в вещах запрещенных находится на уровне выше Торы, и проявиться в самой Торе она может лишь в самом начале.

7. Слова раби Ицхака: «Почему же она начинается с «В начале сотворил...»? Потому что «силу дел Своих явил Он народу Своему, чтобы дать ему наследие народов» – имеют следующее объяснение. «Сила дел Своих» – это Б-жественная искра, которая есть во всех Его делах. И именно «народу Своему» явил Он раскрытие этой искры. Сила Всевышнего, облаченная в искру Б-жественного света, заключена в любом поступке еврея – этим Всевышний «являет» Своему народу Свою силу. Ибо единство Всевышнего и евреев сильнее даже единства Всевышнего и Торы, (как сказали наши мудрецы, «еврейские души были сотворены до Торы»), и поэтому дана евреям сила Всевышнего, который выше Торы, сила на раскаяние, делающая злодеяния подобными заслугам. Но, как и вся духовная работа человека, раскаяние предусматривает определенный порядок.

Вначале, когда раскаяние заключается в том, что человек уводит себя от зла, – это подобно «грабежу», когда, если можно так выразиться, он присваивает нечто, принадлежащее миру, противоположному святости. Но более высокая ступень – «Дух возвратится к Б-гу, который дал его» (Коэлет, 12:7) дает ощущение раскаяния как возвращения к своим корням и истокам вплоть до – Первоисточника, ибо в этот момент в еврее явственно проявляется исток его души, единый со Всевышним, давшим ее.

И то же самое относится к выявлению искр святости, заключенных в вещах запрещенных, которое основано на вере в то, что все от Него, а не на ощущении «грабителя». Целью облачения этих искр в запрещенные вещи изначально было их возвращение к своему источнику через раскаяние еврея, что, в свою очередь, поднимает его на такую ступень раскаяния, которой не могут достичь даже абсолютные праведники.

Как сказали наши мудрецы, «каждый еврей все свои дни должен находиться в состоянии раскаяния» (трактат Шабат, 153а). Поэтому и праведники должны прийти к раскаянию.

Глава Бо

10-е швата[1]

1. В сегодняшней недельной главе Тора рассказывает, как Всевышний повелел сынам Израиля взять в десятый день месяца нисан ягненка, продержать его несколько дней дома и 14-го нисана принести Ему в жертву - как жертвоприношение "песах".

Почему было нужно взять ягненка еще 10-го нисана? Отвечают учители наши: когда египтяне, увидев у еврея ягненка, будут спрашивать, для чего тот держит животное у себя дома, чтобы еврей не испугался и смело ответил: "Мы держим ягненка дома для того, чтобы зарезать его и принести в жертву Всевышнему".

Египтяне поклонялись ягненку как божеству (потому-то Моше и сказал фараону: "Вот, принесем мы жертву... на глазах у них - не побьют ли они нас камнями?!"[2]). Тем не менее, Всевышний велел сынам Израиля четыре дня держать ягненка в доме, а на вопросы египтян отвечать прямо: "Мы его зарежем и принесем в жертву Всевышнему".

Мужество и самоотверженность, которые потребовались от евреев, чтобы не бояться египтян, привели освобождение. Учители наши говорят, что к моменту исхода из Египта у сынов Израиля было не больше заслуг перед Всевышним, чем у египтян (как сказано у пророка Йехезкеля:

"А ты нага и обнажена"[3]): "Эти служат идолам, и эти служат идолам"[4]. Всевышний дал сынам Израиля заповедь о жертвоприношении "песах", и в заслугу за то, что они исполняли ее с самоотверженностью, которая для этого потребовалась, Он освободил их из Египта.

2. Сказано: "Как во дни исхода твоего из Страны Египетской, явлю ему чудеса"[5]. Иными словами, освобождение из Египта служит примером грядущего освобождения. Коль скоро пример этот дает сама Тора, то понятно, что все, что привело к освобождению из Египта, приведет и к грядущему освобождению, ибо, как известно, в примерах, которые приводит Тора, все частности точны и имеют огромное значение[6]. Так же, как освобождение из Египта произошло благодаря мужеству и самоотверженности, так и грядущее освобождение придет как награда за проявленные мужество и самоотверженность.

3. Если исполнение всех заповедей требует мужества, то тем более это относится к исполнению заповеди агават Исраэлъ - любви к каждому еврею без исключения. Эта заповедь - основа всей Торы[7], поэтому, безусловно, для ее исполнения необходимо проявлять максимум силы и мужества и не бояться никого.

Надо говорить с евреями о Торе и заповедях, а если это не действует с первого раза - говорить еще и еще. Даже если тот, с кем вы говорите, "отбрыкивается", не следует обращать на это внимания. Наоборот, как раз тот факт, что он "отбрыкивается", свидетельствует, что эта тема ему не безразлична[8]. Поэтому ясно, что с ним надо говорить еще раз и еще раз, пока слова не окажут влияние.

Необходимо постоянно проявлять силу и мужество. Правда, говорить следует мягко и спокойно, чтобы слова вошли в сердце. Но говорить надо настойчиво. А когда говорят спокойно и мягко, но с настойчивостью, добиваются успеха.

А тот, кто пока еще не добился успеха, должен знать: вина за это лежит не на том, с кем он говорил, но на нем самом. Тот, другой, по сути своей, хорош, просто говоривший не нашел слов, исходящих из самого сердца, - поэтому-то они и не нашли отклика. Он должен прочитать главу Тегилим, прося у Всевышнего подсказать ему нужные слова, и если слова будут исходить из сердца, они войдут в сердце.

4. И так же, как благодаря своему мужеству и бесстрашию наши предки освободились из Египта (и не только ушли сами, но и унесли с собой богатства египтян), а их преследователи утонули в море (как сказано: "Не осталось из них никого, кроме одного"[9]; этот один оставшийся в живых, фараон, отправился затем в город Нинвэ и там тоже имел большие неприятности[10]), - точно так же сегодня, когда проявляют мужество и самоотверженность и не боятся никого, все противники исчезают и приходит грядущее освобождение - вскорости, в наши дни!

Из беседы в последний день Песаха 5712 г. (1952 г.)

5. Заповедь есть мацу в первую ночь Песаха, которая была дана нашим предкам в Египте, и в наше время остается заповедью Торы (а не постановлением мудрецов).

Песах включает в себя три основных момента: жертвоприношение "песах", заповедь есть мацу и заповедь есть марор (горькую зелень). В наше время исполнение заповеди о жертвоприношении "песах" засчитывается нам, когда мы читаем и рассказываем о нем: "Вместо быков слова уст наших"[11]. Заповедь есть марор в наше время исполняется только по постановлению мудрецов Торы. Заповедь же есть мацу и в наше время - заповедь Торы[12].

6. Различие между мацой и хамецем - в двух моментах.

1. Заквашенное тесто (хамец) поднимается, тесто же для мацы остается таким, каким было с самого начала. В духовном плане это означает, что хамец олицетворяет собой высокомерие и самомнение, а маца - "битуль", покорность воле Всевышнего.

Поэтому суть мацы состоит в том, что она - именно "хлеб бедности", так как в этом прежде всего выражается "битуль". Несмотря на то, что в принципе разрешается есть также "богатую мацу" (замешанную с яйцами, сахаром и т. п.), заповедь можно исполнить, только если едят простую мацу, "хлеб бедности"[13].

Маца, которую сыны Израиля ели в Египте, тоже была "хлебом бедности".

2. Две из трех букв слов маца и хамец те же самые, третья буква в слове маца - "hей", а в слове хамец - "хет". Буква "hей" похожа на "хет". Обе состоят из трех линий: слева, сверху и справа, а низ буквы открыт. Различие лишь в том, что "хет" закрыта со всех трех сторон, а у "hей" есть маленькое "окошко" в верхнем левом углу.

То, что обе буквы открыты снизу, означает: "Грех у порога лежит"[14]. Замкнутость со всех остальных сторон буквы "хет" означает: некуда деться от того, что "грех у порога лежит". Однако маленький выход сверху в букве "hей" служит символом того, что, действительно, "грех у порога лежит", но от него есть возможность уйти наверх, то есть выйти из нынешнего состояния и совершить тшуву[15]. И хотя выход этот совсем крошечный, учители наши приводят слова Всевышнего: "Откройте Мне выход хотя бы с игольное ушко - Я раскрою перед вами ворота, словно вход в Храм". Потому что достаточно только подумать о тшуве, чтобы в один миг из совершеннейшего нечестивца стать совершенным праведником[16].

7. Два эти различия взаимосвязаны. Когда еврей покорен воле Всевышнего, то даже если он грешен, он думает о тшуве. Если же он полон самомнения и высокомерия, о тшуве он и не думает.

Когда еврей покорен воле Всевышнего, он не ищет самооправдания; естественно, что когда он думает о себе, он делает верный расчет и, видя, что его поведение нехорошо, совершает тшуву. Если же он о себе преувеличенного мнения, то именно по этой причине он ищет, чем бы оправдать все, что он делает[17].

8. Более того, не только сделав что-либо нехорошее, он находит себе оправдание (потому что хочет остаться правым в своих глазах), но и тогда, когда от него требуется исполнить какую-то заповедь, для чего необходимо "нагнуться", он из-за своего самомнения быстро находит причину, по которой он не должен этого делать.

Цдака, как известно, представляет собой заповедь, обобщающую все остальные заповеди Торы.

Так вот, когда такой полный самомнения человек видит бедняка, он задает тот самый вопрос, который в свое время Турнусруфус задавал раби Акиве: "Если ваш Б-г любит бедняков, почему Он их не кормит?"[18]. По причине преувеличенного мнения о своих достоинствах он делает такой расчет: то, что он имеет, принадлежит ему по праву, и ему причитается даже больше; так как же он может отдать другому часть своего состояния?! Его высокомерие не допускает, что еще кто-то имеет право на жизнь, он ощущает только удовлетворение от того, что другой не равен ему. Поэтому само собой разумеется, что если этот другой - бедняк, то это происходит потому, что так и должно быть. И, естественно, - думает такой человек, - коль скоро Сам Всевышний хочет, чтобы тот был бедным, то разве я должен что-то давать ему?

В противоположность этому еврей, покорный воле Всевышнего, во-первых, судит прежде всего самого себя: на самом ли деле я лучше, чем тот, другой? И расчет, который он производит, подводит его к мысли, что он обязан дать цдаку. Во-вторых, он понимает, что даже если причина того, что у другого еврея отсутствует что-то необходимое, - наказание Всевышнего, сам факт, что сам-то он имеет достаточно несмотря на собственные грехи, как раз и побуждает его помочь другому еврею. Он думает: все мы дети Всевышнего, и когда случается, что царь наказывает своего сына, а другой человек оказывает этому сыну добро, царь сам этому очень радуется (так ответил раби Акива тому римлянину).

И так же, как с заповедью о цдаке, обстоит дело с другими заповедями.

9. Мало того, что полный самомнения человек постоянно ищет подтверждения тому, что он ведет себя наилучшим образом. Даже в том случае, когда он никак не может найти себе оправдания и вынужден признать, что на этот раз поступил все-таки не так, как следовало бы, он, тем не менее, выдвигает различные причины, которые вынудили его поступить так, - и, естественно, несмотря ни на что остается прав в своих глазах.

В одном случае он ссылается на свой йецер гара, который у него "горит огнем". Он приводит высказывание наших мудрецов[19], что Сам Всевышний раскаивается в том, что создал йецер гара. Так разве можно ставить в вину человеку, что он не побеждает свой йецер гapa? В другой раз он оправдывается тем, что "место, на котором он находился, побудило его согрешить", и т. п.

Все аргументы, которые приводятся в книге "Тания"²⁰ для того, чтобы оправдать другого еврея, он применяет к себе. И приходит к выводу, что, принимая во внимание обстоятельства, в которых он находится, еще очень хорошо, что он таков, какой есть. Другой бы на его месте - кто знает, кем бы он стал! И еще больше: когда он точно знает, что его поведение оставляет желать много лучшего и никаких причин для самооправдания нет, все-таки - "все преступления покроет любовь"[20]. У него нет оправдания, он сам знает, что намеренно выступил против воли Всевышнего, и все-таки - "все преступления покроет любовь[21]". Поскольку оправдать себя даже лживыми измышлениями он не может никоим образом, то покрывает свои поступки любовью - любовью к самому себе.

10. Резюмируем, в чем состоит различие между хамецем и мацой.

Хамец - это самомнение. Слово хамец пишется через букву "хет", открытую снизу ("грех у порога лежит") и закрытую со всех остальных сторон - здесь нет выхода к тшуве. Потому что этот человек, во-первых, всегда прав в своих глазах, во-вторых, всегда находит причины и объяснения для своих поступков, и, в-третьих, все его преступления покрывает любовь. Общее во всех этих трех моментах то, что он не совершает тшувы.

Маца - это "битуль". Слово маца пишется через букву "hей", открытую вверху. Потому что этот человек, во-первых, не считает себя всегда правым, во-вторых, у него нет объяснений и причин для своих поступков, и, в-третьих, когда он видит, что попал в сложное положение, это его совсем сокрушает.

О сокрушенности духа сказал Ребе Магараш: "Еврейский вздох - это высшая тшува". Так что в один миг этот еврей становится совершенным праведником.

11. Теперь мы сможем понять слова Иерусалимского Талмуда[22] о том, что запрет производить в субботу 39 видов работ основывается на одном слове Торы - эйле ("эти"). Последняя буква слова эйле - "hей", но Иерусалимский Талмуд говорит, что если бы это был "хет", тогда сумма числовых значений букв этого слова равнялась бы 39 ("алеф" = 1, "ламед" = 30 и "хет" = 8).

На первый взгляд, совершенно непонятно: как можно заменить "hей" на "хет" ради получения нужной цифры?

Но дело в том, что смысл 39 видов работ этого мира с точки зрения их сотворения и существования - "хет" со всеми его значениями, о которых говорилось выше. Однако в результате работы - исполнения повеления Всевышнего "Вот что повелел Б-г сделать"[23], то есть строительства Мишкана: "...шесть дней может совершаться работа"[24] (как бы сама собой[25]) - "хет" превращают в "hей". Поэтому там, где Тора говорит о строительстве Мишкана - о необходимых для этого 39 видах работ, - написано слово эйле через букву "hей", потому что в результате служения Всевышнему эти работы превращаются в "hей".

[1] 10-е швата (йод шват) - годовщина кончины Шестого Любавичского Ребе, р. Йосефа-Ицхака. [2] Шмот, 8:22. [3] Йехезкель, 16:7. [4] Мехильта, Бешалах, 4. [5] Миха, 7:15. [6] См. выше, гл. Шмот, п. 17. [7] Шабат, 31а; Тания, ч. 1, гл. 32. [8] См. Кунтрес гатфила, 8; Торат Шалом, стр. 10. [9] Шмот, 14:28. [10] Ялкут Шимони, Нах, ремез 550. [11] Гошеа, 14:3. [12] Шулхан арух, Орах хаим, п. 475. [13] Там же, п. 454. [14] Брейшит, 4:7. [15] См. Мнахот, 29б. [16] См. Кидушин, 49б. [17] См. Кунтрес Умааян, маамары 15 и 16; маамар Лех леха 5702. [18] Бава батра, 9а; Иерусалимский Талмуд, Пеа, 1:1. См. также Тания, ч. 1, гл. 37. [19] Сука, 52б. [20] Ч. 1, гл. 30. [21] Мишлей, 10:12. [22] Шабат, 7:2. [23] Шмот, 35:1 [24] Шмот, 35:2 [25] См. ниже, начало гл. Ваякгель

Бо «Доколе ты будешь отказываться»

 В недельной главе «Бо» рассказывается о последних трех наказаниях, посланных Б-гом Египту: саранча, тьма, смерть первенцев. Часто задаются вопросы: зачем надо было Б-гу наказать Египет именно десятью карами? может быть, было достаточно девяти или восьми? или, наоборот, нужны были одиннадцать кар или двенадцать? почему кары шли именно в таком порядке – с превращения воды Нила в кровь до смерти первенцев? Попытаемся ответить на эти вопросы. Если у человека больное сердце, ему дают лекарства для улучшения работы этого органа, а если у него к тому же и легкие не в порядке – ему дают лекарства для легких. Но если у человека ко всем этим бедам слабое зрение, то ему прописывают глазные капли. То есть чем больше болезней, тем больше лекарств. Часто врачам приходится проводить два-три, а иногда и четыре курса лечения. То же самое, очевидно, приходится делать с духовно больными людьми, у которых неправильные взгляды на устройство мира. Древний Египет состоял из 42 номов («штатов») . Каждый из них имел своего божка: бык Эпис у одних, кошка – у других, крокодил – у третьих и т. д. Египтяне были далеки от понятия о Едином Творце и Правителе вселенной. Это же относилось к большинству евреев, проживших в Египте 210 лет. Они тоже стали служить идолам. Надо было всех «лечить» в духовном смысле. Самым главным из богов Египта был Нил – и понятно почему: почти всегда в одно и то же время, раз в год Нил разливается на огромные пространства, затем вода спадает, на полях остается ил – и египтяне собирают богатый урожай. Древние жители Египта считали время года от разлива Нила до разлива. Необходимо было показать египтянам, что есть хозяин даже над Нилом. «Так сказал Б-г: этим узнаешь, что Я – Б-г! Вот Я ударю посохом, что в моей руке, по воде Нила – и она превратится в кровь, и рыба, которая в воде, умрет...».

Это был, если так можно сказать, первый курс лечения – показать, что есть Правитель мира. Обычно в суде решают вопросы на основании показаний двух свидетелей, ведь один раз может быть случайное совпадение, ошибка. И вот проводит Аарон палкой вторично по Нилу – и огромные полчища лягушек лезут в дома египтян. Первый «визит» они наносят во дворец фараона. Но египетские колдуны и чародеи тоже сумели превратить воду в кровь и вызвать лягушек.

Необходимо было третье наказание – вши, которые стали мучить людей и животных. Колдуны не смогли создать вшей, они сами сказали: это перст Б-жий! Первый курс лечения закончен, все видят – есть Б-г. Существуют философы, понимающие, что мир не возник и не «вертится» сам по себе, ведь даже дом сам собой «случайно» не получится. Но эти философы не дошли до понимания того, что и судьбы человека, животных, жизнь, смерть, болезни – все в руках Б-га. Необходим был следующий, второй курс лечения. И вот медведи, волки, львы, змеи нападают на египтян. Но не на евреев! Что за удивительная, «избирательная способность» зверей! То же самое происходит и со скотом: на одних лугах пасутся скот египтян и скот евреев. Скот египтян подыхает, а скот евреев – продолжает мирно пастись. «И сделает различие Б-г между скотом Израиля и между скотом Египта, и не умрет из всего, что у сынов Израиля, ничего». Такая же история происходит и с нарывами, даже на колдунах египетских нарывы. А евреи чисты телом. Поэтому и написано об этой группе наказаний (звери, мор скота, нарывы). «Чтобы ты познал, что Я – Б-г на земле». То есть Я повелеваю не только звездами, галактиками, но и судьбой всего живого: жизнью, смертью, болезнями людей и животных. Второй курс лечения прошел с успехом.

Существовали религии, в которых число богов было два: один – плохой, другой – хороший; один командует водой, другой –

огнем; один хозяйничает на восточной стороне мира, а другой – на западной. Необходим был третий курс лечения: показать, что существует только один Хозяин в мире. И вот восточный ветер приносит саранчу, а западный относит ее с помощью молитвы Моше. Затем наступает тьма – как результат туманов с моря, с Нила, облаков... То есть этим показывается: на земле, в небесах и на море – один правитель. Третий курс лечения закончен.

Потом следует последнее предупреждение фараону – чтобы он отпустил евреев. Так сказал Б-г: «Мой первенец – Исраэль. Если не выпустишь, то будут умирать во всем Египте все первенцы, начиная от первенца фараона и кончая первенцами заключенных». Когда умер первенец у фараона, то он прибежал ночью к Моше и Аарону с просьбой побыстрее уходить. Но они ответили: подождем до утра. Нам известно, что после изнурительного, тяжелого дня работы, когда евреи приходили домой, то любой крестьянин-бедняк мог взять их и заставить работать на себя – сеять, пасти скот и т. д. Командовал евреями, как правило, старший сын крестьянина – первенец. Поэтому, возможно, они и были наказаны.

Итак, после десяти кар, посланных на Египет, евреи были «изгнаны» из этой страны.

В начале главы «Бо» рассказывается о восьмой и девятой казнях, поразивших Египет за отказ фараона отпустить сынов Израиля на свободу. Фараона предупредили, что его народ и его самого ожидает самая страшная, десятая казнь: в течение одной ночи погибнут все египетские первенцы. Эта казнь, заставившая фараона подчиниться воле Вс-вышнего, назначена была на полночь с четырнадцатого на пятнадцатое число месяца нисан. Однако за две недели до этого Моше и Аарону было сказано:

«Месяц сей для вас начало месяцев, первый он у вас из месяцев года».

Известно, что названия месяцев появились в еврейском календаре лишь после эпохи вавилонского пленения. В Торе месяцы, как и дни недели, называются обычно порядковыми числительными: первый месяц, второй месяц и так далее. При этом первым месяцем считается месяц 'нисан, ибо именно в этом месяце согласно утверждению Торы родился еврейский народ. Это произошло в тот знаменательный день, когда сыны Израиля исполнили первую данную им заповедь Вс-вышнего, выделившись этим из окружающего их языческого мира.

В десятый день месяца нисан каждая еврейская семья приобрела для себя годовалого ягненка. Египтяне узнали, что через четыре дня эти животные, считавшиеся у них священными, будут принесены евреями в жертву какому-то бесплотному Б-гу, которого они, эти кичливые рабы, считают единственным Творцом и Властелином вселенной. Эти четыре дня, в течение которых евреям грозила месть со стороны египтян, были великим испытанием для сынов Авраама, Ицхака и Яакова. И когда вечером четырнадцатого нисана они открыто продемонстрировали свое пренебрежение к египетским кумирам, принеся их в жертву Единому Б-гу и тем самым резко противопоставив себя язычеству, они духовно освободились от рабского подчинения Египту. Так племя рабов превратилось в свободный народ, сплоченный единым идеалом. А духовное освобождение повлекло за собой освобождение физическое: на земле появилась новая свободная нация.

Это торжество, по завершении которого родился народ Израиля, было названо Песах, что значит – «минование», ибо благодаря совершенному жертвоприношению, отличившему евреев от остального населения Египта, смерть, поразившая в ту ночь египетских первенцев, миновала еврейские дома. В связи с этим и празднование освобождения еврейского народа, к которому египтян вынудила эта казнь, названо праздником Песах.

В заключительной части главы «Бо» предписывается, в частности, рассказывать в праздник Песах историю Исхода.

Рассказ об Исходе, читаемый во время пасхального седера, так называемая «Пасхальная агада», составлен в виде ответов на вопросы детей по поводу традиционного соблюдения этого праздника. Поэтому начинается «Пасхальная агада» четырьмя вопросами, которые дети и задают своим родителям.

Вообще еврейская традиция считает, что частая постановка вопросов при ознакомлении с Торой и заповедями необходима. Например, Мишна в трактате «Авот» утверждает, что стесняющийся спрашивать не может изучать Тору, а раздражающийся от обилия вопросов – не может ее преподавать. Вопросы учеников приносят пользу не только им, но и самому учителю. Так, талмудический мудрец рабби Ханина говорил: «Многому научился я у моих учителей, еще большему – у товарищей, но более всего – у своих учеников.

Когда скончался талмудический мудрец рабби Шимон бар-Лакиш (Реш-Лакиш), его друг и наставник рабби Йоханан тяжело переживал утрату. Ученики рабби Йоханана, желая как-то отвлечь учителя от тягостных мыслей, подослали к нему самого способного из своих товарищей, по имени Элазар бен-Пдат. Когда рабби Йоханан высказывал какое-либо утверждение, рабби Элазар, обладавший необыкновенной эрудицией и находчивостью, тут же находил подтверждение словам учителя в высказываниях более ранних мудрецов. Но это лишь усугубило мрачное настроение рабби Йоханана. «Сравнить ли тебя с Реш-Лакишем? – воскликнул он. – На каждое мое утверждение бар-Лакиш приводил 24 опровергающих довода. Мне приходилось выдвигать 24 аргумента в свою защиту. Так расширялись наши знания. А ты приводишь мне лишь подтверждения. Неужели я сам не знаю, что говорю правильно?!» И рабби Йоханан стал ходить из угла в угол, разрывая на себе одежды и причитая: «Где ты, бар-Лакиш? Где ты, бар-Лакиш?»

При изучении Торы ученики не стесняются задавать учителю и «крамольные» вопросы. Мидраш рассказывает, что талмудический мудрец рабби Симлаи часто вел диспуты с вероотступниками. Не раз, когда оппоненты уходили, удовлетворенные его ответами, ученики рабби Симлаи заявляли: «Их ты разбил тростинкой, но что ты нам скажешь?» И ему приходилось объяснять своим ученикам то место Писания, которое вызвало критику вероотступника, но уже на более глубокой основе. Ведь возражения этих учеников нельзя уже было разбить соломинкой, как тех, кто лишь уцепился за внешнее противоречие, не вникая в суть вопроса.

Разные бывают вопросы. Одни спрашивают от знания, желая узнать еще больше. Другие ~ от незнания, третьи – с целью опровержения. И поэтому, упоминая вопросы, задаваемые сыновьями по поводу празднования Песах, Агада говорит:

«О четырех сыновьях говорит Тора: один – мудрец, один – злодей, один – простак, а один – недостаточно смышлен даже для того, чтобы спросить».

Каждый из этих сыновей задает вопрос, в котором выражается его отношение к еврейской традиции. Разумеется, ответы должны соответствовать вопросам.

Любавичский Рабби Иосиф Ицхак Шнеерсон обратил внимание на то, что при упоминании каждого из четырех перечисленных сыновей составители Агады во всех четырех случаях употребили слово «эхад» – «один», а не «второй», «третий» и так далее.

По мнению Рабби Иосифа Ицхака, этим намекается, что в сердце каждого из них – даже злодея – присутствует «эхад» – «один» из стиха «Шма, Исраэль, Ашем элокейну, Ашем эхад» – «Слушай, Израиль, Г-сподь, Б-г наш, Г-сподь един».

В приводимом Агадой перечне злодей стоит рядом с мудрецом, хотя его место должно было быть последним, ибо мудрый может и должен помочь своему заблудшему брату.

«Месяц сей для вас начало месяцев, первый он у вас из месяцев года».

Еврейское слово «ходеш» – месяц – буквально переводится как обновление, и под ним понимается обновление луны – новолуние. По мнению комментаторов, в вышеприведенном стихе заключен один из основных принципов, лежащих в основе традиционного еврейского календаря: определение месячного периода как отрезка времени, заключенного между двумя последовательными новолуниями.

Комментаторы понимают вышеприведенный стих так: Вс-вышний указал Моше на новую луну, появившуюся на небосклоне, и сказал: «Когда увидишь подобное, устанавливай начало нового месяца».

Во времена Храма, а также некоторое время после его разрушения для оглашения начала нового месяца назначалась специальная судебная коллегия из семи человек. Они заслушивали показания свидетелей, увидевших новую луну, и на основании этих показаний объявляли о наступлении нового месяца. Эта процедура должна была происходить в Святой земле, ибо сказано: «Из Сиона изойдет Тора, и слово Б-жье – из Иерусалима». Оттуда посылались специальные гонцы во все места, где находились еврейские поселения, чтобы известить их об установленном судебной коллегией точном дне наступления нового месяца. Ввиду того что от этого дня зависела также дата того или иного праздника, выпадавшего в этот месяц, в отдаленных местах еврейской Диаспоры, куда гонцы не успевали к сроку, на всякий случай отмечали праздник два дня подряд. Отсюда и пошел обычай справлять в Диаспоре по два дня праздники, которые в Торе указаны как однодневные. После разорения Святой земли римлянами судьи, имевшие специальные полномочия на объявление нового месяца, заседали некоторое время в Вавилонии, однако к концу талмудической эпохи таких судей уже не было, и евреи высчитывали свой календарь на основании расчетов, сделанных еврейскими мыслителями еще в древнейшие времена. Для вычисления точного времени, отделяющего два последовательных новолуния, мудрецы ввели специальную единицу – «хелек», составляющую одну восемнадцатую минуты (буквально «доля») . И это время они определили в 29 дней, 12 часов, 44 минуты и 1 хелек. Ввиду дробности этого периода месяцы в еврейском календаре бывают поочередно 29- и 30-дневными. Лунный год, состоящий из двенадцати таких месяцев, будет примерно на 11 дней отставать от 365-дневного солнечного года. Если бы ничего не было предпринято, то еврейские знаменательные даты кочевали бы с течением лет из одного времени года в другое: из весны в зиму и т. д. Такое явление и наблюдается, например, в лунном календаре, принятом у мусульман. Однако евреям предписано в Торе, чтобы праздник освобождения – Песах – выпадал всегда на весеннюю пору, а праздник Суккот – на осеннюю. И тут подходим мы ко второму важному принципу составления еврейского календаря: принципу високосных годов, отличающихся от обычных прибавлением дополнительного месяца. Во времена, когда начала месяцев объявлялись специальной судебной коллегией, дополнительный месяц вводился между месяцами адар и нисан, если судьи приходили к выводу, что в противном случае Песах выпадает слишком рано. Этот месяц назывался Вторым адаром. После упразднения специальных судебных коллегий установление високосных годов, как и определение новолуний, производится на основании сложных и очень точных вычислений. Наши мудрецы измерили с предельной точностью длину солнечного года. Для этого им пришлось ввести дополнительную единицу измерения времени – «рега», буквально – мгновение, – составляющую 1/76 уже известного нам «хелека». Они установили, что если на каждые 19 лунных лет вводить семь високосных с дополнительным месяцем, то лунное летосчисление по окончании этого периода в точности сравняется с солнечным. Принято, чтобы в каждом таком цикле високосными были третий, шестой, восьмой, одиннадцатый, четырнадцатый, семнадцатый и последний – девятнадцатый – годы. Насколько точны сделанные нашими мудрецами расчеты, можно судить по тому факту, что за 1500 лет в вычисленном ими календаре не пришлось производить ни одного уточнения.

С Б-жьей помощью

 Глава Бо.

Раздел этой недели описывает последние минуты евреев в Мицриаме (Египте) до их зарождения как нации. Как раз перед обретением свободы Б-г повелел им (через Моше) совершить очень необычный поступок: каждый должен был съесть жареного ягненка (Корбан Песах). Это должен был быть первый еврейский праздник, Песах… . День Независимости Евреев.

В Песах евреи получили свободу не только от египетского рабства, но также от всех границ творения, (как духовных, так и физических); они стали людьми Б-га, Творца, его представителями в мире.

А какое отношение ко всему этому имеет жареный ягненок?

Я хотел бы ответить на этот вопрос с помощью такой истории.

Один очень талантливый Рабби, Рабби Шохет, однажды получил приглашение из Буффало, штат Нью-Йорк, произнести речь перед группой интеллигенции, среди которых должно было быть много священников и будущих священников, на тему благотворительности. У него были свои условия относительно доклада перед такой аудиторией; с одной стороны, он хотел научить, а с другой стороны, хотел избежать межрелигиозных дебатов, поэтому он позвонил Любавичскому Ребе и попросил одного из его секретарей спросить у Ребе, что делать. Ответ последовал немедленно, Ребе сказал, что ему следует принять предложение и обязательно закончить лекцию историей о «Богатом скряге из Кракова». Не стоит и говорить о том, что Рабби Шохет с головой окунулся в это задание, (хотя настоятельное требование Ребе рассказать именно эту историю показалось ему немного необычным) и когда настал срок, он полетел в Буффало и произнес захватывающую двухчасовую речь, описывающую уникальность подхода Торы к теме «Цдаки» (от слова «Цэдэк» – «Справедливость»; мы жертвуем деньги, которые принадлежат Б-гу, не нам). Но в тот момент, когда зрители собрались зааплодировать, он объявил, что хочет рассказать следующую историю. «Когда-то, почти четыреста лет назад, в городе Краков жил богатый еврей по имени Исроэль. Никто, на самом деле, не знал его фамилии, да никто и не интересовался, ибо он был низким человеком. Он жил в большом, богатом доме и был очень богат, но был очень бесчувственным скрягой, и никто не хотел с ним общаться. Если когда-либо в его дверь стучал ничего не подозревавший сборщик пожертвований, его встречало резкое «Денег нет!» и дверь захлопывалась прямо перед его лицом.

«Хотя в наши дни запрещено обзывать людей унизительными словами, этот старик был таким «колючим», что все, наконец, начали его называть «Исроэль Гой» («Гой» букв «Один из народов») имея в виду, что для всех евреев так может называться только не еврей, и, к несчастью, это имя так к нему и «прилипло».

«И так продолжалось много лет, фактически, все абсолютно забыли об этом старом скупце, пока однажды, похоронное бюро (Хевре Кадиша) не получило поручение явиться к больному.  «Вот здесь - две тысячи «долларов», и вы, сколько ни просите, не получите от меня ни пенни больше», заявил он им. «Я хочу, чтобы вы похоронили меня в хорошем месте, не рядом с оградой или свалкой, а на могильной плите напишите: «Исроэль Гой». Затем он произнес молитву «Шма, Исроэль», закрыл глаза, а через несколько дней он скончался. «Никто точно не знал, сколько ему было лет, может девяносто, а может и больше, но одно было наверняка; никто не плакал на его похоронах, фактически, никто не пришел, и его также не похоронили в точности там, где он хотел. Но на надгробии все же написали: «Исроэль Гой». И на этом грустный эпизод из истории Кракова закончился. Или они так думали.

В один день, спустя почти неделю, раввин города рабби Йом-Тов Липман Геллер (автор «Тосфот Йом Тов» на Мишну) услышал стук в дверь и когда он открыл ее, то увидел перед собой почти пятьдесят человек с голодными лицами. «Да, чем я могу вам помочь?», спросил он недоверчиво, «Откуда вы все взялись?» «Мы местные, из Кракова», выкрикнул один из них, «И мы голодны, мы весь день ничего не ели». Рав не понял, что происходит, но попросил их войти, нашел для всех место, чтобы сесть, а пока его жена готовила им поесть, он услышал следующую историю. Кажется, эти бедные люди, сколько себя помнили, ходили в бакалейную лавку и брали все, что нужно, им только надо было поставить подпись, и все. Но со вчерашнего дня хозяин лавки отказался давать им что-либо, поэтому все они были голодны.

«Очень странно», подумал про себя рав. «Столько голодных людей, и все из Кракова! Может быть, они лгут? Я должен выяснить причину». «Он подождал, пока они поедят, и сказал им прийти снова завтра утром. Затем он надел пальто, сказал жене, что скоро вернется, и пошел в направлении дома городского казначея. Издалека он увидел, что у его двери также собралась толпа людей, а подойдя ближе, он услышал, как казначей пытается навести порядок в хаосе, который там преобладал. «Ой, я рад, что вы пришли», выкрикнул он, когда увидел рава. «Загляните в мой дом, он тоже полон, здесь, должно быть, триста человек, и это уже вторая смена, только что ушла большая группа!!» «Я знаю», ответил рав, «Они приходили и ко мне, другие люди, но голодные, и все они говорят, что из Кракова. Я просто не могу этого понять». «После того, как всех накормили и казначей раздал деньги на завтрашнюю еду, они оба - он и рав пошли в дом к хозяину бакалейной лавки. «Конечно», он ответил, «Я давал всем еду. Они ставили подпись, а в конце каждой недели я давал счет тому богатому старику, что недавно умер, его звали Исроэль Гой. Я имею в виду, что это продолжалось, я бы сказал, сорок лет, может больше, еще даже до того, как я стал владельцем магазина. Я хочу сказать, он был моим лучшим покупателем, тот старик. Но… он постоянно предупреждал меня не говорить об этом никому, даже моей жене. Каждый раз, когда он платил, он говорил, что если услышит, что люди знают о том, что платит он, он перестанет давать деньги. Не знаю, почему он не хотел, чтобы я рассказывал. Вы видели его похороны? Это было ужасно; у него даже не было миньяна (десяти человек)! Я думаю, он думал только о тех бедных людях. А теперь, когда его нет, что я могу поделать? Я не могу бесплатно раздавать еду! Ведь у меня еще есть жена и семья тоже. Может, я и могу что-то дать, но он давал тысячи каждую неделю! Я не могу, как и он, давать тысячи. Надеюсь, вы не поэтому ко мне пришли. Конечно, я хочу помочь, но как?»

Когда рав и казначей все это услышали, они переглянулись и расплакались. Они совершили ужасную ошибку в суждениях. Следующий день рав объявил днем поста и раскаяния. Весть распространилась с необычной быстротой и все собрались в синагоге, чтобы произнести псалмы, они поняли, что совершили ужасную ошибку. Через несколько часов рав стоял на подиуме и объявил, что все идут на кладбище. Было необычно видеть столько людей, мрачно идущих, как на похоронах, но без гроба. Все они толпой влились на кладбище и собрались вокруг могилы. Почему-то, надгробие было накрыто большим куском ткани, но взоры собравшихся обратились к раву, когда он вышел из толпы, встал у подножия могилы и начал говорить.

«Исроэль, Исроэль!! Мы пришли сюда, чтобы сказать, что виноваты». Он замолчал; тишину прервал приглушенный плач из толпы. «Знаю, тебе не нужны наши извинения, но прости нас! Прости, что были так жестоки. Даже еще более жестокими, чем, как тебя обвиняли, был ты. И прости, что никто не был твоим другом, и что всем было все равно. «Теперь плач стал еще громче, почти все рыдали. Рав подождал, пока наступит тишина, вытер глаза и продолжил. «Знаю, ты ожидал, что на твоей могиле будут написаны слова «Исроэль Гой». Знаешь, я сделал то, против чего, надеюсь, ты не станешь возражать… Я попросил, чтобы на камне высекли следующее». С этими словами он убрал ткань и вместо Исроэль Гой, теперь надпись гласила:

«Исроэль Гой…Кадош» (Израиль, Святой Народ.)»

Рав Шохет закончил свою лекцию, и толпа выразила свое удовлетворение бурными аплодисментами. После того, как он пожал всем руки и направился к выходу, один молодой человек, обучавшийся на священника, подошел к нему и попросил переговорить с ним наедине.

В глазах этого молодого человека было что-то необыкновенно искреннее, и рав Шохет назначил встречу на следующий день в своем номере. Молодой человек явился в назначенное время, а когда сел, попросил рабби рассказать историю еще раз, а затем попросил разъяснения некоторых моментов. Он внимательно выслушал ответы, а когда встреча закончилась, они пожали друг другу руки и расстались.

Годами позже рав Шохет, во время своего визита в Израиль, молился у Котель (Стена Плача), когда к нему подошел молодой, верующий, бородатый еврей и страстно пожал ему руку. «Вы меня узнаете?» спросил он, «Я тот священник, что много лет назад был у вас в номере гостиницы».

Рав Шохет уставился на него и был так поражен, что не мог ничего сказать. «Вы и не представляете, что сделала со мной история о скупом человеке, которую вы мне рассказали», продолжил молодой человек. «Моя мать была еврейкой, но она хранила это в тайне. Она сбежала в Америку из Польши во время войны и там она вышла замуж за преданного религии католика. Вы ведь знаете, что в те времена было не так просто быть евреем. Эту историю она рассказала мне прямо перед своей смертью, и добавила, что мы – евреи и являемся родственниками святого благородного еврея, который жил в Кракове сотни лет назад и тайно помогал сотням людей». Ваша история пробудила то, что покоилось в моей душе, и теперь я вернулся к самому себе.

Прошло уже много лет, но только теперь рав Шохет понял, почему Любавичский Ребе настоял именно на этой истории.

Так мы можем понять идею Пасхального жертвоприношения.

С «Пасхальным Ягненком» люди впервые в истории освящались благодаря еде, поедая ни что иное, как мясо.

Обычно если человек хочет стать Б-жественным, этого можно достичь, соблюдая пост, воздержание и тихую непорочность. Здесь Б-г потребовал от всего народа, чтобы они занялись грязным, неприятным делом, убивая животное, жаря его и, наконец, поедали овец и козлов, чтобы очиститься и освободиться от природных оков!

Это был новый вид Святости; природное начало должно было стать выше духовного.

Г-сподь Сам выбрал нацию, которая открыла бы правду; только Тора выражает волю Б-жью, и все творение, и природное (мясо), и даже духовное (запрет идолопоклонства), если его использовать, как говорит Тора, может сделаться святым… раскрывая единоБ-жие.

Почти как наш Исроэль Гой. Он пренебрег славой и благами и получил титул «Кадош», «Святой», ибо он посвятил всего себя и все свое богатство физическому акту – благотворительности.

Или как молодой священник, когда он услышал от рабби историю о скупом человеке, он оставил прежние границы (Мицраим) духовного эгоизма церкви, чтобы присоединиться к истинной воле Творца; чтобы возвышать мир, а не отвергать его.

И также как для избавления от египетского рабства нужен был освободитель; Моше, так и священник был спасен благодаря мудрости Любавичского Ребе, Ребе также убеждал нас снова и снова, что наше поколение будет спасено немедленно с приходом Мошиаха Сейчас!