> ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. АПОСТОЛЬСКИЙ ВЕК

<....>

> Глава 8. ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ ИУДЕОХРИСТИАНСТВО

> I. Пятидесятница и первоначальное благовестие

> Сорок дней между воскресением и вознесением Иисуса Христа были переходным периодом, в течение которого апостолы готовились к последующей деятельности. Согласно Книге Деяний, на своей последней встрече с учениками воскресший Господь обещал, что они примут силу, когда Святой Дух найдет на них, и станут «свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (Деян.1:8). Посвятив себя молитве, маленькая группа верующих, числом около 120 (Деян.1:15), пребывала в нетерпеливом ожидании.

> Спустя десять дней на апостолов сошел Дух. Случилось это на иудейский праздник Пятидесятницы, который празднуется на пятидесятый день после Пасхи. Первоначально Пятидесятница была связана с завершением сбора первых колосьев пшеницы. Поэтому в Ветхом Завете она называется «праздником урожая» (Исх.23:16) или «праздником недель» (Исх.34:22), «днем первых плодов» (Числ.28:26). В Храме совершались особые приношения, и на богослужение стекалось множество иудеев, не только из Палестины, но и из-за рубежа. В более позднем иудаизме раввины связали Пятидесятницу с дарованием Закона Моисеева на Синае. Таким образом, для этого праздника были характерны радость и благодарность, как в его первоначальном, так и в последующем понимании.

> 1. День Пятидесятницы

> Согласно повествованию Луки, ученики, пребывавшие вместе, вдруг услышали звук, «как бы от несущегося сильного ветра», который «наполнил весь дом, где они находились»; и на каждого из них опустилось нечто, видом походившее на небольшой язык пламени. Они исполнились радостного ликования и начали хвалить Бога, «как Дух давал им провещавать» (Деян.2:2-4). Так сверхъестественное действие Духа Божьего положило начало христианской Церкви. С помощью символов ветра и огня Лука показывает, как животворящая сила Духа передала ученикам некий заразительный восторг, который распространялся на всех, кто слышал их свидетельство.

> Иудеи из других стран, прибывшие в Иерусалим на праздник недель, были поражены таким духовным изобилием. Подобно глоссолалии, имевшей место впоследствии в первоначальной Церкви в Кесарии (Деян.10:4), Эфесе (Деян.19:6) и Коринфе (1Кор.12 и 14), говорение языками на Пятидесятницу предполагало некое духовное опьянение (ср. Деян.2:15), напоминающее экстатическое «безумие», описанное у поэтов. В то же время слышавшие Петра и других учеников воспринимали их, как если бы те говорили на их родных языках: Дух давал людям понимание.

> Лука приводит резюме проповеди Петра (Деян.2:14-36). Оно начинается с объяснения столь необычного события. По словам Петра, так исполнилось пророчество ветхозаветного пророка Иоиля о том, что до начала мессианского суда на Израиль должен сойти Дух (Иоил.2:28-32). Затем Петр объявил Иисуса Мессией, чьи смерть и воскресение произошли «по определенному решению и предвидению Божию» (Деян.2:23). Как указал апостол, Дух дается Богом при условии покаяния за грехи и крещения во имя Иисуса Христа.

> Проповедь Петра пробудила веру во многих слушателях. К завершению дня Пятидесятницы число христиан увеличилось приблизительно на 3 000 человек (Деян.2:41). Эти люди, сообщает Лука, «постоянно пребывали в учении апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах» (Деян.2:42). Под «учением апостолов» имеется в виду наставление о жизни и учении Иисуса в свете Ветхого Завета. «Преломление хлеба» – это общие трапезы, которые совершали верующие у себя в домах (ср. Деян.2:46); их кульминацией была вечеря Господня. Такие трапезы назывались «вечерями любви» (Иуд.12).

> Из рассказа Луки о первоначальной Церкви видно: ее члены были тесно сплоченной группой внутри иудейской общины. Все первые христиане либо родились иудеями, либо были иудейскими прозелитами (Деян.2:5-10). Хотя Церковь считала себя истинным Израилем Божьим (Гал.6:16) и народом нового Завета (2Кор.3:6), внешне она практически не отличалась от многочисленных иерусалимских синагог. Подобно членам других синагог, христиане участвовали в регулярном храмовом богослужении (Лк.24:53; Деян.2:46; 3:1), соблюдали иудейские праздники и, в целом, исполняли Закон Моисеев.

> Согласно первым главам Деяний, население Иерусалима было благорасположено к христианам (Деян.2:47), и в христианство даже обратились некоторые священники и фарисеи (Деян.4:4; 5:14; 6:7; 15:5). При этом ни из чего не видно, что эти священники перестали исполнять свои обязанности при Храме, или что фарисеи прекратили следовать своим строгим установлениям. Именно в рамках иудаизма собирались ежедневно для «молитв» (Деян.2:42) члены новой группы. Такую молитву они, как иудеи, уже ранее были приучены совершать, но отныне она обрела для них новый смысл в свете веры в Иисуса как Мессию Божьего.

> Внутренняя сплоченность христианской общины выражалась и в том, что иногда называют «коммунистическим экспериментом». Конечно, это не был коммунизм в строгом смысле слова, ибо частный контроль над имуществом не был отменен (Деян.5:4). Под влиянием той взаимной любви, которую вселил в них Иисус, владельцы недвижимости продавали ее, а выручку добровольно передавали апостолам; апостолы же образовали общий фонд и выдавали из него деньги самым бедным членам общины (Деян.2:45; 4:34-35). В этом ярко проявлялось единство христиан^[67]. К сожалению, порой не обходилось без крайностей и злоупотреблений (Деян.5:15; 6:1). Кроме того, утечка капитала оставила иерусалимскую церковь без средств впоследствии, когда настали трудные времена. Следует отметить, что Павел, который сам признавал и подчеркивал необходимость взаимной экономической ответственности среди христиан (Рим.12:13; 15:27; Гал.6:2), предписывал выделять деньги в общий фонд из заработка (Еф.4:28; ср. 2Фес.3:10).

> Обязанность делиться и помогать бедным стала в Церкви постоянным принципом, хотя жизнь заставила видоизменить методы, принятые на первых порах в Иерусалиме. Миссионер ствуя среди язычников греко-римского мира, апостол Павел всегда призывал щедро жертвовать в фонд помощи бедным членам иерусалимской церкви-матери (Рим.15:16,25-27; 1Кор.16:14; 2Кор.8:1-15; 9:1-5; Флп.4:18). Но почему христиане Иудеи так обеднели? Послужили ли тому причиной голод, или гонения, или ошибочный коммунистический эксперимент? Как бы то ни было, Павел видел здесь замечательную возможность для своих новообращенных усвоить, что на практике означает максима: «мы... порознь один для другого члены» (Рим.12:5).

> 2. Первоначальное благовестие

> На праздник Пятидесятницы в Иерусалим собрались иудеи из многих стран. Список этих стран в Деян.2:9-11 четко соответствует представлению античных географов обо всей полноте известных народов. Рассказывая о глоссолалии, Лука, без сомнения, желал подчеркнуть универсализм первоначального благовестия. Согласно раввинистической традиции, Закон Моисеев был возвещен на Синае на 70 языках, но лишь Израиль услышал его и стал исполнять. Поэтому Лука, видимо, подразумевает: евангельское благовестие было возвещено словами, которые были понятны представителям всех народов.

> То, как быстро разрослась Церковь во многих частях Римской империи всего за несколько десятилетий в середине I века, часто вызывает удивление. Не умаляя достижений последующих миссионеров, следует отметить, сколь естественен такой ход событий: новообращенные (во время Пятидесятницы) христиане вернулись в свои страны и проповедовали там благовестие. Пусть даже активными проповедниками стали далеко не все из них, повсюду должно было появиться множество христианских общин.

> Лука подчеркивает не только универсализм благовестия, заложенный в событиях Пятидесятницы, но и пригодность новой веры для людей всех национальностей. Для этого он включает рассказы об обращении трех конкретных человек из разных народов.

1. > Африка: эфиоп, казначей «Кандакии, царицы эфиопской». Уверовал и был крещен Филиппом (Деян.8:26-40).
2. > Азия: иудей Савл из города Тарса. Преследовал христиан, но обратился и стал апостолом (Деян.9:1-19; ср. 22:4-16; 26:9-18).
3. > Европа: Римский язычник Корнилий. Благочестивый центурион из Кесарии. Услышал об Иисусе Христе через проповедь Петра и получил дар Духа Святого (Деян.10:1-48).

   ---

> II. Конфликт Церкви с иудаизмом и мученичество Стефана

> Как мы уже сказали, первые христиане были иудеями, и не перестали быть иудеями после Пятидесятницы. Наоборот, охвативший их восторг влек их в Храм, причем в своих обычаях они были достаточно ортодоксальны, чтобы не вызывать подозрения у фарисеев. Эти иудеи верили в мессианство своего Учителя и Закон Моисеев не нарушали.

> Первыми выступили против христиан саддукеи, партия, к которой принадлежало большинство аристократов (особенно члены первосвященнической семьи). Энтузиазм новой секты им не нравился по разным причинам, а в особенности потому, что ставил под угрозу их положение. Поскольку первосвященники были активно замешаны в казни Иисуса, они, естественно, опасались, что, если ученики Иисуса будут проповедовать его как Мессию, да еще и совершать чудеса^[68], приписывая их его власти, в народе может возникнуть волнение и, чего доброго, желание отомстить палачам.

> Поводом для официальных гонений стало исцеление апостолом Петром хромого человека у так называемых Прекрасных ворот Храма. Большая толпа следовала за Петром до Соломонова портика, на восточной стороне храмовой территории, где он проповедовал (Деян.3:11-26). По распоряжению саддукеев храмовая стража арестовала Петра, а с ним иИоанна, на том основании, что те якобы сеют волнение (4:1-3). На следующий день Синедрион собрался их судить, и Петр на суде отважно проповедовал Иисуса как Мессию, через которого одного спасение (4:8-12). Присутствие исцеленного, смелость апостолов и очевидные симпатии к ним со стороны народа отчасти связывали Синедриону руки, поэтому судьи велели апостолам лишь прекратить свою проповедь (4:13-22). Апостолы, однако, не только не послушались, но и молились Богу о новых силах для дерзновенной проповеди перед лицом противников (Деян.4:20-31).

> Впоследствии саддукеи предприняли более решительные меры, пытаясь положить конец движению, которое считали политически опасным. По их приказу апостолов снова арестовали (Деян.5:17-18). Однако, повествует Лука, в ту же ночь их освободил ангел Господень, и наутро они уже проповедовали в Храме. Последовал новый арест, и вновь апостолы предстали перед Синедрионом. Первосвященник выступил с обвинением, причем его слова́ показывают, что в отношении Иисусовой казни у него совесть была нечиста: «Вы хотите навести на нас кровь этого человека». Апостолы вновь подтвердили свою верность Христу и сказали: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам. Бог отцов наших воскресил Иисуса, которого вы умертвили, повесив на древе. Его возвысил Бог в Начальника и Спасителя... Свидетели Ему в сем – мы и Дух Святой» (Деян.5:29-32).

> Это был дерзкий ответ. Члены Синедриона пришли в ярость и хотели убить апостолов. Однако Гамалиил, один из вождей фарисейской партии, славившийся познаниями и мудростью, призвал к осторожности. Если новое движение от Бога, сказал он, лучше ему не противостоять; если же это дело – чисто человеческое, оно и само разрушится, подобно другим мессианским движениям (Деян.5:33-39).

> Политика Гамалиила (поживем – увидим) убедила членов Синедриона. Они не приговорили апостолов к смерти, но лишь, чтобы умилостивить саддукеев, велели их бичевать и еще раз запретили «говорить именем Иисуса». Однако страдания и позор не угасили апостольского духа. Напротив, апостолы были рады тому, что удостоились претерпеть бесчестье за имя своего Учителя, и продолжали благовествовать Иисуса как Мессию и публично, и до́ма (Деян.5:40-42).

> Однако вскоре ситуация резко переменилась. Произошло событие, которое разъярило фарисеев даже сильнее, чем саддукеев, и навлекло на учеников враждебность всего Синедриона. Среди эллинистов (т.е. грекоязычных иудеев), обратившихся в христианство, был человек по имени Стефан. Согласно Луке, Стефан был крупным лидером и выделялся своей верой, духовной силой и мудростью (Деян.6:5,8,10). Он помогал в распределении средств из церковного фонда помощи, творил чудеса, а также проповедовал благую весть эллинистическим иудеям Иерусалима. Его действия вызвали протест со стороны иноземных иудеев, которые, вернувшись в святой город, особенно чтили Закон Моисеев. Особенно же выступали против Стефана «некоторые из так называемой синагоги либертинцев, киринейцев, александрийцев и тех, кто был из Киликии и Азии» (Деян.6:8-9).

> По-видимому, Стефан первым из христиан провел четкую грань между иудаизмом и христианством, а также проповедовал христианство, свободное от иудейских национальных ограничений. Не сумев опровергнуть его аргументы, противники выставили против него свидетелей, которые обвинили его в кощунстве против Моисея и Бога. Первый раз христиан обвиняли в чём-то подобном. Это взбудоражило фарисеев и отрицательно сказалось на симпатии народа к христианам. Стефана привели на суд Синедриона, где было сформулировано более конкретное обвинение: Стефан будто бы учил, что Иисус из Назарета разрушит Храм и изменит обычаи, данные Моисеем (Деян.6:14).

> Стефан произнес в свою защиту речь, и на первый взгляд, она совершенно невинна: обычный пересказ ветхозаветной истории от призвания Авраама до Соломонова <освящения> Храма (Деян.7:1-53). Однако Стефан преследует более глубокую цель: подорвать общепринятые основы иудейской религии, объявив церковь истинным Израилем, а современный ему иудаизм – отступником. При этом, в отличие от Петра, Стефан не стал просто апеллировать к ветхозаветным пророчествам. Он рассмотрел промыслительные божественные деяния на протяжении столетий и показал, что они обретают свою кульминацию в христианстве как цели всей истории еврейского народа. С помощью цитат из самого Ветхого Завета он показал: в прошлом Бог открывал себя не только людям на Святой Земле, но и вообще верным своим служителям, где бы они ни жили (будь-то Месопотамия, Харан, Египет, Мидиан или Синай). Стефан также отметил, что до Соломона у отцов не было Храма, но был лишь «шатер присутствия», сделанный Моисеем «по образцу, им виденному»; Храма же захотел Соломон, а не Бог (Деян.7:44-47). Даже Исайя осудил Храм как отрицание подлинной природы Божьей и говорил, что подлинное поклонение Богу совершается в сердце (Ис.66:1-2; Деян.7:48-50).

> Обрисовав временный и преходящий характер чисто националистической интерпретации религии, Стефан перешел к обличению судей: убив Иисуса Христа, Праведника, они лишь показали себя преемниками тех, кто убивал пророков и нарушал Закон Божий (Деян.7:51-53).

> Реакция членов Синедриона на эту яркую речь была предсказуемой: они пришли в неописуемую ярость, тем более что Стефан закончил экстатической фразой: «Вижу... [Иисуса как] Сына Человеческого, стоящего одесную Бога» (Деян.7:56). (По-видимому, здесь имеется в виду, что сам Иисус – свидетель и защитник Стефана на суде.) Формально Стефан не был приговорен к смерти: судебное заседание переросло в настоящую потасовку, во время которой его выволокли за пределы города и забили камнями до смерти. Параллель между мученической смертью Стефана и смертью Иисуса подчеркивается молитвой, которую произносит Стефан за своих палачей: «Господи! Не вмени им этого греха» (Деян.7:60; ср. Лк.23:34).

> Судя по тому, как подробно Лука излагает речь Стефана (это самая длинная речь в Деян.), он уделяет ей особое значение. Для Луки она знаменует переход от христианства в его первоначальной иудейской форме к его развитию у язычников. Читатель видит в этой речи растущее осознание того факта, что новая вера не может быть ограничена иудаизмом, и именно она – подлинная цель еврейской истории. Стефан бросает вызов привилегиям, обладателями которых считали себя иудеи, и в этом вызове заложены семена настоящей богословской революции; логика его аргументации открывает дверь широкомасштабной христианской миссии среди язычников. Одним словом, в Стефане христианство начало осознавать свою независимость и самодостаточность, а также ощутило, что оно должно либо вобрать в себя иудаизм, либо порвать с ним.

> Глубоко семитский тон Стефановой речи, столь сильно заметный в греческом тексте Деян., наводит на мысль, что Лука в целом верно воспроизвел ее содержание. Похоже также, что на Стефана повлияли некоторые учения Иисуса. Так, например, он называет Иисуса «Сыном Человеческим» (в Евангелиях – излюбленное описание Иисусом самого себя). До сих пор иерусалимские христиане подчеркивали те элементы в проповеди Иисуса, которые объединяли их с иудаизмом; Стефан же привлек внимание к тем аспектам, которые спровоцировали конфликт Иисуса с религиозными вождями. Стефан ясно увидел: специфика Иисусова учения неизбежно приводит не только к духовной интерпретации Закона Моисеева, но и даже к разрыву с иудаизмом.

> В какой мере другие первохристиане разделяли взгляды Стефана? На этот вопрос ответить трудно. Весьма показательно, однако, Послание к Евреям, написанное несколько лет спустя. Его автор разрабатывает те самые принципы, которые были заложены в речи Стефана, причем разрабатывает очень подробно (Евр. содержит самую пространную и последовательную аргументацию во всём Новом Завете). Его тема – превосходство христианства над иудаизмом. Насколько можно судить, некоторые иудеохристиане, столкнувшись с гонениями, начинали думать, что они напрасно оставили веру отцов. Данное послание старается убедить их, что Христос выше ветхозаветных пророков, ангелов и самого Моисея (Евр.1:1–4:13), что священство Христа выше иудейского священства, идущего от Аарона (Евр.4:14–7:28), что Христова жертва за грех положила начало новому Завету, предсказанному Иеремией (Иер.31:34), и является кульминацией, которую прообразовывали ветхозаветные аналоги (Евр.8:1–10:18). Таким образом, в Послании к Евреям важные аспекты Стефанова богословия обретают логическое завершение. Они оказали глубокое влияние на развитие христианской Церкви.

> Речь и последующая смерть Стефана имели и другие важные последствия. Некоторые из этих последствий внешне проявились даже сильнее, чем внутренняя логика его богословия. Стефан был первым христианским мучеником, и его смерть послужила сигналом для широкого гонения на христианскую общину в Иерусалиме; «и все, кроме апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии» (Деян.8:1). Однако ожидания гонителей не оправдались: новая религия не только не исчезла, но еще шире распространилась. Всюду, куда шли бежавшие ученики, они несли веру, за которую пострадали.

> Некоторые христиане добрались до таких отдаленных регионов, как Финикия, Кипр и Антиохия. К сожалению, их имена до нас не дошли. Но они вели миссионерскую проповедь, обращаясь, очевидно, по преимуществу к иудеям или язычникам, которые ранее обратились в иудаизм. Насколько можно судить, в Антиохии Евангелие первый раз было проповедано язычникам («грекам»), которые до той поры вообще не имели контакта с синагогой (Деян.11:19-20). Возникновение первой смешанной церкви в Антиохии – один из самых значимых рубежей в истории раннего христианства.

> Антиохия стояла на реке Оронте, к северу от Ливанского хребта. Когда-то она была столицей Сирийского царства, а теперь в ней имел резиденцию римский наместник. Как подтвердили недавние археологические раскопки, Антиохия была космополитическим городом; в ней смешались люди самых разных народов и верований. Поскольку Антиохия находилась непосредственно рядом с Палестиной и у входа в Малую Азию, причем была связана торговлей и политикой со всей Римской империей, она представляла собой естественную базу, откуда христиане, коль скоро они решили быть обособленными от иудаизма, могли вести свою миссионерскую деятельность в языческом мире. Согласно Деян.11:26, именно в Антиохии «ученики в первый раз стали называться христианами»^*. В последующий период развития Церкви Антиохия приобрела даже более значимую роль, чем Иерусалим, и горячо поддерживала сопротивление Павла иудействующим.

> Однако об истории языкохристианства надо говорить особо. Мы займемся этим в следующей главе.

---

> [67] В какой мере «коммунистические» обычаи ранней Церкви испытали влияние общинной жизни ессеев, неясно. В любом случае наиболее характерных особенностей ессейства мы среди учеников Иисуса не находим.

> [68] Согласно Деян, в ранней Церкви чудеса исцеления совершались апостолами и другими верующими (например, Стефаном и Филиппом). Свидетельство Деян.подтверждается посланиями Павла. Например, Павел, желая отговорить галатийских христиан от перехода в иудаизм, указывает им на то, что Дух Божий творил среди них чудеса (Гал.3:5). Психологически невозможно представить, что апостол прибегнул бы к этому аргументу, если бы знал, что его адресаты станут отрицать факт чудес. Другой пример: Павел с уверенностью пишет римлянам о «знамениях и чудесах», которые Христос совершил через него (Рим.15:18-19). Едва ли он стал бы так писать, если бы чудес не было. Еще пример: в своем письме к коринфянам апостол мимоходом упоминает о своей способности творить «знамения, чудеса и силы» (2Кор.12:12; ср. 1Кор.12:10).
> Конечно, Деян. могут несколько преувеличивать масштабы чудес. Такие преувеличения были неизбежны в эпоху, когда люди ожидали чудесных исцелений и видели в них подтверждение богословской истины. Разные исследователи по-разному оценивают степень этих преувеличений. В любом случае мы можем быть уверены: через апостолов действительно совершались исцеления, которые они приписывали власти Иисуса Христа.

* «"христианами, т.е. "Христовыми". Вероятно, вначале это было насмешливое прозвище, которым называли их противники, христиане же предпочитали другие имена: "братья, святые, ученики"», – примечание в переводе В.Кузнецовой. В пеерводе п/ред. М.Кулакова фраза звучит так: "Там, в Антиохии, учеников впервые стали называть христианами". Перевод п/ред. еп. Кассиана: "... и впервые в Антиохии ученики получили имя христиан". См. тж. комм-й к стиху в "Толковой Библии Лопухина". — Прим. ред. рассылки.